Повесть Александра Леонидова «Девять жизней» – произведение, которое с первых страниц погружает в сложнейшую по замыслу и исполнению композицию. Это красивая головоломка, в которой, несмотря на кажущуюся вечность и простоту темы, – выбор личного и общего пути для людей, заблудившихся в эпоху слома и перемен, – открываются все новые и новые грани. «Девять жизней» – произведение скорее для гурманов, для тех, кто ценит сложные литературные вариации и интеллектуальные вызовы.
Впрочем, автор, кажется, умело угодил и любителям более облегченного чтения, не перегруженного решением вечных нравственно-философских и социальных проблем. Хотя и им «Девять жизней» щедро предлагает интеллектуальную пищу для размышления о свободе выбора и ответственности за него.
Основу произведения можно выразить «Le style c’est l’homme», французским фразеологизмом, означающим, что по стилю человека можно судить о его характере, стиль отражает индивидуальность автора и представляет больший интерес, чем тема. Именно исследование стилей письменного языка, их сопоставительное сравнение, их способность совершенно по-разному рассказать одну и ту же историю – движет автором в первую очередь.
Рассказ человека, который на этом «собаку съел» и может рассказать о литературных стилях всё – зачастую сопровождается тонким интеллектуальным юмором. Вот лишь один пример:
«…Но как искусство требует жертв – так поэзия требует лжи. Попросите англичанина описать затяжной дождь, и он выдумает вам:
«…дождь упорно боролся за существование, отвоёвывая место без солнца, и пытаясь доказать в расчётливом методизме своей борьбы, что упорство может компенсировать недостаток твёрдого характера у проливной жидкости».
Француз же увидит, что долгая морось…
«…была подобна навязчивому претенденту, снова и снова предлагающему свою нежеланную любовь укрывающейся от его неустанного домогательства под кровлями сухости».
Немец скажет о…
«…слепой ярости дождя-берсерка, ко всему беспощадной, всепроникающей, как меч в умелых руках, гениальной в своей сумрачности, сумрачной в своей гениальности».
Критический реалист в России опишет этот дождь, как…
«…повсюду проникающую растленную гниль, разлагающую, разъедающую своей болезненной, кашельной мокрóтой всё здоровое и сильное в народе».
Социалистический реалист капнет на бумагу:
«…долгота этого дождя сошлась с широтой верности 100-500-того совместного пленума КПСС и ВЦСПС, проницательно заведомо оценившего угрозу промокнуть и поставившего в острую плоскость вопросы научной организации влагозадержания».
Аллегория каждый раз вкладывает в дождь какие-то свои поэтические смыслы, аллегория всякий раз говорит не о дожде, а о человеке. Что касается дождя, то он просто есть, и это так же просто, как и тогда, когда его нет…».
Интересно отметить, что ключевую роль в повести играют «кошкины чудеса». Без этого мистического элемента ни один из персонажей, кажется, не смог бы выпутаться из той паутины, в которую он попал.
Автор не говорит это прямо, но именно в этом, кажется, и кроется стержень произведения: если убрать мистический элемент, то читатель получит несколько вариантов безысходной трагедии.
Находясь в процессе чтения, невозможно удержаться от восхищения тем, как Александр Леонидов мастерски использует свои дневниковые записи и заметки. Какая многолинейная система авторских приемов!
Вот кого действительно необходимо раскладывать по полочкам и изучать в Литературном институте, чтобы овладеть приёмами композиции и правильной работы с накопленным материалом. Читая «Девять жизней», невольно испытываешь наслаждение от филигранной работы автора, от его умения сплетать реальность и мистику, личное и общественное в единое целое.
В этом, несомненно, прослеживается что-то булгаковское – та же глубина, ирония и мастерство. «Девять жизней» – книга, требующая вдумчивого прочтения и способная подарить читателю незабываемые впечатления.
Почитать можно здесь: https://denliteraturi.ru/artic...
Эдуард Байков, член Союза писателей России
Оценили 3 человека
5 кармы