Дело было 30 сентября 2007 года. Четверо мужчин, биолог Ричард Докинз, нейробиолог Сэм Харрис, философ Дэниэл Деннет и писатель Кристофер Хитченс, собрались в доме Хитченса в Вашингтоне для проведения неформальной беседы. Мероприятие записывалось на камеру, затем видео выложили в Интернет под названием "Четыре всадника атеизма". Они собрались, чтобы обсудить положительную и отрицательную реакцию на свои книги о религии.
Сэм Харрис говорит о себе, что он «стал первым, кто публично обрушился с критикой на религию». На мой взгляд, этим можно было бы и закончить, ибо это очень много говорит о степени его адекватности. В 2004 году он опубликовал книгу "Конец веры", и убеждён, что до него с верой никто не кончал. Или, говоря мягче – до него все это делали неубедительно, некачественно, а он вот первый, кто с ней неоспоримо покончил…
В 2006 Сэм издал своё "Письмо к христианской нации". В первой работе Харрис критикуют институциональную религию за фундаментализм и борьбу с рациональностью. Во второй - моральные и интеллектуальные притязания христианства.
Ричард Докинз в 2006 году опубликовал книгу "Бог как иллюзия". Возможно, это самая популярная атеистическая книга современности. Докинз критикует концепцию бога и моральные притязания религий, а также защищает атеистическое мировоззрение.
Дэниэл Деннет в том же году опубликовал книгу "Разрушая чары: религия как природное явление". Деннет критикует позицию, будто религию бессмысленно анализировать с естественнонаучных позиций. Образно говоря, он спускает религию с небес на землю.
Кристофер Хитченс в 2007 году опубликовал книгу "Бог не велик", в российском переводе она известна под более провокационным названием "Бог - не любовь". В ней Хитченс критикует религию как форму проявления нетерпимости, насилия, фанатизма, предубежденности и невежества. Также он призывает к возрождению эпохи Просвещения в 21 веке.
В 2007 году к коллективу "всадников атеизма" (это не я ассоциирую их с всадниками Апокалипсиса, это они сами себя так ассоциируют! ) также привлекалась Айаан Хирси Али. Но она не смогла приехать. После кончины Кристофера Хитченса Айаан заменила его на Международной конференции атеистов в 2012 году.
Айаан Хирси Али родилась в 1969 году в Сомали. Она бежала из страны в Нидерланды, потому что родители хотели выдать ее замуж против воли. Айаан занялась политикой и стала атеисткой. В своих выступлениях она критикует ислам, а также борется за права мусульманских женщин. В 2006 году она выпустила автобиографическую книгу "Неверная", после которой подверглась нападкам со стороны мусульман.
Новый атеизм имеет много представителей. Среди них можно выделить писательницу Ребекку Гольдштейн, философов Энтони Грейлинга и Питера Богосяна, астрофизика Лоуренса Краусса.
+++
Всё, что пишут эти, и не только эти, деятели – никогда не было бы ни сформулировано, ни, тем более, записано без религии. Важно, чтобы современный человек, с запудренными мозгами, отмёл бы мороки, и понял: плесень не верует, но и атеисткой тоже не является.
Существование плесени, говоря словами Ницше, «по ту сторону» веры или неверия, религии и атеизма. Трудно отрицать принадлежность плесени к миру живых существ, однако же не всякая форма жизни способна принять или отрицать идею Бога.
Сэм Харрис, может быть и думает, что письменность создал тоже он (меру его адекватности вы оценили выше), в 2004 году, но вообще-то, (открою вам секрет), письменность создавалась внутри религиозных культов и сперва строго для религиозных нужд. Только много-много веков спустя её стали использовать по другими назначениям, для прикладных задач, но нетрудно догадаться, что без Бога не было бы ни писателей, ни читателей. Плесень, например, осуществляет свой жизненный цикл, не нуждаясь ни в том, ни в другом.
Скажут: ну зачем вы равняете человека и плесень? Понимаете, есть такое понятие – «конвергенция признаков». Человек, конечно, не плесень, но постепенно атеизм сближает его образ жизни с образом жизни плесени, и, если продлить эту тенденцию в будущее, то линии сомкнутся.
