Экономический базис социализма очень шаткий и проблемный. В отличие от экономического базиса капитализма, устойчивого и незыблемого, как базальтовая скала. Это связано с тем, о чём многократно писали враги социализма, не понимая, что разоблачают сами себя: социализм, в экономическом смысле, очень шаткий и всё время норовит развалиться, потому что он искусственная конструкция, выстраиваемая под идею, по чертежам инженера.
Что же касается капитализма, то его адская устойчивость связана с тем, что он ничего не выдумывает и ничего не планирует, а просто опирается на зоологическую инфернальность, саморегулируемую, и потому не требующую внешних регуляторов. В устах защитников капитализма его «естественность отношений» - комплимент, но для разумного человека это звучит ужасно. Да разве всё, созданное цивилизацией, в любой отрасли, в любой сфере – не является искусственным, рукотворным – и в силу этого неестественным, противостоящим первобытному естеству?
Если принять человека как не имеющую никаких прав эволюционную единицу, то эволюционному механизму нет проблем оплатить восстановление баланса вымиранием любого количества таких эволюционных единиц. Эволюцию – идиотка, ей пофиг, кто выживает, ей пофиг даже – выживет ли вообще кто-нибудь, потому что все планеты, кроме Земли, безжизненны, и ничего, с орбиты не слетели!
Поэтому проблема разбалансирования, такая острая и болезненная при социализме, для капитализма вообще не стоит. Скажем, Чубайс легко соглашался со смертью 30 миллионов сограждан ради вписывания в рынок, и утешал собеседника тем, что «новые родятся». Впрочем, «30 млн» для рынка – вовсе не предел, а так, взятое с потолка число. Надо будет (для восстановления баланса спроса и предложения) – он на 30 млн не остановится…
+++
Когда современные апологеты неолиберализма стремятся представить капиталистическую систему западного образца как самую эффективную модель хозяйствования в истории — («они нагло врут» - зачеркнуто).
Фокус в том, что эффективности самой по себе не бывает. Нельзя быть «просто эффективным» - эффективность определяется целеполаганием. То, что супер-эффективно для одной цели, совсем неэффективно для другой, и наоборот.
Можно провести аналогию со Свободой. Нельзя быть «просто свободным», свобода – это всегда прилагательное. Свободным можно быть только от чего-то. С условием несвободы от его антипода. Если ты свободен от работы, то не свободен от голода. А если свободен от голода – то несвободен от работы. А если свободен и от работы, и от голода – то несвободен от той структуры, которая тебе такие условия создала.
Как нельзя быть «просто свободным» от всего сразу (точнее, можно, но это состояние смерти), так нельзя быть и «эффективным» просто так, самому по себе.
+++
Как и всё на свете, «капиталистическая система западного образца» и эффективна выше всяких похвал, и неэффективна до оторопи, в зависимости от целеполагания системы. Главный вопрос, определяющий меру эффективности или неэффективности – чего ты хочешь добиться в итоге от своих инструментов?
«Капиталистическая система западного образца» была создана, как экономическое отражение теорий эволюционизма, социал-дарвинизма, с учётом того, что экономика всегда вторична. Только у сумасшедшего средство может предшествовать цели – то есть он что-то делает, и только потом думает – а зачем я это делаю? У всякого психически здорового человека вначале следует цель, и только потом, под неё подбираются, подыскиваются, изобретаются и совершенствуются «производительные силы». На кой хрен они тебе, если тебе не нужно то, что они производят? Они же по определению – служебная функция, подсистема, если что-то производится, то оно, стало быть, нужно, иначе зачем беспокоится его производить?!
Соответственно, базисом человеческого общества является его идеология, вероисповедание, а производительные силы, весь комплекс производственных отношений – выводимой из идеологии надстройкой.
В частности, когда английскими головами овладели атеизм, эволюционизм и социал-дарвинизм – головы стали подбирать для рук соответствующее занятие в виде британской талассократии.
