Призрак Османской империи надвигается на Африку

В последние годы Турецкая Республика демонстрирует впечатляющее развитие своего военно-промышленного комплекса, обеспечивая своими военными инновациями реальную геополитическую экспансию и зарабатывая немалые средства экспортом вооружений и военной техники.

Мы уже писали, что в реальности ускоренное развитие турецкой оборонки достигнуто за счёт её превращения в «сборочный цех» западного ВПК. Практически все виды вооружений, выпускаемые в Турции, содержат комплектующие производства ведущих оборонных компаний Запада.

Не отказывая турецким ученым и инженерам в творческом потенциале (он у них есть!), следует отметить, что без мощнейшей поддержки «коллективного Запада» этот потенциал не имел бы никаких шансов конвертироваться в реальную продукцию военного назначения.

Сегодняшняя Турция – это геополитический «Голем», созданный англосаксами для гибридной экспансии по всему миру по принципу «загребания жара чужими руками».

Конструирование турецкого военного «Голема» началось в 1980-х годах, этой «эпохе бескомпромиссной борьбы с советским режимом и становлением новой угрозы – исламизма, поднявшего голову в Иране. Стратегическая обстановка требовала резкого усиления военных возможностей на южном фланге НАТО, представленном, в частности, Турецкой Республикой, но сделать это было невозможно – на тот момент Турция представляла из себя наименее развитую страну Альянса».

Арнольд Тойнби называл Советский Союз призраком Российской Империи. И вот во второй половине XX века англосаксы приняли решение создать призрак Османской империи, то есть наделить Турецкую Республику военно-промышленным потенциалом относительно продвинутого уровня, достаточного для решения с помощью сконструированного геополитического «Голема» своих глобальных задач «малой кровью и на чужой земле».

В 1985 году Турция стала участником межправительственной инициативы «Европа технологий» (или программа «Эврика»). Анкара получила от союзников по НАТО буквально все: от системы управления до подготовки кадров.

«Речь идет о многомиллиардных программах по становлению гражданской промышленности, обучению сотен студентов в ВУЗ-ах США, подготовке офицерских кадров, сотрудничеству и обмену технологиями в военно-промышленном секторе, продаже и даже безвозмездной передаче производственного оборудования, выдаче производственных лицензий и т.д. «Эврику» реализовал целый ряд стран: США, Германия, Великобритания, Франция, Италия и Нидерланды.
Нельзя сказать, что «Эврика» была безвозмездна: Америка буквально вывозила из Турции самых перспективных студентов (одним из которых был знаменитый ныне Сельчук Байрактар, который в отличие от многих других вернулся обратно в Турцию), а Европа пыталась использовать проект как инструмент борьбы с американским влиянием. Особую роль в данном вопросе играла Франция, на пример которой опирались турецкие элиты, желающие большей независимости от США. Так или иначе, программа продолжалась даже после окончания Холодной войны – более того, после этого ее финансирование пятикратно возросло. Турция была определена на роль «человека, который решает проблемы» – ручного громилы для ведения агрессивной военной политики на самых взрывоопасных направлениях, и она успешно выполняет возложенные на нее задачи».

Турецкая военно-промышленная «революция» длилась почти 40 лет при активном участии и финансовой поддержке ведущих стран Запада.

Ряд военных инноваций позволил Турции добиться впечатляющих побед в локальных военных конфликтах на Ближнем Востоке и Южном Кавказе. Не менее впечатляющим является продвижение турецкого военно-технического экспорта, в частности, на африканский континент.

Мониторинг турецкой экспансии на «Чёрном континенте» позволит прогнозировать дальнейший ход событий с участием призрака Османской империи и стоящих за ним англосаксов.

Для начала отметим, что число посольств Турецкой Республики в странах Африки возросло с 12 в 2003 году до 42 в 2021.

