Для алгебры нет разницы, идёт ли речь о строительстве коммунизма или, скажем, о баскетболе: разумеется, выглядят дела эти очень по-разному, но АЛГЕБРАИЧЕСКАЯ формула у них одна. Что социализм построить, что мяч в корзину закидывать: это сочетание трёх основных элементов:
Целеполагания
Целеобеспеченности
Целенаправленности.
Если я хочу забросить мяч в корзину, что, разумеется, многократно проще, чем выстроить справедливые и разумные отношения в обществе, то (несмотря на простоту операции) это будет невозможно без энергии, прицеливания и моего желания.
Наиболее распространённая ошибка большинства социальных проектировщиков, мечтающих вывести общество из первобытных джунглей с их звериным естеством взаимопожирания – перекос в сторону одного из элементов формулы, при игнорировании других.
Так, например, тренер 1 наивно полагает, что для баскетболиста нужна сила и только сила. В итоге он натренирует так, что спортсмен расплющит мяч об стену – но... противоположную корзине!
Сила многократно превосходит ресурсную потребность проекта, в результате гол не засчитан, и спортивный инвентарь испорчен. Хорошо, если ещё стена спортзала не обвалилась!
Тренер 2 напротив, видит свою цель в развитии точности у спортсмена. Спортсмен натренирован так, что горошину в напёрсток закинуть может с десяти шагов – но дистрофик. Ему метнуть настоящий мяч на настоящую высоту попросту не под силу.
Тренер 3 умнее предыдущих, он чередует тренировки силы и тренировки точности. Он понимает, что цивилизация отмечена одновременным, диалектически связанным развитием силы и точности всякого своего оборудования. Возрастание мощности силовых машины не отменяет ювелирной тонкости манипуляций, и наоборот.
В чём тут ошибка? Речь идёт о машинах цивилизации, но не о людях. О механике, но не об органике цивилизации.
А что, если человек попросту не захочет кидать мяч в корзину? Тренер так его «достал», что он с огромной силой и огромной точностью метнёт мяч, но не в корзину, а тренеру по лбу (что с СССР и вышло)?
Потому мы и говорим, что коммунизм – пересечение трёх линий: возможностей, умения и желания. И в этом качестве он не одинок. Это алгебраическая формула любой человеческой деятельности, хоть баскетбола, хоть стрельбы.
Пуля не полетит без пороха, но избыток пороха не компенсирует отсутствие точности прицела. А ещё есть и стрелец, спускающий курок, и если он не хочет стрелять – то не помогут ни лучший в мире патрон, ни лучший в мире прицел.
Потому что никакой снайпер (если речь не о зомби украинского типа, но про них отдельный разговор) не стреляет без собственной воли. Желание бить врага для него не менее (впрочем, и не более) важно, чем обладание снайперской винтовкой.
+++
При максимальном обобщении практик цивилизации мы увидим (легко!) что их суть – в целенаправленной энергии.
То есть берётся какой-то энергетический вектор и направляется в какую-то точку. Такого рода формула и обуславливает постоянные поиски новых и дополнительных источников энергии, которые мы замечаем на всех этапах цивилизации, а особенно в периоды её бурного развития.
Ей, совершенно очевидным образом, нужны всё более и более мощные силовые машины. Потому и говорят, что Разум – самое энергоёмкое, что только можно придумать! Потребности Разума в энергии неисчерпаемы, ему всегда мало силы, научившись конструировать планеты, он замахнётся на конструирование галактик, и т.п.
Но давайте не будем всё сводить (как делают материалисты) к развитию «производительных сил».
Производственные мощности важны, но не сами по себе. Хуже того, сами по себе они убийственны для цивилизации. Потому что – цивилизация (напомним) прилагает энергию в определённую точку, использует её строго-целенаправленно.
Например, в бочонке с порохом сокрыто немало энергии, но если поджечь его, на нём же сидючи, то счастья не будет ни тому, кто сидит на бочонке, ни его близким и ближним.
Выжившие будут грустить, что такой запас энергии достался тому, кто не умеет с ней управляться. Они будут думать: как хорошо, если бы бочонок был пуст, если бы в нём не таилась такая огромная сила, оказавшаяся разрушительной!
+++
Цивилизация для своего развития нуждается в производственных мощностях, но сама по себе не является производственными мощностями.
Точно так же автомобиль нуждается в бензине, но не является бензином! Наивные надежды материалистов – что, мол, можно копить бочки с бензином, и по мере их накопления они станут автомобилем – очевидно неадекватны.
