При свободном и «горизонтальном» обмене цена (и стоимость) определяются по взаимному согласию. По принципу «двух ключей». Огородник не может мне продать помидоры без моего согласия. Но и я не могу их приобрести без его доброй воли. Мы или придём к соглашению, или разбежимся, искать других поставщиков…
В современной (как и исторически известной) экономике горизонтальный добровольный обмен не является главным, определяющим, приоритетным, или господствующим. На периферии экономического процесса мы можем его найти, но особого значения он, увы, не имеет.
В основном, обмен производится между НЕРАВНОПРАВНЫМИ сторонами. Это т.н. «вертикальный» обмен – проще говоря, отношения с револьвером у затылка. И цена, и стоимость, и ценность определяются этим револьвером, даже если и сопровождаются, по заветам гангстеров «добрым словом».
Насилие, как источник стоимости – может иметь как открытый, публичный характер, так и маскироваться под добровольное соглашение сторон. С револьвером у затылка человек не только отдаст даром помидоры, но и бумагу о том, что делает это добровольно, подпишет.
Поэтому можно человека просто ограбить, а можно ограбить и заставить бумажку подписать, что он сам этого хотел. Современный Запад делает и то, и другое, то подписывая кабальные договоры, то ничего не подписывая, и в этой сфере прямого и грубого насилия нарастает хаос. Всякий, но в первую очередь экономический.
+++
Самый главный симптом и самый верный признак насилия в «обменных правилах» - устойчивое и долговременное обнищание одной стороны отношений при столь же устойчивых сверхприбылях другой стороны. Почему?
Потому что если речь идёт о кратковременном перекосе, то его можно объяснить обманом, недопониманием, даже случайностью, тем, что нищающая сторона не разобралась в предложенной схеме обмена. Но это – только если речь о коротком времени. Идут годы. Десятилетия. И чем дальше – тем труднее верить, что нищающая сторона не может понять своих ошибок, сделать из них выводы. Что ей не хватает ума (это уже расизмом попахивает) – за десять или тридцать лет понять, что её «разводят».
Если при долговременных отношениях одна сторона стабильно нищает, а другая пухнет от денег – значит, в той или иной форме применяется «вертикальная схема» навязанного обмена, насилие как главный источник стоимости, вытеснивший трудовую практику стоимости.
+++
Колониализм (колониальный грабёж) – это устойчивый выбор англосаксов, англо-иудейской властной вертикали, который был сделан примерно 500 лет назад. И противопоставлен всей континентальной экономической логике хозяйствования.
Смысл континентальной логики хозяйствования в том, что человек работает на себя, причём отношения обмена тут ничего не меняют. Да, он делает те или иные продукты для других людей, но только в той мере, в какой они делают «встречный продукт» для него. И, соответственно, его труд его обогащает. Чем лучше и дольше (качество + количество труда) он трудится, тем выше его уровень жизни, потребления и т.п.
Колониализм, включая и неоколониализм, отличающийся лишь по форме, но не по сути, предполагает, что трудящийся работает на метрополию, которая и забирает львиную долю благ себе с его стола и из его дома. Трудящемуся в этой схеме не дают умереть (да и то далеко не всегда!) – но это максимум, на что он может рассчитывать при колониальном типе экономики.
Колониальная территория живёт не для себя. Она живёт «на вывоз». Всё, что она производит – идёт за бесценок. Наоборот, всё, что в неё ввозят – ей продают втридорога. Один час труда в метрополии – равен по объёму получаемого вознаграждения с 10, 20, и более часами труда в колонии. Причём это касается и «внутреннего колониализма» - который создаёт невыносимые условия труда руками собственных, внутренних хозяев (например, помещиков и капиталистов).
Подчёркиваю, что на одном обмане, обсчёте и обвесе такая система долго не протянет. Недовольство обобранных и обделённых обречено расти, и по мере его роста – усиливается и антиколониальная борьба.
+++
Национальное правительство в условиях неоколониализма оказывается «между молотом и наковальней». Снизу на него давит гражданская масса, требуя обеспечить более выгодное положении нации в международном разделении труда. Сверху – неоколониальные глобалистские круги, «бильдерберги» и «фрсы» - запугивая майданами, страшной смертью, террором, истреблением всей семьи до 7-го колена тех политиков, которые рискнут и посмеют поставить вопрос в пользу собственных граждан.