Вовлечённость Турции в африканские реалии в эти годы быстро расширялась, «выходя за рамки экономической деятельности и охватывая бизнес, помощь, дипломатию, культуру и военную поддержку» – пишет African Business. – Сегодня отпечатки турецких пальцев есть по всей Африке, от Кигали-Арены в Руанде, крупнейшего стадиона в Восточной Африке, построенного турецкой строительной фирмой, до олимпийского бассейна в Сенегале, колоссальной мечети в Джибути и турецкой военной техники на полях сражений в Ливии». Большинство африканских стран приветствовали свое партнёрство с Турцией. Но каковы долгосрочные амбиции африканской стратегии Эрдогана?

«Справедливо утверждать, что первоначальное взаимодействие Турции с Африкой было спровоцировано экономическими стимулами, – говорит Али Билгич, эксперт по внешней политике Турции из Университета Лафборо в Великобритании. – Однако сегодня невозможно и нецелесообразно разделять турецкие экономические, политические, гуманитарные и военные цели».

Об этом говорят факты.

Товарооборот между Турцией и Африкой резко увеличился с $5,5 млрд. в 2003 году до более чем $26 млрд. сегодня. Эрдоган, который посетил больше африканских стран, чем любой другой неафриканский лидер, хочет, чтобы объем торговли удвоился в ближайшие годы до $50 млрд.

«Основная цель президента Эрдогана – расширить зарубежную торговлю и инвестиции, – говорит Угур Ясин Асал, доцент кафедры политики Стамбульского университета Тиджарет. – Турецкие инвесторы стремятся проводить рентабельные бизнес-операции в Африке, опираясь на низкую стоимость сырья и рабочей силы».

«Турецкие компании привыкли работать в сложных местах, таких как Ирак, Сирия и Средняя Азия, – говорит Мелисса Кук, управляющий директор компании Africa Sunrise Partners. – Это хорошо для континента без политического багажа и непрозрачных финансовых структур, которые есть у Китая».

Но у турецкой бизнес-активности в Африке есть и политический аспект, что «позволяет Эрдогану изображать Турцию как активную альтернативу небрежному Западу». К примеру, когда в начале прошлого года на континент обрушилась пандемия коронавируса, Эрдоган окинул орлиным взором потомка янычар горизонт пандемийных событий, узрел открывшееся перед ним окно возможностей и отправил в Африку респираторы и маски.

Поворот вектора турецкой экспансии на Африку ознаменует начало новой геополитической эры для Турции. «Турция была построена на пепелище Османской империи, – говорит Элиф Комоглу Ульген, посол Турции в Южной Африке. – Только когда мы приблизились к концу 1990-х и с окончанием холодной войны, Турция по-настоящему открыла глаза, разум и сердце остальному миру».

2005-й год, когда Эрдоган был премьер-министром, турецкое правительство объявило «Годом Африки», а Африканский союз предоставил Анкаре статус наблюдателя. С 2009 года Анкара энергично «вгрызается» в африканские реалии, конкурируя с региональными и глобальными акторами – от США и Франции до Китая и монархий Персидского залива.

В 2012 году между Эфиопией и турецким строительным гигантом Yapi Merkezi было подписано знаковое соглашение на сумму $1,7 млрд. о строительстве 400-километровой железной дороги, соединяющей восточную, центральную и северную Эфиопию с портом Джибути.

Такие масштабные сделки стали нормой для турецких компаний, действующих по всей Африке. Сегодня общий объём турецких инвестиций в континент составляет 6,5 млрд. Основными торговыми и инвестиционными секторами являются строительство, сталь, цемент, текстиль, товары для дома и электронные устройства.

Более трети всех турецких инвестиций в Африку к югу от Сахары – примерно 2,5 миллиарда долларов – были направлены в Эфиопию (охваченную ныне острым военно-политическим конфликтом, известным как «Тыграйская война»), которая быстро становится центральным элементом усилий Анкары на континенте. С населением более 100 миллионов человек и амбициозным лидером в лице премьер-министра Абия Ахмеда, Эфиопия является воротами в Африканский Рог, стратегический регион, охраняющий стратегические мировые судоходные пути.

