АНГЛИЙСКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ: ЛЮБОВЬ К НЕНАВИСТИ И НЕНАВИСТЬ К ЛЮБВИ

(Отрывок из книги Н. Выхина, автора ЭиМ, "Истоки и смысл английского фашизма")

Не могу точно вспомнить, где, но Ф.М. Достоевский (наше всё) писал, что ненависть чаще всего продукт обманутой любви. Завораживающе-самобытный писатель А. Леонидов добавляет к этому, что «…с кем бы ни спорил человек – он всегда спорит с самим собой». Если ты что-то очень сильно любил, хотел, а оно тебя предало – то надлом предательства порождает лютую ненависть ко вчерашней любви. Душа человека – христианка (Тертуллиан), и душа англосакса – тоже христианка. Но ужасы, случившиеся века назад, заставили английскую душу вывернуться наизнанку, посчитать жизнь, которую любил англосакс – предательницей, и через то возненавидеть её самой жгучей и страстной ненавистью.

Нам придется постепенно проследить, каким образом Англия уже в XVI в. превратилась в прото-фашистскую страну, образец и идеал для Гитлера (о чём он неоднократно сам заявлял), как в Англии созревали предпосылки человеконенавистничества, как произошла эта деволюция, в чем состояли ее особенности и ее значение для исторического процесса Западной Европы. Для объяснения этого обстоятельства обратимся к экономическому развитию Англии, которое может быть лучше всего прослежено по изменению характера ее внешней торговли.

До середины ХIII в. вывоз из Англии находится всецело в руках представителей иностранного купечества, причем к этому времени из Англии вывозится почти одно сырье. К середине XIII в. положение начинает меняться. С этого времени возникает и складывается туземный торговый капитал, который постепенно приканчивает иностранных конкурентов. Этот процесс находит свое завершение только в XVI в. В связи с этим меняется характер английского вывоза.

Необходимо с самого начала подчеркнуть ту роль, которую в экономическом развитии Англии сыграла шерсть. Она явилась как бы основной хозяйственной артерией Англии. В 1436 г. автор памфлета «Книга об английской политике» утверждает, что без английской шерсти не могут существовать по Фландрия, ни Италия. Объясняется это значение английской шерсти ростом суконной промышленности в городах Фландрии и во Флоренции. Английская шерсть была сырьем, на которое опиралась промышленность этих центров. В связи с ростом вывоза шерсти происходят первые существенные сдвиги в экономике Англии. Конечно, не все экономическое развитие Англии определялось вывозом шерсти, оно определялось рядом достаточно сложных причин, но наличие в Англии этого ценного сырья, которое представляло особо притягательную силу для континентальной промышленности, оказалось решающим для темпов ее развития. Шерсть для Англии того времени – всё равно, что нефть и газ для ельцинской России, или меха для Древней Руси.

Со второй половины XVI в. вывоз шерсти начинает заменяться вывозом сукна. В 1564 г. при общей сумме экспорта в 1 097 тыс. ф. ст. около 900 тыс. падало на сукно. В начале XVII в. шерсть и сукно составляли 90%, экспорта, достигавшего суммы в 2,5 млн. ф. ст. В связи с этим происходит и изменение в структуре самой внешней торговли. Рост се отмечается значительными изменениями в организационных формах капитала.

Вся внешняя торговля монополизируется в руках нескольких торговых компаний, организованных на монополистический лад. В XVI в. руководящей компанией была так называемая компания купцов-авантюристов. Интересно, что слово «авантюрист» имеющее вполне определённое значение в наше время, рождалось в Англии как техническое, а не ругательное определение. Авантюрист – так САМ СЕБЯ называл английский купец, который брал на себя известный риск. Авантюрист в средневековой Англии - это купец-предприниматель. Компания авантюристов (официально так именуемая) возникла еще во второй половине XV века. Окончательное закрепление за ней монополии относится ко времени первых Тюдоров. В 1505 г. она получила от монарха VII хартию, расширившую ее самоуправление и узаконившую ее монополистические притязания в области сбыта сукна. Рыночными пунктами компании на континенте служили (до 1465 г.) Брюгге, Антверпен, Гамбург, Штаде, Миддльбург и т. Д.

Сфера се деятельности охватывала северную Францию, Нидерланды, часть северной Германии и часть Дании. По настоянию купцов-авантюристов королевская власть нанесла удар иностранному торговому капиталу. Стальной Двор», лондонское подворье ганзейских купцов в 1578 г. был закрыт.

