ВОПРОС СОЦИАЛИЗМА – ДЕЛО НЕ ВКУСА, А ВЫЖИВАНИЯ

Люди любят употреблять выражение «нормальная жизнь», но гораздо реже расшифровывают, что под этим понимают. Хочется, мол, «нормальной жизни» - а какая она? Ведь известно из классики – «кому и кобыла невеста»…

Если говорить не обывательским языком, а научным, давать технически точное определение, то «нормальная жизнь» в нормальном понимании (садистов и мазохистов отсекаем) – это «консенсус благоустройства».

Исходная мысль очень проста, и романист Морис Дрюон, биограф французских королей, выразил её грациозно: «монархи бывают дураками, но не бывают предателями». Смысл в том, что верховной власти, кроме как саму себя, предавать некого!

С точки зрения простой логики, очевидного здравого смысла государство, как институт - не заинтересовано в нищете и бедствиях своих жителей. Во-первых, это подданные, а какие подати они будут платить, если их от голода ветром качает и крова над головой нет?

Или, во-вторых, возьмите общественные работы, общественные нужды – разве полезны для них истощённые, слабые, больные, физически и психические покалеченные люди?

Ещё один аргумент, который любят приводить державники – рекрутчина. Государству (да проще говоря, царю, чего уж там) нужны солдаты. А если они изнурённые недоеданием недомерки (какими расстрелянный большевиками монархист М. О. Меньшиков описывал призывников эпохи Николая II[1] ) – то какие же из них бойцы, воины? У них ни физической крепости для боя, ни моральной устойчивости: за что им воевать, за собственное вечное недоедание?

В четвёртых, нищета и бедствия кратно умножают криминальную угрозу обществу, подпитывают уголовщину, плодят от безысходности воров и бандитов. Да и из соображений гуманизма – никто не хочет чтобы в стране расползались нищета и бедствия, потому что страдания людей нормальному человеку видеть неприятно.

+++

Отсюда рождается представление о «нормальной жизни» как о консенсусе благоустройства. Только ненормальные, думает обыватель, какие-то маньяки и психопаты могут сознательно желать ухудшения жизни народа! Ухудшение жизни – думают ценители «нормальной жизни» - следствие несчастных случаев, катастроф, наконец, добросовестных заблуждений (когда верили не в то, да искренне) – но никак не сознательная воля управляющих экономикой людей.

Если человек наг, бос, бездомен и голоден – это плохо не только для него, но и для все окружающих. Это вредит  и государству, в котором нищие мыкаются, и делу прогресса, науки и культуры, словом, кажется, всем инстанциям цивилизованного общежития.

В 1947 году И. Ильин, философ, вообще сильно оторванный от релаьности, написал очередные свои наивные строки: «Известно, что народные массы тем резче поворачивают влево, чем сильнее снижается их жизненный уровень… нищета производит прямо-таки левый психоз… умиротворение и высокая конъюнктура в мире коммунистам совершенно ничего не сулят; в то время как хроническая нищета и новые войны — обещают многое... »[2].

Судя по логике, Ильин предлагает отменить закон об обязательном, принудительном обнищании масс. Упс! А нет такого закона! Всякая власть будет тебе кивать и поддакивать насчёт благоустройства жизни народа – откуда же тогда берётся нищета и к тому же вместо притупления – год от года ещё и обостряется?

Никто не спорит, что жить год от года лучше – лучше, чем жить год от года хуже. Казалось бы – «наши цели ясны, задачи определены», бери да созидай "прекрасное светлое завтра"! Ан нет… Век за веком получается через пень-колоду или вообще не получается.

Что за странный, невидимый враг точит изнутри «консенсус благоустройства», который, вроде бы, каждому нужен, и никому не противен? На словах все за благо народа – от короля до последнего дворника, а на деле… 

«Куда ни глянь — повсюду нищие» — так выразила свои впечатления английская королева Елизавета (1533-1603 гг. ) от поездки по своей стране, в которой бурно развивался капитализм и образцовые отношения в области частной собственности[3].