В 225 турецких фирмах работают более 20 тысяч эфиопов. Торговля между двумя странами составляет $650 млн. в год, при этом Эфиопия экспортирует сельскохозяйственную продукцию и импортирует промышленную и фармацевтическую продукцию из Турции. Турция в настоящее время является вторым по величине инвестором в Эфиопии после Китая.

«Ближневосточное политическое соперничество и динамика безопасности были экспортированы в Африку, особенно на Африканский Рог», – говорит Федерико Донелли, ученый из Генуэзского университета, специализирующийся на политике Турции в Африке. «В результате Турция, как и другие региональные игроки, увеличила свое военное присутствие в этом районе».

Анкара также подписала ряд оружейных сделок с африканскими странами. Однако ни одна страна не демонстрирует многогранный характер вторжения Турции в Африку лучше, чем Сомали. По данным турецкого агентства сотрудничества и координации TIKA, Сомали была в числе крупнейших получателей турецкой помощи в 2019 году наряду с Суданом, Нигером, Джибути, Чадом и Гвинеей.

В 2011 году в условиях жестокого голода в Сомали Эрдоган совершил переломный визит в Могадишо, став первым неафриканским лидером, посетившим столицу почти за 20 лет. С момента этой поездки Турция вложила около 1 миллиарда долларов в Сомали, где выросла турецкая транспортная инфраструктура, были построены больницы и школы. В прошлом году правительство Эрдогана выплатило $ 2,4 млн. долга Могадишо МВФ. Турецкие инструкторы обучают солдат сомалийского правительства.

Крупнейшая зарубежная военная база Турции находится недалеко от Могадишо, турецкие фирмы управляют его морским портом и аэропортом, рынки Сомали переполнены турецкими товарами. Наконец, в 2012 году Turkish Airlines стала первым международным перевозчиком, совершившим перелеты в столицу Сомали за последние 20 лет.

Остальные азартные игры «Большого Турка» на «Чёрном континенте» оказались менее плодотворными. В 2017 году Эрдоган подписал соглашение с давним диктатором Судана Омаром аль-Баширом о восстановлении архитектурного наследия острова Суакин, исторического османского торгового поста на Красном море, и реконструкции порта, что вызвало опасения в Египте и Саудовской Аравии, что это приведёт к созданию турецкой военной базы.

Но Башир был свергнут в ходе общенациональных протестов в 2019 году, и нынешнее военно-гражданское переходное правительство восстанавливает связи с Западом. Сейчас невозможно предсказать, сможет ли Турция и дальше пользоваться своим некогда значительным влиянием в Хартуме.

Тем не менее, в политике Турции в отношении Африки наблюдается общий рост торговли и коммерции, сопровождаемый растущим дипломатическим влиянием. Эрдоган представляет Анкару как доброжелательную альтернативу европейским державам, колонизировавшим континент.

Согласно данным за 2021 год, объявленным Ассамблеей турецких экспортеров, продажи оружия Турцией достигли рекордного уровня, при этом наибольший рост был направлен в африканские страны. Интересно, что экспорт оборонной промышленности в США также побил новый рекорд, составив одну треть от общего объема экспорта в этом секторе, несмотря на введение в 2020 году США санкций против Турции за покупку российской системы вооружений. Эти цифры можно интерпретировать как успешный результат стратегии, проводимой правительством президента Реджепа Тайипа Эрдогана по превращению Африки в новый рынок вооружений для Турции, а также его агрессивных маркетинговых усилий для компаний, принадлежащих близким к нему бизнесменам.

За 11 месяцев 2021 года Турция экспортировала оборонной продукции на сумму $2,793 млрд., что на 39,7% больше, чем за тот же период прошлого года. Турецкая оборонная промышленность, которая установила экспортный рекорд в $2,7 млрд. в 2019 году, готовится установить новый рекорд, закрыв этот год с экспортом более $3 млрд. Впервые в ноябре 2021 года доля оборонного сектора в общем экспорте Турции составила 1,8%.