Нагромождение таких бочек увеличивает риск громадной катастрофы (которой не могло бы быть, оставайся бочки пустыми) – но транспортного средства не создаёт. Если общество зациклилось на развитии производительных сил, не понимая даже приблизительно, для чего они нужны, то оно идёт не путём прогресса, а к катастрофе.
Приведу пример: христианской цивилизации нужен трактор вместо сохи, чтобы трагический недостаток хлеба превратить в изобилие для общины единоверцев. Если создать трактор вне этого цивилизационного контекста, то он станет, скорее, орудием геноцида, чем счастья. Соха больше не нужна, нерентабельна, из сотни, кормившихся сохой, в трактористы нужно не больше одного, а остальных куда девать?! Напомню, что Англия справилась с геноцидом своего крестьянства и без тракторов, одними лишь огораживаниями, посчитав, что овцеводство рентабельнее хлебопашества…
Это – не спекулятивные домыслы теоретиков, а описание того тупика, в который зашла западная ветвь цивилизации, умножая мощности и утратив целеполагание. Если мы, наращивая производительные силы, потеряем исходный смысл, который наша культура вкладывала в их наращивание, то они превращаются в раковую опухоль цивилизации.
Материалисты, например, марксисты, полагают, что суть цивилизации в росте производительных сил и возможностей научного познания. Их наивность в том, что они от техники ждут подсказки, куда теперь им двигаться дальше – мол, техника подскажет. Но это всё равно, что спрашивать советов у собственного отражения в зеркале!
Техника обслуживает то, чего тебе надо – так ты определись, чего тебе надо, причём заранее, ещё ДО появления техники. Иначе угробишь и её и себя, ибо точность, выверенность маршрута важнее, чем его скорость и грузоподъёмность. Получится, как на Западе: гигантский паровоз разогнался до чудовищных скоростей – на дороге, ведущей в пропасть…
+++
Вопрос «что нужно производительным силам?» нелеп по сути своей. Им ничего не нужно. Они – неодушевлённые предметы. Они не испытывают радости от своего появления, или печали от своей поломки. Правильно поставленный вопрос – что нужно человеку от производительных сил? Потому что человек, пока не сошёл с ума – НАЧИНАЛ поиск производительных сил с какой-то, УЖЕ ИМЕВШЕЙСЯ целью.
Вначале ему нужно было больше хлеба – и только после этого он выдумал трактора, сеялки, веялки, удобрения, и т.п.
Марксисты убеждены, что развитие производительных сил – это развитие цивилизации. Сама жизнь их в этом опровергла (и очень страшно). Потому что в реальности «50х50», развитие мощностей может служить как развитию цивилизации, так и её самоуничтожению.
Если утрачен главный принцип цивилизации – целенеправленное употребление энергии, то тогда запасы энергетической мощности могут перерасти во взрыв чудовищной силы. От угрозы которого примитивное общество было избавлено собственной тупостью…
Никакого счастья нет в постоянно возрастающих технических возможностях человека – если речь идёт о злодее или сумасшедшем. Если такому в лапу достанется «кнопка уничтожения миров», то он ею охотно воспользуется. И далее уже останется «планета, завещанная тараканам»…
+++
Если вы можете со страшной силой расплющить мяч об стену – это ещё не делает вас баскетболистом. Кроме силы броска нужны умение и желание забросить мяч именно в корзину (что, кстати, ограничивает и силу броска мотивами целесообразности).
Вышесказанное объясняет, почему состязание либеральной инфернальности и хрущевского «гуляш-коммунизма» превращалось год от года в битву сумасшедших. Ведь оно шло ВНЕ ЛОГИКИ ЦИВИЛИЗАЦИИ, по производительным силам, а в таком случае победитель уже не важен, ибо в обоих случаях мировой культуре хана!
Цивилизация стремится к строго-определённому образу жизни, а не к безумному в своей бесконечности росту возможностей… чего?!
Если вы движетесь в Никуда, то какая разница, с какой скоростью вы туда движетесь? Успеете до обрыва раньше других – раньше них и свалитесь. А за них не волнуйтесь – догонят, и за вами последуют…
+++
В любой цивилизации, какую мы бы ни взяли (даже если берём тупиковые ветви с изуверскими культами) – важнее всего первообраз, Идеал Культа, определённая конфигурация общественных отношений. Она включает в себя сакральный образ человека и сакральный образ отношений. В силу сакральности (священного статуса) ни то, ни другое менять нельзя. Никак, а тем более по произволу.