Раз королева так говорит – то она, видимо, не понимает, откуда берутся нищие. Она-то точно указа не издавала – чтобы всем быть нищими. Она как-то сами собой завелись, как мыши в куче грязного тряпья…

Или, может быть, Николай II сознательно ставил перед собой цель «максимально снизить уровень жизни своих подданных», за что непонятно кому, но кажется – ему, царю, пеняет И. Ильин?

Если все на словах против – «а кто это сделал?!»

+++

Повторяя пустопорожнюю демагогию царского времени, И. Ильин (мы часто его поминаем, потому что ныне у властей он стал популярный) много пишет о «национальных задачах России», об отношениях любви, которые должны связать всех русских ради общего дела, великих национальных задач, и т. п.

В чём ключевая ошибка Ильина? В том что он, будучи страстным защитником частной собственности – и ставя всякие «национальные задачи», распоряжается не своим. И, бедняга, даже не понимает этого…

Понимаете, частная собственность (которую отстаивает Ильин и его «белые рыцари») – предполагает, что в пространстве домена есть Хозяин (доминант), и поскольку это его собственность – то он там и распоряжается, как сам считает нужным. Ни Ильин, ни мы с читателем, не Петя Петров и не Ваня Иванов, а только Хозяин, частник, владелец.

Ильин может болтать что угодно – но Хозяин будет делать не то, чего хочет Ильин, а то, чего хочет сам. И если Хозяин посчитает, что ему не нужны русские – то хана русским. Если посчитает, что ему не нужно Православие, и вообще христианство – то хана церкви.

Если бы Ильин не был так сильно оторван от реальности, то он понимал бы, что перед постановкой каких-то там национальных задач нужно сперва изгнать хозяев, ликвидировать их власть над владениями – и только потом уже наводить там свои порядки. А иначе как? Ты предпишешь частному собственнику быть добрым – а он тебя по матери… И получится – что или хозяину не быть, или твоим предписанием подтереться!

+++

Неоднократно приходилось писать, что частная собственность – явление зоологическое, естественное в том смысле, что базируется на инстинктах биосферы, и враждебное государству, всем иным институтам цивилизации.

Вся та аргументация, которую мы выше приводили – о вреде и бесполезности нищеты масс – относится к государству и обществу, науке и культуре, производству – но не к частной собственности.

Прежде всего:

А) Рыночное общество – это общество, в котором богатыми людей делает экономия на людях.

Если толпы нищих для государства (даже для дурочки королевы Елизаветы) – не дают ничего, кроме проблем и неприятностей, то для частного собственника толпы нищих:

1) Источник дешёвой рабочей силы
2) Источник экономии (другим не дал – себе больше осталось)
3) Источник покорности, дрессировки (работающих запугивают судьбой безработных)
4) Источник бритоголовых фашистских боевиков-террористов, на всё готовых за грош.

То, о чём говорила Елизавета I, удивляясь происходящему под её скипетром, на языке науки называется:

Б) Самогеноцид народа в условиях неопределённого дохода (сколько вырвешь у других – твоё, что другие вырвут – потерял).

Понимаете?

Не какой-то страшный враг извне, не марсиане с неба, даже не банда Ельцина (демонстрировавшая чудеса непотопляемости при всеобщей к ней ненависти) …

А САМИ ЛЮДИ, в условиях неопределённости распределения благ, начинают видеть в ближнем добычу! Стремясь к личному обогащению каждый норовит сожрать соседа, а если и объединяется с соседом – то только для нападения на «третье лицо».

Капитализм, с одной стороны, развивает производительные силы, о чём говорят и его враги (например, марксисты). Но, кажущийся парадокс: вместе с развитием производительных сил почему-то растёт и количество зла в обществе. 

