Сухарь.(От имени фронтового бомбардировщика Су-24)

- Нет, ну вот куда, ты прешь?! Совсем ничего не видишь? Да еще на такой скорости! Тут стоянка, а не трек “Формулы один». Да и ты не гонщик, а всего лишь водитель топливозаправщика. Нечего так гонять – понимать надо!

А эти куда лезут? Ох уж эти технари-маслопузы! Замучили! Третий день уже! Копошатся что-то, копошатся. Вечно все им не так! Сколько уже можно? По девятому разу все проверяют! Слева лучше посмотрите – там с прошлой зимы гидравлика подтекает! И про электронику не забудьте – пусть инженер поглядит – потестирует!

Что значит старый? Кто это тут определяет?! Ты? Да я моложе тебя буду, родной! Мне всего тридцать семь! А тебе сколько?! Судя по седым вискам, которые из-под шапки виднеются, уже явно на пенсии свой хлеб доедаешь. В зеркало давно смотрелся? А все туда же – «старый», «старый»!

Что там говоришь? Вместе теперь работать будем? Ну, дела! Не было печали! Где ж я так Бога прогневил, что мне такое счастье выпало? Помоложе никого среди отставников-военлетов не было?

Ты?! Командир?!!! Чей? Точно мой? С ума сойти! Опытный он! А я наверно теперь подопытный! Такую технику в глаза давно видел? Или только на картинках в журнале «Советский Воин» за 1991 год. Небось последние лет десять в кабинетах штаны протирал. Пенсию выжидал. Ладно, поглядим еще, что ты за фрукт. Не факт, что сработаемся еще…

А это кто? Штурман?! Тоже мой? Мама, дорогая! Вы в одном штабе что-ли сидели? На соседних креслах?! Так и сюда вас в одну кабину решили рядком пересадить, чтоб не разлучать. Где вы этих пенсов откопали?

Мдааааа, где-то явно я согрешил не на шутку... Наверно, это наказание за мой скверный характер. Бурчу много? Не, ну а что вы хотели – сухарь, он и есть сухарь. Не зря меня так за глаза все и называют «Сухарь». Как говорится - само имя обязывает. Прозвища просто так не дают!

Ладно, что уж с Вами поделаешь, давайте знакомиться! Что я, не военный что ли? Приказы не обсуждаются! Вместе работать - значит вместе!

Здравия желаю! Разрешите представиться – «Двадцать четвертый», я. Для своих можно просто «Эмка». Бортовой номер «48 синий». Как там, в строчках поэта написано? - «Самолёт с душою человека с особой геометрией крыла». Вот это прямо в точку - про меня!

СУ-24М бортовой номер "48 синий"

О себе побольше рассказать? Не вопрос – слушайте.

Появился я на свет в далеком 1986-м в Новосибе. На заводе имени В.П. Чкалова. Родной дом, где двадцать два года появлялись и становились на крыло Су-24.

В свое время, фронтовой бомбардировщик с изменяемой стреловидностью крыла Су-24 вобрал в себя все новейшие достижения отечественной науки, самолетостроения и всего что смогли стащить с F-111 и улучшить. Самолет получился - загляденье! На гордость своим и зависть супостатам. Они, кстати, меня «Fencer» назвали, «Фехтовальщик», если по нашему. Работал и днем и ночью, в любых метеоусловиях, с низких высот и среди горных ущелий. Надёжный боевой товарищ, не было такого, чтоб он подвел и не довез до аэродрома, иногда на пределе своих сил.

Всегда был солдатом. Всегда готовый выполнить любую боевую задачу абсолютно автономно, без этих новомодных бестолковых спутников, комплексов наведения и прочих электронных примочек. Сам. Настоящая рабочая лошадка фронтовой авиации. Потом были многочисленные доработки и модернизации. Собственно так и моя серия из «Простого» стала «М-кой”.

И только спустя много лет бесконечных полетов, большой кучи войн и локальных войнушек, сотен тысяч уничтоженных целей все поняли, что создали не просто самолет - ЛЕГЕНДУ! Рев двигателей, которой еще слышат и будут слышать аэродромы разных стран и еще долго его звук будет наводить ужас на наших врагов.

"Зло тихо летать не может!" сказал Пётр I, а Бог и инженеры КБ Сухого услышав его, воткнули в Су-24 два турбореактивных движка. Запили под меня самый громкий из имеющихся на сегодняшний день двигателей. Детище гения Архипа Михайловича Люльки на сто десять ревущих децибел каждый. Просто нереально ГРОМКО! Все нормы экологического шума идут в утиль!

Стальной струной звенит и вибрирует бетонка взлетной полосы. В воздухе не пыль - пыльца с цветов у взлетной кромки. Трясётся земля, посуда падает с полок, плачут дети, срабатывает сигнализация автомобилей, а бабушки крестятся! И хорошо если не лопнули перепонки! Су-24 идет на взлет: -"Ж-Ж-Р-Р-Р-А-А-А-А-А-А-Т-Ь!!!"