По своей внутренней структуре торговые компании XVI в. делились на два основных разряда: на компании «привилегированные, или регулируемые», и на компании акционерные. В привилегированных компаниях их членам предоставлялась свобода индивидуальных действий, сопряженных с индивидуальным риском. К участию в компании «купцов-авантюристов» допускались ученики и сыновья членов компании, а также лица, способные уплатить членский взнос в 200 ф. ст. Право участия в торговых операциях компании авантюристов регулировалось в зависимости от стажа. Сами члены компаний, купцы, не получали права производства торговых операций в любых, произвольных масштабах. Так, например, пятнадцатилетний стаж позволял члену компании повысить свою долю в вывозе компании до 1000 кусков сукна в год. Право на участие в вывозе называлось «стинт». Этот стинт регулировался в зависимости от стажа и от размеров членского взноса.

Компания купцов-авантюристов насчитывала в 1601 г. около трех с половиной тысяч участников. Так, по крайней мере, определяет число ее членов Уиллер, автор экономического памфлета «Трактат о торговле». Но из этого количества реальных экспортеров было всего 300 - 400 человек. Остальные были мертвыми душами, людьми, которые числились в составе компании, но участия в вывозе не принимали. Они имели право на определенную долю, на свой стинт, но это право они переуступали, перепродавали основным экспортерам. Таким образом, и внутри компании было много фиктивных купцов, которые цеплялись за свое положение членов компании, потому что могли извлекать из него некоторые доходы.

Однако «регулируемые» компании являлись организациями более примитивного характера, чем компании акционерные. В таких компаниях капитал отдельных участников объединяется для общих предприятий, свобода каждого отдельного акционера ограничена, он выступает не на свой страх и риск, а лишь как пайшик, причем доля его в барышах предприятия обусловливается размером его взноса. Во второй половине в. в Англии торговые компании обоих типов росли как грибы. Сюда относятся такие компании, как Московская, возникшая в 1553 г. после экспедиции Джона Ченселера в Архангельск, с первоначальным капиталом в 6 тыс. фунтов, Восточная компания, ведшая торговлю с Польшей и Германией, Левантийская компания, торговавшаяся с Ближним Востоком, и т. д.

Наиболее известной из этих компаний была Ост-индская компания, возникновение которой относится к 1599 г. Ост-индская компания при своем основании располагала капиталом, не превышавшим 70 тыс, ф. ст. В первое плавание компания снарядила шесть небольших кораблей, которые возвратились с грузом перца и другими колониальными товарами. В течение XVII в. Ост-индская компания стала одним из основных рычагов колониальной политики Англии, Это объясняется огромными дивидендами, которые компания выплачивала своим пайшикам. За первые два десятилетия своего существования Ост-индская компания снарядила в плавание 79 кораблей; из этого числа вернулось только 34 - свыше половины всего числа снаряженных кораблей погибло. Несмотря на такой огромный риск, на такие потери в кораблях и людях, доходы компании были колоссальны. За это время в Индию ввезли товаров на 240 тыс. ф. ст. и вывезли товаров на сумму, примерно, 350 тыс. ф. ст. Эти ввезенные в Англию индийские товары были проданы в самой Англии за сумму почти в 2 млн. ф. ст.

Обычно дивиденды компании достигали 200, 150%, во всяком случае не менее 120%, в год, а в некоторые годы повышались до 220%. Параллельно с этим ростом торгового капитала развивались и первые колониальные захваты. С конца XVI в., вернее с последней трети его, англичане начинают интересоваться колониальными делами.

Правда, первая попытка англичан вести колониальную политику относится еще к концу XV в. Венецианские моряки отец и сыновья Кабот, находившиеся на службе у английского короля, открыли Нью-фаундлэнд и Северную Америку. Но непосредственных результатов в смысле закрепления английского влияния в Америке экспедиция эта не имела. В 70-х годах XVI в. колониальная активность Англии проявляется в специфических формах, в пиратских набегах и морских грабежах. Настоящие основатели английской колониальной империи - это пираты, морские разбойники. При этом само развитие морского разбоя тесно связано с развитием океанских торговых путей. Постоянным объектом пиратских нападений становятся испанские суда. Испания ежегодно отправляла две эскадры, груженные товарами, в свои американские колонии. Особый интерес представляли эти экспедиции, когда они возвращались на родину с грузом золота и серебра. Охота на испанские галеоны превратилась в излюбленное занятие английских пиратов. Таким образом первые английские колонизаторы в сущности были бандитами с большой дороги.

