Мариупольская Мадонна

Темно. Первый весенний луч солнца проскользнул через дыру под потолком и уютно разместился на стене напротив. Маленькое желтое пятнышко. Как добрый посланник внешнего мира. Всего через час добежит до пола и растает. Смешавшись с своими братьями, осветит скудный интерьер их ловушки…

24 февраля город был в предпаническом состоянии. Длинные темные очереди в магазинах, где уже почти не осталось ничего с длительным сроком хранения. В первую очередь скупали крупы, макароны, консервы. Кто-то безуспешно пытался штурмовать очереди у банкоматов. Люди были напуганы и раздражены. Из-за этого, иногда, в очередях возникали конфликты. Вплоть до рукоприкладства.

Екатерина подошла и заняла место в самом конце очереди у банкомата «ПриватБанка». Но ее, видя ее положение, пропустили без очереди. Молодой мужчина, разглядев большой живот под пальто, попросил пропустить Катю вперед. Все-таки, человеческие ценности никто не отменял, и ни у кого, из очереди не хватило духу отказать ей в этом. Банкомат после минутного раздумья зашуршал внутренностями и выдал 3,5 тысячи гривен. Банки ввели ограничение на выдачу наличных. Это все на что она могла рассчитывать сегодня.

За городом были слышны звуки артиллерийской канонады. На крышах некоторых девятиэтажек, военные из «Азова» начали размещать минометы и мешки с песком. В соседнем дворе поставили «Град». Стало страшно. Если русские начнут стрелять в ответ – попадут по дому.

Соседка с мужем хотели выехать. Катя просилась с ними, но у них итак все было под завязку. Отказали. Двое детей и собака. Утром уехали, а через два часа вернулись назад. На выезде из города поставили блокпосты. Азовцы заворачивает всех назад. Не дают выезжать гражданским. Исключение делают, но только тем, кто платит. Просят от десяти тысяч долларов с машины. Кто не готов или нечем, заставляют возвращаться в город.

К вечеру 25-го отключили воду. Хорошо Катя успела набрать полную ванну. Подсказала соседка. Тетя Валя. Ей уже за шестьдесят. Живет тоже одна. Дочь в Днепропетровске с семьей, а сын в Мурманске уже четвертый год. Работает на рыболовном судне. Забрать пока тоже не могут. Сейчас везде неразбериха.

После смерти мамы в прошлом году от ковида, тетя Валя взяла Катюшу под свою негласную опеку. Помогала как могла, по соседски. Где-то советом дельным, где-то по хозяйству. Им обеим не хватало тепла и участия близких. Вот они и сблизились за этот год.

А тут эта беременность неожиданная. Будь она не ладна! Так некстати! Катькин кавалер, растворился сразу, как узнал о беременности. В телефоне заблокировал. Адрес поменял. Они познакомились в маршрутке. Екатерина возвращалась поздно после работы на заводе. Попутчик оказался приятным симпатичным парнем. Военный. Пограничник. Разговорились, и он попросил у нее телефончик. Катьку захлестнул водоворот чувств. Он был ее первым. Но через четыре месяца наступило отрезвление. Врач на УЗИ не оставил никаких сомнений. Беременность. Шесть недель. Потом был тяжелый разговор. Обвинения, слезы и упреки. В общем, осталась Катя одна. С начинающим подрастать животом и таким же растущим ворохом проблем и забот. Тут ее и взяла под опеку тетя Валя. Женщины стали больше общаться и сблизились как родные.

На последних месяцах, работу пришлось оставить и взять декрет. Беременность протекала легко. Первая, да и молодой организм. На экране монитора УЗИ уже был виден ее будущий малыш. Мальчик…

В обед 26-го, по слухам, украинская армия расстреляла из пушек Сартану (пригород Мариуполя) и восьмую школу. Не верилось, что Украина могла обстрелять Украину. Но в очередях шептались, что это так и есть. Катя поежилась, вспомнив про установку «Град» возле дома напротив. Сегодня она купила хлеб в магазине почти за сто гривен. Совсем с ума посходили эти коммерсанты! Народ в очереди возмущался и роптал, но выбора не было и приходилось платить.

Наступил первый день весны. Но радости это не принесло. Артиллерию было слышно уже совсем рядом. От глухих гулких ударов дребезжали стекла. Ночью всех поднял оглушительный рев. «Град» у соседей выпустил ракеты куда-то в сторону Талаковки. Едкий дым с запахом пороха, казалось, проникал сквозь закрытые окна. Адскую машину включали ночью два раза. На радость дворовой детворе и беспокойству взрослых. К концу дня второго марта пришла информация, что русские войска окружили Мариуполь. Мирных жителей пообещали не трогать и сообщили, что открывают гуманитарные коридоры для безопасного выхода из города. Все соседи по дому начали собирать свой нехитрый скарб. Документы, теплые вещи, ценности. Но выехать никто не смог. Ни выехать, ни выйти пешком.