На самом деле противоречия тут нет: человек был неинтересен, как жертва грабежа, пока он вырабатывал мало. Зачем тебе рабы, которые, чтобы выжить, съедят столько же, сколько они и выработали? По мере того, как росла производительность труда, росла и мотивация для порабощения человека человеком. 

Именно способность капитализма много производить – развязывает руки криминальным сообществам, захватывающим власть. Где много муки - там можно быть и множеству мучных червей. А где нет муки - откуда возьмутся паразитирующие на ней мучные черви? Криминал, как паразит производства, растёт и усиливается вместе с производством, вослед производству, на хвосте у производства. 

А возрастая до глобальной мафии - меняет всё. Буржуазная демократия оказывается не властью народа, а властью криминала, властью преступных сообществ, причём всегда – потому что такую систему люди выводят из самих себя. Она не падает им на голову с Луны, личная алчность всех порождает успех в реализации этой алчности у некоторых, самых жестоких и расторопных.

Когда народ погружается в самогеноцид, вызванный неопределённостью распределения благ – он не всегда понимает суть процесса, воет от боли и ужаса, отчаянно ищет каких-то врагов, устроивших ему «такую жизнь» - находя их то в рептилоидах, то в евреях. То в коварном Западе, а то и в вездесущей «руке Москвы» (это когда амеры сами себе пытаются объяснить, почему у них жизнь год от года всё хуже).

На самом деле, механизм самогеноцида нации очень прост и запускается по мере высвобождения частной собственности из-под авторитарного контроля царей, КПСС или рузвельтов. Есть материальное благо, и оно тебе нужно. Но другому человеку тоже нужно. Или ты его вышибешь – тогда тебе приз: обладание этим благом. Или он тебя – тогда с тебя штраф: потеря блага.

Люди начинают толкаться всё более и более остервенело, не только из алчности хапнуть но и из страха всё потерять (который постепенно становится доминирующим мотиватором). Люди убивают друг друга, поедом друг друга жрут – но им кажется, что это делают какие-то рептилоиды, потому что ответ на вопрос Достоевского «кто убил? Вы-с и убили» для них слишком мучителен и неприятен.

Будут ли люди в такой кровавой давке слушать Ильина с его «национальными задачами»? Тут будьте покойны: нет. У людей, ежедневно напрягающих все силы в борьбе за личное существование – нет и не может быть никаких абстрактных, общих для миллионов задач, и не только национальных, а вообще любых.

+++

Многие наивно верят, что лекарство от самогеноцида народа, вызванного войной всех против всех за материальные блага неопределённой (до схватки) принадлежности – свобода и демократия. Такие люди подобны тем, кто намеревается тушить пожар керосином.

Казалось бы, у наивных есть логика: мол, если дать народу свободу личности каждого, и демократические рычаги воздействия на власть, то народ не будет сам себя убивать. Ложная схема в их голове содержит некую чуждую народу тиранию, которая мучает народ, и сам народ-страдалец.

Но на самом деле в рыночном самогеноциде нации нет никакой чуждой народу тирании (кроме духовной: власти невежества, злобы и зоологической тупости, несознательности масс). Народ в конкурентной борьбе сам себя жрёт, потому что не в состоянии подняться до абстракций собственного единства. Это для теоретиков он – «народ», монолит, а на практике это скопище особей, пребывающих в самой жёсткой, внутривидовой конкуренции (самая жёсткая конкуренция, отмечал К. Лоренц – у самых близко подобных существ).

Это азы онкологии: клетка, став раковой, пытается размножится без предела. И она даёт "метастазы" - то есть пожирает другие клетки собственного организма, чтобы самой становится всё больше, больше, стать в итоге единственной... 

И чем больше свободы, выбора получает в таких условиях личность – тем свирепее её разбой. А кого ей боятся? Жертву своего нападения, которая потому и жертва, что сочтена слабой? Или Бога, про которого научили, что его нет? Раньше разбойник боялся царя или Сталина, запрещавших людям взаимное пожирание, бивших за людоедство. Но теперь свобода и демократия – то есть сверху за это никто не бьёт! А жизнь одна, и прожить её хочется красиво, и так, чтобы твои дети стали бы господами, а дети твоего конкурента – их рабами, и т. п.

