Самая главная проблема в торговле, подмеченная ещё Аристотелем – необходимость заинтересовать своим предложением другую сторону обмена. Нужно выдать чего-то такое, что охотно, добровольно поменяют на то, что тебе нужно. Если этого не сделать, то торговли, как обменного процесса, взаимно обогащающего стороны, не получится. Получится или разбой (когда заставили отдать нужное насилием), или ничего: разошлись, каждый при своём.
И вот тот, кто смирился с необходимостью заинтересовать другую сторону обмена – называется «социалистом». Ну, то есть он называется в разные эпохи по-разному, слова на вороту не виснут, но суть вы поняли. Общество, в котором обе стороны обмена РАВНО заинтересованы в обмене – можно называть социалистическим или не называть, но по факту оно таким будет.
Ибо слова ничто – сущность всё (хоть вначале и было Слово, предопределившее сущность, как её первопричина и перводвигатель).
Чем хорошо такое общество, и чем оно плохо? Начнём с хорошего: поскольку обмен добровольный, стремящийся к объективной эквивалентности, то в таком обществе НЕТ ИСТОЩАЮЩИХСЯ СЕГМЕНТОВ.
Если торговля обогащает ОБЕ стороны, то нет риска, что одна из сторон поломается, загнётся и дух испустит. Свекловод, которому нужны гвозди – не потеряет производителя гвоздей, и наоборот: гвоздоруб всегда будет иметь свёклу в обмен на гвозди.
А если, допустим, свёклу брать, а гвозди не давать, то свекловоды взбунтуются или вымрут. Или замкнутся в натуральном хозяйстве, или свернут нафиг производство: а зачем им такое производство, которое обогащает не их, а прилипшего к ним паразита?
Теперь продолжим плохим, тем, что так огорчает западников: хоть истощающихся сегментов нет, но и сверхприбылей тоже ни у кого нет. Потому что сверхприбыли – они же как раз на истощении «противной» (во всех смыслах) стороны[1] и строились!
+++
Итак, люди поделились на «смирившихся» со взаимностью интереса, ставших социалистами, и не смирившихся. Не смирившиеся продолжили борьбу за общество, в котором было бы место сверхприбылям (и, по умолчанию, истощаемым, умерщвляемым сегментам обмена).
Наиболее серьёзный удар по «не смирившимся» с необходимостью взаимности, золотого правила нравственности нанёс 1945 год. Военная победа над фашизмом была, в числе прочего, и победой над неэквивалентными обменами, после которой начала сыпаться вся мировая колониальная система.
О фашизме говорят как об «открытой террористической диктатуре», что, разумеется, верно, но в области экономики его задача заменить живой личный интерес трудящегося его страхом и насилием в области извлечения прибыли.
В первичной ячейке это выглядит так: вам предлагают купить кирпич за тысячу рублей. Вам это неинтересно, невыгодно, и вы отказываетесь. Тогда вам приставляют ствол к затылку, и повторяют предложение. Вы решили, что жизнь дороже – и покупаете.
Продавать кирпичи с добрым словом и револьвером гораздо выгоднее, чем только с одним добрым словом!
Это лежало в основе колониальной системы, которая обогащает центр и истощает периферию. Но в 1945 году этот подход был сильно дискредитирован, и значительно «сдал назад». А капитализм, со страху, спрятался до лучших (для него) времён под маской «социальной демократии всеобщего благополучия».
Типа, «я не капитализм, я социализм, только ещё лучше, чем у этих восточных». Социализм со знаком качества!
+++
Но проблема никуда не делась. Если работаешь с поставщиками, которые реально в тебе заинтересованы, то им нужно платить сполна. Как, впрочем, и им тебе. А если эта схема работает – то вот незадача, НИКТО НЕ БОГАТ.
Конечно, неравенство сохраняется, но в пределах погрешности, потому что люди, в основном, одинаковы, и трудолюбие у них, в основном, тоже примерно одинаковое. Если очень сильно стараться – то заработаешь немного больше остальных, но уж явно не миллиарды!
Эта проблема мучила капитализм, отравляла ему радостные картины семейного счастья среднего класса на барбекю. С одной стороны, вроде бы, красиво – когда у всех для жизни всё необходимое есть. С другой – у всех и есть только необходимое! А как же роскошь, как же излишества, кричащее превосходство над «быдлом» во много раз? !
+++
До появления психотропных технологий, превращающих людей в дегенератов украинского типа, выбор был, собственно, только между социализмом и фашизмом. Не Пиночет, так Альенде, не Альенде, так Пиночет!
А «ядровой» капитализм пребывал в среднем положении между этими двумя полюсами. Он являл собой противоестественную и весьма склонную к распаду (но тогда этого не понимали) смесь между социальными программами и сверхприбылями корпораций. Типа, «и волки сыты, и овцы целы».