И без наших подсказок ясно, что «капиталистическая система западного образца» - неэффективна для тех целей, которые ставят перед собой мировые религии, системообразующие культы цивилизации.
Потому что бешеная борьба за рост уровня потребления отдельно взятой особи – как раз главный враг всех мировых религий, с которым они боролись и силой, и проповедью, и запретами и попытками материально стимулировать противоположную модель поведения, причём в течении веков.
Конечно, при всём сходстве мировых религий, они в деталях разные, и потому понятия о «стандартной норме поведения» (и, стало быть, потребления, как части поведения) у них имеют отличия. Однако всякий культ требует, прежде всего, нормирования, противостоит своими понятиями нормальности – аномии, ненормальности. Никакой религиозный культ (кроме, разве что, сатанизма) не может заложить в себя «максимой всеобщего поведения» стремление отдельной, биологической особи, к бесконечному обогащению любой ценой.
+++
Главной целью традиционной цивилизации в том виде, в каком она нам известна – является мирное сосуществование, сотрудничество людей. Любой, даже самый закоренелый эгоист, поймёт, зачем это нужно цивилизации, если подставит себя на её место. Это – инстинкт самосохранения живого существа!
Если ты состоишь из множества умов, раскиданных по множеству биологических тел (всё равно, что банку компота разлили по стаканам!) – то отсутствие вражды между ними для тебя насущная необходимость. В основе цивилизации – Коллективный Разум, который преемственно через поколения транслирует себя, размещая в миллионах голов таблицы Пифагора и Менделеева методом копирования. Коллективный Разум не может не только развиваться (пополняя свои знания), но даже и просто выжить, если его клеточки-носители начнут взаимную резню!
То есть конкуренция между людьми, когда она перестала быть условностью соцсоревнования и пошла на принцип – это для Коллективного Разума рак мозга. Мозг, правда, нематериален, а вот рак его – вполне себе материален.
+++
Живое стремится к размножению, умножению себя. Это присуще не только организмам, сложенным по формуле «одно тело – одно сознание», но и т.н. «дискретным организмам»: пчелиному рою, муравейнику и др.
Цивилизация и её культура – далеко не единственный (хотя и самый развитый) дискретный организм, у которого «ум един, а тел много». Для природы, как мы видим образованным взглядом, это не такая уж и редкость.
Но как же этому дискретному «рою», по имени цивилизация, размножать, умножать себя, обеспечивая себе банальное выживание?
И тут нужно принять к сведению очень важную разницу между духовными и материальными ценностями! Они умножают себя, растут и крепнут, не только разным, но и ПРОТИВОПОЛОЖНЫМ образом.
Духовная ценность – идея, знание, святыня и т.п. – при своём делении увеличиваются. Их величина и сила, их влияние и размер напрямую зависят от того, сколько людей их РАЗДЕЛИЛИ между собой. Идея лишь тогда обретает себя – когда овладела массами. Если книгу никто не прочитал, то влияние книги на умы – ноль, а если её прочитали миллионы – то она и повлияет на умы миллионов. Даже если плохая. Даже если читали по ошибке – всё равно от прочитанного (даже глупого) никуда уже потом не деться. Всё то, что человек узнал – нравится оно ему или не нравится – становится частью его личности.
Дальше ещё интереснее: когда духовное вторгается в материальный мир, то отчасти транслирует туда и свою удивительную (волшебную) способность умножать делением уже материальные блага. Только не нужно это понимать буквально! Имеется в виду, допустим такой случай:
Был у вас один толковый инженер, и свои знания разделили он с тысячей учеников. И получилось вместо одного толкового инженера тысяча инженеров. Хорошо это для материального производства или плохо? Вопрос риторический.
+++
И вот вообразите немного условную ситуацию: некто, привычный, что в мире духовном всё методом деления умножается, радостный врывается с этим знанием в материальный мир. И обнаруживает, увы, что материальные предметы, если делишь их с другими людьми, ведут себя совсем не как идеи. То есть не увеличиваются, а уменьшаются.