Азовцы и другие военные с оружием торчали почти на каждом перекрестке и загоняли гражданское население назад в дома. Возле супермаркета у светофора расстреляли целую семью на машине. Они не стали слушать военных и попытались уехать. Погибли все, в том числе и дети-подростки. И опять это никак не укладывалось в голове. Армия расстреливает своих же граждан. Не защищает, а прячется за спинами женщин и детей. Звери.

Азовцы появились в их городе в мае 2014-го. Той далекой весной у жителей Мариуполя появился шанс провести референдум о отсоединении от Украины вместе с республиками Донбасса. Но планам не суждено было сбыться. Народные волнения были жестко подавлены батальоном нацистов и Национальной гвардией Украины. В июне городе прошли кровопролитные бои с незначительными силами ополченцев.

Боевик Азова возле сожженной техники ополчения ДНР, Мариуполь 2014

Так Мариуполь стал домашней базой «Азова». Город все годы после, несмотря на всю пропаганду «из каждого утюга» так и остался русским.

«Азов» был фактической властью города. Связываться с вооруженными и агрессивными молодчиками никто не хотел. Неугодных и заподозренных в нелояльности арестовывали без суда и следствия. Никто не знает, сколько человек пропало в их подвалах. Их даже не имела права останавливать полиция для проверки. Вот и сейчас, контроль над выходами из города оказался полностью в их руках. Как и жители Мариуполя, превратившиеся в невольный живой щит для украинской армии, окопавшейся в городе.

Однажды, возле магазина Катя встретила своего бывшего ухажера. Стояла в очереди в надежде, что привезут хлеб. Тот был с другими военными. В камуфляже и с оружием. На рукаве шеврон с черным волчьим крюком на фоне языческого солнца и флага Украины – герб «Азова». Увидел Катю, ее большой живот и отвел взгляд. Трус! Не предложил помощь, не поздоровался и не подошел. Трусом был, трусом и остался! А теперь еще и с нацистами в одном батальоне.

Полки магазинов опустели полностью. Новых поставок не предвиделось. Саперы минируют заводы, здания администрации и институтов, порт, театр и другие места. Во дворах силой заставляют мужчин рыть окопы. Еще несколько расстрелов мирных жителей. Тех, кто хочет уйти и покинуть город. Тетя Валя и Катя, вместе с другими соседями переехали жить в подвал дома. Там точно будет безопасней, чем оставаться в квартире. С собой удалось перетащить матрасы и одеяла. Совместно с соседями сделали запасы воды и продуктов. Дядя Коля, из тринадцатой квартиры притащил из своего гаража генератор с двумя канистрами солярки. Теперь в подвале вечером загоралась лампочка, и можно было зарядить мобильные телефоны. Связи не было, мобильники использовали как фонарики.

Но на следующий день генератор отобрали украинские военные. Вновь пришлось использовать свечи и кружки с маслом и тряпками. Масло мужчины взяли из двигателя разбитой машины. Под подъездом их пятиэтажки разместилось восемнадцать человек. Из них четыре ребенка. Соседи, некоторые из которых раньше даже не всегда здоровались, были вынуждены сплотиться и стать одной семьей. Готовили на костре возле подъезда.

Жители Мариуполя готовят еду на костре возле разбитого дома

Запасы воды пополняли, собирая оставшийся местами снег. Во время обстрелов спускались вниз, под землю. На стене у входа в подвал белой краской написали «Не стреляйте – здесь дети!»

В один из вечеров Катя с тетей Валей собирали ветки для костра. Во двор прилетел снаряд. Упал далеко, но мелкие осколки попали в ногу пожилой женщине. Россыпью. Повезло, что на излете - не глубоко забрались. Все железные кусочки достали обычными щипчиками для бровей из маникюрного набора. Ногу обработали и перевязали. Но ранки заживали плохо. Кожа на ноге почернела. Диабет второго типа давал о себе знать.

Пятого марта стрельба вдруг прекратилась. Наступил «день тишины». Но выйти из города жителям опять не дали. Вечером обстрел возобновился, и два дня им пришлось сидеть в подвале безвылазно. Очень сильно бахало. Шли бои в городе.

Наступило 7 марта. Опять был объявлен день тишины. Обитатели подвала выбрались на свежий воздух. На солнце. Воздух был еще прохладным, но уже чувствовалось дыхание ранней весны. Люди выползали из своих укрытий похожие на зомби. Картина вокруг была удручающей. На улицах города и во дворах тут и там валялись трупы погибших. Возле некоторых подъездов появились наспех выкопанные могилы.