Мог ли Запад и дальше развиваться в этом направлении? Теоретически мог (это путь «конвергенции»), но двигаясь дальше по этому пути, он очевидным образом терял себя, растворялся в мировом социализме.
Чем обильнее ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ социальные программы – тем сильнее эрозия самого понятия «частной собственности».
Если они обязательные – то не добровольные.
Если не добровольные – то принудительные.
Над частным собственником образуется принудительная для него власть.
А раз так – то он перестаёт быть собственником, хозяином, становится винтиком в системе и безвольным исполнителем законов.
Если, например, фабриканту законы всё предписали ИЗВНЕ – и оплату труда, и гигиену труда, и продолжительность рабочего дня, выходных и отпусков, и оплату больничных, и права коллектива – то с какого боку он тогда хозяин, владелец? !
Совершенно очевидно, что законность, развиваясь – пожирает частную собственность. Законность урезает полномочия собственника, хозяина, в итоге делая его декоративной фигурой, неким «конституционным монархом» без полномочий. А когда полномочий нет, если ничего сам не решает – закономерно встанет вопрос, зачем вообще он нужен? ! Чтобы место на троне занимать? !
Вопрос реванша беззакония, приватирство (проще говоря, пиратство), разрушение правосознания для частной собственности не блажь, не прихоть, а вопрос её выживания. Если закон будет всё решать за тебя – то тебя, как собственника, просто не станет. В чём тогда твоё отличие от директора государственного предприятия или менеджера в цеху?
+++
Сразу после окончания Второй мировой войны (и краха фашизма, как открытого царства насилия) на Западе резко интенсифицировались работы по производству «вакцины слабоумия», всего спектра средств, подавляющих ум, волю, личность человека.
Так Запад отыскал «третий путь» между социализмом и старого типа фашизмом, суть которого во власти над невменяемыми и неадекватными зомби, биороботами, с деградировавшими познавательными способностями и подавленным самосознанием.
Главная проблема любой торговли – необходимость достаточно заинтересовать другую сторону обмена в обмене – при обмене с зомби-дегенератами отпадает. При этом насилие заменяет их сверхвнушаемость, пистолет у затылка – ампула, пилюля, зомбирующий пароль-сигнал.
Умственно-полноценный человек, даже если его и удастся обмануть при заключении сделки (что уже само по себе очень сложно) – всё равно через какое-то время поймёт обман. Это продиктовано самой его способностью понимать. Он поймёт, что у него забрали что-то очень ценное, а в обмен дали какую-то фигню. Поняв – начнёт протестовать и сопротивляться…
В традиционном обществе этот протест подавлялся грубой вооружённой силой. Но само развитие разума, развитие образования масс, усложнение их мыслительной деятельности – делало их подавление штыками и ногайками всё более и более проблематичным.
Уже в начале ХХ века вскрылась ненадёжность солдатской массы, начал возрастать риск, что солдаты, посланные стрелять в бунтующих – вдруг перейдут на их сторону. А почему? Через осознание, что они такие же крестьяне, только в шинелях (да и то временно), и потому незачем за упыря усердствовать…
+++
Никогда не отказываясь от самого зверского террора, Запад в XXI веке делает его всё же вспомогательным орудием своего господства. Главным же его орудием становится повсеместное производство «профессиональных украинцев» - то есть податливых на химеры зомби-дегенератов.
Именно это и вызвало особый интерес Запада к Украине, отчаянные шаги для её сохранения – как пилотной территории, где процесс превращения полноценного человека в дегенерата оказался наиболее успешным.
Запад и не скрывает, что стремится распространить «украинский опыт» на все народы Земли, на все континенты. ъ
В этом случае он получает, как на Украине сегодня, БИНГО: человечество, состоящее из дегенератов, неспособных осознать ни своего происхождения, ни своего места в мире, ни своей выгоды, ни своего интереса.
Зомби, которые от начала до конца живут чужим умом, как роботы на дистанционном управлении, и своего имеют только тело, мясо, плоть. А мозг чужой. Из чужой головы отдаёт этому телу приказы...
При таком уровне дегенератизма бывшего человека можно толкнуть на что угодно, и ничем его за это не вознаградить. Полноценный человек бы обиделся на циничное использование его как одноразового орудия, но дегенерат неспособен на такую сложную мыслительную операцию.
+++
У превращения людей в либеральных дегенератов есть свои «побочки». Умственно деградировавший в патологии украинства или подобных ей патологиях (технологии превращения в трансгендеров базово совпадают с превращением людей в бандеровцев) – уже неспособен на созидание и творчество.
Он непригоден для сколько-нибудь сложной производственной деятельности. По своей сути он дебил, а дебил может выполнять только простейшие производственные операции. Сложное оборудование он сломает, или, скорее, не сумеет включить.
