Свобода человека плотно и неразрывно связана с личной выгодой свободного человека. По очень простой причине: если он свободен, то что ему может помешать идти к своей выгоде? Если у тебя есть желание куда-то пойти – то цепи, замки, решётки могут тебя удержать. Но если все они сняты – тогда желание куда-то пойти реализуется в действие.
Извините, что приходится объясняться таким детским языком, но ведь хочется, чтобы все поняли фундаментальный закон взаимосвязи свободы и выгоды.
+++
Когда коммунисты засадили свободу в самое основание своей идеологии – они не только налгали, что само по себе контрпродуктивно, но сделали и нечто худшее: они заложили в то общество, которое строили, социалистическое общество – мощный ПАРАЛИЗАТОР, который в первые годы «спал», но потом, будучи «включённым», парализовал все защитные, иммунные системы СССР.
С точки зрения чистой логики задача, которую решали коммунисты, их миссия – безмерно далека от пакета либеральных свобод.
Историческая миссия социализма, взятого в чистом виде, без токсичных инородных примесей – заключается в том, чтобы узаконить жизнь человека, как таковую. Задача эта очень сложна: новорожденный «нагим приходит в этот мир», уже поделенный между частными собственниками. Статус новорожденного очевиден: вторжение в чужое владение. Он врывается в мир, подобно тому, как кто-то залезает в чужой дом через разбитое окно, или через забор перебирается в чужой сад.
Это и обуславливает фундаментальную НЕЗАКОННОСТЬ жизни человека, самой по себе. Претендуя на то, что уже поделено – биологический организм есть враг среди врагов. Смешной парадокс, но и претендуя на то, что НЕ поделено, он тоже враг среди врагов. Если всё уже поделено, то он не нужен, а если что-то ещё не поделено, то без него делить легче (меньше претендентов – мягче делёжка).
Теперь задайте себе простой, детский вопрос: а что будет с тем, кто залез в чужой дом, в чужое владение? Хозяин (правильнее говорить – тот, кто самозвано назначил себя Хозяином) может пристрелить вторженца, защищая свою собственность. Это могут сделать слуги Хозяина, или никто. Если вторженца не пристрелили, то его пленяют, арестовывают, и, как преступника – отправляют – куда? Правильно, в тюрьму! Вот вам и разгадка жутчайших картин рабочей, крестьянской, и вообще бедняцкой жизни в трущобах.
Вы залезли в чужой мир без спросу, без приглашения – и вас наказали за вторжение: поместили в концлагерь и заставили там работать, возмещая ущерб, как, собственно, и поступают со всеми «зеками». Ну, не даром же их в тюрьме кормить, сами посудите?!
Собственно, вся жизнь бедняка – жестокое наказание для него, сопровождающееся муками. И это знают все, и давно. Об этом веками пишут слезливые романы и снимают сентиментальные фильмы.
Но паззл окончательно сложится, только если мы поставим вопрос – за что наказан неимущий? Его всю жизнь мучают в условиях, крайне неудобных, неуютных, зачастую хуже, чем тюремные – но за что?!
Ответ вытекает из самой сущности частной собственности: за вторжение в чужое владение в виде рождения на свет! И, как говорится, «незнание закона не освобождает от ответственности»: новорожденный понятия не имеет, что из чрева матери выходит в чужое владение, но по факту это так.
Попытки обойти это правонарушение неоднократно делались, но всегда оказывались неудачны: ведь никакого материального пространства, кроме уже поделенного собственниками мира, у новорожденных нет! Хотят они или не хотят, понимают они, или не понимают – но они с колыбели претендуют на то, на что другие, те, кто пришли до них, уже положили и глаз, и лапу.
Вот интересный пример (только один, хотя примеров много): во время Английской революции возникло движение «диггеров» (копателей). Суть его была в том, что они находили пустыри, пустоши, заброшенные земли и начинали их обрабатывать. Их идеология заключалась в мирной обработке объективно пустующих земель. Однако их действия были прекращены: они были изгнаны и преследованы владельцами земли, и движение было уничтожено террористическими методами. У всякой земли – объяснили диггерам – даже и у той, что совсем пуста, совсем не обрабатывается – всё равно есть Хозяин. Даже у острова, который ещё не открыт – есть хозяин, король Англии. Даже если вы этот остров откроете вперёд королевских людей – они потом придут и заберут!