Если говорить техническим языком – то законность, справедливость, меритократия – это устройства, которые можно включить, а можно и выключить. Если их включить – то получится ситуация, о которой говорит даже популярный американский блогер-шоумен «мистер Бист».
В ответ на вопрос, почему продвигаемый им шоколад «Фистабалс» такой дорогой, он ответил: потому что мы боремся с детским и другим низкооплачиваемым трудом на какао-плантациях. Но если мы будем хорошо платить тем, кто выращивает сырьё для шоколада, то это неизбежно скажется на стоимости шоколада! Он станет дороже (как оказалось – в разы!) для конечных потребителей…
Если включить в экономику справедливость (оплату по труду без силового нажима на слабых) – то уровень жизни у одних людей существенно вырастет, тогда как у других радикально упадёт. Насилие неоколониализма перестанет вырабатывать ту часть стоимости, которую сейчас вырабатывает (впрочем, год от года всё хуже) для своих бенефициаров в метрополиях.
+++
Основа основ неоколониализма – это уравнивание реальных, материальных благ с условными знаками (денежными), которые (знаки) выпускаются метрополией бесконтрольно и неограниченно.
Как это работает? Вообразите, что я написал на бумажке:
«10 кг сыра, 15 кг масла, 1 кг золота» и т.п.
С этой бумажкой я пошёл на склад, где всё вышеуказанное имеется в наличии.
Вопрос: выдаст ли мне кладовщик 10 кг реального сыра и 1 кг реального золота в обмен на бумажку, где я написал (заверив своей подписью) наименования данных продуктов?
Вы прекрасно понимаете, что просто так – разумеется, нет. Какое дело кладовщику до меня, до написанной мной бумажки, до того, что там написало моё пылкое потребительское воображение?! Он пошлёт и меня, и мою бумажку на три буквы и будет прав. Ну, ведь согласитесь, не напасёшься реального сыра или масла на всех, кто на бумажке будет писать их названия, сколько ему заблагорассудится!
Совсем другое дело, если моя бумажка опирается на террор. Кладовщик знает, допустим, что я могу его убить. Он знает, что на меня не у кого искать управу. Никто его не защитит. Сам он тоже боится со мной связываться. Опираясь на террор, бумажка превращается в инструмент шантажа, и по ней выдают мне всё, что там написано. Не получая взамен ничего (кроме права «впарить» мою бумажку другому, тоже запуганному мною, человеку).
Но как быть, если на моей бумажке написано «10 кг масла», а на складе реального масла только 5 кг, и больше нет, хоть тресни?! Ответ не стоит выдумывать, его подсказывает современная экономическая жизнь! 5 кг реального масла я забрал, а 5 несуществующих (пока) в природе – повисло долгом на кладовщике. Ведь я же дал ему бумажку на 10 кг масла, и он обязан верить (под страхом смерти), что лишь наполовину рассчитался со мной за эту бумажку!
Отсюда вся современная глобальная экономика, вся опутанная безумными долгами, по сути своей неоплатными. Это когда, допустим, Бразилия уже продала 5 своих урожаев вперёд, и всё, что за пять лет вырастет – будет отдавать бесплатно, в счёт долга.
+++
Главная проблема пустой бумажки англосаксов – в том, что она обеспечивается страхом, и если уровень страха перед англосаксами, их всемогуществом и всеведением снижается – их пустая бумажка тоже утрачивает стоимость. И тогда хрен им вместо масла! Пушки им вместо масла, но не их собственные, а против них поставленные пушки национально-освободительного движения.
+++
Это и есть разгадка необыкновенно борзой воинственности неоколониализма, который со своим террором и террористами норовит быть в каждой бочке затычкой.
Вот все говорят, кого ни спроси: война сама по себе дело аморальное, зачем её провоцировать? К тому же война дело опасное, ввязываясь в неё – не знаешь, как дальше дело повернётся. А если речь идёт о войне с ядерной державой (Россией, например) – то тут и вовсе риски зашкаливающие. Так зачем на ровном месте, на бильярдном столе искать яму с говном, чтобы в ней по уши утонуть?!
На кой дьявол это нужно англосаксам?!
