Когда я был молод, был студентом – меня, помню, терзал «когнитивный диссонанс». Это такая скверная штука, когда понимаешь: что-то не так, и сильно не так, а что и где – понять не можешь.
С одной стороны, я тогда безусловно верил антисоветчикам, был полностью порабощён их «разветвлённой аргументацией» по поводу моей страны – «той, роковой, в которой вы все не живёте; потому что нельзя это жизнью назвать».
С другой, как человек, всё же обладающий некоторым внутренним слухом, некоторым, ну, хотя бы звериным, чутьём – я кожей ощущал: происходит что-то страшное, необратимо-чудовищное, нас ведут дорогой к ужасному концу.
Но опротестовать эту дорогу я не мог – потому что по всем выкладкам доступных мне тогда источников информации получалось, что она – единственно верная!
Так у меня в молодости разошлись мысль и чувства, убеждения, казавшиеся мне «твёрдыми», сформулированными в белогвардейских лозунгах - и ощущения, не находившие себе ясной формулировки. Это подобно «эффекту зловещей долины», ныне популярному у психологов.
Ты видишь перед собой то, что однозначно считываешь, как благо, добро, но каким-то шестым чувством ощущаешь оборотня, ощущаешь то, что притворяющееся добром и благом на самом деле есть ужасающее зло. А доказать этого не можешь: интуицию к делу не пришьёшь.
Люди тебя из коммунистического тоталитарного ада выводят, ради тебя пыхтят, себя не жалеют в служении – а тебе глаза их не нравятся! Ну не сука ли ты?! Взгляд у них – тебе кажется – злой, людоедский… Улыбки мягкие, добрые, мимика отработана успокоительно, и только глаза выдают…
- Да не глаза – а просто ты неврастеник! – кричит тебе рассудок. – Блазит тебе чушь какая-то, а ты и рад прислушиваться…
+++
Шли годы. Я старел и седел. Страшное уже случилось, катастрофа цивилизации состоялась, человечество с дороги прогресса и культуры свалилось в грязный кювет, и стало там хрюкать, уже не по-людски, а свински…
Я понял, что люди, смолоду казавшиеся мне «неотразимо-убедительными» с их статистикой, таблицами, графиками, секретными документами из архивов – сами же всё это сперва в архивы подложили, чтобы потом торжественно достать и сыграть «неподдельное возмущение вскрывшимися зверствами» тоталитарного режима.
Наверное, с годами я стал циничнее и подлее, потому что студентом я такой подлости и предположить не мог, а теперь только посмеиваюсь: боже, как это просто! Лучшее доказательство – сделанное своими руками! Оно в точности «доказывает» то, чего тебе нужно, а добытые другими путями –доказывают лишь то, что им положено.
Слепая вера юного колчаковца, по мере разочарования в делах и лозунгах Колчака – стала у меня превращаться в деструктивный скептицизм безверия. Устав от лжи «архивных документов», я устал собачится об их разночтениях, и просто «послал матом» все архивные документы ОПТОМ. Взял, и сам для себя на них шлёпнул таким воображаемым штампом: «НЕ ИСТОЧНИК».
Я ведь понимаю, что если врали через архивы враги советской власти (многократно пойманные с поличным и за руку) – то ТОЧНО ТАК ЖЕ могла врать и советская власть. Все мы люди, а способности лгать, фальсифицировать и подделывать имеется в потенциале любого человека.
Мне приводят какую-то таблицу, я привожу таблицу в ответ, данные в таблицах несовместимы, но меня гложут смутные сомнения: его таблица, ясен перец, фигня! А моя-то, ответная, вдруг, может, тоже?!
Может быть, так и задумано врагами России, чтобы вернее её погубить – диалог историков должен уходить в трясину и в зазеркалье. И там глохнуть, добиваясь от слушателя только одной реакции: «чума на оба ваших дома!».
А возможна ли вообще историческая дискуссия после всего, что сделали с архивами Горбачёв и Ельцин, и вся их криминальная (это-то можно сказать уже с полной доказательной уверенностью) мафия?
