Найдёнка.

Такого улова никто не ожидал. Чудо это или бесчеловечность? А может большая чья-то беда? А может – большое счастье?

Прохладным осенним ранним утром три рыбака – отец с сыном и сват располагали свои снасти на реке. Ещё не вошло солнце и на лбах у них горели рыбацкие фонарики. Спаниель Шерлок, разбуженный не по графику, ещё жался к ногам, мешал расставлять удочки, совал нос в подкормку, болтался под ногами.

Это потом, когда рассветёт, он будет носиться по кустам и камышам, будет пытаться искупаться и рыскать по окрестностям. А пока ему было страшновато.

Мужчины давно собирались на эту рыбалку, но никак не получалось, мешала работа. Отец с сыном отправили свои половины в Кисловодск, и пока женщины на отдыхе, надо было выбраться. Но дела не давали. И сегодня, во второй половине дня, мужчины собирались уже встречать своих отдохнувших жён.

В этой семье недавно случилась беда. Соня на шестом месяце беременности потеряла желанного ребенка. Начались преждевременные роды и мальчика не спасли. Слишком мал был ещё.

Уже стояла купленная, но не собранная кроватка, уже были просмотрены сотни сайтов в поисках хорошей коляски, уже лежали готовые распашонки и вязались пинетки, но ....

Шестеро взрослых людей ждали этого малыша. Шесть сердец разбилось. Шесть пар глаз проливали слёзы.

Но ... тяжелее всех, конечно, было Соне. Это понимали все, и вскоре взяли себя в руки и уже решали, как помочь ей – юной матери, так ожидавшей своего первенца. Поездка в Кисловодск – была одним из способов помочь забыть горе. Вадик - муж её, не смог поехать, новая работа, и с Соней поехала мама.

Предрассветный холодок ещё забирался под воротник, но солнце очень скоро расстроило все его планы – начинался тёплый осенний день. Рыбаки уже больше часа ждали клёва. Клюнул всего один карасик.

Это не шибко расстраивало, но и не радовало, клёва ждали. Ничего не ждал, а вполне себе радовался начинающемуся яркому осеннему дню, только спаниель Шерлок.

Он начал носиться по берегу. Иногда мочил лапы, но сразу отбегал от воды – было ещё холодно. Еле успокоили, когда начал лаять на прилетевших уток. Он же тут хозяин берега, и эти утки явно мешали ему главенствовать. Шерлока отругали, пригрозили хворостиной, и он, слегка обидевшись, пошёл шнырять по побережным кустам.

Не было его довольно долго. Вадим уже немного забеспокоился, позвал. Через минуту Шерлок стремительно появился из лесополосы, идущей вдоль берега. Появился и опять начал распугивать рыбу - лаять. На них уже косился находившийся неподалеку рыбак. Было неловко.

– Шерлок, да что с тобой сегодня! Заткнись уже! – ворчал Вадик.

Отец взял в руки хворостину – это всегда помогало. Но не в этот раз. Шерлок, как взбесился, он бегал вокруг мужчин и непрестанно лаял, потом отбегал всторону и садился молча. Но как только все отворачивались, лай возобновлялся. Нетипичное поведение для него.

– Пап, погоди-ка, может я чего не понимаю, но мне кажется он нас куда-то зовёт.

Оставив свата на удочках, отец с сыном отправились за псом. Он, действительно, зазывал: поджидал и вёл их в заросли, которые вели вдоль реки сразу за песчаной полосой. Потом пёс обогнул большой заваленный ствол, нарнул под куст и громко залаял.

Вадим забрался туда и сначала увидел тряпьё – какая-то грязная коричневая вязаная кофта, даже трогать не хотелось. Но всё же он потянул её за угол и вдруг увидел маленькое тельце. Отдёрнул руку от неожиданности. Но потом раздвинул кусты ногами, чтоб было удобнее и поднял на руки неаккуратно замотанного в кофту грудничка.

– Ну, что там? – отец заинтересованно смотрел с той стороны заваленного дерева.

– Па, тут ребёнок, и вроде живой.

– О, Господи! Какой ребёнок?

Вадим нёс ребёнка, как хрустальную вазу, боялся оступиться. Шерлок уже не лаял, взволнованно суетился. Отец заглянул в кофту.

– Вот те и на – находочка! Клади сюда, завернём.

Они аккуратно положили находку на ровную траву, Вадим стянул с себя футболку, неумело завернул поплотнее сначала в неё. Хотели потом в кофту, но кофта оказалась сырой, отец стащил с себя свитер. Завернули.

