Лучи прожекторов щупали сердитое декабрьское море. Пятна разлившейся нефти, обломки, куски льдин и еще обломки. Редкие головы барахтающихся в ледяной воде людей. Разрывы осветительных снарядов помогали свету прожекторов, освещая поверхность мертвенно бледным сиянием. Эсминцы Его королевского величества «Скорпион» и «Мэтчлесс», подрабатывая машинами, пробирались по недавнему месту битвы – азарт боя, в отличие от моря, утих. Их грозный противник уже упокоился на дне в 70 милях к северо-востоку от мыса Нордкап. Теперь можно было подобрать выживших – впрочем, их было немного. Долгая, настойчивая и уже порядком надоевшая мигрень под названием «Шарнхорст», мучавшая лордов адмиралтейства, наконец-то прошла.
Нелегкое рождение
Вовремя не сказанное «нет» зачастую означает молчаливое «да». Именно этим руководствовались в Германии 30-х годов, осторожно, маленькими неторопливыми шажками, восстанавливая свой военно-морской флот. Первенцами его возрождающегося ядра были броненосцы типа «Дойчланд», корабли во многом уникальные и оригинальные для своего времени. На берегах Темзы пока молчали. Соседи-французы, проявив озабоченность, ответили закладкой «Дюнкерка», стремительного сторожевого пса с 330-мм орудиями, способного догнать и расправиться с любым из немецких «карманных линкоров». Концепция высокоавтономного дизельного рейдера все более начала приобретать уязвимость. Третий броненосец серии «Адмирал граф Шпее» был немного видоизменен с целью увеличения и упрочнения его бронирования, однако это было полумерой. Немецким адмиралам нужен уже был корабль следующего поколения для работы в Атлантике – он должен был сохранить свои скоростные и автономные качества и одновременно не бояться встречи с французскими охотниками. Командующий флотом адмирал Редер внес предложение о дальнейшем изменении проекта «дойчландов», два из которых (броненосцы «D» и «Е») готовились к закладке. Идея заключалась в установке дополнительной, третьей, башни главного калибра при увеличении водоизмещения до 15–18 тыс. тонн. В начале 1933 года концепции проекта выдвинули условия: новые корабли должны быть способны противостоять французскому «Дюнкерку». Началось рассмотрение вариантов – от водоизмещения 18 тыс. тонн и девяти 283-мм орудий до 26 тыс. тонн с шестью перспективными 330-мм орудиями. Более перспективным казался последний, и именно его взяли за основу для дальнейшей проработки.
Приход Гитлера к власти неожиданно внес коррективы в развитие крупнотоннажного военного кораблестроения. Новоиспеченный фюрер не хотел в начале своей уже официальной карьеры лишний раз пугать англичан строительством аж 26000-тонных кораблей, размер которых и так уже был откровенной издевкой для Версальского договора. Гитлер призвал адмиралов унять пыл и аппетиты и строить броненосцы «D» и «E» по типу «Адмирала графа Шпее» с еще более развитым бронированием (220 мм – пояс, 70–80 мм – главная бронепалуба). Корабли «растолстели» до 19 тыс. тонн, но в Берлине думали, что запретные 19 все-таки более скромны и незаметны, нежели находящиеся вообще за гранью 26. 25 января верфи в Вильгельмсхафене и Киле получили заказы на постройку двух броненосцев, закладка которых произошла 14 февраля того же года. В 1934 году Франция, продолжая выражать озабоченность, заявила о закладке второго корабля типа «Дюнкерк» – линейного крейсера «Страсбург». Военно-морская верхушка начала упрашивать Гитлера не размножать заведомо уступающие потенциальному противнику корабли, а дать добро на переработку проекта.