Конечно, передовые технологии строительства (вторжение ума в материю) помогают построить больше жилья. Но это не отменяет того факта, что при делении жилплощади чем больше другим – тем меньше её тебе. Много жилья или мало – другой вопрос. При дележе имеющегося фонда жилплощадь путём деления между людьми сокращается.
И ладно бы она одна, а так-то – всё, чего ни возьми!
Можно привести огромное множество цитат из разных религий на предмет того, как свято и приветствуется способность делиться с человеком благами, хоть это, в материальном смысле, и невыгодно. Но зачем приводить кучу цитат, которые и так, с детства всем известны?
Цивилизация сама по себе – призыв сделать хорошее дело: для ближнего, для потомков, а с точки зрения обрядов – и для предков (помянуть усопших, возвести им памятники, чтить их память, как святыню и т.п.).
Навязчивость этого призыва делать добро у цивилизации связано с тем, что он упирается в материальную невыгодность для отдельной биологической особи, в её упущенную прибыль и ухудшенный уровень жизни: всем всё раздал, сам с голым торсом остался…
Но и цивилизацию (обращаюсь к эгоистам) понять нужно: она, не обеспечив преемственность передачи наследия между умами – умрёт, погибнет!
+++
По мере того, как росла цивилизация, умножая духовную культуру, росла и её мрачная тень, отбрасываемая её контурами. Под «мрачной тенью» цивилизации мы имеем в виду материалистический утилизаторский соблазн.
О чём речь?
Ну вот, смотрите: на нет и суда нет. Если нет ни храма, ни его сокровищницы, то и разграбить ничего не получится, даже если очень хочешь. Если лепта не внесена дарителем – то её и украсть нельзя. Ведь социальное зло – паразит социального добра. Скажем, гриб-паразит, специализированный на берёзы, не может жить вне берёз. Берёза без него – прекрасно живёт, а он без берёзы – немыслим.
И происходит общая схематика цивилизации.
I. Появляется духовность - как достояние Коллектива. Внешнее её выражение в доброжелательности. Для Коллективного Разума доброжелательность – не каприз, не дело вкуса, а вопрос выживания, жизненная необходимость.
II. Вторичным порождением духовности является интеллект. Пока он подпитывается от духовности – он тоже доброжелателен. Выражаясь в форме инженерии, он технологиями преодолевает нужду во всём, что людям нужно. Он производит всё больше хлеба, тканей и т.п. – чтобы всем хватило.
III. По мере развития положительного интеллекта включается и его антипод – отрицательный интеллект. Если в храме ящик для пожертвований полон – можно его использовать для своих целей. Был бы пуст – не о чем было бы говорить, но по мере наполнения – умножается и соблазн разворовать.
IV. Так по мере роста цивилизации – растёт и её чёрная тень, антицивилизация. «Суха теория, мой друг, но древо жизни пышно зеленеет»: гляньте на США, на англосаксов, и теория наполнится яркими иллюстрациями.
+++
Чем больше то достояние, которое цивилизация преемственно передаёт от поколения к поколению – тем больше и соблазн замкнуть передачу на себя, утилизировать храмовую сокровищницу.
Задолго до появления эволюционизма, социал-дарвинизма в мир (ещё в древний мир) явились чёрная магия, оккультизм, масонерия – в пику инженерии (т.е. закрытое знание заговорщиков-злоумышленников в пику открытому знанию благодетелей человечества).
Смысл всякого магизма в том, что необязательно ведь служить – можно и господствовать. Т.е. использовать знания не как служитель, радеющий душой за торжество дела, а как господин, радеющий исключительно за себя (и отчасти, за самых близких тебе людей).
Человек, заключая союз с «тёмной стороной силы» - делает это (по крайней мере, сперва, в начале) не для тёмных духов. А для обеспечения собственного, индивидуального, биологического господства-доминирования.
И тут динамика очевидна (хотя многие пытались её оспаривать): чем в душе меньше Бога, тем больше ЭТОГО.