Человек должен оставаться человеком, а не превращаться в мутанта, мало похожего на первоисточник. Отношения должны оставаться неприкосновенными в основах: например, семья семьёй, собственность – собственностью, государство – государством и т.п. А что же делают наука и техника? Обслуживают сакралии!
Наука делает всё, что в её силах, чтобы облегчить человеку бремя человечности, а обществу – сохранность священных идеалов. Так происходит наполнение изначальной идеи материальным содержанием, подобно тому, как дом наполняют мебелью, бытовой техникой, бытовыми удобствами.
+++
Если удалить из сердцевины прогресса неприкосновенность первообраза – то не останется ни проблем цивилизации, ни самой цивилизации. Ибо какие проблемы – «выкормить дураков маком», чтобы они, в силу слабоумия, наркотической зависимости были всегда счастливы и улыбчивы?
Цивилизация жива лишь тогда, когда пресекает моментально любые поползновения «чистого познания» свернуть с колеи первообраза, антропологического и социального изначального идеала.
А у поползновений такого рода имя – «Легион», и доктор Менгеле в концлагере отнюдь не одинок в своей пытливости извращённого ума. Соблазн сделать из людей «идеальных рабочих», биороботов – всегда велик. И останавливает его только то, что тогда люди исчезнут. Пока останавливает…
Соблазн сделать людей беспробудно счастливыми – тоже велик. Тут даже можно словоблудно подвести гуманистические идеалы (что регулярно и делают). Мол, нам больно смотреть, как люди всё время мучатся и корчатся, страдают и пребывают в депрессии – отчего бы нам, всего одной таблеткой, не сделать их навсегда радостными, радующимися всему на свете?
Чем больше развиты производительные силы, неотделимые от мощи научного познания – тем больше «материальный базис» у таких соблазнов.
Первобытный человек мог найти наркотики лишь случайно – а со времён «опиумных войн» англосаксы целенаправленно пытаются осчастливить «град и мир» наркократией. Они пытаются и своих, и чужих подданных подсадить на наркотики – чтобы сделать безвольным придатком к воле наркоторговцев…
+++
Если вы ещё не поняли, то подчеркну: единственным результатом постоянно возрастающих потребительских возможностей человека станет только то, что человек… лопнет.
И не надо спекулировать на том, что голодному человеку плохо! Никто не спорит, что ему плохо, но если он лопнет от бессмысленного и бесконечного обжорства, ему не станет лучше! Нелепо и безумно одной крайностью оправдывать другую, страданиями нищеты оправдывать бессмысленное и беспощадное потреблядство в материалистических тупиках цивилизации. Ведь если мы боимся ожога, это не значит, что мы должны стремиться к обморожению, и наоборот.
У нарастания производительных сил и технических возможностей, взятых самими по себе – нет ни смысла, ни перспектив. Такой путь не только не может двигать прогресс, но не сохранит даже и уже достигнутые культурой рубежи. Что, собственно, мы и видим сегодня на практике, когда техника всё «умнее», а её пользователь, рядовой обыватель – всё глупее. И тут нужно вспомнить о диалектике: крайности смыкаются!
Технорай для дегенератов обрушится в зоологическую первобытность не по желанию дегенератов, а сам по себе, в силу неспособности дегенератов поддерживать его параметры. Ярким примером здесь выступает украинство, начинавшееся с воплей о «развитии демократии», якобы стремясь ко всё более утончённым её формам – а закончившее (и быстро) отменой не только выборов, но и вообще всех прав человека и всех политических свобод.
Очевидно, что такой финал не был целью украинских дегенератов (их воображаемой "целью" было блаженство в буфете Венской оперы) – но он стал единственно-возможным и неизбежным результатом их умственной недостаточности и психической неадекватности.
Наука, любая – всегда имеет два лица: слуги цивилизации и убийцы цивилизации. Переход от обслуживания к убийству свершается легко и просто – через утрату ориентиров первоначального идеала.
Вам нужно было попасть из точки А в точку Б. Вы стали перебирать виды транспорта: поезд быстрее телеги, самолёт быстрее поезда… И так увлеклись, что когда вам сказали, что самолёт вообще не летит в точку Б, вы отмахнулись: неважно, куда он летит, главное, что быстро!
Может быть, опоздание в точку Б (если выбрали телегу) и неприятность, но миновать её вовсе – катастрофа для цивилизации.
Ведь задача баскетболиста не в том, чтобы кидать мячи, а в том, чтобы кидать их в корзину. Если он начнёт метать мячи в рожу публике, то это уже не баскетбол, а злостное хулиганство. А если мечет таким образом с огромной силой – тогда уже убийство.