Стихийное захоронение на Морском бульваре, Мариуполь 2022

Кругом виднелись воронки от снарядов и мин. Многие дома зияли чернотой разбитых окон и сгоревших квартир. Черные жирные подтеки от пожаров на посеченных осколками стенах домов. Кое-где были разрушены верхние этажи зданий. Во дворах валялись на брюхе, оставшиеся без колес, обгоревшие скелеты легковых автомобилей. Но сама тишина была подарком, для изможденных жителей. Некоторые смогли попасть в свои квартиры. Часть квартир выгорела, но некоторые еще были целы. Двери, правда, были выломаны военными или мародерами. Но все равно удалось подсобрать кое-какие недостающие мелочи. Поменять белье на чистое.

У одной из соседок нашелся в квартире запас риса. На радостях, решили приготовить плов с тушенкой. Большой казан, чтобы хватило на пару дней. Кашеварить взялся дядя Юра с первого этажа. Под предлогом, что настоящий плов умеют делать только мужчины взял заботы по приготовлению в свои руки.

Запах вкусного варева пополз над двором. Дядя Юра в своей шапочке и очёчках сидел на капоте обгорелого автомобиля и читал Пикуля. Время от времени, подходя к костру, помешивая угли и наблюдая за процессом приготовления. Со стороны картина мужчины, мирно читающего книгу, вызывала определенный разрыв шаблона из-за своей не реалистичности. Война, хаос и безумие вокруг никак не укладывались в логику поведения человека. И вместе с тем, вызывало уважение к способности человека оставаться человеком даже в таких невыносимых условиях. Лишь только небольшой ветерок теребил края прижатых пальцами страниц…

Все в предвкушении маленького пира расположились вокруг. Назад в подвал не хотелось. Погода была хорошая – можно было посидеть и погреться еще часик возле костра, пока солнце окончательно не скроется за домами. Катя решила спуститься в подвал и принести миски для плова. Стала спускаться по разбитым ступенькам, придерживаясь одной рукой за стену, как вдруг, мягкая теплая волна воздуха подхватила ее тело и бросила вглубь зияющей черноты подвала…

Очнулась… Темно… В ушах шум.. Пока не очень соображала что с ней…Дышать трудно из-за большого количества пыли в воздухе…Видно пыли не было, но она прямо ощущалась при вдохе… Попыталась закричать… Вырвался только какой-то стон…На зубах заскрипела бетонная крошка... В панике ощупала живот, вроде все в порядке. Малыш изнутри возмущенно ударил ножкой. Слава, Богу, жив... Сознание возвращалось. Попыталась приподняться на локте. Пробежалась по телу, ощупывая пальцами руки, ноги, голову. Вроде, все цело и слушается.

Взрывная волна, а то, что это был взрыв, сомнений не было, бросила ее вглубь подвала. Ударила головой о какую-то трубу или доску. Рассекла немного лоб. И вырубила. От больших травм спасли пуховик и теплая шапка с копной волос.

Глаза немного стали привыкать к темноте. Тяжелая пыль тоже понемногу оседала на пол, стены и Катю. Стала осматриваться. До этого, ставший таким знакомым подвал, претерпел изменения. Вход был завален. Вернее сказать, его теперь просто не было. Также обрушилась часть потолка. Выбило бетонный блок из фундамента, перегородив часть помещения. Порванные водопроводные трубы торчали из-под потолка. Часть труб валялась под ногами. Остатки воды, которая была в них, смешались грязью с бетонной пылью на полу. Единственные два маленьких окна, которые были раньше у одной из стен, завалены. В них и раньше не особо проникал свет из-за мизерного размера. Теперь не было и их. Свет проникал только через маленькую дырку, появившуюся под обвалившимся потолком. Размером чуть больше теннисного мячика.

Так Катя оказалась в своей невольной ловушке. Пробовала кричать, звать на помощь. Но ее или не слышали или некому было ответить. Пыталась откопать вход, но огромные серые куски рваного бетона даже не шевелились от ее усилий. Напрягаться сильно она тоже не могла – переживала за ребенка. Припасы, собранные жителями почти не пострадали. Их хранили в дальнем углу от входа в подвал, чтобы не украли и не отобрали. Сейчас, путь к продуктам и воде преграждала обвалившаяся потолочная балка. Но проход под ней был достаточным для хрупкой девушки. Катя спокойно проползла под балку, даже со своим животом. Из-за темноты передвигаться приходилось почти наощупь. Так как воздух снаружи почти не проникал – в подвале было относительно тепло. Катя, попила воды и сгрызла пачку печенья. Завернулась в ворох одеял и уснула…

Проснулась поздно ночью – отошли воды. Как так? Ведь всего седьмой месяц. Она рыдала и плакала. Выла от безысходности своего положения. Причитала, как будто это могло на что-то повлиять, прося малыша подождать, не торопиться… Кате пришлось вспомнить все, что она знала и чему ее учили, чтобы подготовиться к родам. Набрала воды в большие кастрюли. Нарвала чистых тряпок. Соорудила из матрасов и одеял что-то наподобие кокона. Нашла две крепкие трубы под потолком. Намотала на каждую по петле, чтобы можно было на них висеть. Ближе к утру начались первые схватки…

Родила без осложнений…Помог молодой организм. Мальчик. Плакал сильно, когда она его обтирала мокрыми тряпками. Воду нагреть было нечем. Крохотное чудо! Лежал сейчас, завернутый в одеяло и сопел. Катя забралась в сооруженный кокон и уснула вместе с малышом.

