Штурмовая рота Архангела Михаила продвигается на кураховском направлении
Штурмовая рота Архангела Михаила продвигается на кураховском направлении
Фото: Григорий КУБАТЬЯН. Перейти в Фотобанк КП
СРЕЗАТЬ КУРАХОВСКИЙ ВЫСТУП
Они живут в лесопосадке. Войти в блиндажи можно через неприметные будки с дверцами. Глубоко вниз ведут деревянные ступени, каждая тщательно выскоблена. Сам блиндаж — просторная подземная комната с двухъярусными кроватями, вентиляцией, электрическим светом, телевизором и наглядной агитацией на стенах.
У печки сушатся ботинки. Некоторые настолько грязные, что это уже не обувь, а арт-объект. Но с обувью и формой проблем нет. Испорченное тут же заменяют.
После Нового Года в блиндажах стоят наряженные ёлки, висят гирлянды и мишура. Перед праздником к «Розану» приезжала жена и дочка. Дочь была в костюме Снегурочки, одаривала бойцов подарками, и те, свесившись с кроватей, радовались как дети.
«Розан», а точнее, младший сержант Андрей Розанов — герой. Как многие здесь. Это штурмовая рота Архангела Михаила. 2-й батальон 242-й полк Южной группировки войск.
Парни работают на кураховском направлении. Курахово — один из «старых» украинских укрепрайонов. Это последний укреп, из которого обстреливали Донецк. Отсюда до столицы Донецкой республики — 30 километров.
Сейчас Курахово освобожден, но ещё не безопасен. На его окраинах продолжаются бои. В особенности, у дороги, идущей на запад в Днепропетровскую область. До границ этой области от линии соприкосновения меньше 10 км.
Но дело не в выходе к новой области. Если удастся срезать кураховский выступ, намного проще будет охватить Покровск, рядом с которым тоже идут активные бои. И тогда удастся выгнать оттуда противника, не разрушая город.
Сейчас бойцы находятся на ротации. Отдыхают перед очередным боевым выходом и готовят пополнение.
— Помнишь кто-то кричал, что ему «птица» стреляет по ногам? И все смеялись, что «птица» стрелять не умеет, — травит байку один из бойцов. — А потом прилетела «Баба Яга» с пулемётом!
— Как же она целится? — удивленно спрашивает другой.
— А она не целится. Просто так стреляет! Сам видел.
ИСПОЛЬЗУЕМ ВОЕННУЮ ХИТРОСТЬ
Лейтенант Федор Лушкин — позывной «Тед» — пришёл на СВО рядовым санитаром. Он 15 раз выезжал на багги на самый передок, чтобы спасти раненых или подвезти боеприпасы. Получил офицерское звание и теперь служит замполитом роты.
В минувшем году штурмовая рота прошла через тяжелые бои в районе Новомихайловки и Победы. Её крайние успехи (слово «последние» здесь не говорят) — взятие сел Романовка и Анновка к югу от Курахово.
— Тут всё имеет «форму воды», подстраивается под рисунок боя. Противник меняется. Меняются его тактика и вооружение. Мы меняемся тоже, — рассказывает лейтенант. — Идём вперёд малыми группами по 2-3 человека и стараемся полностью избежать потерь. Для этого используем военную хитрость.
Хитростей в штурмовой работе достаточно. Можно использовать погоду: в туман вражеские дроны слепнут, а сильный ветер их сдувает. В это время можно проскочить вперёд. Скопившись перед носом у ничего не замечающего противника, штурмовики делают решительный рывок.
—Самое главное при штурме — подготовка, — говорит «Тед». — Пойдёшь наугад, уйдешь в закат навсегда. А у нас цель выжить и победить. Мы должны понимать, что мы делаем. Такая работа. Лучшая работа!
У штурмовиков есть багги, мотоциклы, квадроциклы, даже электроскутеры для бесшумной езды. Их зеркала повернуты в небо. Опасность в основном грозит с воздуха.
В располаге устроен живой уголок, в котором живёт щенок овчарки по кличке Бумер. Бойцы возвращаются с задания и могут обнять щенка — успокоить нервы.
Выход на штурм — всегда подвиг. Но бывают обстоятельства выдающиеся. Например, история «Розана» и «Грома». Или случай «Бати».
ИЗРАНЕНЫЕ, НО УПРЯМЫЕ
Старшие офицеры думают: наградить «Грома» или наказать? Он командир взвода и не должен был сам идти на штурм и принимать бой. Командиры сейчас работают удалённо, корректируют действия бойцов, наблюдая с беспилотников. Но благодаря отважным действиям «Грома» — старшего лейтенанта Андрея Кочергина — штурмовая группа была спасена.
— В декабре освобождали Романовку. Навстречу нашим бойцам вышла ДРГ противника с РЭБом. Связь была потеряна, — рассказывает замполит. — Парни заняли подвал, отбивались. А их забрасывали гранатами и противотанковыми минами.
Диверсионная группа противника оказалась крупной и подготовленной. Завязался ближний бой. Несколько наших бойцов забаррикадировали вход в подвал, оставив небольшой проход, через который они контролировали сектор, не давая противнику подойти близко.
С собой у них были мешки, туда насыпали разный хлам и построили укрытие. Для защиты от гранат соорудили приямок. Гранаты противника скатывались туда, осколки летели вверх и не вредили защитникам подвала. Штурмовики отстреливались из окна. «Розан» подстрелил одного из нападавших.
Их начали закидывать самодельными взрывными устройствами, начиненными тротилом с металлической крошкой и обмотанными синей изолентой. Одно из них взорвалось рядом с «Розаном». Обожгло глаза, а один осколок застрял в лице.