Учитывая безмолвие, царившее на острове, фюрер дал разрешение увеличить новым кораблям водоизмещение и добавить третью башню. 5 июля работы над броненосцами «D» и «Е» были приостановлены, и началось их перепроектирование. Вначале башни главного калибра решили установить весьма интересно: одна в носу, две в корме, тем самым, по замыслу проектировщиков, достигалась большая концентрация огня назад в случае возможной погони. Тогда же было впервые высказано мнение о закладке в проект возможности перевооружения на орудия более крупного калибра – 330 или 380 мм. Вскоре от оборонительного расположения башен главного калибра отказались в пользу традиционного: две на носу, одна на корме. Серьезным изменениям подверглась энергетическая установка корабля. Поскольку дизельные двигатели с соответствующей мощностью, способные разгонять корабль водоизмещением 26 тыс. тонн, существовали лишь на бумаге, решено было использовать паротурбинную ЭУ с котлами высокого давления системы Вагнера. Только такие установки могли обеспечить новым кораблям ход в 30 узлов. В марте 1935 года, когда чертежи и прочая документация были готовы, вновь встал вопрос об увеличении калибра орудий и размещения или девяти 305 или 330-мм орудий, или шести спаренных 350 или 380 мм. Командование флота настаивало на максимальных размерах, но тут, все еще не уверенный в реакции «миролюбивых островитян», Гитлер приказал ограничиться пока что первоначальными девятью 283-мм пушками. Утешением, конечно, было то, что это были новые крупповские орудия, более мощные и дальнобойные, чем те, которые устанавливались на «дойчландах».
Стремясь успокоить англичан и придать своим действиям хоть какие-то юридические и правовые рамки, Гитлер пошел на подписание военно-морского соглашения с Британией, подчеркивая, что основным противником и обидчиком считает Францию. Немцы посулили англичанам гарантированное тройное превосходство британского линейного флота над германским: 477 тыс. тонн водоизмещения против 166 тыс. у Германии. Англичане подумали и согласились. Версальские ограничения окончательно рухнули – немцы получили возможность строить свой флот вполне легально.
Весной-летом 1935 года новые корабли, получившие значимые для германского флота названия «Шарнхорст» и «Гнейзенау», были официально перезаложены: 3 мая – «Гнейзенау», 16 июня – «Шарнхорст».
Новые линкоры (от архаичного термина «броненосец» было решено отказаться) не являлись потомками отлично спроектированных и построенных немецких линейных крейсеров Первой мировой войны. Они мало походили на дальнейшую эволюцию кораблей типа «Макензен» или «Эрзац Йорк». «Шарнхорсты» были, по сути, увеличенными в размерах «дойчландами», на которых ощущались последствия различных ограничений и компромиссов. Уже в процессе постройки выяснилось, что в рамках отведенного 26000-тонного водоизмещения удержаться не получится, и оно будет значительно превышено. Это вызывало серьезные опасения насчет мореходности, остойчивости и живучести новых кораблей. Например, броневая палуба оказалась ниже ватерлинии, недостаточной была и высота надводного борта. Корабли уже стояли на стапелях, и что-то радикально менять в них не было никакой возможности. Проблема остойчивости могла быть оптимизирована путем установки дополнительных булей, однако это решение неизбежно снизило бы скорость, что посчитали неприемлемым. Были приняты меры, направленные на экономию веса: установлена жесткая весовая дисциплина, кроме того, в строительстве широко применялась сварка – корпуса обоих линкоров, или, скорее, линейных крейсеров, были сварными. Данные усилия решили проблему перегруженности лишь отчасти – оба корабля были достаточно «мокрыми», уступая по мореходности многим одноклассникам.