От западной демократии наивные люди ждали чуда «благорастворения воздусей» - а она обернулась адом террористической власти преступных мафий, властью животного страха и животного насилия, всё более разбавляемой дегенератизмом и наркократией (это когда мафия, чтобы избавится от человека-борца, избавляется собственно от человека, превращая его в полоумное животное).

Но упрёк-то к нам с тобой, друг-читатель! Зачем мы ждали от самогеноцида нации чего-то другого, кроме наркократии и власти гангстеров? ! С какой стати мы от самогеноцида нации ждали светлого будущего? Не это ли наше безумие – породило инфернальное безумие всего последующего?

Если нет плановой экономики (при всех её недостатках, особенно острых на первом этапе её становления, дальше которого СССР пойти не смог) – то принадлежность благ неопределённая, понимаете? ! Принадлежность блага не расписана, не втиснута в единую тарифную сетку: например, в зависимости от твоей агрессивности, у тебя может быть и 10, и 100 квартир – а может быть и ни одной. Как потопчешь ближих - так и полопаешь. 

Это не тот случай, когда типовые квартиры раздаются по одной в одни руки – но каждому. Сражайся – и за тобой запишут дом девятиэтажный. Сдайся, сложи оружие – и умрёшь бомжом в канаве…

И когда жизнь людям это растолковала прямым текстом, с примерами и яркими иллюстрациями – вы хотите, чтобы народ не занялся самогеноцидом взаимоистребления людей? Щаз-з-з! Разбежались оные дружной колонной решать «национальные задачи» по Ильину или ещё по кому! У них схватка, не на жизнь, а на смерть, у каждого с каждым, а вы хотите, чтобы они вам общенациональные задачи решали? !

+++

Разумеется, и цивилизации (как порождению Коллективного Разума), и государству (как институту организации совместного проживания) удручающе повторяющиеся английские «огораживания» крайне вредны и невыгодны. Ведь только слепой не заметит, что приватизация в РФ, в 90-е годы, один в один повторила «огораживания» в Англии, с тою только поправкой, что основным производственным ресурсом в ХХ-м веке были уже не пахотные угодья.

А в остальном, снова и снова: изгороди, перечеркнувшие общинное владение, кучка сверхбогатых собственников, загребших себе по итогам кровавой свары, ВСЁ, и толпы нищих, которые так досаждали королеве Елизавете в её путешествии по её стране.

Немудрено поэтому, что и цивилизация, в лице интеллигенции, культурного слоя, и государство, когда немножко выйдет из контузии и начнёт осмыслять свои державные интересы – пытаются обуздать и оседлать неистовство частного собственника. Отчего борьба за цивилизацию и государственность оказывается борьбой против частной собственности, как института свободного владения производительными силами никем не избранных и не назначенных, захватным правом явленных самозванцев – частных владельцев общественно значимого производственного комплекса.

+++

Задача вменяемых коммунистов, на первый взгляд, очень проста: взять производительные силы капитализма и очистить их от уголовщины, от произвола, прочно и повсеместно подчинить закону. Когда задачу формулируешь таким образом, то все согласны и НА СЛОВАХ никто не против. Найдите того, кто открыто и честно «топил» бы за беззаконие!

Производительные силы капитализма – очень хорошие, по крайней мере, человечество ещё не придумало ничего лучше них. Крупносерийное фабрично-заводское расширенное воспроизводство ширпотреба – очевидным образом умнее и перспективнее ремесленничества, натурального хозяйства, первобытных охоты и собирательства и т. п. И только очень глупые коммунисты, которые не знают собственной теории – покушаются на производительные силы капитализма, как таковые (например, ломают машины луддитами и т. д. ).