Тогда противник начал кидать противотанковые мины ТМ-62. Сама такая мина не взорвётся, но к ней цепляли и поджигали бикфордов шнур.
Увидев лежащую у входа в подвал мину, «Гром» понял, что через считанные секунды она взорвётся, перекрытие в подвале рухнет и похоронит штурмовиков. Он выскочил из подвала под огнём противника и отрезал ножом горящий шнур.
Украинские диверсанты бросили к ним ещё одну подожженную мину. На этот раз сначала метнули дымовую шашку, чтобы в дыму мину нельзя было заметить. Но из-за холода дым получился не слишком густым, и «Гром» повторил героическую вылазку, снова обрезав шнур.
Израненные, но упрямые штурмовики двое суток без сна и еды удерживали позицию до подхода подкрепления. Атаку противника удалось отбить, село Романовка было освобождено.
ОБЖИГАЛ ПАЛЬЦЫ И РЕЗАЛ
Младший сержант Розанов вспоминает, что видел убитого противника с флагом США. Но был ли это американец или украинец, зачем-то побежавший в атаку с американским флагом, уже не узнать.
— Меня много раз спрашивали: «Почему не переведёшься из штурмовиков?». Я отвечаю: «Не хочу. Мне здесь нравится», — говорит Розанов. Ему 32 года, он из подмосковного Дмитрова. Работал на заводе, изготавливал газобетонные блоки. В армию пришёл добровольцем. Служит второй год.
Скоро младшего сержанта Розанова отправят на обучение. После ранений он полностью поправился. А через пару месяцев вернётся в часть лейтенантом. Будет командовать взводом.
— Если на тебя охотятся, а ты просто стоишь — ты дичь. Но если начинаешь охотиться сам, ты уже не дичь, — рассуждает его командир Кочергин.
В ситуации с обороной подвала было два варианта: обезвредить мину или погибнуть. Шансов погибнуть было больше. Но нельзя, ведь дома ждут близкие!
Кочергин хватал 10-килограммовую мину, затаскивал её в подвал, потому что не мог потушить, находясь под пулями. Обжигая пальцы о горящий шнур, резал его и выкидывал мину обратно.
Шнур был длиной в 30 сантиметров, с момента его поджога до взрыва оставалось не больше 30 секунд. Противник мог сделать шнур покороче, но сам боялся, что мина взорвётся в руках. Страх помешал противнику победить, а бесстрашие помогло нашим бойцам выжить. Из их группы не погиб ни один человек.
«Гром» получил контузию, ожог глаз и 7 мелких осколков в лице. Его отвезли к медикам, все осколки достали, и через сутки к нему вернулось зрение. Он вернулся в строй.
БОРТ, ШЕРВУД НАШ
Ещё один штурмовик «Батя» (рядовой Андрей Репенко) — личность легендарная. Осенью он практически в одиночку занял и удерживал украинский опорник «Шервуд-2» возле посёлка Победа, который до этого не могли взять полгода.
Часть украинских укреплений в этих местах уходила глубоко под землю. «Батя» слышал звуки, как будто что-то заезжает и выезжает из-под земли. Что-то металлическое, большое.
Заходили малыми группами. «Батя» и его напарник с позывным «Джоник» вышли перед рассветом, накрывшись теплоизолирующими пончо, чтобы не заметили с дронов. Тихо проникли во вражеский окоп. В том окопе находился разбитый генератор. Места было мало, но достаточно чтобы затаиться. Ждали следующую двойку. И приказа на штурм.
Сидели тихо, слыша как украинские солдаты ходят мимо — всего в нескольких шагах. Так прошло двое суток. Вторая двойка дойти не смогла, парней ранило, и они были вынуждены отойти.
— Мы слышали вражеские голоса, видели солдат, но не знали сколько их, — вспоминает «Батя». — За продуктами они не ходили, у них был запас. А воду им сбрасывали с дронов.
Поняв, что помощи не будет, бойцы вышли из укрытия и взяли в плен ВСУ-шника. Оказалось, что в опорнике почти не осталось солдат. Из-за обстрелов часть из них отошла. «Джоник» забрал рацию и повёл сдавать пленного. Тот ВСУ-шник остался жив. А вот «Джоник» на обратном пути погиб. За жизнь украинца отдал свою собственную. «Батя» остался один.
Продвигаясь по зигзагам окопов, «Батя» обнаружил ещё одного противника. Началась яростная перестрелка. Когда осели пороховые газы, «Батя» увидел лежащее на земле тело врага.
Он занял укрепленный блиндаж и стал держать оборону. Не зная, что происходит на позициях, по ним теперь могли стрелять сразу с двух сторон. Нужно было срочно передать своим, что опорник взят. Но как это сделать без рации?!
«Батя» сорвал со стены блиндажа кусок утеплителя и написал размашисто черным маркером: «Борт, Шервуд наш». Выбрался наружу и положил получившийся плакат на землю, придавив ботинком и саперной лопаткой, чтобы не унесло ветром. «Борт» — это позывной ротного. Шансов, что с воздуха заметят этот лист и смогут прочесть надпись, было немного.
Рядовой Репенко держал оборону ещё около суток.
— Мы не знали, жив ли он. Просто летели мимо. Увидели что-то белое, — вспоминает «Борт». — У «Мавика» хорошее разрешение. Приблизили картинку и прочитали надпись. Это была самая радостная новость! Я отправил туда штурмовиков. «Батя» вернулся. Опорник стал наш.
Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27649/5033796/
Оценили 9 человек
12 кармы