Спуск линкора
3 октября 1936 года «Шарнхорст» в торжественной обстановке спускают на воду, «Гнейзенау» последует за ним лишь 8 декабря 1938 года. Несмотря на излишний вес, немцы большое внимание уделили вопросам непотопляемости кораблей – любой водонепроницаемый отсек, за исключением самых узких в оконечностях, делился, в свою очередь, на дополнительные водонепроницаемые пространства. Всего имелся 21 главный водонепроницаемый отсек, затопление двух из которых вне зависимости от расположения гарантированно сохраняло боеспособность корабля. Главный броневой пояс имел толщину в 350 мм, утончаясь к нижней кромке до 170 мм, и предназначался в первую очередь для защиты от потенциального врага – 330-мм орудий «дюнкерков». Бронирование башен главного калибра достигало максимальной толщины в 360 мм. Развитым по количеству был вспомогательный калибр линкоров: 8 спаренных 150-мм орудий, располагающихся в защищенных 140 мм броней башнях, и 4 одноорудийных установки, прикрытые лишь 25 мм щитами. Последнее было явным пережитком наследия «дойчландов», к тому же перегрузка уже не позволяла разместить все орудия в башнях. Противоторпедная защита была рассчитана на противодействие торпеды с боевой частью не менее 250 кг. После подписания англо-германского морского соглашения Гитлер уже не возражал против перевооружения «шарнхорстов» на новые 380-мм орудия, даже были выданы заказы на производство самих стволов – перевооружение должно было по плану произойти зимой 1940–1941, но с началом Второй мировой войны оно было отложено на неопределенный срок.7 января 1939 года «Шарнхорст» вступил в строй, первым его командиром стал капитан цур зее Отто Цилиакс.
В Норвегии. Операция «Везербюнг»
Новые корабли, которые относились к линейным крейсерам, требовали многочисленной доводки. Особенно была капризной энергетическая установка. Учебно-тренировочные выходы на Балтике показали недостаточную мореходность и высоту надводного борта. У обоих линкоров переделывают носовую конечность, устанавливая более подходящие для плавания в Атлантике клиперские носы. Обстановка в Европе все более накалялась, новым кораблям было не до походов с целью демонстрации флага в отличие от своих предшественников, «дойчландов». Прилагались усилия по скорейшему доведению «Шарнхорста» до полноценного боевого состояния. В октябре командование решило, что новый линкор уже вполне способен к выходу в море. Дело в том, что к этому моменту англичане бросили значительные силы на поиск и уничтожение в Южной Атлантике «карманного линкора» «Адмирала графа Шпее», кольцо загонщиков вокруг которого уже сжималось. Для того чтобы снизить давление на рейдер, было решено санкционировать выход пары линкоров «Шарнхорста» и «Гнейзенау» в Атлантику с целью отвлечь англичан от их настойчивых охотничьих мероприятий. По иронии судьбы именно в задачи «карманного линкора» входило нарушение коммуникаций и отвлечение на себя части крейсерских сил противника. Теперь приходилось привлекать собственные тяжелые корабли, чтобы укусить за хвост англичан.
21 ноября 1939 года «Шарнхорст» и его систершип вышли из Вильгельмсхафена в Северную Атлантику. 23 ноября немецкие корабли столкнулись с английским вспомогательным крейсером «Равалпинди», бывшим пассажирским лайнером с восемью устаревшими 152-мм орудиями. Несмотря на просто подавляющую разницу в вооружении, командир британского крейсера Э. Кеннеди мужественно принял бой. Спустя полчаса «Равалпинди» превратился в пылающий остов, его командир был убит, команда спустила шлюпки. При потоплении старого лайнера немецкие линкоры израсходовали почти 120 снарядов главного калибра и более 200 – вспомогательного. Появление на горизонте крейсера «Ньюкасл» заставило вице-адмирала Маршаля, командующего операцией, отдать приказ на отход, поставив дымовую завесу, так как он опасался наличия более крупных кораблей. Командование подвергло Маршаля критике за огромный расход боеприпасов и нерешительность, но пропаганда представила потопление «Равалпинди» как большую победу.
Зиму 1939–1940 годов оба линкора провели в базе и учебных стрельбах на Балтике. Тогда же управлением пропаганды был снят специальный документальный фильм под названием «Линкор в боевом походе», где «Шарнхорст» снялся в роли главного героя. Зрителям показали картинку о том, что флот якобы оперирует чуть ли не у острова Гельголанд, ведя боевые стрельбы по вражеским самолетам и кораблям. На самом же деле съемки происходили в тыловой Балтике.
