Доверчивость и страх

А помнишь, изменщик коварный, как я доверялась тебе? 

(Русская народная песня)

Жил-был человек. Было ему 59 лет от роду. Строил краткосрочные и долгосрочные планы на жизнь, впрочем, как все. Звёзд с неба не хватал, но и не перебивался с хлеба на воду. Жил скромно, никому не мешал. Был деликатным, добрым и впечатлительным. Во времена бурной молодости перепробовал много соблазнов, которые за оказанное внимание вознаградили его добрым букетом последствий, касающихся в основном здоровья. Угомонившись к середине четвёртого десятка, он обрёл крепкую семью, сердечную инвалидность и любимого доктора. С каждым годом уважение к наблюдающему врачу росло, росло и переросло в непререкаемый авторитет. И, надо сказать, было за что: чуткость, отзывчивость, дельные профессиональные советы, готовность всегда выслушать и помочь – качества притягательные. К таким людям народ тянется, с ними приятно и работать, и отдыхать.

Но случилось в стране сами знаете ЧТО. И вот это ЧТО добралось даже до любимого доктора, и это совсем не удивительно: по статистике средняя продолжительность жизни врачей ниже, чем у людей многих других профессий. Лечащий врач заболел и сам стал нуждаться в медицинской помощи. Недуг в силу возраста и рода занятий согнул стойкого эскулапа советской закалки. Болезнь протекала крайне тяжело.

В этот тяжкий для врача момент герой нашего повествования, не подозревавший о трудностях медицинского авторитета, с целью планового профилактического осмотра связался с ним и попросил дать направление на производство анализов, необходимых для контроля состояния своего организма.

Тут, прежде, чем продолжать повествование дальше, надо заметить, что доктор не считал нужным ставить защиту от мировой хвори и советовал своему подопечному «делать, как я». Да и сам наш герой твёрдо стоял на такой же позиции, поскольку не был лишён живого ума и любознательности. Почитывал не только официоз, но и знакомился с альтернативным мнением. Поэтому считал, что вливать в себя экспериментальный шмурдяк не стоит. В силу наличия застарелой сердечной инвалидности, образ его жизни не был публичным, шумных людных мест он избегал, не любил суеты и быстрой ходьбы. Угроза каких-либо ограничений и самого заболевания его абсолютно не пугала.

И вот, позвонив доктору, наш человек вдруг услышал, что тот невыносимо болен и сильно-сильно жалеет, что не установил защиту, которая бы облегчила его страдания. Какую ещё информацию эмоционально довёл до человека больной медицинский авторитет мы никогда не узнаем, но не в этом суть. Главное заключается в том, что наш герой был сильно НАПУГАН и СТРАХ погнал его «добровольно» ставить защиту от «злобного вируса».

Ранее было упомянуто, что человек был крайне впечатлительным и авторитет лечащего врача для него был непререкаемым и граничил с обожанием. Все альтернативные точки зрения насчёт качества приобретаемой таким образом защиты мгновенно ушли в туман страха и растворились в нём, как и не бывали вовсе. Человек укололся, дабы не повторять ошибку медицинского авторитета, и на 16-тый день после укола... умер. 

Он был моим другом.

А врач? Что врач?! А врач переболел и, приобретя крепкий иммунитет естественным путём, живёт и здравствует.

«При исследовании …различных проблем здоровья научные исследования вирусов …свернули на неправильный путь, следуя в основном тем же систематическим путём. Этот путь всегда включает в себя несколько ключевых шагов: придумать риск катастрофической эпидемии, инкриминировать неуловимый патоген, игнорировать альтернативные токсические причины, манипулировать эпидемиологией с не поддающимися проверке цифрами, чтобы максимизировать ложное восприятие неизбежной катастрофы и обещать спасение вакцинами. Это гарантирует значительную финансовую отдачу. Но как можно добиться всего этого? Просто полагаясь на самого мощного активатора процесса принятия решений человеком, то есть на СТРАХ!» (Книга «Вирусомания», Торстен Энгельбрехт и Клаус Кохенляйн)