Все известные позитивной истории виды человеческой деятельности оказываются закрыты для такого рода дегенерата. Он не может вести самостоятельную хозяйственную деятельность – ведь его и создавали, чтобы он не в силах был понимать экономической целесообразности.
Его познавательные способности зачаточны или рудиментарны. Все его устремления – примитивны до звериности. Ни о каком развитии науки, образования, культуры – как и о развитии производства – с такими дегенератами не может идти и речи (и, надо отдать должное, западные их создатели хорошо это понимают).
То, что дегенерат украинского типа безропотно, и даже радостно отдаёт всё своё, ничего не получая взамен – не снимает проблемы ИСТОЩАЕМОСТИ СЕГМЕНТА при неэквивалентном обмене.
Опыт дегенеративной украинской псевдогосударственности уже доказал, что если в каком-то месте брать всё ценное, а ничего, кроме токсичных отходов, туда не давать, то там в итоге ничего, пригодного для жизни, не останется. Простая арифметика! Если в бассейне одна труба сливает воду, а другая, которая раньше подавала – наглухо забита, то бассейн обречён стать сухим.
+++
Нельзя сказать, что «побочки» либерал-дегенератизма совсем не беспокоят правящую западную масонерию. Мы можем видеть (в режиме «борьбы бульдогов под ковром»), что там кипят свои драмы, сталкиваются мнения, что зомби-Байдена заменяют зомби-Трампом (впрочем оба зомби недееспособны и лишь простые трансляторы того, что в них загружают).
Сама по себе перспектива остаться правителями планеты, заселённой примитивными биороботами украинского типа пугает значительную часть масонерии.
Мол, власть сохранять, конечно, хорошо, но мы-то хотели бы быть властью над людьми, а не над простейшими амёбами…
Однако упорство в поддержании мертворожденной украинской химеры показывает, что покамест все «побочки» считаются менее важными, чем возможность осуществления «железной пяты», возможность абсолютного, на уровне олимпийских божеств, доминирования над недочеловеками.
+++
У всей этой системы, как бы хитро она не была смонтирована, будущего нет. Ни цивилизационного, ни даже биологического. Приватизаторы планеты, чтобы им не предъявили «мы тоже люди», делают из людей нелюдь. Нелюдь, конечно, не предъявит, что «я тоже человек», с этой стороны психотропная война добилась своего, но…
Чем дальше закручивают гайки по умственной деградации общества, тем больше сыплются и познавательная, и производственная, и репродуктивная функции человека. Жизнь доказала, что дегенерат украинского типа непредсказуем, и хотя хорошего от него ждать не приходится (в этом смысле он предсказуем) – какую гадость он выкинет завтра, не знают даже те, кто его зомбировал.
Почему? Да потому что в голове вместо мозгов жидкое говно, в котором плавает окрошка былых знаний и смыслов. Что там с чем законтачится и какую химическую реакцию даст – предсказать невозможно, ибо распад – не синтез.
Ну, и как экономист, не могу не ПОВТОРИТЬ своим профессиональным. Уже выше говорил, но повторение - мать учения: дегенератизм не устраняет проблемы истощения сегментов обмена ниоткуда, кроме как из голов дегенератов. Украинский выродок может и не понимать, что он истощается и вымирает, он может воображать себе чего угодно – но объективно он истощается и вымирает. Сейчас уже всем это видно! Обмен, построенный на формуле «нам всё – вам ничего, и ещё должны остаётесь» - ничего, кроме пустыни и руин после себя оставлять не может.
Вазген Авагян, команда ЭиМ
-------------------------------------
[1] Медийная компания Feastables (США) провела важный во всех смыслах эксперимент. Её шоколадное производство Feastables предприняло шаги по борьбе с детским трудом на фермах по выращиванию какао в Западной Африке. Были поставлены три задачи:
1) Выплата фермерам базовой цены прожиточного минимума. Это ориентир, установленный Fairtrade, чтобы фермеры могли позволить себе жильё, еду и другие предметы первой необходимости.
2) Сертификация какао по стандарту Fairtrade. Это золотой стандарт этической сертификации, который имеет строгие стандарты, защищающие средства к существованию мелких фермеров и сельскохозяйственных рабочих.
3) Внедрение систем мониторинга детского труда. Это позволяет детям покинуть фермы и отправиться в школы.
Далее руководство компании обратилось к потребителям, призвав их не поддерживать «статус-кво» и вместо этого покупать его шоколад. Проблема в том, что шоколадная плитка при соблюдении всех вышеназванных условий оказалась значительно, существенно дороже, чем предлагаемые на рынке шоколада стандартные продукты.
Оценили 8 человек
9 кармы