Следующей значимой вехой в карьере линкора было участие в операции «Везербюнг-Норд» – вторжения в Норвегию. «Везербюнг» проходил на грани критического риска и состоял из комбинации морских и воздушных десантов. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» вместе с тяжелым крейсером «Адмирал Хиппер» и эсминцами осуществлял прикрытие нарвикской десантной группы, осуществлявшей захват важного норвежского порта Нарвик. На подходе немецкая эскадра была обнаружена и атакована британскими бомбардировщиками, успеха, впрочем, не добившимися. Однако встревоженное Адмиралтейство, не владеющее всей картиной происходящего, решило, что немцы готовят крупную рейдерскую операцию в Северной Атлантике, и вечером 7 апреля 1940 года Флот Метрополии вышел в море. Пока эсминцы высаживали егерей на пирсы Нарвика, оба линкора крейсировали к западу. В 4 часа 30 минут 9 апреля 1940 года радар «Гнейзенау» обнаружил крупную цель в 25 км по корме, и на обоих кораблях сыграли боевую тревогу. Дождь и облачность сильно ограничивали видимость и не позволяли в полном объеме использовать отличную оптику. В 5 утра штурман «Шарнхорста» в зеркале секстана обнаружил вспышку крупнокалиберных орудий – размеры фонтанов от разрывов подтвердили серьезность намерений гостя. Спустя 5 минут сигнальщики обнаружили силуэт крупного корабля – это был линейный крейсер «Ринаун» вместе с сопровождавшими его восемью эсминцами. Вначале вице-адмирал Гюнтер Лютьенс приказал повернуть на неприятеля – вскоре стороны обменялись попаданиями: «Гнейзенау» и «Ринаун» получили по два снаряда. Немцы, зафиксировав, что «Ринаун» не один, опасались торпедных атак со стороны британских эсминцев, поэтому Лютьенс приказал увеличить скорость и оторваться от противника. В конце концов это удалось, и 12 апреля вместе с «Адмиралом Хиппером» линкоры вернулись в Вильгельмсхафен. Во время похода вскрылись многие конструктивные недостатки кораблей. Они страдали от частых ударов волн в носовую часть, из-за этого возникали частые проникновения воды в башню главного калибра «А», вызывая повреждения электроцепей. Ненадежной была и энергетическая установка. Тем не менее сразу же по прибытии в базу оба линкора стали готовить к новому походу – боеспособные единицы среди немецких тяжелых кораблей были наперечет. Проведя скоротечный ремонт, линкоры должны были вновь выйти к берегам Норвегии, однако подрыв 5 мая «Гнейзенау» на мине и последующий за этим ремонт отложили активные действия группы практически на месяц.
4 июня под флагом вице-адмирала Маршаля «Шарнхорст» и «Гнейзенау» вместе с тем же «Адмиралом Хиппером» и группой эсминцев вышли в море в рамках операции «Джуно», целью которой было препятствовать британскому судоходству у берегов Норвегии. После того как «Хиппер» уничтожил несколько британских судов, Маршаль отправил его вместе с эсминцами на дозаправку в Тронхейм, а сам отправился попытать счастья у берегов Харстада. В 16 ч. 48 мин. наблюдатель с фок-марса «Шарнхорста» заметил дым, а чуть позже сигнальщики опознали большой авианосец. Это был британский «Глориес», который в сопровождении эсминцев «Ардент» и «Акаста» эвакуировал из Норвегии две эскадрильи сухопутных истребителей – «Гладиаторы» и «Харрикейны». По какой-то причине ни один из торпедоносцев «Суордфиш», единственное эффективное оружие против немецких линкоров, к вылету готов не был. Все козыри были на руках у Маршаля. Немцы сблизились со своей жертвой и открыли огонь сначала главным, а потом вспомогательным калибром. Они быстро пристрелялись, и авианосец стал получать попадания за попаданием. Эсминцы эскорта проявили настоящий героизм, пытаясь защитить своего подопечного в практически безнадежной ситуации. Вскоре «Глориес» превратился в огромный костер, а «Ардент» и «Акаста» поставили дымовую завесу. Под ее прикрытием первый вышел в отчаянную торпедную атаку, выпустив 4 торпеды, – немцы их вовремя заметили и увернулись. На «Ардент» обрушился шквал снарядов, и он вскоре затонул. «Акаста» длительное