Парадокс атеизма в том, что, активно отрицая Бога – он тем самым паразитирует на существовании Бога, потому что если бы Бог был нолём, то отрицать его не получилось бы ни в коей мере. Во-первых, ноль отрицать невозможно: он очевидным образом есть. Убрал со стола яблоки – и вот на столе ноль яблок. Убрал из жизни смысл – и вот в жизни ноль смысла. Как это отрицать?
Если бы Бога не было, то отрицать его было бы абсолютной бессмыслицей, поскольку он никак не влиял бы на жизнь. В частности, отрицание ноля не только невозможно, но и никому не интересно. Для того, чтобы отрицать отсутствующее нужно сперва придумать его, а как только ты его придумал – оно уже, по крайней мере, как идея, существует. А значит, и присутствует, и влияет на жизнь. Отсутствовало оно, только пока ты его не придумал – и только тогда не влияло ни на кого.
В книгах атеизма письменность и духовная культура проходят через гегелевский закон отрицания отрицания: чего-то сперва не было, потом оно появилось, а потом отвергло своё появление, заявив, что появляться ему незачем было.
Если появление письменности (как и членораздельной речи) есть отрицание бессмысленности жизни, то атеизм – отрицание этого отрицания, возврат в бессмыслицу плесени и гниющих водорослей. Если жизнь бессмысленна, то ей совершенно незачем выражать себя ни в устной, ни в письменной речи. И это демонстрируют как все виды животных, так и либеральная молодёжь нашего времени.
Медведю или слону (далеко не самым глупым животным) не только чужда письменность, но чужда и сама мысль, идея о составлении письменности. Даже если бы медведь смог понять, что это – он не смог бы понять, зачем это. В терминальной стадии либерального распада мышления человек тоже не читает, ничего, включая и книги атеистов. То, что жизнь его бессмысленна и случайна – он знает и без них, а добавить смысла они ему не могут, ибо как раз об отсутствии смысла и сложены.
Это те книги, которые – вот ведь парадокс – могут заинтересовать только тех, кто с ними не согласен, спорит, возражает. Тем же, кто с ними полностью согласился, они не нужны (как и вообще вся культура чтения).
+++
Но вопрос не только в том, что человеческий разум должен видеть смысл своего существования – иначе он убьётся об наркоманию и деструктивный распад своих логических цепочек. Убиться-то он убьётся (что мы и видим), но он ведь и возник не просто так!
Как представление об истинности, так и представление о нужности, хоть это и разные явления – тем не менее, одинаково опираются на аксиоматическую базу. Представление об истинности должно себя чем-то обосновать, но достаточное основание[1] невозможно без инстанции Roma locuta, causa finita[2]. Всякий источник познания мы не только можем, но и обязаны считать сомнительным, недостоверным – пока его продукт не будет согласован с безусловной аксиомой (догмой).
Представление об Истине в атеизме невозможно по причине невозможности существования в его картине мира объективной реальности[3]. Сама по себе объективная реальность – одно из имён Бога, одно из его определений[4].
Если есть Бог, то есть и объективная реальность, значит, существует и Истина. Но если предположить, что Бога нет, то объективной реальности тоже нет, истинность чего-либо и невозможна, и недоказуема одновременно (хоть это парадокс, но у атеистов всюду парадоксы).
В картине мира атеистов Истина (одно из имён Бога) оказывается и невозможна: и не доказуема, и не нужна. Ограниченным во времени и по возможностям человеческим умам остаётся только сталкивать одну субъективность с другой, потому что в их мире больше нечему сталкиваться.
«Истинность» - понятие теоретическое (вопрос о существовании чего-то, кроме бреда, иллюзий и миражей). А «нужность» - понятие практическое.
Нужное нужно добывать, потому что оно признано нужным. А если оно ненужное – то его и не нужно добывать. Так работает поведенческая модель человека. Не всегда поиск нужного означает поиск Истины в возвышенном смысле, но всегда – опирается на аксиоматическую базу потребностей, признанных объективными, т. е. независимыми от нашей оценки.