Таков был пират Френсис Дрейк, который 1578 г. ограбил берега Чили и Перу и совершил второе, после Магеллана, кругосветное путешествие. После этого он был возведен в дворянское достоинство, стал сэром Френсисом Дрейком и получил полное прошение своих «грехов». К этому же времени относится возникновение английской работорговли. Пальма первенства принадлежит пирату Гоукинсу, который в 1568 г. привез первый груз черных невольников. От набегов и грабежей английские пираты перешли к захвату опорных пунктов в заморских странах.

Первые попытки англичан обосноваться в Северной Америке связаны с именами Фробишера и Гильберта, захвативших между 1574 и 1583 гг. остров Ньюфаундленд, ценный своими рыбными ловлями, Год спустя Вальтер Ралей основал в Северной Америке колонию Виргинию (Вирджиния).

В начале XVII в. англичане проникли на Антильские острова, в 1605 г. ими был захвачен остров Барбадос. Возник ряд компаний для эксплуатации новых колоний. Такова учрежденная в 1607 г. акционерная компания для эксплуатации Виргинии с капиталом в 72 тыс. ф. ст. Следом за ней образовались компании Гудзон-бай для эксплуатации земель по побережью Гудзонова залива, Бермудская, Гвинейская, Новоплимутская, Новошотландская и т.д.

Параллельно с этим отдельным лицам раздавались привилегии на колонизацию. Так, например, генерал Хет получил Каролину (1629), лорд Балтимор - Мериленд и т.д. То есть: не только пираты становились лордами, но и лорды – пиратами.

Совершенно особое значение для английской торговли имела Ост-индская компання. Необходимо подчеркнуть исключительную роль, которую сыграла Индия в истории английского фашизма и разного рода нацистских, расистских конструктов сомнительная «честь» первооткрывателя которых принадлежит Англии (а Гитлер только скромным ученик). Не Америке, ни североамериканским колониям, а именно Индии суждено было стать опорой всего нацистско-расистского конструкта Англии.

В Индии англичанам пришлось преодолевать упорное сопротивление Португалии и Голландии. Первая английская фактория в Сурате, который стал центром вывоза индийских хлопчатобумажных тканей, была уничтожена в 1612 г. В 1618 г. англичане разбили португальский флот и в 1622 г. отобрали у португальцев Ормуз, на побережье Персидского залива. Более опасным врагом оказались голландцы, не остановившиеся перед плановым истреблением английской колонии в Амбоине, где в 1622 г. они вырезали всех колонистов с женщинами и детьми. Это не помешало Остиндской компании взять в аренду порт Мадрас и начать постепенную торговую экспансию вглубь Бенгалии.

Рост колониальной торговли и колониальных захватов способствовал образованию значительных состояний. Внутри компаний решающее влияние переходит к крупным капиталистам, что вызывает многочисленные нарекания на установленный ими монополистический зажим. Так, например, в 1604 г. палата общин заслушала доклад о монополистическом зажиме в Московской компании.

Суть доклада сводилась к тому, что директора захватили в свои руки весь вывоз, и рядовые члены компании лишились возможности участвовать в торговых операциях. Любопытно, что во всех торговых операциях активнейшее участие принимали дворяне.

Когда парламент выносил в 1614 г. постановление, направленное против монополий, то главным его доводом было то, что младшие сыновья дворянских семейств, благодаря монополии теряют доступ к торговой деятельности. Уже тогда, следовательно, английское дворянство ничего не видело предосудительного в том, чтобы заниматься торговлей. В некоторых случаях сами дворяне становились монополистами и брали на себя соответствующие обязательства.

Один из придворных Якова I в 1616 г. заключил договор с цехом булавочников на поставку проволоки. Лорд д,Акр в 1627 г. взял патент на изготовление стали. Во главе целого ряда компаний во внешней торговле и колонизации стояли дворяне, например, дворянин Роберт Рич возглавлял Гвинейскую компанию и т. п.

Накопленный в торговле и колониальных захватах капитал искал себе применения в промышленности и сельском хозяйстве. Изменение характера английского вывоза, о котором уже говорилось, указывает на то, что в самой Англии произошли какие-то чрезвычайно существенные сдвиги.