Собственно говоря, драма диггеров повторяется в любом угнетательском обществе снова и снова. Иногда их убивают, а иногда соглашаются сохранить им жизнь, и даже кормить – но только в тюрьме и по тюремным нормам. Те же «работные дома» при капитализме, по свидетельству Ч. Диккенса (согласитесь, авторитетный автор!) – если и отличаются от тюрем, то только в худшую сторону.
Надо видеть весь паззл! В угнетательском обществе жизнь человека сама по себе незаконна, и рассматривается, как преступление. Жизнь батрака для лорда незаконна (что и даёт основания страшно мучить батраков), и жизнь лорда в глазах батрака тоже незаконна, только у батрака руки коротки, наказать. Но вы сами знаете, что иногда, в периоды смутные, руки бедноты «удлиняются» - и тогда «попадалово» для вчерашних хозяев жизни – такое, что и врагу не пожелаешь…
+++
С точки зрения биосферы – и хрен бы с этим, все всех жрут, тем сыты бывают, на том биосфера и стоит. Но с точки зрения цивилизации нужно обслуживать Коллективный Разум, обобщённую (можно сказать, колхозную) копилку знаний всего человечества в пользовании каждого человека.
Это и ставит задачу узаконить, легализовать, ввести в правовой режим ЖИЗНЬ ЧЕЛОВЕКА, КАК ТАКОВУЮ. Если в любом угнетательском обществе, включая и современное, рождение на свет есть преступление, за которое младенцу «светит» пожизненное заключение, то социализм – умозрительное общество, в котором рождение не преступление. Не только номинально, на уровне деклараций, но и реально, фактически: НЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ.
Конечно, человек потом может наделать преступлений, того или иного толка, и его за них накажут, но САМО РОЖДЕНИЕ НА СВЕТ ЕМУ НЕ ИНКРИМИНИРУЕТСЯ. А ведь для волков, например, рождение любого ягнёнка есть смертный ему приговор, может, отсроченный, но действующий без сроков давности! Объяснить волку, почему ягнёнок, не совершивший никаких преступлений, не должен быть сожран – невозможно. Как объяснить заматеревшим угнетателям, крупным собственникам – почему новорожденный не должен быть наказан за факт рождения.
+++
Таким образом, социализм вырастает из насущных нужд, неотменяемых потребностей цивилизации, как таковой, и выступает её высшей стадией (равно как и любая цивилизация выступает всегда его зародышем, эмбрионом, начальной стадией).
У цивилизации есть задача сохранять и развивать Коллективный Разум, это невозможно вне коллективизма, а коллективизм диктует необходимость ЛЕГАЛИЗАЦИИ ЖИЗНИ.
При обобществлении имуществ человек вторгается не в чужой дом, а проникает в свой собственный. Здесь всё ему принадлежит и служит на тех же основаниях, как и всем остальным жителям этого дома (кондоминиума). Поскольку жизнь легализована, рождение узаконено – никакого поражения ни в каких правах для ребёнка не существует. Он имеет равный доступ ко всем благам и возможностям жизни вместе с другими детьми, ходит в общую школу, отдыхает в общих санаториях, а устраиваясь на работу – устраивается на неё на общих основаниях, без многократного разрыва в зарплате или условиях труда.
Практическая формула легализации жизни человека проста и хорошо известна: «исполнение = правообладание». Если человек выполняет все законы, предписания, то через это он, добросовестно исполняющий все возложенные на него обществом обязанности, имеет и всю совокупность прав. Если человека и наказывают, то за преступления (одно из которых в этом обществе – тунеядство), но не по факту его рождения «не в той семье». Как спел об этом В. Высоцкий (причём в разоблачительном негодовании): «никто не стукнет, не притрёт – не жалуйся, желаешь двигаться вперёд – пожалуйста! Так держать, колесо в колесе! И доеду туда, куда все!».
+++
Хотя такое общество абсолютно необходимо для развития цивилизации, причём по мере её усложнения всё больше и больше необходимо, с биосферой и инстинктами оно входит во всё более и более острый конфликт.