Замыкаясь на своей биологической особи человек видит Ум не в служении абстракциям Коллективного Разума с его бесконечностями, а в служении себе в собственной локации. Он отсекает прошлое и будущее, отсекает и бесконечность протяжённости, сводит всё к своему моменту времени и своему моменту пространства. Не «вообще и всюду», а «здесь и сейчас». Потом же – суп с котом…
+++
Парадокс паразита в том, что он, с одной стороны, убивает, выедает своего носителя, но с другой – и появился, и живёт, и возможен только благодаря своему носителю.
Это определение паразита в биологии – полностью соответствует и капитализму в социальной сфере. В зоологической первобытности капитализм был бы (и станет) невозможен, там иные закономерности, но, тем не менее, капитализм упорно держит курс на зоологическую первобытность нравов. Где угаснет – как чага угасает вместе с гибелью той берёзы, на которой паразитировала.
Для капитализма все технологии инженерии (включая и пси-технологии) – это не эстафета, идущая из бесконечности прошлого в бесконечность будущего. Это – некая данность, даром полученная определённым поколением, и им же зоологически утилизируемая (проще сказать, пожираемая). Конечно, никакой исторической перспективы у такого отношения к жизни нет – но сторонники капитализма с этим смирились, потому что, как они рассуждают – завтра ничего не станет, но ведь и нас не будет.
Не случайно поэтому герцог Веллингтон в XIX веке, Ф. Фукуяма в ХХ веке, и либералы сегодня – мечтали о «конце истории», и если расстраивались – то только тому, что конец истории никак не наступает. В понимании эгоиста он и есть конец истории: история ради него собирала все свои плюшки и ништяки, чтобы пролить запредельное изобилие благ на него, любимого, а с его концом – и ей незачем эту «бодягу» дальше тянуть…
Люди социализма очень переживали бы перспективе отсутствия будущего, но для людей капитализма, замкнутых в своей локации, отсутствие будущего – просто данность, факт.
Именно поэтому, имея мощнейшие в истории средства манипуляции сознанием (например, Голливуд) – мировой капитализм так и не смог (не захотел?) выдвинуть какой-либо, пусть иллюзорный и обманчивый, но образ светлого будущего грядущих поколений. Капитализм лишён не только перспективы в научном смысле слова, но даже и собственной Утопии, пусть бы и антинаучной, но многообещающей.
Вся совокупность американской фантастики, равно как и голливудской футурологии – это множество зрелищно поданных вариантов апокалипсиса, в которых человечество тем или иным способом сползает в ад. Одни голливудские дельцы говорят, что человечество убьёт себя войной, другие – что вирусом, третьи выдумывают зомби-людоедов, четвёртые же – падение метеорита, и т.п. Единственное, чего нет в этой упаднической футурологии – какого-нибудь варианта, что человечество выкрутилось!
+++
В период активной борьбы с СССР Запад ещё говорил о количественном росте потребления в пику религиозной идее качественного преображения (обожения) человека. Всякая культура предполагает изменение, в первую очередь, человека, его нутра – к лучшему, к духовному идеалу. Но антикультура берёт человека, как животное, духовный рост которого и невозможен, и не нужен.
Приманка антикультуры, при всей её обманчивости – даже и принятая за чистую монету, всё равно бредова. Сейчас они уже не говорят о росте потребления благ – а раньше говорили, и что?
Вообразим животное, которое не имеет ни цели, ни возможности меняться в духовном смысле – и вот оно кушает всё больше, больше, больше… Докуда? Пока не лопнет? Или пока сердце от ожирения не остановится?
В чем вообще смысл тупого и механического наращивания потребительских благ вокруг неизменного (а на самом деле деградирующего) человека-животного?
Жизнь показала, что антицивилизация и сама понимала нелепость этой перспективы, и как только «грохнула» СССР – тут же её «сняла». Запад стал говорить вместо «роста среднего класса» об ограниченности земных ресурсов, о «пределах роста», не то, чтобы намекая, а прямым текстом говоря, что 9/10 человечества нехудо бы вымереть ради блага экологии.