Обратим с самого начала внимание на разницу в условиях развития английского и голландского человеконенавистничества. В Англии успехи внешней торговли и колониального хозяйства находились в сочетании с ростом изуверства самой страны. Иначе говоря, английский фашизм имел и внутренний лимитроф пожирания..

Им была суконная промышленность. В связи с ростом капиталистических отношений шли процессы формирования внутреннего рынка, социальной дифференциации английской деревни. Английские цехи в XVI в. переживают период глубокого упадка. Цеховая аристократия - мастера - противопоставляют себя всей массе подмастерьев и учеников. В цеховых уставах систематически проводится политическое умаление низших элементов цеха. Они ставятся в неравноправные условия. Мастера приобретают право принудительного воздействия на подмастерьев, приобретают право принуждать подмастерьев к тому или иному виду работы.

Немалое значение в развитии английских цехов имел процесс так называемой амальгамации - процесс слияния ремесленных цехов с торговыми компаниями. Этот процесс приводит к победе торговых капиталистических элементов над ремесленными. В этом смысле особенно характерен цех суконщиков. Он возник в 1528 г. в результате объединения двух цехов - сукновалов и стригальщиков - и быстро превратился в торговую компанию с сильным перевесом торгового капитала, несмотря на то, что численно в его составе преобладали ремесленники. Уже в 1543-1549 г. подмастерья лишены были прав представительства в выборных органах цеха.

Решающий удар цехам был нанесен, однако, не изнутри, а извне - быстрым ростом децентрализованной, рассеянной мануфактуры. Нет надобности напоминать здесь, что капиталистическая мануфактура возникает и развивается в двух формах - в форме децентрализованных предприятий, с одной стороны, и в форме мануфактуры децентрализованной, рассеянной - с другой.

В Англии XVI в. основную роль играет рассеянная мануфактура. Она конвертируется главным образом в деревнях, так что дом сельского ткача и прядильщика превращается во внешнее отделение капиталистической мануфактуры. В частности, этим процессом была охвачена ведущая отрасль английской промышленности - сукноделие.

В английском сукноделии командную роль играл скупщик-предприниматель, на которого работали и ткач и прядильщик. Скупщикк определял технику и условия труда и уплачивал производителю определенную заработную плату, прибегая при этом ко всякого рода мошенническим уловкам. Такова, например, уплата вместо денег товарами, обвешивание при приеме пряжи и т. д.

Скупщик-предприниматель начинал обыкновенно с того, что снабжал мелких производителей сырьем, шерстью за наличные деньги или в кредит, монополизируя значительное количество шерсти. Такой скупщик в дальнейшем концентрирует в своих руках и самые станки, сдает их разорившимся кустарям или же прямо ставит станки в своем доме и сажает за них, - говоря словами акта 1550 г. о ткачах, - «рабочих и необученных ремесленников».

Как обстоит дело с мануфактурой централизованной? Еще в 40-х годах XVI в. получила распространение баллада о Джеке из Ньюбери. В этой балладе дано описание огромного предприятия, принадлежавшего суконшику Джеку, жившему в начале XVI в. В его доме в одном зале сидят двести ткачей, которые работают на двухстах станках, а в другом - сто чесальщиков шерсти, двести прях, сто детей, сортирующих шерсть, и т. д. Словом, это огромное предприятие, под крышей которого сосредоточено около тысячи рабочих. Несомненно, что подлинная история Джека из Ньюбери усложнена целым рядом вымыслов. Тем не менее очевидно, что существовали какие-то централизованные предприятия таких размеров, которые поразили современников, так что слава об этих предприятиях сохранялась целые десятилетия.

Нужно подчеркнуть в Англии наличие таких отраслей промышленности, которые могли развиваться только на основе централизованной мануфактуры; таково, например, кораблестроение.

Несколько иначе, чем в промышленности, обстояло дело в области аграрных отношений. Аграрные отношения в Англии именно в XVI в. переживают период необычайно крутого и резкого перелома. Для того чтобы представить во всей полноте историческое значение этого перелома, надо припомнить, что английская деревня еще в XIV и XV вв. переживала процесс сравнительно быстрой ликвидации наиболее застарелых форм крепостничества и, в частности, отработочной ренты. Это был процесс коммутации, илн превращения барщинной повинности в денежную, который в Англии начинался с очень давних пор. Появление, например, денежного оброка в Англии относится едва ли не ко временам, предшествовавшим норманнскому завоеванию, в английской деревне ХП в. эти процессы были уже в полном ходу.