И если она невозможна – что тогда делать в этом болоте аналитику, который понимает, что аналитические выводы на основе фальшивых данных строить недопустимо?
+++
Наш постоянный читатель, и глубокий комментатор, Ъ1959 посетовал в очередном комменте (как всегда у него, заставляя задуматься!) – что автор прицепился к "перестройке". Хотя, пишет, «было бы интереснее и показательнее использовать пример Революции (Февраль+Октябрь и весь 18 год)». Дальше у Ъ1959 про «большевиков- порождений сатаны», а я его даже и упрекнуть не могу, потому что сам такое же говорил (отмотайте меня лет на пятнадцать, стыдно, но видно).
Сейчас я, разумеется, начну ныть, что «я был обманут»? А ну как я не тогда был обманут – а сейчас обманут? А тогда мне про «адскую роль большевиков» правду говорили, Ъ1959 вон, до сих пор верит? Мне вообще что делать – с таким «расщеплением духа»?
Враг скажет – убей себя. Ради этого финала враг моё расщепление со школьной скамьи и готовил, тут-то я твёрдо знаю.
А друг что скажет? Не убить же себя – а найти Истину. А как?!
Уважаемый читатель, вот мой ответ, почему я про «перестройку» писал много, а про 1917-18 годы ничего: в «перестройку» я жил, а в 17-18 годах нет. И если о «перестройке» я могу судить как первоисточник, то любые мои суждения про 1917 год будут ВСЕГДА перепевом чужих песен. Я на этом сильно обжёгся, когда «колчаковцем» был. А коли так – я теперь и в обратную сторону обжечься боюсь. Хвалю я Ленина или ругаю – я обречён петь с чужого голоса, а я с таким пением решил завязать. Мы с Лениным разминулись во времени.
Я могу с уверенностью живого свидетеля сказать только очень куцые вещи:
-У меня было счастливое, полноценное и полное надежд детство при Брежневе. Далее этого обзора мне не видно.
-Горбачёв – предатель, подлец и к тому же идиот. Видел лично, знаю точно.
-Ельцин – животное, мразь, необычайно хитрый и необычайно жестокий уголовный преступник. Видел лично, знаю точно.
Для этих моих суждений мне не нужны архивы, «секретные документы», я сам выступаю для потомков «документом», и отнюдь не секретным. Если мои дети и внуки будут верить своему отцу и дедушке, то и в это поверят (однако доверие внуков следует заслужить, я же понимаю!).
И я считаю, что имею, как участник событий, полное право судить о «перестройке» - потому и сую её всюду в тексте. А для событий 17-18 года я не свидетель. Предки у меня – «красные» (это к вопросу о доверии к дедушкам и прадедушкам тех, для кого «перестройка» станет мифом прошлой эпохи). Но ведь их могли и обмануть, правда? Много ли они понимали, малограмотные, крестьянского корня, где-то на Урале в деревнях сидючи?
И вот я начну рассказывать про «Февраль+Октябрь и весь 18 год» - и навру с три короба. И самое обидное – даже не по злобе, а нечаянно, в рамках «добросовестного заблуждения», начитавшись архивов, отнюдь не Богом и не на Небесах писанных…
+++
И решил я поговорить о советском времени и десоветизации, убрав историческую конкретику. Она у нас зыбкая, и год от годы всё зыблявее становится. Наполеон говорил: «у побеждённых нет истории, историю для них пишут победители». Год от года нам, побеждённым и сломленным, пишут и пишут историю – и на Западе, и у нас внутри, те, кто наворовал себе при развале страны на красивую жизнь. И потому коммуняк ненавидит куда сильнее, чем Запад, для которого русских ненавидеть – просто работа, с 9 до 6, и лениво поглядывая на часы: скорей бы домой, где Россию ненавидеть уже не обязан…
Наши приватиры коммуняк ненавидят все 24 часа в сутки. Для них вырабатывать ненависть и омерзение к СССР – не отвлечённый вопрос искания истины, беспристрастной и абстрактной. Их аж колотит всех, в лихорадке, они доходят до исступления – стоит темы СССР коснуться. Эта великая ненависть к СССР – для них не игра на очки, а жизнь и вопрос физического выживания.