Задача вовсе не в том, чтобы разрушить производительные силы капитализма, а в том, чтобы убрать из них криминал, вымести оттуда бандитизм и воровство, мошенничество и террор, шантаж, обман и надувательство, наконец, формы прямого и косвенного каннибализма!

Мы выходим, говорим, что надо строить жизнь по закону и очистить капитализм от криминала: все нам рукоплещут. В первых рядах нам рукоплещет сам криминал, и отчасти даже искренне. В теории то ведь и умный бандит понимает, что бандитизм – не есть, языком Канта говоря, «максима всеобщего поведения»…

И если мы ограничимся словами, демагогией, тостами, разговорами в пользу бедных – то и криминал ограничится аплодисментами. И может быть, даже вручит нам какого-нибудь «Оскара», в награду за нашу складную говорильню…

Беда происходит только если «декриминализатор» от слов переходит к делу. Вот тут взрывается внутри человека зоология, взрываются протестом все его низшие инстинкты, всё естество выстроенной на взаимном пожирании биосферы…

Ведь что такое – регулирование жизни фабрики по закону? Всё определяется законом: и продолжительность рабочего дня, и социальные гарантии, и оплата труда, которую нельзя произвольно снизить (повысить – пожалуйста, но кому это надо? ), и гигиена труда, и качество продукции по ГОСТу, и…

Предположим, мы этого добились. Собственник тогда – где? В чём тогда предмет его частной собственности, если всё на фабрике регулируется общественными регуляторами? 

Собственник-то исчезает, даже если его «забыли» формально переименовать. Вы или я можем каждый день называть себя собственниками, утром, днём и вечером, но собственниками от этого не станем. Ключевой предмет частной собственности – произвол. Когда ты решаешь, а не за тебя.

Кратко говоря, если очистить капитализм от криминала, то он перестанет быть капитализмом. Он утратит частную собственность, как свою основу основ. Частный собственник растворится в общественном регулировании, как в едкой кислоте.

+++

Поэтому, кроме всего прочего, частный собственник (государство в государстве) идёт на опережение: он сам возглавляет «движение за демократию», в какой-то момент осознав, что именно либерально-демократические механизмы дают криминалу наибольшую полноту власти и влияния, могущества.

Буржуазная демократия оказывается, на поверку, сходкой воровских авторитетов, из которых каждый боится другого авторитета, и потому настаивает на «регулярной сменяемости» первых лиц.

Ведь если первое лицо сидит на троне достаточно долго, то оно может вообразить себя государством, слиться личной идентичностью с государством (L’État c’est moi). А если он посчитает, что «государство – это я», то начнёт обслуживать объективно-очевидные интересы государства, а не вольности кодлы корешей, выдвинувших его «смотрящим».

Интересы же любого государства – сделать так, чтобы народ не вымирал, чтобы граждане не жрали граждан, чтобы наличие налогоплательщиков и рекрутов умножалось, а не таяло, чтобы они были здоровыми и состоятельными (и это лучше, чем когда они бедные и больные).

И вот, исходя из очевидностей государственнического мышления, такое государство начинает теснить частных собственников. Оно живо жизнью своих подданных, и потому насаждает жизнь квадратно-гнездовым способом. Вот у тебя есть квадрат, который включает в себя все необходимые для жизни блага, но и у твоих сограждан должны быть такие же квадраты жизненного пространства.

Если государство не идёт этим путём, если оно, вместо того, чтобы плодить одомашенных – плодит бездомных, то оно плодит дичь во всех смыслах. Если оно, вместо того, чтобы использовать для своего развития каждый человекочас созидательного труда – плодит выгодные частным собственникам армии безработных, откуда рекрутирует своих бойцов криминал и все антисистемные движения – то оно кто?

То, что в моральном смысле такое государство – говно, понятно, но даже не это главное. Аморализмом в наше время никого не шокируешь!