Например: человек растит хлеб, потому что хочет кушать, кушать ему нужно, чтобы жить, а жить ему зачем? Опаньки – и у нас практический вопрос технологий упёрся в вопрос вероисповедания!
Если человек решил, что жить не стоит (а так решали даже многие великие умы – Л. Толстой, А. Шопенгауэр и др. ) – тогда ему незачем и кушать. А если ему незачем кушать – то незачем и хлеб растить. Опаньки – и у депрессивных суицидалов агрономия вылетела в трубу!
Стоит усомниться в ценности жизни – тут же усомнишься и в ценности всех обслуживающих выживание прикладных наук. Но даже раньше того – в источнике их бытования, членораздельной речи и письменности!
Человеку нужно читать, чтобы стать выше, «расти над собой» - но это возможно только в том мире, в котором есть верх и низ, возвышенное и низкое. То есть в мире, где есть Бог.
А в мире без Бога человеку незачем читать, незачем учиться и думать: там ничего нет и нечего ждать. Там некуда расти, как, впрочем, и падать – ноль везде равен нолю, самому себе. Чего бы ты ни сделал – это всё равно ноль, равно как и если ты ничего не сделал.
Неверующий человек не нуждается в знаниях, потому что они ничего к его нолю не добавят: приведут в ту же самую точку, в какую идёт и любой неграмотный.
Именно поэтому с современным, всё менее верующим в Бога, человечеством – случилась интеллектуальная катастрофа глобальной дебилизации. Атеисты думали, что познание не связано с религией, и даже враждебно религии, забыв о законе единства борьбы противоположностей. Если религиозность человека испарилась – то ему и знания не нужны, он их избегает, игнорирует, высмеивает, глумится над «ботаниками», а в терминальной стадии – уничтожает их, сжигает в слепой ярости, охваченный «мортидо» (инстинктом смерти[5] ).
Мы видим либеральных дегенератов, мы их крайнюю стадию – украинских дегенератов, и не в теории, а на практике констатируем полную утрату способностей к связному мышлению, полную утрату культуры доказательного мышления. Монополия тупого мортидо в украинстве, которая само по себе – комплекс самоуничтожения для своего носителя – смердит трупной вонью на всю планету. Мы на практике увидели, что такое человек, в котором жажда убивать и умирать ПОЛНОСТЬЮ вытеснили стремление жить и созидать. Это и есть деструдо[6] на максималках!
Вы спросите: зачем? Затем, что для них не существует ответа на вопрос «зачем? ». Жизнь, потерявшая смысл, должна либо обратится к богоискательству (тогда надежда вновь найти смысл сама станет смыслом), либо обречена превратится в саморазрушение, в стремление к самоликвидации, которому ничто внутри человека не противостоит.
Либерализм даёт для этого массу инструментов: от наркомании и доходящей до обломовщины диванной лени, от компьютерной лудомании – и до садистского экстаза бандеровского энтузиаста… Который свою жажду сдохнуть (а ведь мы понимаем, что он в любом случае не жилец на белом свете, не наши, так англосаксы прикончат) щедро раздаёт всем окружающим, многие из которых его радости самоуничтожения не разделяют.
Отняв у жизни смысл, ты включаешь мучительность её ненужности, непотребности, начинаешь воспринимать все её формы как непотребство.
+++
Соединение садизма и маразма в украинской горилле, бессмысленной и беспощадной, заляпанной до макушки кровью и говном – было бы интересно своей парадоксальностью, когда бы не было так страшно. Если либеральный маразм (главный продукт от «всадников атеизма») сажают на клеевую основу садизма, то получается не только вымирание носителей, но ещё и убийство ими попутно всех, до кого в процессе вымирания они смогут дотянуться.
Но иногда либеральный маразм удушает более тихо, более мягко – и оттого более верно.