Темно. Первый утренний луч солнца проскользнул через дыру под потолком и уютно разместился на стене напротив. Маленькое желтое пятнышко. Как добрый посланник внешнего мира. Всего через час добежит до пола и растает. Смешавшись с своими братьями, осветит скудный интерьер их ловушки…

Следующие два дня прошли в попытках выбраться и докричаться до помощи и заботах о малыше. Единственной ниточкой, связывающей ее с внешним миром, была та самая дырка под потолком. До отверстия было метра полтора. Катя кричала, стоя прямо под ней. Пыталась выстроить из подручных материалов подставку, чтобы вскарабкаться выше. Но ничего подходящего не было – все табуретки и ящики пригодные для сиденья жители вынесли наружу- к тому самому костру. Много плакала. Но понимала, что слезами горю не поможешь. Пробовала снова и снова докричаться. Снаружи все два дня гулко ухали разрывы и слышалась стрельба. Но подвал гасил практически все внешние звуки и ребенка они не беспокоили. Малыш оказался спокойным. Почти все время спал. Изредка прикладывался к маминой груди и снова засыпал. Молока пока почти не было. Катя знала, что оно появляется не сразу и того что есть, ребенку в первые дни должно хватать. На третий день звуки войны пришли и в их подвал. Взрывы и стрельба были слышны очень хорошо. Ребенок иногда вздрагивал от резких звуков и начинал то и дело плакать. От очередного разрыва с потолка и стен вновь посыпалась пыль. И Катя уже подумала, что их тут и похоронит очередная обвалившаяся балка. Но подвал выдержал. Из под потолка только отвалилась очередная водопроводная труба. Длинная. Метра три.

Прикрепила к ней кусок серо-белой ткани. Длины трубы хватило, чтобы просунуть ее через дырку под потолком…

Бои за Мариуполь шли уже в городе. Враг сопротивлялся отчаянно и отгрызался огнем, превратив жилые дома в настоящие крепости. С верхних этажей работали снайперы и гранатометчики. Из квартир кинжальным огнем били пулеметы и автоматы. Во дворах прятались танки и пушки укропов. Дрались за каждый подъезд, цеплялись за каждый этаж. Прятались за мирняк, используя их как щит. Знали, что мы по мирным работать не будем.

Сегодня штурмовали две пятиэтажки. Продвигались тяжело. Дважды пробовали закрепиться, но каждый раз отходили с потерями – противник хорошо простреливал каждую точку во дворе. Пришлось запрашивать содействия танка и БТР. Техника подошла и начала свою работу. Отработали парни на «отлично». Под их прикрытием пошли в очередную атаку. Штурмовики залетели в подъезд пятиэтажки. Из четырех подъездов устояли только три. Четвертый обрушился почти полностью и зиял остатками стен с обоями, обнажая остатки нехитрого быта бывших хозяев.

Разрушенная пятиэтажка, Мариуполь 2022

Начали планомерную зачистку этажей. Через час, дом был полностью под контролем сил ДНР. Все три подъезда. И разрушенный четвертый, с торчащей из-под груды бетона трубы с белой тряпкой…

Заточение Кати с малышом в подвале продлилось еще пять дней. Их нашли по трубе флагом. Русские ребята. Донецкие. Свои. Все четыре дня ей передавали все, что могли достать. Консервы, воду, молоко, пеленки, фонарик. Даже подгузники где-то нашли – просовывали поштучно в узкое отверстие. Шутили с ней, подбадривали как могли. Раньше вытащить не могли – еще шли бои. И техника была нужна сдвинуть плиты. Пытались зацепить их тросом к танку. Но танк заметили украинские морпехи и начали обстрел из минометов. Чуть не попали по подвалу и самой машине. Пришлось отложить эту затею, пока не освободят еще пару кварталов.

Утром пятнадцатого марта две тысячи двадцать второго года. В русском городе Мариуполь. Возле разрушенного подъезда дома, прижимая к груди свою драгоценность стояла девушка. Ласковое утреннее солнышко щекотало нос малыша и заставляло его щуриться. Глаза привыкали к дневному свету. Весенний ветерок трепал золотистые пряди волос счастливой мамы...

Источник