А что я могу сказать – без исторической конкретики? Вот чего могу – то и скажу. В общефилософском смысле. Не вдаваясь в оценки отдельного деятеля или отдельного года.
+++
Один православный священник написал так (цитирую по книге, приобретённой в церкви):
«Если бы смыслом жизни было обогащение, тогда Бог был бы жестоким садистом, заведомо обрекшим подавляющее большинство людей быть несчастными. Но мы знаем, что Бог добр и милосерден, а значит – смысл жизни не в том, чтобы стать богатым (что всегда и в любом случае будет уделом лишь узкого круга). Смысл жизни и счастье человека нужно отыскать в том, что потенциально доступно каждому из людей».
Но в обстановке капитализма и десоветизации путь, предложенный этим священником – неосуществим. И дело вовсе не в том, что вы или я маниакально рвёмся к богатству, а в том, что, независимо от нашего личного выбора, те, кто оголтело рвутся в богатые – в итоге выжмут из нас всё, отберут последнее, сожгут до конца в топке своего двигателя, цель которого – их личный успех, а топливо – окружающие люди.
Капитализм не может поставить перед человеком иной цели, кроме личного обогащения – иначе он изменит себе, перестанет быть капитализмом. А вот в Православии слово «успех» связано совсем с другим: это однокоренное слово с «успением», и означает – «успел(а) спасти душу». Логика понятна: земная жизнь коротка, не всякий со спасением души успеет, а вот этот, или эта – успели. Потому и «успение» у них, «успевших», а не «издыхание»…
+++
Хищник убивает, и убийца убивает: зачем тогда два разных слова?
Ключевое отличие убийства от хищности в том, что убийство, по определению термина, предполагает:
- выбор
- чрезвычайность
- поиск вины и драматизацию (сознательную проблематизацию).
Ничего такого у хищника нет: хищник убивает своих жертв просто потому, что хочет кушать – заведомо без вины с их стороны (искать которую придёт на ум разве что волку из басни; да и то, ежели помните, неудачно).
Хищник, разумеется, не видит в убийстве ничего чрезвычайного, из ряда вон выходящего, для него это обыденно, как завтрак, обед или ужин. Охота обыденна для хищника, для всего его окружения, для общества в целом, и даже для жертв, которые при всём дискомфорте – не видят никакой альтернативы («были бы мы покрупнее – сами бы за ним гонялись, чтобы сожрать»).
И у этой деятельности хищника нет и не может быть никакой драматизации, обсуждения, обдумывания, терзаний о содеянном, и т.п. Если кот будет через месяц или два года с раскаянием вспоминать придушенного им грызуна – такой кот сойдёт с ума и умрёт от голода.
В отличие от убийцы, у хищника нет выбора: убивать или нет? Хищник убивает не по итогам долгих размышлений, а инстинктивно, и просто, чтобы жить. Убийца – становится убийцей, когда сам этого захотел (а может избрать для себя и другой путь). У хищника никто не спрашивает, чего он хочет, и для хищника регулярные убийства – «хлеб насущный».
Историческая вина капитализма (антисоветизма) в том, что они стирают грань между сознательным убийцей и обречённым на хищность хищником. При капитализме действительно, нет убийц! Или, скажем так, их там мало. Потому что основной процесс умерщвления осуществляется хищниками, которых неправильно, по вышеназванным причинам, называть «убийцами».
В их мёртвом и холодном деле капитализм им не оставляет ни выбора, ни мотивов поиска вины для будущей жертвы, ни чрезвычайности такого события, как убийство, ни шансов на экзальтическую пафосную драматизацию по итогам.