Главное же то, что чисто техническим языком говоря – оно убивает само себя, разрушает себя изнутри. Бессильное скрепить людей внятным и убедительным ориентиром общей пользы, оно всё более и более скрепляет их террором. А, поскольку на одних штыках сидеть колко, оно убивает подданным мозг, травит его наркотиками и лудоманиями, разрушает образование и культуру, чтобы убить связное мышление (вместе с возможностью протеста убив в человеке вообще всякую мыслительную возможность).

С помощью тавистокских технологий «диктатуры без слёз» такое антигосударство порождает дегенератов украинского типа, которые, когда им ссут в глаза – искренне считают это божьей росой, и потому психически неадекватны до спинного мозга, до копчика. Начав с подмены реальной законности её номинальной тенью (декларативного, на практике не работающего законодательства, имитации законности) – капитализм заканчивает уничтожением всякого реализма, психической адекватности (вплоть до эпидемии самокастрации).

И уничтожением вида «человека разумного», т. е. мыслящего существа, способного быть субъектом, превращая человекообразных в неодушевлённые объекты, управляемые кукловодами с пульт.

Свободу и демократию капитализм использует не для того, чтобы дать блага народу, а наоборот – чтобы всё отнять и выставить дело так, что «вы же сами за это проголосовали». 

Этим самым капитализм загоняет себя в ловушку, в которой вслед за сладкой наживкой следует острый крючок в губу капиталиста. Сделав своей опорой низменные инстинкты доразумной, дочеловеческой, иррациональной зоологии, капиталист превращается в их заложника. Вначале он их использовал – но потом уже они начинают использовать его (и не вырвешься).

Свобода и демократия, скрещенные с капитализмом в противоестественном соитии – порождают мутанта, главная цель которого – уничтожение институтов государственности, гражданского долга и цивилизационных общечеловеческих ценностей. 

Опираясь на зоологический эгоизм всё более превращающегося в животное человека, капитализм использует свободу и демократию для расширения и углубления конкурентной ненависти между людьми, свободно и демократически выводит на пъедестал почёта и подражания обманщика, мошенника, которые, с точки зрения растленной толпы «умеют жить».

В такой ситуации уже не жадность движет капиталистом (она отходит на второй план) – а железные закономерности отсева «сатане непригодных» персон. Внутри звериной свободы и пропитанной низменными страстями демократии власть начинает держаться на подкупе, на армиях наёмных вышибал. 

Кто больше таких оплатит – то и подавит конкурента, и останется в игре. А это значит, что усиление эксплуатации нужно уже не для личного обогащения капиталиста, а для его выживания, для того, чтобы не вышибли, чтобы хватило на оплату достаточной армии подонков, отражающей набеги аналогичных наёмных армий.

+++

Если мы отреклись от социализма, то есть от идеи очистить производительные силы капитализма от криминала – то получаем нечто противоположное (в полной мере выраженное в банде Байдена, увенчанной зомби-президентом) : криминал без производительных сил капитализма. 

Банде финансового капитала, террором и шантажом продающей деньги, которые они сами же бесконтрольно печатают (и которые самой банде ничего не стоят) – уже не нужны заводы и фабрики, поля и рудники, и сам производительный труд объявлен в её идеологии «уделом неудачников».

Он заявлен печальной участью лузеров – над которыми смеются, которых презирают «винеры», исповедующие воровское понятие о труде: работать «западло», кто работает – тот «опущенный», авторитет работать не может, не уронив своего авторитета в блатной среде, и т. п. Это не ново, когда-то и над Архимедом глумились, подчёркивая, что механика – ремесло, а занятый ремеслом – низкий человек, утративший достоинство аристократа.

Финансовый капитализм на наших глазах подверг страшному опустошению производительные силы традиционного капитализма, опираясь на которые марксисты мечтали выстроить свой коммунизм (но их атеизм убил замысел в самом начале).

Традиционный капитализм обслуживал разумные потребности потребителя, а дегенеративный мутокапитализм обслуживает извращения, создавая дегенеративные потребности, и потом (создамши) заставляя их оплачивать. Это как если бы вас сперва отравили – а потом заставили платить за противоядие.