Прежде всего, ни о какой свободе личности тут речи и близко не идёт (что выбешивает людей). Всё правообладание сведено к исполнению, исполнительности, подчинено единому закону. Скованность законом плодит случаи «упущенной прибыли», которые свободный человек не упустил бы. Иногда слишком уж отчётливо видно, что мог бы лично хапнуть большой куш, вот здесь и сейчас, но закон запрещает…
Общество нормальных и порядочных людей строится на нормировании и упорядочивании отношений, отчего оно фатально несвободно. Так несвободен огонь, который силой удерживают в очаге, чтобы он обогревал дом – а ему хочется охватить весь дом со всех сторон, что он и делает – стоит ему вырваться на свободу.
Печальная сторона общества нормальных и порядочных людей – нам хорошо известна по детству: дефициты и очереди. В некоторых случаях «затык» создавали вредители, мечтающие об уничтожении социализма. Но в каком-то общем, фундаментальном смысле, даже и без вредителей, полностью избавится от дефицита и очередей справедливое общество не сможет никогда.
И вы ведь знаете, почему! Просто не хотите смотреть в глаза правде…
Если у всех равные права, и всем вдруг приспичило что-то модное, а его пока мало… Его, может быть, после и сделают много, но этот когда ещё будет!
А что такое очередь? Если у всех равные права, никто не ущемлён – то, кто первым занял очередь, тот первым и получает. Альтернативной очереди является драка, после которой победители идут за благами без очереди, а побеждённые идут нах***.
Уберите это из жизни, запретите террор и подавление – и очереди «волшебным образом» вырастут, сами собой.
С одной стороны, советский человек не чувствовал себя второсортным, изгоем, лишенцем (что и сыграло с ним довольно роковую роль в его самообмане). Перед ним все пути открыты, «знай работай, да не трусь». И нужно было очень хорошо объяснять эту открытость, распахнутость мира, перспектив для каждого в связи с неудобствами, дефицитами и очередями. А этого не делали. И не могли: ибо свобода лежала в основании коммунистической демагогии.
Сегодня, когда в борьбе с террористами людей проверяют, снимая обувь и просвечивая багаж – традиционно говорят: «извините за доставляемые неудобства, это необходимо». То есть не пытаются выдать реальные, очевидные неудобства за блага, удовольствие, а честно объясняют: мы выбираем из двух зол меньшее. Это не делает малое зло добром, но объясняет, зачем его притащили в жизнь, и успокаивает…
+++
Диалектика – коварная штука. В ней свобода каждого – обратная сторона сдавленности всех. И наоборот, ограниченность возможностей у каждого – обратная сторона существования возможностей для каждого.
Закон онтологических пар гласит: ничто невозможно без собственной противоположности. Это значит, что свобода или существует вместе с рабством, или, если рабства нет – то и свободы не существует.
Сама возможность мирного сосуществования людей предполагает ресурсную ограниченность каждого из них. В силу простой арифметики: если один заберёт всё, другому не останется ничего.
При этом, что барский гнев, что барская любовь – одинаково есть произвол и беззаконие. Никто не исключает ситуации, при которой барин, обладающий неисчислимыми богатствами, вдруг одарит кого-то щедро, сверх всякой меры. Но такие дары – как без закона даны, так же без закона и будут отняты (и яркий тому пример – судьба «среднего класса» в США и Европе).
Ресурсная ограниченность каждого предполагает, что одаривает каждого не барин, пусть сколь угодно добрый, но закон.
Удобно ли это в житейском, биологическом смысле?
Конечно, нет!
+++
«Жизнь в законе» не только гарантирует определённое жизненно пространство, но и – диалектически – ограничивает, стесняет его, мешает развернуться в той же мере, в какой мешает и скукожится.
А свобода личности, неразрывно связанная с личной выгодой – стремится к максимуму благ для своей личности, а вовсе не к какой-то там «средней величине» или «разумной достаточности», до боли напоминающей тюремную пайку.
Теоретически можно вообразить себе какого-то очень высокоразвитого и духовного человека, у которого средний уровень жизни, потребления, возможностей, и его искреннее, внутреннее желание совпадут. Например, монахи и отшельники уходили жить и на уровень ниже среднего – ради своей веры (которая для этого, как вы понимаете, должна быть накалённой).
Высокоразвитый умственно и нравственно человек, имеющий надёжный иммунитет «против соблазнов свободы», грубее говоря, такой, которого не страшно освободить и спиной к нему повернуться – может быть, когда-нибудь и будет. Или никогда. В любом случае вопрос о нём адресован отдалённому будущему.