Британская The Guardian так описывает умирающий мир, в который рвутся укродегенераты, чтобы встать в авангарде вымирания и деградации: «эпоха позитивно относящегося к сексу феминизма прошла, на смену ему пришло добровольное безбрачие». «Добровольное безбрачие набирает обороты, свидетельства этого прослеживаются во всем. В TikTok, к примеру, все больше молодых людей восхваляют воздержание от секса, в Литве выпустили сериал про асексуальность на большой экран, в США комик Хоуп Вудворд запустила тренд "свобода от парней", а в Южной Корее зародилось движение "4Б", название которого означает «четыре нет». Упомянутое движение запрещает роды, свидания, гетеросексуальные браки и сексуальные связи», – говорится в публикации.
Согласно данным многочисленных исследований в области межличностных отношений, все больше и больше молодых людей (уже свыше 10%) на Западе отказываются от секса, утратив к нему всякий интерес. В результате даже специально созданные мобильные приложения и сайты знакомств, рискуя остаться без рекламных спонсоров, забили тревогу.
«Пытаясь изменить ситуацию, сервис для знакомств Bumble выступил с рекламной кампанией, слоганом которой стали фразы "Обет безбрачия – это не ответ" и "Ты не должна отказываться от свиданий и стать монахиней". Этот жест вызвал у множества женщин возмущение. Секс-позитивный феминизм, который сводился к беззастенчивому прославлению женской сексуальности, уже исчерпал себя», – резюмирует The Guardian.
Возьмём южно-корейский опыт, пугающий наиболее радикальными тенденциями: британская журналистка Луиза Перри говорит: на каждые 100 южнокорейцев приходится всего 4 правнука.
«В Южной Корее самый низкий уровень рождаемости в мире. Ни одна чума не выкосила столько людей. У корейцев будет вымирание на 96% в течение следующих ста лет. А мы закрыли весь мир из-за ковида, который убивает от 1 до 2% людей. Да, это безумие. Это самое эволюционное плохое время, через которое мы проходим», – заявила Перри.
Согласно прогнозам западных аналитиков, мнение которых приводит журнал The Economist, к концу нынешнего столетия население Южной Кореи, где коэффициент рождаемости составляет 0, 7, сократится на 60%.
В 2000 году в богатых странах на каждые 100 человек в возрасте 25–64 лет приходилось 26 человек старше 65 лет, к 2050 году эта цифра, вероятно, удвоится. Проще говоря, они вымирают.
Казалось бы, секс – низменный биологический инстинкт. Какое ему дело до того, имеет разумное существо смысл жизни, или нет? Что, у каждого хомяка или кролика, учитывая, как они плодятся – зашибись какие смыслы в их жизни? !
И теоретики предполагали (как напомнила нам The Guardian) что в мире умирающих высших смыслов секс будет добирать оставленное высшими началами, предсказывали бессмысленным поколениям «эпоху позитивного отношения к сексу». Эпоха оказалась коротка: и полвека не продержалась.
Видимо, «фарш невозможно провернуть назад» - и разумное существо, став разумным, уже не в состоянии бессмысленно, со слабоумным неунывающим энтузиазмом, радоваться удовлетворению примитивных инстинктов.
Нет ничего удивительного (удивительно было бы наоборот) – что люди, поклоняющиеся Смерти добиваются в себе торжества «инстинкта смерти» над «инстинктом жизни», жаждой жить, стремлением к выживанию и продлению рода (для верующего высшее обетование божье – «умножу число потомков твоих, как песок морской»[7] ).
Что, кроме систем самоликвидации человека и человеческого сообщества может включить смертопоклонничество, поклонение смерти, небытию – как единственному Абсолюту?
+++
Когда говорят, что религии производят больше злодеев, чем атеизм – то, отчасти, возможно и правы. Религиозная среда – это фабрика фанатиков, а фанатики – очень деятельные люди, их активность может найти себе очень разное, порой и крайне деструктивное направление.
Что же касается атеистов, то, по моим подсчётам, в их среде на 1000 приходится один активный, деятельный и энергичный злодей-циник, все остальные – аморфно-депрессивно-пессимизированные добряки.