Процесс коммутации, затянувшийся на период почти трех столетий, привел к тому, что в н. исчезли барщинные повинности, исчезла отработочная рента; в связи с этим исчезло и личное крепостное право, И то, и другое обстоятельства отнюдь не дают нам возможности говорить об отмене самой системы феодальной эксплуатации. Огромная ошибка ряда буржуазных историков состоит в том что они эти явления - отмену отработочной ренты и смягчение крепостничества - считают адекватными полному освобождению от феодальной эксплуатация. Это, конечно, неверно, потому что феодальная эксплуатация и феодальные отношения в английской деревне сохранились, но только в смягченной форме - в форме денежных оброков, в форме целого ряда привилегий помещиков-лендлордов.

Прежде всего крестьянство было далеко не однородно ни в правовом, ни в экономическом отношении. Полными собственниками земли являются так называемые фригольдеры, или свободные держатели, которых насчитывается около 20 всего крестьянского населения, Фригольдеры являются образцом развития свободного крестьянского хозяйства, в минимальной степени стесненного феодальными путами. В среде фригольдеров расслоение зашло очень далеко.

Однако основная масса крестьянства - это не свободные собственники, а так называемые обычные держатели. Эти держатели являются прямыми потомками вилланов-крепостных, к которым принадлежала основная масса английского крестьянства. Обычные держатели составляют крестьянского населения. Что касается крепостных в точном смысле этого слова, так называемых бондменов, то они встречаются в в Англии в ХVI в. в виде редчайшего пережитка средневековых условий.

К обычным держателям причислялись крестьяне, владевшие землёю на основе уплаты определенных денежных и натуральных налогов, которые, в свою очередь, регулировались манориальным, т. е. обычным поместным правом. Обычный держатель - не собственник земли. Он держит ее от лорда. Он потомок вилланов, но он не несет барщинной службы и лично свободен. Первоначальные условия допуска держателя к земле были сформулированы в письменном виде. Копня этих условий хранилась в манориальном (вотчинном) суде. Поэтому в этих случаях и держатель называется держателем по копии, или копигольдером. Копигольд - это феодальное земельное держание на основе уплаты денежной и натуральной ренты помещику, причем денежная рента решительно преобладает.

Например, имеется еще одна категория английского крестьянства лизгольдеры. Это мелкие арендаторы, которые снимают землю на основе краткосрочной аренды.

Кошигольдеры издавна сидели на земле, держали се с незаламат временемельное держание копигольдера не было ограничено во времени, и та денежная повинность, которую он пес, была установлена раз и навсегда, когда состоялся перевод прежней барщинной повинности в денежную ренту.

В ином положении находились лисгольдеры. Это крестьяне, вынужденные прибегать к краткосрочной аренде, земельное держание которых никак не защищено обычным поместным правом.

Лисгольдер может быть в любое время согнан со своей земли. В экономическом отношении английское крестьянство возглавляется йоменами. Йомены - это представители кулацкой верхушки и зажиточной середняцкой части английского крестьянства. В английской средневековой жизни йомен - это не только крестьянин, это вначале член городского цеха, но потом все чаще под йоменом начинают понимать крепкого крестьянина.

Если йомен - представитель одного полюса английской деревни, то на другом полюсе ему противостоят так называемые коттеры. Это малоземельные и безземельные крестьяне, из которых рекрутируются кадры сельскохозяйственного пролетариата. Коттер, йомен - категории чисто экономические, в то время как фригольдер, копигольдер и лисгольдер - категории юридические. Отнюдь не обязательно представлять себе йомена фригольдером; йомен мог быть и копигольдером. Обыкновенно йомены держали землю на самых разнообразных условиях. Таким образом, мы имеем юридическое расчленение, связанное с формой держания земли, и имеем расслоение социально-экономическое, связанное с ростом товарного хозяйства.

Основными показателями прогрессирующего расслоения английской деревни являются, с одной стороны, мобилизация земли (осуществлявшаяся в форме продажи и аренды) и затем развитие внутри-крестьянских огораживаний. Огораживание, производимое в интересах имущей верхушки деревни, занимает видное место, приводя к разделу общинных лугов и земель, к устранению чересполосицы и к образованию в руках йоменов компактных хозяйств.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)

Николай Выхин, команда ЭиМ