Мусоровозка проехала поутру и буднично собрала тела замерзших за ночь «бомжей». Каждый день начинается с этого – а вы не знали?! Это вам не «Бутовский полигон», выстрелов не слышно. Нет никакой пафосной драматизации, никаких палачей с «наганами». Когда мне будут доказывать, что капиталисты – не убийцы, я тут же соглашусь. Убийцы – это те, которые с «маузерами», и который свой выбор сами сделали, стать убийцами.
А эти – уровнем ниже, они хищники, умилительные, как коты или хорьки. Вам же не придёт в голову называть кота «жестоким убийцей», когда он на ваших глазах бегает с мышью в зубах!
Хищники целиком во власти законов биосферы, в которой все пожирают всех. Они и жрут – искренне полагая, что это их долг, повинуясь инстинкту пожирания, не ощущая никакого диссонанса внутри себя, никакого разлада с собой, какой был у студента Раскольникова, описанного Достоевским. Потому что Раскольников совершил нечто противоестественное, они же делают естественное, и очень гордятся своей естественностью.
Только становление и развитие Разума делает убийство трагедией. Для того, чтобы убийство из обеда или ужина стало трагедией – необходимо, чтобы из биосферных личинок вылупились личности для ноосферы (сферы разума). Кот, поедающий мышь, не создаёт трагедии, потому что мышь – не мыслитель. Мышление мыши – неразвито (хотя слово «мышление», по иронии языка, от «мышей», по старому, «мысей», и происходит).
А капитализм – тот период становления цивилизации, когда из личинок биосферы уже проклюнулись личности ноосферы, но пожирают их, игнорируя их новый статус мыслителей, по-старому, как грызунов. Отсюда и драматичный выбор, требующий от чего-то избавится: или от хищников, пожирающих плоть, или от разума, мысли, личности у пожираемых. Или кот должен перестать быть мышеловом, или мышь должна снова стать мышью, перестав вмещать в себя космос человеческого сознания и самосознания.
Современный капитализм, активно экспериментирующий с мозгом, очевидным образом пошёл по второму пути: сделать из людей «снова, обратно мышей». Тогда и хищность хищников (тщательно оберегаемых от «советских покушений») перестанет рассматриваться, как трагедия, и станет «пустяки, дело житейское» - даже в глазах пожираемых.
+++
Если поиски советского человека обозначить одной фразой – то это будет фраза «искал счастья для всех». Тут очень многое можно добавить в режиме критики: и что искал не там, и неправильно искал, и что вообще это наивно, и утопия, которой не бывать в реальном мире, и…
Но пока задача поиска счастья для всех не снята – мы, сколько бы не возмущались отдельными вождями и отдельными периодами истории – остаёмся всё же советскими людьми.
Но там, где (хотя бы теоретически, хотя бы в отдалённом будущем) предполагается всеобщее благо, общее счастье всех людей – там возможно и обобщение идеи Смысла Жизни.
При капитализме (антисоветизме) совершенно очевидным образом, и все это видят, и это даже перестали скрывать, и даже пытаются теперь этим гордится – счастье одного человека строится на несчастье другого. Отсюда и возникает формула, при рыночных отношениях неизбежная, как Смерть: «хорошо мне – плохо тебе, хорошо тебе – плохо мне». Осталось что-то у тебя – значит, я недобрал. У меня осталось – значит у тебя упущенная прибыль на эту сумму. Не отжал ближнего досуха – потерял деньги.
Такой жёсткий подход к человеку – согласен, очень стимулирует его эффективность, конкурентоспособность, боевую смекалку в схватке за жизнь, деловитость. Нам никуда не уйти от факта, что советская «манная каша» в огромных количествах (сняв ежедневный бой за выживание) породила растяп и ротозеев, разгильдяев, олухов, алкашей, совершенно экзальтированных слабаков, способных лишь обидой и собственным уходом реагировать на враждебное нападение, и т.п.