И проблема не в том, что атеистическая среда порождает злодеев (по формуле «Бога нет – всё дозволено»), а в том, что она теряет иммунитет к ним, способности к сопротивлению, присущие только фанатикам. По формуле «Бога нет – всё бессмысленно».
«Пессимизация» или «пассивизация» - это придуманные мной термины, чтобы описать явление, которое я отчётливо видел и вижу продуктом атеистического воспитания: человек вовсе не злодей, он вовсе не стремится участвовать в приватизационном погроме (счёт 1:1000). Но он идёт по линии наименьшего сопротивления, отходит с дороги «бешеных», вполне рационально полагая, что они больные придурки, и могут ни за что, ни про что покалечить, если влезешь в их буйства.
Так появляется вид человека, который сам по себе не злой и не плохой, а, правильнее сказать – никакой. Он от всего уклоняется, отовсюду стремится уйти, лежит на диване всё больше и больше, любит всё высмеивать, ко всему относится иронически, но не любит ни в чём участвовать. Остроумие ценит дороже собственно-ума, то есть удачно пошутить для него ценнее, чем реализовать созидательные, конструктивные способности ума.
Как учил святитель Игнатий (Брянчанинов) : "Масонство - этот мыльный пузырь мнимой мощи и псевдоинтеллекта - в первую очередь надувается духом времени. В любой момент истории - возьми на пробу содержимое этого пузыря - и ты поймешь, что носится в воздухе".
Иначе говоря, масонство сильно не своей силой, а чужой слабостью. Оно – парус, научившийся ловить ветер – если ветер есть.
Десять слабых собак справятся с сильным волком, потому что он один, а их – десять. Но даже 100 или 1000 овец не справятся даже со слабым волком, потому что овцы умеют только убегать. Пессимизация или пассивизация человека, депрессивного неврастеника с брезгливой блуждающей улыбкой на лице, сторонящегося всякого дела приводит к тому, что 1000 таких людей, как отара овец, режется одним-единственным волком.
+++
История доказала (и советская, и не только она[8] ), что атеизм – паразит сознания, который убивает мышление, съедает его изнутри, а съев донора – и сам умирает. Такова судьба всех паразитов – но паразитов это никогда не умело взволновать.
Иногда, в 1 случае из 1000, атеизм порождает гиперциничного циника, злодея, захлёбывающегося в крови. Во всех остальных случаях атеизм снимает общественный иммунитет против такого злодея, даёт ему через пессимизацию и пассивизацию масс карт-бланш на действия, монополию активности.
Сложные формы духовной жизни обречены казаться атеисту ложными. Он стремится к упрощению идей, а ведь недаром в народе сказано: «простота хуже воровства». Жизнь, признанная бессмысленной, обречена идти по линии наименьшего сопротивления, т. е. туда, куда её толкают, кто бы ни толкал. Классификации, структуры в голове атеиста рушатся. Происходит погружение сознания в аморфное состоянии, в котором нет иерархии ценностей, а всё забава, всё сон, всё игра.
Даже низшие инстинкты перестают быть привлекательными в угасающем очаге разума. Получается кажущийся парадокс: чем ближе атеисты к своему торжеству, победе своих идей, тем ближе они к собственной смерти. Они приходят в общество, в котором никто не читает никаких книг – в том числе и их, атеистических, книг. Никто не дискутирует на сложные темы, не обдумывает абстрактных вопросов, не понимает обобщённых идей – в том числе и их, атеистов-теоретиков, темы, вопросы, идеи.
Это т. н. «феномен Солженицына» - писателя, который, разрушив советский строй, разрушил и опору писателя (т. е. себя) : читательскую массу. Одичавшие духовно люди перестали читать вообще всё – в том числе и его, Солженицына (чего он, наверное, не ожидал).
Нечто подобное происходит и с атеизмом: он, продвигясь, разваливается на головни энтропического тления. Вторгаясь в религиозную среду атеизм, как и положено паразиту, копирует её структуру, имеет вид связной абстрактной идеи, вид сорита (цепочки силлогизмов), классификацию структуры и т. п.