Малышка плакала. Вадиму казалось, что она смотрит прямо ему в глаза. Внутренние уголки глаз приподняла вертикальная складочка на маленьком лобике. Она как будто просит помощи и переживает боль. Он очень переживал. А отца плач, наоборот, радовал: плачет – значит силы есть.

Это была девочка, и даже пуповина не отрезана.

Сосед - рыболов аж окурок выронил изо рта. Сват был не менее ошарашен.

– Ну и улов у вас, ребята! Нельзя вас на рыбалку брать.

Конечно, рыбалку пришлось закруглить. Было уже не до рыбы. Девочка регулярно подавала голос, жалостливо плакала. Вадим сидел на заднем сиденье, держал её на руках и нервничал.

Сват рассуждал:

– Тут же станция недалеко. Вот с электрички вышла алкоголичка какая-нибудь, пошла вниз к реке, потом по берегу, чтоб родить и бросить! Гадина!

– Одной родить? В перелеске? Это разве возможно? Врачи же нужны! – недоумевал Вадим.

– У таких всё возможно ...

– Куда едем-то? – спрашивал отец.

– Так в роддом, наверное, – отвечал Вадим.

– Нее, надо в полицию сначала, – советовал сват.

– А может в больницу?

Они позвонили на 112. Через некоторое время им перезвонили и велели вести девочку в инфекционную городскую больницу. Сказали, что их там поджидают.

Пока ехали, позвонила мать Вадима. Тот ей сказал, что они совсем уже не на реке, а везут найденного ребёнка в больницу. Пришлось долго объяснять, рассказывать подробности.

– Кто нашёл. Ну кто у нас Шерлок Холмс? Вот он и нашёл, сыщик. Имечко оправдал. Если б не он, погиб бы ребёнок.

Оказалось, что просто и быстро сдать ребёнка и уехать не получится. Вадим передал девочку медсестре и взглядом провожал её по коридору. Пока держал её на руках, проникся заботой. Как она теперь? Бедная девочка...

Им велели ждать полицию. Они долго рассказывали подробности, а следователь расстраивался, что они не прихватили кофту. И даже карманы не проверили – им было не до кофты. Бросили там.

Пришлось Вадиму доверить встречу жены и матери отцу, а самому отправляться опять на реку вместе со следователем и экспертом. По дороге говорили, конечно, о происшествии.

– А что теперь с малышкой будет?

– Ну, если выживет, в дом малютки попадёт.

– А что, может и не выжить?

– Конечно. Осень же. Вон ночи какие холодные. И если женщина с электрички вышла, то было это вчера. Девочка, получается, всю ночь на холодной земле пролежала, - следователь помолчал и, видимо, с обидой на весь женский пол, добавил, – Вот бабы!

На реке они пробыли совсем недолго. Кофту нашли, забрали на экспертизу и посмотрели место, где лежала девочка. Там нашли шпильку, грязные тряпки и ещё что-то незначительное для Вадима, но значительное для эксперта. Вадим со следователем обменялись телефонами, договорились созваниваться.

В дом родителей Сони Вадим вернулся уже к вечеру. Там его ждала и жена. Все ждали рассказа о поездке со следователем, и он рассказал все подробности.

– Сказали, что девочка может и не выжить после такого, - в конце добавил он.

Потом жена и тёща наперебой рассказывали свои впечатления от отдыха в Кисловодске. Вадим отвлекался, плохо слушал. Он, почему-то, вспоминал взгляд малышки. Нет, она точно на него смотрела, как будто хотела попросить о чём-то.

– Ты какой-то странный сегодня, Вадим, – сказала перед сном Соня.

– Извини, встали рано, день такой, просто устал.

Он не стал говорить Соне о том, что из его головы не выходит эта совсем малюсенькая, беззащитная, неуклюжая девочка. Зачем её тревожить? Она только пережила потерю малыша.

Утром перед работой Вадим заехал в инфекционку. Девочка была жива. Хотелось расцеловать администраторшу, хотелось прыгать и летать!

Вадим заехал и на следующий день. И на следующий.

– Да всё в порядке у вашей найдёнки, – сказала местная уборщица, которая уже знала Вадима, – Кушает хорошо, обследовали, полечили, здоровая девочка, скоро и переведут.

– Куда переведут?

– Так не знаю, но, наверное, в педиатрию. Хотя, кто его знает, – уборщица вздохнула, – Никому ненужная, горемычная будет. Может и лучше б померла.