Это – наша советская проблема, и мы будем с ней разбираться, а как именно – пока не знаю, поиски ещё предстоят, и никто не обещал, что будет легко. Но мы же понимаем, что при всей закалке, которую даёт ежедневная схватка за выживание – из человека получается крыса и мразь! То, что эта крыса и мразь не раздолбай, а очень даже острозубая, пронырливая по части конкурентоспособности – ничуть не смягчает, а наоборот, отягчающее обстоятельство.
Хищник и тупой-то страшен, а если он ещё и хитёр, коварен, изворотлив, мастерски умеет строить засады – то вдвойне и втройне. А рыночная конкуренция создаёт не просто хищника, а именно такого, чья хищь (первичное качество) усиливается коварью (вторичное качество).
Напомню сказанное выше: убийца имеет выбор (может отказаться от преступного замысла), хищник – нет.
Не факт, что убийца откажется. Он решает сам за себя.
Факт, что хищник не откажется. За него решает система. Его условия таковы, что ничего он сам за себя не решает.
-Дело не в том, что лично-ты плохой человек – говорят царскому офицеру в моём романе «Апологет» - Ты лично, может быть, нравом и честью выше всех! Но ты не можешь выйти за рамки преступности: изменив присяге, ты совершишь преступление, а выполняя свои обязанности – ты служишь преступникам…
Мучительные поиски выхода из абсолютизации Хищи, как нормы биологической жизни, и привели Разум человеческий к «советскому проекту». При всей справедливости его критики по частным вопросам – не забывайте об этом, исходном: о попытке вывести человечество из ада, в котором люди варят друг друга, выступая «по совместительству» и палачами и жертвами, каждый каждому.
Хищник не убийца (этим капиталист-хищник отличается от мерзавцев Ягоды или Ежова, или Хрущева – сознательных убийц). Убийца выбирает путь, хищник находится в коридоре возможностей, за пределы которого выйти не может. Он и отказаться от хищного замысла не может, и ничего преступного видеть в нём не может (иначе сойдёт с ума и покончит с собой от депрессии).
+++
Допустим, от большого сочувствия к «ближнему своему» я решил отказаться от собственного «хорошо» в формуле «мне хорошо – тебе плохо». Это я могу (тем более, что в реальной биографии примерно так и сделал). Но мой отказ не имеет обратной силы! Для того, чтобы ближнему стало хорошо – мало, чтобы мне не было хорошо. Надо, чтобы мне стало плохо. А с изъятием необходимого для жизни смириться куда труднее, чем с потерей всего лишь роскоши и излишеств. Поверьте, я знаю о чём говорю, на личном опыте.
Ты не хочешь зла, и пятишься. И в определённый момент понимаешь, что те, кто тебя теснят, стремясь отобрать у тебя «вкусняшки жизни» - собираются тебя теснить до упора, до самой могилы! Ты хочешь откупиться от них (и от драки) половиной, двумя третями своего имущества. А они «вдруг» говорят, что и оставшаяся у тебя треть им тоже нужна! Твой остаток – их убыток. Простой математический факт: если ты отдал 70, 80, даже 90% своего достатка – это ВСЁ РАВНО меньше, чем 100%.
И поневоле поставишь вопрос: а дальше что? Ну, отберут у тебя они для своего блага всё твоё – чем жить? Кроме этого, житейского вопроса (ведущего или в петлю, или в социалисты), есть и другой более философский, более широкий, но оттого не менее важный вопрос о СМЫСЛЕ ЖИЗНИ.
С формулой капитализма «чтобы мне стало хорошо, тебе должно стать плохо» обобщить идею Смысла Жизни невозможно. Получается (очевидно же), что у меня Смысл – навредить вам, у вас – навредить мне, а как это сложить в обобщение? Как это делают сатанисты – то есть смысл жизни вообще – чтобы все всем вредили, и в итоге все сдохли?