Но даже если бы ресурсы были неисчерпаемы (что, разумеется, не так) – то и в этом, умозрительном случае – антицивилизация не имеет никаких перспектив. Она пытается отменить закон перехода количественных изменений в качественные – ограничивая даже и мечту свою (в лучшие годы) только количественным ростом, как соблазном для низших человеческих инстинктов.
+++
На самом деле капитализм, со множеством оговорок, способен наращивать среднее потребление материальных благ – только если его очень сильно напугают. Даже самый тупой, чисто количественный рост уровня жизни У ВСЕХ – это всё-таки идея-обобщение, а капитализм рождён, органически заточен на борьбу с идеями-обобщениями. И прибегать к ним может только по суровой нужде или ради обмана.
Разумеется, капитализм не создан, чтобы повышать СРЕДНИЙ уровень достатка где бы то ни было. В условиях смертельной для себя опасности он может в это поиграть – но только пока опасность актуальна.
Капитализм – это система раздробления Коллективного Разума цивилизации на множество враждующих между собой, конкурентных индивидуальных (и отчасти групповых) сознаний. Когда об этом думал Аристотель – он писал о хрематистике (хищном личном обогащении) противостоящей экономике (коллективному домостроительству).
Ни до каких СРЕДНИХ величин капитализму дела нет, а если есть – то только потому, что на горизонте СССР маячит. Частный собственник воюет за себя, а не за какие-то «средние температуры по больнице». Оценить выгоду и пользу объективно он уже не может – он всё оценивает по мере близости к своему «Я», поставленному в его картине мира в центр Вселенной.
Его задачей становится прожить свою жизнь как можно более ярко и блистательно, после чего вообще никакие источники света его не волнуют: я помер, значит, и всем вам, остальным, жить незачем.
+++
В конечном итоге мы приходим к тому, что понятие «эффективность» для носителя капитализма имеет совершенно иное значение, чем для традиционного человека.
Когда агроном говорит об эффективности трактора – он имеет в виду максимальную приспособленность техники для полевых работ, для повышения урожайности. Когда же об эффективности танка говорит агрессор – он имеет в виду убойную способность техники, никакого отношения к полевым работам и урожайности с гектара не имеющую.
И в этом смысле очень эффективный трактор – одновременно с тем крайне неэффективный танк, и очень эффективный танк – крайне неэффективный трактор.
Запад формировался из оккультного магизма, который ещё средневековые короли Англии противопоставили религиозности и монотеизму континента.
И, следовательно, задача была не в том, чтобы накормить голодных, а в том, чтобы их эффективнее поработить. Для этой цели их где прикармливали, а где, для контраста, ещё жёстче морили голодом, и с точки зрения цивилизации это выглядит абсурдом, а вот с оккультной точки зрения – вполне логичной цепочкой мероприятий.
На определённом этапе оккультный магизм перерос в социал-дарвинизм, отчасти дополненный, отчасти снятый этим новым, уже атеистическим течением мысли. Здесь сказался закон отрицания отрицания: магизм себя «снимает» в атеизме, чтобы на новом витке гегелевской спирали вновь снять себя в пользу магизма.
Тезисом идёт сатанизм, антитезисом – отрицание вообще всех загробных сущностей, как бы аннулирующее сатану – но в синтезе имеем неосатанизм.
В итоге капитализм очень эффективен для тех целей, которые перед собой поставил. Его хозяева им довольны и смеются, когда им говорят о «неэффективности» капитализма – например, для преодоления мировой нищеты, голода, людоедства и работорговли, наркомании или половых извращений.
Кофеварка не стирает бельё, и её хозяева не пытаются ею стирать бельё. Точно так же эффективность капитализма исчисляется совсем не в тех единицах, в каких исчисляют эффективность устройства в традиционной цивилизации.
Не понимая этого, мы получаем, чаще всего, «диалог слепого с глухим», что и отражают страницы большинства изданий…
Ал. Берберов, команда ЭиМ
Оценили 14 человек
17 кармы