По сравнению с прошлым годом Турция увеличила свой оборонный экспорт в Африку на 700% за первые 11 месяцев 2021 года с – $4 млн. до $328 млн. Африка занимает пятое место в оборонном экспорте Турции после Северной Америки ($1,56 млрд.), СНГ ($411 млн.), Ближнего Востока ($381,1 млн.) и стран Евросоюза ($338 млн.). Эксперты прогнозируют, что в ближайшем будущем Африка может стать третьим по величине рынком сбыта турецкого оружия.

Ранее Nordic Monitor сообщал, что Турция ищет новые рынки в Африке для оборонной промышленности, в которую она вложила значительные средства в последние годы. На данный момент Турция подписала двусторонние соглашения с Танзанией, Суданом, Угандой, Бенином и Кот-д’Ивуаром о сотрудничестве в области промышленного производства, закупок и обслуживания военной и оборонной техники, а также технической и логистической поддержки, обмена информацией и проведения исследований в этой области, открывая новые рынки для оборонных конгломератов Эрдогана.

Интересно, что самой популярной у государств «Чёрного континента» военной продукцией Турции стали не беспилотники, а бронеавтомобили Cobra, Kirpi и Otokar. Это хороший пример того, что экспортные успехи ВПК Анкары связаны не только с успешной рекламой, но и анализом рынка.

Большинство импортеров турецкой военной продукции в Африке – это небогатые страны, ведущие бесконечную антипартизанскую войну против всевозможных антиправительственных группировок. Вооружённым силам этих государств нужны не дорогостоящая тяжёлая бронетехника и комплексы ПВО, а то, что позволит проводить глубокие рейды, бороться с подрывами колонн на СВУ и оперативно обнаруживать скопления боевиков на слабозаселенной местности.

Для этих целей нужна минозащищённая колесная техника, средства разминирования и беспилотники с хорошими видеокамерами. То есть, именно то, что и предоставила африканским армиям Турция, оперативно предложив линейку бронеавтомобилей и хорошо зарекомендовавших себя разведывательные и ударные БПЛА.

Спору нет, едва ли можно выйти в лидеры экспортеров вооружения только за счёт бедных стран Африки. Однако здесь обращает внимание гибкость военно-промышленного комплекса Анкары и его готовность воспользоваться любым шансом занять нишу рынка. На курсах «экономикс» это называют сегментацией рынка.

И пока кое-кому Африка малоинтересна из-за невозможности продать тамошним государствам системы С-400, более предприимчивые производители вооружений закрепляются в регионе, торгуя легкой бронетехникой и БПЛА. Через некоторое время они станут монополистами и будут продавать африканцам уже более дорогое оружие.

Пока великие военные державы готовятся к сетецентрическим, когнитивным и прочим навороченным войнам, в реальном мире ведут противоповстанческие действия. Россия, как, впрочем, и США, производит вооружения главным образом для войн будущего. В свою очередь, Турция выбрасывает на рынок оружие для ведения военных действий в настоящем, в которых господствуют «шушпанцеры» и «Байрактары». В этом и заключается секрет небывалого роста объема экспорта турецких вооружений в Африку.

Не будем забывать, что в настоящий момент и на ближнюю перспективу турецкая оборонка представляет собой всего лишь сборочный цех западного ВПК. И там, где твердой ногой встают турецкие экспортеры вооружений там незримо присутствуют англосаксы и Евросоюз.

Если учесть, что в Африке присутствуют также Россия и Китай, то можно заключить, что эпицентр «Большой Игры» со временем переместится с Ближнего Востока и отчасти из Центральной Азии в Африку. Готовы ли мы к этому?

Владимир Прохватилов, старший научный сотрудник Академии военных наук