Ответ таков: у них выбора нет. Они, может, и не хотели бы воевать, разжигать войны, создавать и подпитывать такую, для всего человечества опасную, мразь, как украинские дегенераты, которые не только не люди, но даже уже и не животные (животное имеет инстинкт самосохранения) – но…
Но если англосаксов «вдруг» перестанут бояться – то их уровень жизни упадёт в разы. Вся та стоимость, которая вырабатывалась на 10% террором и на 90% шантажом после террора (видели, что с тем стало?! И с вами то же будет за непослушание!) – исчезнет, испарится.
Хотя трудовая теория стоимости (надо думать, не от хорошей жизни, а по принципу «вшивый о гребешке») родилась в Англии – менее всего готова следовать трудовой теории стоимости именно Англия и её дочерние проекты. Если придётся платить каждому негру за какао или алмазы (неважно за что, за всё) сколько он запросит, без возможности его придавить и прищучить – так это же вся западная экономика в трубу вылетит!
В латиноамериканских профсоюзах популярна такая поговорка: « у нас в Южной Америке все цены определяются свободным рынком, а цена труда – пулемётами». Это не для одной Южной Америки действительно!
Поставив всё своё благосостояние на кон террора и терроризма, превратившись в террористические организации, живущие с шантажа, с рэкета – США и Англия (и в меньшей степени их западные сателлиты) обречены бороться не только с непокорными, непослушными по всему миру, но и с… любым крупным образованием!
Зачастую «вина» крупной страны – такой, как Россия, Китай, и др. – только в их величине. Там у власти может находится рептильное, продажное до копчика правительство (как у нас при Ельцине) – которое слепо смотрит в рот долларовым печатникам, и всё равно! Англосаксы понимают, что большая страна в состоянии бросить вызов террору и шантажу «обменных правил» неоколониализма даже если сейчас этого не делает. Сегодня там Ельцин у власти, а завтра, глядишь… (и ведь как в воду глядели!).
Это не потому, что они такие Ванги, а потому что всякий понимает: нельзя быть правителем страны и при этом полностью независимым от воли и сознания жителей этой страны. Гражданская масса давит на любое, сколь угодно марионеточное правительство, и чем очевиднее гражданской массе, что её банально обворовывают, тем сильнее она давит.
И даже такое пьяное ничтожество, как Ельцин – под этим давлением вынужден иной раз что-то невразумительное вякнуть в защиту национальных интересов, хотя бы для виду.
А потому англосаксы видят для своей модели только один выход: дробление всего, что ни есть в мире крупного, на микроскопические «города-государства». Англо-американский идеал – это планета состоящая из одних Словений и Словакий, лоскутное одеяло, над которым возвышается единый, планетарный Рейх.
Чем хороша, скажем, Эстония? Тем, что она так мала и слаба, что у её марионеточных властей не то, что сказать, подумать против господ духу не хватит. А даже если и возникнет бунт – подавить его можно и без армии, одними только эмбарго. Перекрыть воду «суверенной республике», не имеющей собственных запасов пресной воды – и всё, как шёлковые, смирятся…
+++
Я это к тому, что воинственность англосаксов, их стремление порезать на лоскуты даже маленькую (такую как Югославия) страну, и насилие, как основной источник стоимости, фондов потребления в их экономике неразрывно взаимосвязаны.
Не хочется самим работать.
Не хочется ничего самим производить.
Хочется сидеть и решать: кому и сколько дать из произведённого чужими руками.
Но без террора это можно делать только в сумасшедшем доме, да и то – не привлекая внимания санитаров.
Чтобы все согласились с решениями распределителя, никак не задействованного в производственных процессах – он должен всех нагнуть и напугать.
Тут и приходит на помощь планетарный террор и своеобразный «интернационал мафий», сложившийся вокруг доллара. Убрать правительство, защищающее национальные интересы. Посадить такое правительство (подонков), которое продаст своих соплеменников, и желательно, по минимальной цене. Обменивать пустую бумагу на реальные материальные блага всех видов.
Выжать всю планету досуха, как оливку под прессом.
И не думать, что будет с планетой, когда её дожмут…
Таков выбор «Запада» (бильдербергов) – и с этим они пришли ко всем нам, в каждую из лоскутных стран, которые они плодят с огромной энергией, по принципу –«чем их больше, чем они мельче – тем лучше»…
Вазген Авагян, команда ЭиМ
Оценили 14 человек
15 кармы