+++
Если мы возьмём исходные социальные ценности христианской (впрочем, и другой монотеистической) цивилизации, то это «теозис», «обожение», в рамках которой развитие мощности, точности и моральной устойчивости не разделены, воспринимаются как разные грани одного и того же процесса.
Если мы будем правильно использовать динамит в шахтных работах, то сила, заложенная в динамите, применённая точно в нужном месте, обслуживает нравственную задачу: дать людям больше минерального сырья, чтобы им легче было строить идеальную жизнь, идеальные семьи, чтобы их лодка взаимной любви не разбилась о быт.
Но если повсюду разбрасывать динамитные шашки с хулиганской или террористической целью – то сила динамита уже не благо, а недостаток. Чем слабосильнее средство в руках террориста – тем менее опасен террорист, и наоборот.
Если мы говорим о цивилизации – то это общество, которое религиозный буклет превращает в трёхмерную реальность, разворачивает образ из головы в материальную данность.
Но для этого нужно, чтобы человек не просто копил силы, а ясно видел проектную цель и, кроме ясного представления о ней, страстно её желал.
- У меня есть сила, чтобы забросить мяч, даже если корзина на 10-м этаже!
- У меня отработана точность броска – даже в такую далёкую корзину я могу закинуть мяч (а не просто зашвырнуть его на крышу небоскрёба).
- И, самое главное, с чего всё началось – мне это интересно, я ХОЧУ туда попасть мячом, для меня это очень важно…
+++
Крах советского проекта, крах позорный, практически без борьбы, когда попросту «все встали и разошлись», будто и не было величайших жертв ХХ века, принесённых человечеством на алтарь справедливости – связан вовсе не с недостатками экономики, производительных сил и т.п.
Их (экономические трудности) вообще не стоит драматизировать: они вещь наживная. Если чего-то не хватает, нужно просто взять и достроить. Без истерик, вне беснования, буднично, по инженерному прикинув. И с пониманием, что экономики, в которой всем всего бы хватало - нет в реальности.
Человеку, который ясно видит цель цивилизации и лично желает её добиваться – производительных сил всегда мало, но при этом всегда достаточно. Такой вот парадокс, который вовсе не парадокс!
Я, конечно, хотел бы жить в огромной квартире, где комната отведена под библиотеку, комната под столовую, и комната под мастерскую. Но МЕЧТАТЬ об этом я вполне могу и в однокомнатной квартирке!
Если у меня не помутилось сознание, если я в здравом уме и твёрдой памяти, то любая материальная цель у меня раскладывается на простейшие элементарные носители: столько-то кирпичей, столько-то раствора, столько-то каменщиков, столько-то штукатуров, такие-то сроки и т.п.
+++
К 90-м годам СССР подошёл далеко не в самом худшем экономическом состоянии: ни с точки зрения мировой истории, ни с точки зрения собственной. За недолгий срок его бытия у него случались экономические ситуации куда жёстче, чем в 1985 или 1989 годах.
А уж то, что мировая история переполнена чудовищными кризисами, голодовками, гуманитарными катастрофами, массовыми вымираниями, человеческими страданиями – знает даже школьник.
Но идеологическое окормление «советиан» было построено таким образом, что к 1990-му году начисто пропал в их головах как образ, так и смысл конечного назначения их пути. Они не понимали, куда идут, и уж тем более не понимали – зачем туда идти?
Дело в том, что будучи очень радикальной христологической сектой, коммунизм поставил задачу обустроить «праведную жизнь», взяв за идеал коммуниста монастырскую аскезу подвижников. Таковым – монахом-аскетом – рисовало коммуниста советское искусство, такового ждало от него общество. До сих пор коммунисты хвастаются, что при царе бордели действовали легально, а «безбожный коммунизм» настрого запретил проституцию. Так кто же мол, ближе к Богу?
Ну, допустим, вы. Но вы же его отвергали – и вопрос: тогда зачем?!
Радикальная христологическая секта «христиан без Христа» в принципе не могла удержать образ аскета-праведника мира достаточно мотивированным и обоснованным.
А раз так, что и мотив «жизни по правде» довольно быстро растворился в мутной воде потребительских вожделений. А ведь наше поведение зависит от цели! Если нам нужна праведная жизнь, для совести, то у нас одни действия, а если нам нужна сладкая жизнь, для радости – то совсем другие.