Справедливо возражают, что смысл жизни можно найти в религии. Именно там, первично, его и искали, именно там он, кстати сказать, и возник. Потому что он не всегда был – можно жить без Смысла Жизни, плесень ведь так и живёт, когда ползёт по стенам. Грибы так живут…
Но как можно совместить религию (любую, кроме сатанизма и демонических культов тьмы) с десоветизацией? Получается, ты проповедуешь одно, а делаешь прямо противоположное? Это уж не религия будет, а сплошное лицемерие.
Ибо «…вера, если не имеет дел, мертва сама по себе» (Иак. 2:17).
А начни делать дела по вере, если речь идёт не о сатанизме – вот у тебя и получится что-то советское, около-советское… У апостолов не так, что ли было? Не колхоз ли в чистом виде они соорудили? Вот вера – а вот дела. Убери дела – от веры останется только глум и двуличие циничного обманщика.
+++
В этом смысле социализм очень уязвим перед капитализмом. Потому что социализм все его враги ловят за язык, принуждают «отвечать за базар», сравнивают реалии с обещаниями.
- Социализм – кликушествуют Солженицыны всех мастей – обещал никого не убивать, а вот, убивает! Мол, по-другому не выходит!
-Но капитализм же тоже убивает…
-Да, но капитализм никому и никогда не обещал, что убивать не будет!
Или возьмите «любимую» тему голода, а когда голод (кстати, впервые в мировой истории) победили – тему «нехваток, дефицита».
-Социализм клялся и божился, что имеет цель – искоренить нищету и голод! А вот при нём, по факту, и нищие, и голодные!
-Но при капитализме тоже ведь есть и нищие, и голодающие…
-Да, но капитализм никому и никогда не обещал всех кормить или всех по всему обеспечить!
Всякий раз (увы, я понял это слишком поздно) претензии к реальному социализму опираются на пафос, взятой из социалистической идеологии. Тот, кто обещал, но чего-то у него не вышло – должник и виновник. А кто ничего не обещал – тот никому ничего и не должен.
Социализму не прощали нехватки колбасы - а капитализм вообще в любой момент может «откинуться» в кризис, и уморить голодом половину населения, и скажут – «ну, что поделаешь, воля рынка, отражение конъюнктуры»…
Короче, невиноватый он, вы сами пришли! Самое обидное, у капитализма даже никакого графика нет, плана, календаря – он откидывается, куда хочет, и на сколько хочет, в любой момент, когда ему захочется, и его лжеучёные-экономисты доселе не научились предсказывать эти его выходки, внезапные, как гром среди ясного неба…
Поймите правильно: дело не в том, что при социализме нет проблем, и мы не ведём речь с тем перекосом, который был свойственен начётникам КПСС: когда проблему Запада, даже мелкую, раздували до небес, а проблему советского образа жизни прятали, преуменьшали, кратно занижали.
Социализм не застрахован от проблем любого, даже самого катастрофического масштаба, как нельзя застраховаться от человеческой глупости и подлости.
И не отсутствием проблем отличается социализм от капитализма, а наличием Смысла Жизни, которого при капитализме нет, как у плесени.
Там, где у человека есть мечта, виды на будущее, план, проект – любые невзгоды переносить легче. Будущее способно греть: если оно есть. А у капитализма его нет, это вечное настоящее, «день сурка». Меняются только поколения, а больше – ничего. Смысла жизни нет, потому что невозможно сформулировать общий Смысл для хищника и его жертвы. Оттого каждый вынужден довольствоваться удовлетворением (по мере возможности) своих зоологических инстинктов, сложившихся до истории цивилизации, и даже до возникновения самого человека, ещё у волков и хомяков…
Над этим тоскливым замкнутым кругом – нашлёпка идеологов, которые воют (мне уже надоели хуже горькой редьки, проходы в инете от них нет), что это положение дел «прекрасно, потому что естественно». «Капитализм – возник естественным путём, его не сочиняли профессора в кабинетах».
И ведь не поспоришь! Когда складывались инстинкты волков и хомяков – никаких профессоров, и тем более кабинетов у них и в помине ещё не было!
