Белоруссия

Белоруссия это какой-то отдельный Мир. Отдельный от всех остальных. Мая мама из Белоруссии. Из Яновичей. После войны из разрушенной Белоруссии маму отправили к тетке.

На Урал, на Исовской прииск. Тьма-таракать, глухая тайга. Золотодобытчики-река-разрезы-драга-отвалы.

На Ису, Нясьме, Новой Ляле осела большая ветвь белорусов, высланных в процессе раскулачиваня. Вот к теткам-то и отправили мою маму.

Потом появился мой папа, который был амнистирован в 1946 году с Колымы и работал техником-топографом на освоении Качканарского месторождении титано-магнетитов. 

Потом была долгая история, когда папа ходил к маме на свидание за 10 км, возвращаясь утром обратно.

Потом появились мы с сестрой уже в Ивделе и в какое-то время (1959) поехали в гости к бабушке в Белоруссию. Через пол-страны.

Мы долго ехали пересаживаясь с автобуса, на узкоколейку, на настоящий чудовище-паровоз. Который пшикал и стучал от злости и мигал в окно. 

Мы увидели муравейник-Москву. И чудо чудесное – Метро!

И приехали в непонятный и удивительный мир - Белоруссию. Там было очень тепло, не было мошек-комаров, на тропинках сидели лягушки, на деревьях росли груши-яблоки. Не какие-то кедровые шишки, голубика-морошка, клюква-брусника.

Все было удивительно! Большое поле в котором было ничего не видно, и это был хлеб (!). Масло рождалось в сепараторе и пахталось в каком-то боченке путем хлопания…

Мед давали в тарелке, а вкуснючий хлеб резали ножиком, прижимая большучий каравай к груди.

В огороде росли не кедры дурные до неба, а яблони и груши… В озере можно было купаться не синея, не покрываясь пупырышками и не стуча зубами.

Вершиной всего была бабушка, которая не знала как внуков накормить, обнять, приласкать, побаловать. Что-бы муха на них не села и оса не укусила, что яблоки дырявит и сок сладкий пьет.

И дед! Спокойный, рассудительный с прокуренными усами, на деревянной ноге и с двумя крестами, которые получил на какой-то войне, о которой мы с сестрой тогда и не догадывались.

Это был другой мир. Было много родственниц (!) которые тискали и целовали тебя весь день. А когда поехали на лодке через озеро в Казамирево там вообще сил пацанских не осталось!

Было страшно интересно. Впервые увиденные васильки поражали воображение, а поля пшеницы были пострашней тайги. Можно было зайти в речку и тебя не сносило течением.

Люди были страшно добрые, может потому, что маленьким совсем был. Но потом убедился, что белорусы такие вот люди! И все добрые, как бабушка. 

Потом в 1975 году занесло меня с Урала на практику в Новополоцк. На «Полимир-50». Производство нитрона. Построенное по иностранной (английской ?) технологии и запущенное в 1973 году. Рентабельность под 100%. Хоть гордостью страны комбинат так и не стал. В чем убедился работая потом много лев в ВО "Союзхимволокно". 

Прекрасный город на берегу реки. Скоростной трамвай, закопанный в землю, который идет  в промзону. В магазинах все есть, в столовой жареный угорь и пиво бутылочное.

Стадион, на котором идет чемпионат города, когда пол-стадиона болеет за химзавод, а пол-стадиона за коммунальщиков или еще кого. Судили футболисты "по очереди" и постоянно слышались крики: Чапа куда свистишь? Завтра сам будешь играть!

А когда играл «Купол» в сиреневых майках – все болели против них….

Двина была великолепна! А, почти ровесники, из Энергопола (поляки, чехи, немцы) были хорошими друзьями с пляжа. У них был хороший буфет в гостинице, в котором они проставлялись за проигрыш в подкидного дурака, который они не могли освоить в принципе.

Это была какая-то потусторонняя жизнь, о которой даже и мечтать сейчас не приходится. Дай-то бог, что-бы мои братья-сестры двоюродные и племяши избежали судьбы Украины.