Продолжение. Начало здесь:https://cont.ws/@vv900535441/1...
«Как я своего чуть не убил»
Мы вернулись с Пандшера в часть. Броня остановилась, все соскочили на землю. Собрались повзводно, поротно. Приказ: разрядить оружие! Делается это так: оружие направляешь стволом вверх. Потом снимаешь магазин, несколько раз передёргиваешь затвор. Нажимаешь на спусковой крючок, слышишь щелчок – значит патрона в патроннике нет. Ставишь автомат на предохранитель, подсоединяешь магазин и – автомат на плечо. Оружие было уже разряжено. Но так мы его просто ещё раз проверяли.
То же самое надо было проделать и с оружием брони. На БМП нашего взвода оператор был парень молодой. Он вроде в технике своей разбирался. Но у него всё равно возникла какая-то проблема.
Стоим, ждём, когда броня оружие проверит. Тут взводный мне говорит: «У БМП не разряжается пушка. Иди, разряжай!». Я: «Оператор на броне сидит, пусть своим прямым делом сам и занимается!». – «Иди!». – «Не пойду!». У меня внутри всё закипело. Тут ротный подошёл. А на него у меня ещё больше реакция: «Он ваш солдат! Пусть занимается своим прямым делом! Я не отлынивал, я последним из окружения выходил! А он всё это время на броне отдыхал. Вот и тренировался бы: заряжал – разряжал, заряжал – разряжал…». Но, как я ни отбрыкивался, лезть в БМП меня всё равно заставили.
Побежал к машине, запрыгнул. И тут на меня такая злость напала! Я оператора из БМП просто выкинул. Залезаю внутрь, там замполит роты сидит. – «Давай, быстрей разряжай! Нас весь полк ждёт». А все действительно стоят, с ноги на ногу переминаются, только нас ждут. Ведь впереди письма, баня, кино…
Я открыл кожух пушки, отсоединил снаряды. Смотрю в ствол – вижу светлое пятно в конце, небо. Значит, ствол свободный. Глянул в триплекс: перед БМП стоит водитель. Руки на груди скрестил, шлем сдвинул на макушку и спиной упирается в ствол пушки. Думаю: «Вот идиот, хоть и дембель! Неужели ему непонятно, чем мы внутри занимаемся? Пушку ведь проверяем!».
Я машинально сделал все необходимые движения: закрыл кожух, потянул рычаг и нажал на кнопку спуска. И тут выстрел!!! У меня от страха ноги ватными стали мгновенно. Я понял, что только что пробил водителя снарядом… Но откуда взялся снаряд?!. Его не было! Я же небо видел сквозь ствол!
Замполит испугался ещё больше меня. Ведь вся ответственность, получается, на нём. Он же рядом! От страха он стал сильно заикаться. Кричит: «Выходи!..». А у меня от страха ноги не работают. Ведь я окончательно понял, что мне конец: я перед всем полком снарядом разорвал на части водителя.
Ноги не работают, я еле-еле встал. Вылезать из люка страшно: там ведь я увижу глаза всего полка! И плюс мне грозит минимум четыре года тюрьмы. Это же всё произошло на виду, на боевые такую потерю не спишешь.
Вылезаю, поворачиваюсь в сторону пушки… А там водитель смотрит на меня: глаза огромные, волосы из-под шлема дыбом стоят… Я: «Ты живой?!.». Он головой машет: «Живой!». У меня сразу силы появились. Выскочил, обнял его. Он мне на ухо говорит: «Мокша, ты меня чуть не убил…».
Это было настоящее чудо. Водитель мне рассказал, что, когда я жахнул кожух пушки на место, его как будто кто-то в спину толкнул. Он решил посмотреть и повернулся назад. И в этот момент выстрел! Снаряд пролетел у него прямо за спиной. Его спас бронежилет, который даже немного обгорел. И ещё его спас шлем. Шлем стоял на ушах, и только поэтому барабанные перепонки не лопнули. (Но недели две он ходил наполовину глухой. И мне всё время говорил: «Ты же меня чуть не убил!».)
А на нас смотрит весь полк во главе с командиром. Мне говорят: «Вставай в строй, потом разберёмся». Ещё мне позже рассказали, что я своим снарядом чуть не сбил самолёт. БМП стояла пушкой в сторону Кабула. В тот момент, когда я шандарахнул из пушки, с аэродрома поднимался в воздух наш самолёт АН-12 в сопровождении двух вертолётов. Вертолёты отстреливали тепловые ловушки. Ребята рассказывали: «Смотрим: красная точечка летит прямо в самолёт! Мы за голову схватились…». Но снаряд пролетел мимо и улетел куда-то в Кабул.