время маневрировал, сбивая врагу прицел и избегая попаданий. В 19 ч. объятый пламенем «Глориес» пошел на дно, мужественный «Акаста» пережил его ненамного. Пойдя в атаку, он дал залп из четырех торпед – «Гнейзенау» от них уклонился, а вот «Шарнхорст» не избежал удара возмездия – одна торпеда попала ему в район башни «С». Линкор получил серьезные повреждения, крен на левый борт и принял 2500 тонн воды. «Акаста», ушедший на дно со всем экипажем, дорого продал свою жизнь. Поскольку на протяжении всего боя радиостанция «Глориеса» гнала одну депешу за одной, Маршаль после окончания боя решил срочно возвращаться. К тому же, состояние «Шарнхорста» вызывало некоторую тревогу. Линкор не мог дать скорость более 20 узлов, и поэтому немцы пошли в ближайший Тронхейм, где при помощи плавучей ремонтной мастерской удалось произвести временный ремонт. Лишь в конце июня «Шарнхорст» добрался до Киля и встал на капитальный ремонт, продолжавшийся до конца 1940 года.
Рейд в Атлантику
В конце 1940 года немецкое командование решилось на крупную операцию в Атлантике. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» должны были осуществить глубокий рейд по коммуникациям противника, атакуя по возможности одиночные суда и конвои. Командующему операцией Гюнтеру Лютьенсу было категорически запрещено вступать в бой с крупными кораблями. Операция получила многозначительное название «Берлин». 28 декабря 1940 года корабли вышли в море, но попали в жестокий шторм, в котором получили повреждения корпуса – огромные массы воды, ударявшие в места старых ран, оказались очень опасными. Пришлось вернуться, чтобы повторить попытку 22 января 1941 года. Уже 3 февраля линкорам удалось выскользнуть в Атлантику, где они и начали свою деятельность. Этот в целом удачный поход продолжался до 22 марта 1941 года – немецкие линкоры вдоволь порезвились на английских судоходных путях. Дважды у них состоялся контакт с линкорами противника: 7 марта с охраняющей конвой «Малайей», а 16 марта – с «Роднеем». Оба раза, благодаря превосходству в скорости, рейдерам удалось без труда уйти. За время похода «Гнейзенау» уничтожил 14, а «Шарнхорст» – 8 судов противника общим водоизмещением 115 тыс. тонн, вызвав переполох в Адмиралтействе.
22 марта оба линкора прибыли в оккупированный Германией французский порт Брест, где встали на ремонт. Присутствие рядом с Ла-Маншем шайки бандитов с большой дороги – вскоре к линкорам присоединился вернувшийся из Атлантики тяжелый крейсер «Принц Ойген» – сильно нервировало англичан. Стремясь уничтожить или хотя бы вывести из строя немецкие корабли, британское командование постоянно организовывало авианалеты на места стоянки брестской группы. Немцы стянули к городу большие силы ПВО, тщательно маскировали корабли, придавая им вид суши. Палубы линкоров и крейсера были плотно завешаны маскировочными сетями, для большей достоверности на надстройках и башнях были смонтированы настоящие деревья и кустарники. Но английская разведка, используя агентуру французского Сопротивления, всякий раз узнавала точные места стоянки. Переведенный в Ла-Паллис «Шарнхорст» 24 июля 1941 года подвергся очередному налету британских «веллингтонов» и получил пять прямых попаданий бомб от 227 до 454 кг. Корабль принял 3000 тонн воды, серьезно пострадало электрооборудование. К концу года после череды ремонтов разной степени сложности оба линкора довели до боеспособного состояния. В этот период центр усилий немецкого флота сместился на Север, через который союзники проводили караваны судов в Советский Союз. Гитлер называл этот регион зоной судьбы, и теперь главной задачей немецких надводных кораблей должно было стать нарушение коммуникаций союзников на Севере. К тому же, после гибели «Бисмарка» Атлантика перестала быть привлекательной как место охоты для крупных надводных кораблей, число которых у Германии было весьма ограниченно. Брестскую эскадру было решено перебросить вначале в Германию, потом дальше на север, в Норвегию.