По мере разрушения религиозного мышления, пирамидально структурированного под Абсолют, от которого определяется степень относительности (той или иной ценности) всякого относительного, атеизм разрушает и вообще мышление, саму способность к связному и доказательному мышлению. Но атеизм не всегда это понимает. А когда это жизнь являет воочию, как к концу 80-х годов в СССР – уже «поздно пить боржом, печень отвалилась».
Писатель А. Леонидов в романе «Числа. Сентиментальный вестерн» пишет об этом так: «Если все числа помножить на ноль, то все они будут равны между собой, и все станут равны нолю. Абсолютное ничто абсолютно однородно, тождественно себе в любой точке времени и пространства. Это яблоки бывают разными, а отсутствие яблока везде одинаково»[9].
А потому не случайно энтузиасты атеизма называли САМИ СЕБЯ «всадниками атеизма», с явной отсылкой к «всадникам Апокалипсиса». Они думают, что это ирония и эпатаж. Не понимая, что именно так, безо всякой иронии или эпотажа, всё и обстоит…
Виктор Ханов, команда ЭиМ
-----------------------------
[1] Закон достаточного основания гласит: «Положение считается истинным только в том случае, если для него может быть сформулировано достаточное основание (если есть а, то есть и его основание b) ». Достаточное основание — положение (или совокупность положений), которое является заведомо истинным и из которого логически вытекает обосновываемое положение.
[2] (лат. ) «Рим высказался, дело закрыто» - основополагающий принцип римского права, подчёркивающий необходимость верховного суда, чьё решение принимается безоговорочно – иначе тяжбы будут тянуться вечно, ибо нечем будет обосновать их закрытие. Ведь проигравшая сторона сможет снова и снова оспаривать, обжаловать вердикт, а в суде одна из сторон непременно проигравшая, иначе бы и до суда не дошло.
[3] Объектииная реальность — мир, существующий независимо от субъекта (человека) и его сознания. Представление о мире, как о внешней (окружающей) реальности, не зависящей от позиции, понимания и восприятия субъекта.
[4] Предполагается, что кроме совокупности неполных и искажённых знаний существует ещё и какое-то полное и абсолютно-верное знание, к которому ищущий Истину стремится приблизиться, радуется приближению – но обрести окончательно не может.
Если же видеть разумность как скопище случайно возникших и случайно ставших разумными существ, то никакого знания, кроме совокупности неполных и искажённых сводов (у каждого свой) вовсе и нет! Вселенная для атеиста не только оказывается непознаваемой, но и само её существование под большим вопросом, ибо её объективное существование невозможно в этой модели, как и объективное его отражние. Например, если считать, что мертвецы распадаются в ничто, умирают навечно и с концами – то существует ли для них Вселенная, Космос, разные светила и орбиты? А тогда не иллюзия ли они и для тех, кто их воспринимает?
[5] Жизнь, отрицающая душу и дух – воспринимает себя только как вещество, материю. Материи же свойственно стремление к наиболее вероятному своему состоянию, т. е. сложная конструкция стремится к распаду на простые элементы, но не наоборот. Брошенный на произвол стихий конструкт только разрушается (с той или иной скоростью), но никогда не усложняется. Сущность мортидо, «инстинкта смерти» - в стремлении материи после утраты духа обрести покой, естественный для неодушевлённого предмета, неподвижность, минимализм активности. Говоря более гуманитарным языком – жизнь, потерявшая смысл, обретает себя только в самоуничтожении, только в нём, утратив смысл – находит утешение своей боли бытия.
[6] Деструдо — термин, используемый для обозначения величины энергии мортидо (или инстинкта смерти).
[7] Быт. 28:14 - Ветхий Завет: «…и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные; и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде…»
[8] «Атеизм - это тонкий слой льда, по которому один человек может пройти, а целый народ рухнет в бездну» (Ф. Бэкон)
[9] Александр ЛЕОНИДОВ (Филиппов) "ЧИСЛА Сентиментальный вестерн" => https://denliteraturi.ru/artic...
Оценили 9 человек
15 кармы