Вадим позвонил следователю. Но тот дальнейшую судьбу девочки не знал – особо не интересовался. Это была уже не его задача. А вот о судьбе матери малышки уже кое-что узнал. Но по телефону рассказывать не стал, предложил встретиться вечером.

Они встретились. В общем, всё банально. Лишённая материнства мать троих детей из соседнего селения, наказанная за то, что рожала, но нормально не воспитывала, забеременев в очередной раз, решила избавиться от ответственности таким вот путём. Был живот – а на следующий день нет живота. Соседи и рассказали.

Если бы она не была уже судима за жестокое обращение с детьми, ей бы может и дали время подумать, забрать девочку. Но ... Это не тот случай. Теперь сидеть ей в местах не столь отдалённых, а пока она находится в больнице. Вероятно, официально девочка будет записана её дочкой, а потом её сразу лишат родительских прав и отдадут под суд.

– А как же Надёнка?

– Кто? – переспросил следователь.

– Девочка. Её в больнице Найдёнкой называют.

– Ну, девочка, наверное, в дом малютки попадёт. Её и удочерить могут. Она будет ничейная.

Соня была не глупа. Интерес мужа к найденной девочке она заметила. И когда он заговорил о ней, отрезала:

– Вадим, нет!

– Что нет?

– Я не хочу удочерять эту девочку. У нас будут ещё свои дети, и я выношу, обещаю ...., – Соня заплакала.

– Соня, но я же и не просил удочерять.

– Да. Но я же всё понимаю, – сквозь всхлипы проговорила жена, – Ты беспокоишься о ней, скрываешь, но я-то вижу.

Вадим обнял жену и замолчал. А она объясняла:

– Ты понимаешь, чужой ребёнок – это ... это ответственно, а если я не смогу? А я не смогу, я думаю ещё о потерянном мальчике. Вдруг я не смогу полюбить чужую девочку.

– Не плачь, может её удочерит хорошая семья. Я буду надеяться ...Не плачь, Соня, нет так нет.

– Значит ты всё же хотел? – Соня подняла глаза и перестала плакать.

– Я не знаю. Понимаешь, кроме меня ею никто не интересуется, даже следователю всё равно. Передают из рук в руки. То один врач отвечает за неё, то другой. А в общем-то – никто. Опека и попечительство свалила всё на больницы, а больницы на ответственных дежурных. А дежурный отработал и ушёл. Она никому не нужна. Похоже, никому, кроме меня. А я ей – никто. Но ведь получается судьба мне её в руки дала, я её нашёл.

Утром Соня встала с больной головой. Она всю ночь не спала. Думала и думала.

Вадим, добрая душа, это понятно. Но, он прав, как так вышло, что эта брошенная в лесу девочка попала именно ему? Он только что потерял ребёнка, он – добрейшей души человек. Может это провидение?

И вдруг мелькнула мысль, которую Соня поймала за хвост: "маме даже говорить о своих думах нельзя, она точно будет против". А значит пришли сомнения.

Она позвонила Вадиму на работу и вечером они вместе отправились в педиатрию, куда сегодня перевели Наденьку. Это имя выбрал для неё Вадим, намекнул работникам коробкой конфет при регистрации.

В инфекционке девочку ему показывали в окно, а в педиатрии его не знали. Пришлось долго вызванивать опеку и инфекционку, чтоб их пустили к девочке. И когда дело не клеилось в сердцах Вадим произнёс:

– Да мы её может удочерить хотим, а нас не пускают даже посмотреть!

Услышав такое, их сразу пустили. Девочку принесли в кабинет. Она спала. Пожилая медсестра аккуратно положила её на пеленальный стол и отошла.

Соня смотрела на стянутые пелёнкой пышные щечки, на курносый нос. И тут Наденька зевнула, открыла глаза и ясно посмотрела на Соню. Её лобик сморщился, уголки глаз приподнялись, и было ощущение, что она умоляет.

– Вадим, она смотрит на меня! Она так смотрит, ты видишь? Она как будто просит ...

– Просто, она хитрюля, знает как смотреть! Молодец, Надюха! Будешь нашей старшенькой!

Вадим понимал, Соня уже – за! И Соня наклонилась над малышкой и нежно взяла на руки.

Медсестра вздохнула и, как показалось Вадиму, спрятала слезу.

Им ещё предстояло многое доказывать, перехватывая очередь на удочерение, но они всё преодолели.

И теперь шестеро взрослых людей заботятся о малышке. Шесть сердец любят её. Шесть пар глаз –любуются.

Это же им послала прямо в руки судьба маленькую Найдёнку, а может и сам Господь. Кто знает ...

Источник