Прыжок "Цербера"
Немецкие корабли в Ла-Манше. Впереди «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Фото с борта «Принца Ойгена»
К началу 1942 года немецкие корабли в целом были готовы к выходу. Налеты англичан становились все более интенсивными. На совещании у Гитлера в присутствии высших руководителей флота и авиации было принято окончательное решение о прорыве из Бреста самой опасной, но зато самой кратчайшей дорогой – непосредственно через Ла-Манш. Командующий операцией вице-адмирал Отто Цилиакс получил детально разработанный план прорыва под названием «Операция Церберус». 11 февраля 1942 года «Шарнхорст» (под флагом Цилиакса), «Гнейзенау» и тяжелый крейсер «Принц Ойген» в сопровождении 6 эсминцев и 11 миноносцев покинули Брест. Во время прорыва немцам удалось добиться очень тесного взаимодействия с люфтваффе – на каждом из трех крупных кораблей находился офицер связи. Над прорывающимся отрядом был развернут мощный зонт из истребителей. Начало движения соединения англичане откровенно проспали и, спохватившись от такой наглости, бросили все, что оказалось под рукой, чтобы помешать противнику. Немецкая эскадра последовательно подверглась атакам торпедоносцев, торпедных катеров и эсминцев, всякий раз успешно отбиваясь. Главным врагом оказались все-таки невытраленные донные мины, щедро усыпавшие дно Ла-Манша. 12 февраля, на второй день перехода, у голландского побережья «Шарнхорст» последовательно подорвался на двух донных минах. Линкор принял почти 1500 тонн воды, имелись повреждения в машинном отделении, и корабль лишился хода. Но вскоре аварийным партиям удалось нейтрализовать последствия повреждений, и 13 февраля «Шарнхорст» вслед за главными силами пришел в Вильгельмсхафен. Операция «Церберус», смелая и дерзкая, блестяще удалась.
Снова на север
Боковая схема «Шарнхорста» в разные годы
По прибытии «Шарнхорст» перевели в Киль на ремонт. Там же находился и «Гнейзенау», получивший свою роковую бомбу в ночь на 27 февраля. Удачное попадание вызвало воспламенение зарядов в погребе башни главного калибра с последующим их взрывом и сильным пожаром. Детонации снарядов удалось избежать затоплением погребов, однако линкор полностью вышел из строя. «Шарнхорст» утратил своего старого напарника. Более тщательный осмотр его специалистами привел к выводу о необходимости более тщательного, а следовательно, и продолжительного ремонта – в первую очередь котлов и турбин. Лето и осень 1942 года прошли в учениях и ремонтах – проблемы с машинами и котлами постоянно преследовали корабль. К концу года «Шарнхорст», наконец, начал подготовку к переброске в Норвегию. Это решение не отменили даже в свете истерического приказа фюрера 1 января 1943 года о списании всех тяжелых кораблей на слом после неудачного Новогоднего боя у берегов Норвегии.