+++

В итоге мутокапитализм поставил большой могильный крест на самом понятии «нормальная жизнь». Он не только не может её создать в реальности, но он даже и сформулировать её, мыслительно сконструировать представление о том, как она может выглядеть – не в состоянии.

То, что считают «нормальным» банды Байдена и Зеленского – ни один психически здоровый человек не может считать нормальным. Наоборот, то, что психически здоровый человек считает «нормальным» - несовместимо с правовым и моральным нигилизмом американского сатанизма, отменившего уже не только право и нравственные кодексы, но даже и критерии психиатрической вменяемости.

Задача очистить от уголовщины производительные силы капитализма «снята» - потому что уголовщина капитализма очистила себя от его производительных сил. Не верите – посмотрите на руины Детройта, бывшего «города моторов» или на полные зомби-нариками улицы американских трущоб…

Само по себе представление о демократии, как о голосовании зомби, полностью программируемых, вело и привело к «украинскому феномену», когда решили сэкономить на процедуре, всё равно ненужной, поскольку зомби не заметят, что не голосовали. Им пофиг, голосовать или не голосовать, потому что им пофиг – жить или умереть.

На вопрос «готовится ли современный мутокапитализм заменить людей биороботами? » следует мрачный ответ: «уже».

Но наше спасение – в наших руках.

Если вы дочитали досюда – значит, у человечества, в вашем лице, есть ещё надежда.

Сделаем же всё, чтобы она сбылась!

Александр Леонидов, команда ЭиМ.

Страничка автора на сайте Союза Писателей России: https://denliteraturi.ru/autho...

---------------------------------------------------------

[1] 9 октября 1909 года. Михаил Осипович Меньшиков «Из писем к ближним»: «С каждым годом армия русская становится всё более хворой и физически неспособной. До трёх миллионов рублей ежегодно казна тратит только на то, чтобы очиститься от негодных новобранцев, “опротестовать” их. Из трёх парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы. И несмотря на это, срок солдатской службы всё сокращается. Хилая молодёжь угрожает завалить собою военные лазареты. Плохое питание в деревне, бродячая жизнь на заработках, ранние браки, требующие усиленного труда в почти юношеский возраст, — вот причины физического истощения...

Сказать страшно, какие лишения до службы претерпевает иногда новобранец. Около 40 проц. новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлении на военную службу. На службе солдат ест кроме хорошего хлеба отличные мясные щи и кашу, т. е. то, о чём многие не имеют уже понятия в деревне... »

Михаил Осипович Меньшиков являлся одним из ведущих публицистов консервативно-охранительного направления, выступал идеологом русского национализма. Весной-летом 1908 года был инициатором создания Всероссийского Национального Союза, которому дал имя и для которого разработал программу и устав. Позднее созданная им организация имела фракцию в Государственной думе. М. О. Меньшиков один из идеологов русского национального движения.

[2] И. А. Ильин. Сколько сейчас на свете коммунистов? 1947 г.

[3] Серьёзной проблемой пораждавшей нищиту по-прежнему являлись огораживания. Принятые при Генрихе VIII законы запрещали превращение пашни в пастбища и ограничивали количество овец для одного владельца. Но и эти меры не могли остановить захват крестьянских земель. Лишённые наделов крестьяне превращались в наёмных сельскохозяйственных рабочих. Многие из бывших общинников, утратив не только землю, но и жилище, становились бродягами и нищими — пауперами, это приводило к депопуляции деревни. Дальнейший толчок огораживаниям дала Английская реформация, в ходе которой монастырские крестьяне были согнаны с конфискованных в казну церковных земель. Эксцессы огораживаний неоднократно осуждались правительством и церковью, в том числе законодательно; правительство создавало комиссии по борьбе с огораживаниями. Огораживания вызвали многочисленные крестьянские восстания, начиная с 1549 (восстание Роберта Кета).