Реальный же человек, которого мы имеем в реальной жизни – стремится в условиях свободы хапнуть максимум себе, любимому. Оттого свобода внутри цивилизации ведёт себя, как слон в посудной лавке. Вообразите, что есть некий рычаг, регулирующий уровень свободы. Мы выжимаем его вверх, на рост (как сделали горбачёвцы) – и тут же из-под спуда вырываются всякие ужасы, открывается «Ящик Пандоры». В сундуке сидел монстр – а вы встали с крышки сундука, и монстр сумел откинуть крышку…
Именно поэтому вину за «перестройку» нельзя возлагать на одного Горбачёва (при всей его адской роли) – потому что эта история с «дудочкой и кувшинчиком» началась очень давно. Кто смотрел знаменитый советский мультик – поймёт, о чём я! Там сюжет был, что или дудочка или кувшинчик, а вместе их нельзя, хотя очень хочется…
Ведь это же не Горбачёв придумал вставить в задачу легализации человеческой жизни задачу «всестороннего освобождения личности» со всем букетом либеральных заманух! Это даже не с большевиков начинается, это уже у Маркса началось.
+++
Сама по себе цивилизация возникает (как нечто, противоречащее диким джунглям) из храмовой веры, из культовых, сакральных ограничений. Она растёт и развивается, умножая и расширяя сакральные табу, с одной стороны, питающиеся из веры в Бога, а с другой – создающие некую альтернативную звериной форму жизни, феномен «общества» - который больше и сложнее стаи, стада, орды.
У цивилизации есть кнут и пряник. Пряником она заманивает, кнутом огорчает. Пряник цивилизации – все её блага, и духовные (сперва) и материальные (вторично), которыми она одаривает мирных и законопослушных своих адептов.
Но это же всё недаром, не бесплатно! Миллионы людей втиснуты в сетку, схему, миллионы людей каждое утро встают по будильнику водить трамваи и включать оборудование, миллионы людей служат конвейеру, на котором сбой одного звена – означает сбой всей поточной линии. Какая уж тут свобода личности?!
Человек за обретение прав человека расплачивается свободой личности. Тут одно из двух: или права (фиксация обязанностей), или свобода (отсутствие фиксации). Можно связать или развязать, но нельзя же одновременно связать и развязать!
История нам показывает неумолимо: как только растут в обществе личные свободы – там критически падает уровень прав человека. Свободные берут по максимуму, те, у кого получилось, гордятся этим и радуются, а остальные остаются бесправными. Куда, например, исчезли советские очереди на получение квартир от государства? Туда же, куда и все остальные очереди.
Пока не было свободы – нельзя было остаться без ничего, но только потому, что нельзя было взять много. Свобода появились, стали брать много (а это инстинкт, это человек делает, чаще всего, даже не думая) – и тут же умножились те, кто остаётся совсем без ничего.
Вначале всё это смешно и забавно (свобода вообще любит ржать и прикалываться, вы заметили?), но в конечном пункте мы приходим к декриминализации убийства и незаконности самой по себе жизни человеческой.
+++
Между тем, несмотря на колоссальные, не только производственные, но и социальные успехи, советская идеология изначально не была идеей сакральности, выдавливающей животность в чистом виде. Она, начиная с Маркса и далее, намешала в себя всего по принципу «кашу маслом не испортишь».
Это в итоге и разорвало её, в буквальном смысле слова. Достаточно было в «перестройку» лишь включить «спящие» её тезисы, чтобы великая держава, а заодно и все перспективы человеческого прогресса, восхождения – превратились в пыль и прах.
Вместо серьёзного разговора о том, чем мы жертвуем и ради чего – получился «перестроечный» балаган, в котором всякой твари по паре, всякому пытаются угодить и польстить.
Сложнейшая задача легализации человеческой жизни, табуирования людоедства во всех, включая и латентные его формы – оказалась принесена в жертву самому низкопробному, животному, зоологическому пониманию свободы. Возник эффект – как если бы в зоопарке все клетки разом открыли, и всех – от рептилий до млекопитающих хищников, выпустили на один пятачок пространства. Под лозунгом «да здравствует Свобода!»
Николай Выхин, команда ЭиМ
Оценили 14 человек
20 кармы