После нескольких неудачных попыток «Шарнхорст» в рамках операции «Падерборн» 14 марта 1943 года достиг Нарвика, а 22 марта бросил якорь в главной оперативной базе германского флота на севере Норвегии – Альтен-фиорде, где уже давно находился крупнейший немецкий линкор «Тирпиц» и тяжелый крейсер (бывший броненосец) «Лютцов». Апрель 1943 года ознаменовался совместным походом двух линкоров вместе с эсминцами к острову Медвежий. Остальное время немецкая эскадра проводила в бездействии с редкими учебными выходами недалеко от базы, повыгонять корабельных крыс из стволов орудий. На флоте стал сказываться недостаток топлива. Летом 1943 года норвежцами была захвачена немецкая радиостанция на острове Шпицберген, и командование Кригсмарине начало готовить ответную операцию с рейдом к этому арктическому острову. Заодно необходимо было доказать фюреру, что надводные корабли флота не зря пожирают столь дефицитное топливо целыми железнодорожными составами. 8 сентября «Тирпиц» и «Шарнхорст» вместе с 10 эсминцами, подойдя к Шпицбергену, обстреляли угольные выработки и шахтерский поселок. На берег высадилась тысяча десантников. Батарея из двух старых 76-мм орудий была уничтожена огнем корабельной артиллерии. «Шарнхорст» показал настолько отвратительные результаты по стрельбе, что сразу же по возвращении на базу был отправлен на учения. Ответ противной стороны был более конструктивным и болезненным: 22 сентября 1943 года стоявший в Каа-фиорде «Тирпиц» был атакован британскими карликовыми подводными лодками, серьезно повредившими его, – по немецким оценкам, до весны 1944 года линкор был выведен из строя. «Шарнхорст» избежал такой незавидной участи лишь из-за того, что находился на зенитных учениях. После ушедшего ранее на капитальный ремонт «Лютцова» «Шарнхорст» остался единственным боеспособным немецким кораблем в Арктике.
Последний бой линкора «Шарнхорст»
Контр-адмирал Эрих Бей, командующий немецкой эскадрой
К концу 1943 года обстановка на главном для Германии Восточном фронте становилась все более угрожающей. Союзники, воспользовавшись ослаблением немецких сил в Арктике, возобновили проводку караванов. Гитлер постоянно упрекал руководство флота в бездеятельности и бесполезности надводных кораблей, которые, по его словам, никак не могли влиять на ситуацию. На совещании у фюрера 19–20 декабря Карл Дёниц заверил его, что в самое ближайшее время «Шарнхорст» и наиболее боеспособные 4 эсминца выйдут на перехват обнаруженного конвоя. Временный командир ударного соединения контр-адмирал Эрих Бей (вместо отсутствующего Кюметца) 22 декабря получил приказ перейти на трехчасовую готовность. «Шарнхорст» в последний раз принял топливо и провизию. Для командира линкора Фрица Хинце это был первый выход в море в новой должности. В зоне относительной досягаемости находились два британских конвоя. JW-55B из 19 танкеров и транспортов в охранении 10 эсминцев и 7 эскортных кораблей вышел из Лох-Ю 20 декабря. Навстречу ему двигался другой конвой, RA-55 с силами охранения. В Баренцевом море оба конвоя прикрывались британским Соединением 1 адмирала Р. Бернета, в которое входили легкие крейсеры «Белфаст», «Шеффилд» и тяжелый «Норфолк», и Соединением 2 – линкор «Дьюк оф Йорк» (флаг командующего Флотом Метрополии адмирала Брюса Фрейзера), крейсер «Ямайка» и 4 эсминца. Британский конвой JW-55В был сначала обнаружен авиацией, а потом и подводной лодкой. Дёниц отдал приказ о начале операции. В 19 ч. 25 декабря 1943 года в рождественский снегопад германская эскадра вышла из базы. Началась операция «Остфронт». Бей постоянно держал радиоконтакт со штабом командования немецких сил в Норвегии. На руках он имел весьма противоречивый приказ: с одной стороны, ему предписывалось атаковать конвой при малейшей возможности и действовать энергично, с другой, – требовалось немедленно прекратить бой при появлении сильнейшего противника. Декабрьское море волновалось, «Шарнхорст» шел во главе эскадры, в стороне сквозь волны пробивались эсминцы. Вскоре их скорость пришлось уменьшить до 10 узлов. Бей не догадывался, что все его переговоры с берегом читались британской службой «Ультра» – англичане знали, что старый враг покинул свое логово и находится в море.