Помню своё состояние. Перед этим я был бравый десантник: дембель, снайпер, только что вышел из окружения! А тут тихо-тихо, как мышонок, встал в строй…
Но мне ничего не было. Правда, командир роты вызвал к себе и сказал всё, что он обо мне думает. Потом я встретил командира полка. Он: «Да ты же чуть человека не убил!». – «Товарищ подполковник, да я понимаю. Виноват…». На этом всё закончилось.
Я потом долго думал, почему так получилось. Всё произошло из-за гнева, который меня целиком захватил. Я разозлился, что пушку заставили проверять меня, а не парня, которые целыми днями спит и ничего не делает. Когда я открыл кожух и заглянул, то на самом деле увидел не небо, а тыльную сторону снаряда. До неё было сантиметров двадцать пять. Тыльная часть у снаряда матово-металлическая, я её и принял за небо. Но от гнева я даже не сообразил, что на конец ствола пушки надет чехол от пыли. Так что никакое небо я видеть не мог в принципе. А когда потом посмотрел в триплекс, то тоже не сообразил, что водитель спиной небо загораживает. Но голова была так злостью затуманена, что когда я увидел светлое пятно в стволе, то механически закрыл кожух, потянул рычаг и нажал кнопку спуска.
После этого у меня очень сильно изменилось отношение к оружию. В меня вселилось какое-то особое чувство ответственности. Стало ясно, что автомат должен смотреть либо вверх, либо вниз. Никогда нельзя направлять его на людей! И когда я видел солдат, которые баловались и направляли автоматы друг на друга, я на их месте видел себя. Ведь патрон может быть в патроннике! Они же могут друг друга убить!
(У нас такие случае были. Самый страшный произошёл в 3-й роте. Они жили от нас в казарме через коридор. На боевых часто из-за тяжёлых рюкзаков мы садились отдыхать, упёршись спинами друг в друга. Потом, после отдыха, один сидя надевает рюкзак, а другой его за руки поднимает, как колышек. Поднял, потом сам сел, надел рюкзак. И уже его за руки поднимает стоящий. Как-то мы спустились с гор и вброд переходили речку Кабул. Перешли, остановились на отдых. В 3-й роте у нас служили два брата из Мурманска, оба на полгода моложе меня. Когда братья стали спина к спине садиться, один держал автомат на плече. Патрон оказался в патроннике, а предохранитель был в положении стрельбы очередями. Он случайно нажал на курок и целая очередь попала сзади в голову другому брату. Тот умер мгновенно…)
После случая с пушкой всех любителей пошутить с автоматами мной пугали. Если я узнавал про баловство с оружием, то приходил, надевал на шутника бронежилет и изо всех сил бил его по спине плашмя автоматом! Никто от этой экзекуции не отказывался – знали, что провинились. Но после этого удара шутники на сто процентов запоминали, что так делать нельзя. И если бы мне в своё время кто-то вот так дал по лопаткам, то до меня точно бы дошло.
И эти примитивные, на первый взгляд, методы работали. Когда мы только приехали, меня дембеля поймали на лишней расстёгнутой пуговицы на кителе. (Китель у десантников и так до верху не застёгивается. Но мы расстёгивали еще одну пуговицу, чтобы тельняшка лучше была видна.) Во время чистки оружия дембель мне говорит: «Солдат, иди сюда!». Подхожу. Дембеля стоят у блиндажа, куда надо прятаться при обстреле. Один показывает мне гранату Ф-1. Спрашивает: «Что это такое? Характеристики?». Отвечаю: «Оборонительная граната Ф-1. Радиус разлёта осколков двести метров». – «Смирно!». Выдёргивает кольцо и мне за тельняшку резко гранату засовывает! Тут же меня откидывают руками в сторону и мгновенно все прячутся с блиндаж!