Да, жизнь лис, медведей, бобров (тружеников – они плотины строят) – естественна. Но почему у нас это призвано вызывать восторг? Разве эта естественность бобриного существования – не тоску и отчаяние нагонять у нас должна?
Плесень живёт и ползёт по стене безо всякого смысла, и те, кто хочет жить, как плесень – могут этим удовлетворится. Но как быть с теми, кто не считает себя плесенью? И теми, кому, в отличие от бобров, голого инстинкта не хватает, хочется, понимаешь ли, смысла жизни, в целом и вообще?
+++
И вот эти истины – не перестают быть истинами, даже если ВСЕ советские деятели были, как один, забубенными преступниками. Ну, были, и умерли, и всё, их нет! Прошло, проехало.
А вот отсутствие Смысла Жизни в капитализме, как и формула «чтобы мне было хорошо – тебе нужно сделать плохо» - ни пройти, ни проехать не может. Им что 300 лет назад, что сегодня, что ещё тысячу лет вперёд: пока есть капитализм, конкуренция частных собственников – будет и это.
Вопрос ведь не в том, почитаю я Ленина или нет! Ну, допустим, был он плохой человек, обманом дорвался до власти, и ничего, кроме власти, в жизни не хотел (есть и такая версия). И что? Мне теперь оставаться без смысла жизни – только потому, что лично незнакомый мне человек оказался негодяем?! Так это его проблемы, и его поколения, я -то тут при чём?! Мы с ним (каким бы циничным и плохим он ни был) – разминулись на полвека чисто по времени: я родился только через 50 лет после того, как он помер!
Я говорю, что у капитализма, у рыночной грызни и анархии рыночного производства, равно как и у монополизации рынка в частных руках правящих масонерий – нет никаких вариантов светлого будущего. Нет никаких вариантов, в которых он сохранил бы себя не ВМЕСТО, а ВМЕСТЕ с Разумом, Коллективным Сознанием, культурным наследием цивилизации.
О том, какой именно глобальной катастрофой он закончится, можно спорить, но о том, что это будет именно катастрофа по итогам полного раскрытия его тенденций – спорить невозможно. И это не моя прихоть, не игра в симпатии, это факт, доказуемый на современных материалах. Вон, и Голливуд потому изощряется в версиях – каждый второй фильм про тот или иной вариант апокалипсиса…
А от Ленина я этот вопрос отвязываю. Это два совершенно разных вопроса, и даже из разных наук. Кем и каким был Ленин – спор для историков, и лучше бы ему в наше воспалённое время не выходить из узких кабинетов узких специалистов, чтобы не «смущать умы» и не возбуждать призраками давно минувшего - и без того перевозбуждённый народ.
Народ, который убивают – сегодня, сейчас, ежедневно, и в немалой степени этому способствует то, что прошлое этого народа объявили «преступным». Преступно якобы прошлое, и по «секретным документам» – а убивают-то в настоящем и по- настоящему!
Что же касается отсутствия светлого будущего у капитализма, его обречённости «развиваться» только в глобальную катастрофу – это даже и не история, а совокупность знаний о современности и футурология. Что может сделать уклад, который все традиционно положительные качества человека объявил «вредными» и для себя, и для человека? И что может сделать уклад, который все отрицательные качества – объявил полезными и «сим победиши»: наглость, жадность, эгоизм, коварство, лживость и двуличие, жестокость и безжалостность, а под занавес ещё и содом с гоморрой!
Что из такого подхода к жизни, в котором доброта, милосердие, честность, отзывчивость, не просто мешают человеку жить, а оказываются «жерновом на шее», может выйти?! Ну, добьёт он в людях остатки доброты и доверия, возгонит взаимную конкурентную ненависть до предела – и? «Тут-то и жизнь хорошая начнётся?».
Никакими «секретными документами», «всплывающими из архивов» - этого не опровергнешь. Потому что это сама реальность, которая видна каждому, у кого есть глаза!
А. Леонидов, команда ЭиМ
Оценили 38 человек
56 кармы