Утром в 8 часов радар «Белфаста» обнаружил немецкий линкор в 32 км от конвоя, в 9.20 он был уже визуально опознан с «Шеффилда». «Шарнхорст» не включал свои радары, чтобы соблюсти скрытность. В 9.23 британские крейсеры открыли огонь сначала осветительными, затем и бронебойными снарядами – «Шарнхорст» немедленно ответил. В течение 20 минут противники обменивались залпами – в немецкий корабль попало несколько снарядов, не причинивших сильных повреждений кроме одного, уничтожившего носовую антенну радара. «Шарнхорст» ослеп с носовых углов примерно на 69–80 градусов. Бей решил выйти из боя: главной целью все-таки был конвой. И ему удалось сбросить с хвоста англичан. «Шарнхорст» совершает обходной маневр и пытается подойти к конвою с другой стороны, с северо-востока. Английские крейсеры вновь обнаруживают противника. В произошедшей перестрелке «Норфолк» и «Белфаст» получают повреждения, и немецкий линкор вновь выходит из боя. Эсминцы в сражении не участвуют, так как находятся слишком далеко. У них подходит к концу топливо, и Бей отпускает свой эскорт на базу.
В начале второго дня немецкий адмирал решил закончить операцию – к конвою пробиться не удалось, англичане знают о его присутствии. И больше всего Бей опасался наличия поблизости британского линкора. Идущие по следу рейдера крейсеры наводили на его перехват Соединение 2 адмирала Фрейзера – на «Дьюк оф Йорке» уже давно сыграли боевую тревогу. «Шарнхорст» шел прямо в ловушку. Носовой радар был уничтожен, кормовой отключен. В 16.32 радар английского линкора обнаружил цель, через несколько минут рейдер был обстрелян осветительными снарядами – его башни располагались по носу и по корме – немцев застали врасплох. Тем не менее немецкий корабль увеличил скорость и начал отвечать. Его 283-мм снаряды не могли пробить мощную броню «Дьюк оф Йорка». В 16.55 первый 356-мм английский снаряд достиг цели. Немецкий рейдер превосходил своих противников в скорости и начал увеличивать дистанцию. На счастье англичан, стрельба флагмана Фрейзера была в тот день точной – тяжелые английские снаряды выводили из строя жизненно важные узлы «Шарнхорста». В 18 часов произошло попадание в машинное отделение: скорость упала до 10 узлов. Но уже через 20 минут машинное отделение отрапортовало, что способно дать 22 узла. Все уцелевшие члены экипажа линкора свидетельствуют о высоком боевом духе команды «Шарнхорста» в его последнем бою – пожары тушились быстро, аварийные партии заделывали пробоины. Британский линкор постоянно накрывали немецкие залпы, но прямых попаданий было немного, и они не были эффективными. Около 19 часов, когда артиллерия «Шарнхорста» уже перестала отвечать, Фрейзер отдал приказ эсминцам торпедировать противника. Вспомогательный калибр уже не действовал, и попадания торпед пошли одно за другим. Англичане утверждают, что всего было 10 или 11 торпедных попаданий. Линкор осел в воде, палуба была охвачена пожаром – положение стало безнадежным, и Бей отдал приказ оставить корабль, сам он решил разделить его участь. В 19.45 «Шарнхорст» затонул со все еще работающими машинами. Британские эсминцы приступили к спасательной операции, но из ледяной воды удалось спасти только 36 человек. Англичане отдали должное храбро сражавшемуся противнику: на обратном пути из Мурманска в Скапа-Флоу, проходя над местом гибели «Шарнхорста», Фрейзер приказал бросить в воду венок в память о выполнивших долг германских моряках.
3 октября 2000 года экспедиция норвежских ВМС обнаружила немецкий линкор на глубине 300 метров в 130 километрах к северо-востоку от Нордкапа. «Шарнхорст» лежит вверх килем, словно укрывает собой нашедший последнее пристанище экипаж.
Автор: Денис Бриг
Оценили 6 человек
12 кармы