Конечно, с непривычки от страха можно было и окочуриться. Но я эту тематику знал, мне один дембель раньше рассказал. Граната-то настоящая, но без части взрывателя. Щелчок есть, а взрыва нет! Благодаря дембелю я знал, что будет дальше. Поэтому посмотрел вокруг, где нет людей, вытащил из-за пазухи гранату и швырнул её в ту сторону. Дембеля вылезли из блиндажа и одобрительно говорят: «Молодец, сообразительный!». А один солдат у нас, который не знал об этой шутке, нечеловеческим усилием разорвал на себе китель и тельняшку, вытащил гранату и, не глядя, бросил её в сторону. А там шли люди… Дембеля вышли и так врезали ему в грудь! Он: «За что?!.». – «А ты бросил гранату в людей! Ты должен был гранату вытащить, осмотреться и бросить туда, где никого нет!».
Гонки на выживание по-афгански
Шёл декабрь 1986 года. Объявили перемирие и нам сказали, что в ближайшее время боевых действий не будет. В полку сидеть – как в тюрьме, поэтому я напросился на боевое сопровождение на БМП-2. Я же до снайпера был наводчиком-оператором, документ есть. Взял свою винтовочку, сел в башню, и мы поехали в Баграм сопровождать колонну. Это где-то шестьдесят километров от Кабула. И по дороге произошёл очень показательный случай. Наша колонна – три БМП. Навстречу нам идут три БТРа пехотные. У нас внизу на БМП белой краской нарисован большой-большой знак десантных войск – парашют и два самолёта. Видно издалека. А с пехотой у десантников очень натянутые отношения.
Идём в башне БМП, во что-то играем. Мы в бронежилетах экспериментальных, в касках. Ещё смеялись над этими бронежилетами – они по восемнадцать килограммов весили! Как в горы в них подниматься?!. Ненормальные люди какие-то их придумали.
Не помню, во что мы играли, но если проиграешь, то тебе по голове по каске щелбан – бам! И тут вдруг слышим звук страшного удара! Но стукнулись не мы, а наша соседняя машина. Столкнулась лоб в лоб с БТРом.
Оказалось, что пехота стала десантников пугать и вышла на встречку. Наш водитель в сторону, БТР – тоже в сторону. Ещё раз туда-сюда вильнули. Водитель БТРа не успел вывернуть обратно, и они врезались друг в друга на полном ходу. БМП немного выше БТРа, у неё нос острее и она тяжелее. Поэтому БМП шагнула по БТРу, срезала башню и со страшным грохотом упала обратно на дорогу!.. А БТР покатился кубарем и метров через пятьдесят слетел с трассы.
Остановились, выбежали. В БТРе были четыре человека. Одному голову оторвало сразу, остальные лежат без сознания. Вызвали врачей и военных следователей. Доложили, кто мы такие, и поехали дальше в Баграм.
Когда через день или два назад едем – БТР на том же месте валяется. Его охраняют два других БТРа. Следователь тут же ходит. Остановились, чтобы посмотреть что к чему. И вдруг видим – а внутри БТРа труп солдата лежит, халатом накрытый! Мы: ничего себе! До сих пор труп лежит, не забрали… И тут «труп» вдруг резко встаёт! Как мы трухнули… А это, оказывается, охранник под халатом спал. Потом хохотали всю дорогу: десантники, дембеля… Душманов не боимся, а тут так перепугались…
Те трое пехотинцев, которые при столкновении остались живы, потом всё-таки умерли. По факту столкновения возбудили уголовное дело. Нас вызвал следователь, мы на трёх БМП поехали на место давать показания. И тут нас обгоняют четыре пехотных БТРа. И что происходит?!. У нас скорость километров шестьдесят, а у них – восемьдесят-девяносто. Один БТР на полном ходу резко поворачивает направо и бортом бьёт в нашу машину! И все четверо улетели дальше вперёд по дороге…
Но пехоте крупно не повезло: начинался комендантский час, дальше ни их, ни нас не пустили. Надо было останавливаться ночевать на КПП. Подъезжаем, а они стоят в рядочек. Мы встали рядом. Наш замкомроты, здоровый такой, мастер спорта по боксу, подходит к БТРу – «Солдат, выйди!». Выходит такой маленький, такой худенький! Замкомандира ему – бам, солдатик шварк об БТР! Остальным: «Выходите!». Те: «Не выйдем…». Он подошёл ближе, поднял солдата в воздух и говорит: «Щенок, только три дня назад твои товарищи погибли от удара лоб в лоб! И ты туда же…». И бросил солдатика на землю. Мы тогда очень на пехоту рассердились: пацаны, вы для чего сюда приехали! Чтобы самим в дорожных гонках голову сложить, да ещё и других людей погубить?!.
продолжение следует...
Автор: Сергей Галицкий
Оценили 6 человек
10 кармы