Для человека уже в 1980 году (и тем более 1990-м) мотив «праведной жизни» с прицелом на монастырский идеал угодника, бессребреника, который всё делает «не для себя, а для людей» - стал уже непонятен до нелепости и насмешки. Образ безбожного монастыря, в котором образ жизни «срисован» с монашеского, а при этом служат Никому, Вселенской Пустоте – действительно, для всякого логичного сознания проблематичен.
Но раз так – то и понимание Свободы смещается. В Православии высшая форма Свободы – «Свобода от греха», то есть образ жизни, который не провоцирует на преступления голодом, нищетой, слезами близких и т.п. В атеизме «Свобода» - это максимальная самореализация, ненасытная в произволе своих желаний. Это когда не дом, а домище, не трапеза, а оргия, не лодочка, а яхтища и т.п.
Либеральной свободе атеиста явно тесно в узких рамках «всего лишь» свободы от греха, которая ограничивается чистым бельём, сытным обедом и тёплой постелью. Эта монашеская свобода не может быть либералом воспринята, как свобода, она воспринимается как «убожище» (что весьма точно, ибо это и есть убожество, но только в смысле «У Бога», а не в ругательном).
Атеизм привёл к тому, что мотив «праведной жизни» стал не просто не нужен, но даже и непонятен. О чём вообще идёт речь? – недоумевал советский молодой человек. Для того ли попов прогнали, чтобы теперь по их лекалам жизнь кроить?!
А цель определяет путь. Если намерен идти к праведной жизни – то идёшь одним путём, а если к разнузданной оргии с вакханалией, то совсем другим. Что же касается «гуляш-коммунизма» с его «догоним и перегоним» - эта секта стремилась совместить праведность и оргию, что изначально обречённая на неудачу задумка.
То, что в итоге вылепливается – лишено и достоинств праведности, и достоинств оргии. Быть «немножко праведником и немножко блядью» - всё равно, что быть «немножко беременным». Хочешь правды – иди налево, хочешь оргии – иди направо, но определись, для начала, куда ты вообще хочешь!
Немудрено, что христологическая секта без Христа, компартия, стала разлагаться изнутри. Причём для её руководства было куда более очевидно, чем для народных масс, что с организацией оргии Запад, капитализм справляется куда лучше «гуляш-коммунизма». По мере эрозии христианской начинки Запада идеологические противоречия всё более стирались, в итоге, к 1980-му году воспринимались уже как недоумение. Если мы все хотим оргии, блистательно пиршествовать и наслаждаться расширенным потреблением, то чего мы тогда друг на друга в прицел смотрим?!
+++
У атеизма, материализма, эволюционизма, дарвинизма есть вполне конкретный и очевидный социально-материальный продукт: социал-дарвинизм. Этот продукт вытекает из всей логики их учения железно и неопровержимо, тогда как социализм оттуда не вытекает от слова «никак». Очень ловкие софисты пытались вывести идеалы социализма из слепой эволюции бессмысленно и случайно возникшей жизни – но даже и они не преуспели, сколь бы ни напрягались в эристике.
И вопрос вовсе не в том, у кого более развиты производительные силы! Они у СССР были нешуточные, раскинувшиеся на полмира, и вполне подлежали дальнейшему росту, так что проблема вовсе не в этом!
Ещё Ч. Дарвин указывал на логику своего учения: в борьбе за существование побеждает не самый сильный, не самый умный, не самый красивый, не самый «х» - а лишь тот, кто… выживает. Тавтология? Да.
В основе слепой эволюции борцы за существование меряются не умом или силой, а… жребием бессмысленной случайности! А раз так, то кому какое дело до уровня развития твоих производительных сил?
Если цивилизация – это спор Сократа с другим Сократом, со всей культурой доказательного мышления, то эволюция – спор Сократа с гориллой, которая бьёт дубиной по черепу. Чпок! – и нет Сократа, равно как и всех его аргументов: да горилла всё равно бы их не поняла, даже если бы Сократ и успел их высказать…
Кратко итожа: если общество потеряло образ своей цели и желание туда прибыть «через тернии к звёздам», то мощности, располагаемые этим обществом, уже не имеют никакого значения.
Цивилизации нужна не абы какая энергия, а целенаправленная энергия, строго ориентированный на сакральную цель поток энергии. Если же колоссальные запасы энергии бахнули, жахнули, во все стороны равны, как пифагоровы штаны – то это не цивилизация, а термоядерный апокалипсис…
Какая уж там цивилизация?! Зверь, обретший мышление, нашёл в нём не помощника выживанию, а заветное орудие самоуничтожения, которого – пока зверь был тупым – ему так не хватало…
Николай Выхин, команда ЭиМ
Оценили 5 человек
6 кармы