Когда идет в разбег двадцатьчетверка на полном форсаже, а ты стоишь ближе чем в километре от взлетки, да ещё не дай Бог ночью, то ты почувствуешь, как тебя изнутри начинают медленно резать огромной ржавой циркулярной пилой. "ЖРААААААТЬ!!!" – ревет двигатель, сжирая сотни литров авиационного керосина.

Да, поесть я люблю! Что есть, то не отнять! Аппетит всегда хороший был. Не зря же в старину, когда работников нанимали – их усаживали за стол и смотрели. Кто ел плохо и мало – заворачивали. А вот того, кто уминал за обе щеки и греб щи полной ложкой - брали. Логика у предков была простой и понятной – кто хорошо ест, хорошо и работает. Так как работа тяжелая и энергии надо много. С самолетами также, но это не точно!

Вот в такой титулованной семье я родился.

Как уже все это знали? Летали на «двадцать четвертых» уже? А чего молчали - а я тут заливаюсь для них соловьем. Красиво пою?! Не, ну правда, согласитесь, мужики, что «Рашпиль» (еще одно имя Су-24) лучший в своем роде!

Ну что еще рассказать о себе…

По молодости успел послужить в Центральной Группе войск в Чехословакии. Базировались на аэродроме под Миловицами, в Божьем Даре. Патрулировали границу с ФРГ и Австрией. Летали себя показать, на врага потенциального поглядеть. Как наше звено в небо поднималось – так они своих соколиков на наш перехват и сопровождение поднимали. Игра нервов – кто кого! Холодная война, одним словом!

А как Варшавский Договор начал разваливаться перевели нас в Союз на Украину. Сначала в Ивано-Франковск, а оттуда перебазировали в Староконстантинов под Хмельницким.

Ну как-то так…

А как в России оказался? Ну, тут в Староконстантинове и приключилась со мной и моими друзьями интересная история.

Началось всё 17 января 1992 года, я тогда еще совсем молодой пацан был - шестилетка. Считай только-только жизнь понимать начал. А тут такое.

В украинской новоиспечённой армии проводилась присяга на верность Украине.

Так вот 17 января командир объявил построение всего полка. Нагнали корреспондентов с камерами из Львова, католического пастора притащили, националистов всяких мастей, ещё какой-то оголтелой братии. Привезли с собой и обыкновенное жёлто-голубое знамя Украины. Данные представители всё пытались заставить командира провести принятие присяги по привезенному сценарию. Но он мужик был крутого нрава и со своим мнением. Прирожденный донской казак. На уговоры и угрозы не поддался. Сказал, как отрезал, что он здесь ещё командир и нечего ему указывать, что и как, вот попрощается полк со своим знаменем, а там делайте что хотите. Настоящий советский офицер!

Ну, дальше все как положено: "Равняйсь! Смирно! Под знамя - смирно!"

Внесли знамя, пронесли перед полком и на правый фланг. Командир перед строем поблагодарил всех за службу под этим знаменем, от нашего имени поцеловал его. У многих мужиков, тогда стояли слезы в глазах.

Местные хотели пристроить своё знамя рядышком с полковым, но наш знамённый взвод быстренько их оттеснил. Летчики сняли головные уборы и склонили головы, командир отдал честь знамени, и его унесли! Потом командир сказал, что те, кто будет принимать присягу, могут оставаться на месте, а остальных он не задерживает.

И полк…разошёлся. И сразу стало видно, что народа, который хочет присягать новому государственному образованию осталось очень мало, в основном ребята из Украины, местные прапорщики и сверхсрочники. Многим «вновь присягнувшим» просто некуда было деваться.

На следующий день приехали из Львова и Киева сотрудники СБУ и понеслось. Самолеты и аэродромная техника объявлены собственностью «молодой незалежной державы». Установили на меня и другие самолёты противоугонные в кабины, а ключи забрали в штаб. Водила пристегнули цепями к передним стойкам на замки. Слили с нас топливо, а личный состав стали не пускать на стоянки. А дальше с каждым отказником беседы персональные. С угрозами, обещаниями благ и перспектив. Не гнушались семьи летчиков привлекать.

Старого командира полка за нелояльность новым властям и саботаж присяги сняли, нового — из министерства обороны Украины — еще не завезли.

Наступило мрачное безвременье.

Но летная работа должна продолжаться. Так вот, в Староконстантинове к началу февраля из-за того, что мудрили с присягами, уговорами, угрозами, разговорами, накопилось девять самолётов (и я среди них тоже). Которые требовали облёта, но нужной погоды не было, требовались хотя бы СМУ (сложные метеоусловия). И вот этот день настал.

13 февраля 1992 года. Был минимум погоды, но с разрывами, и после разведки погоды объявили СМУ, чтобы поднять и облетать эти борта, а потом переход на минимум погоды.

Руководителем полетов назначили майора Шаценко. Он был из «щирых», и его прочили на должность комполка. Дабы доказать свою лояльность и выслужиться перед новыми властями, он и еще двое таких же активистов, пытались повесить свою сине-желтую тряпку над крыльцом штаба. За что были биты своими же бывшими товарищами. Но рвение майора заметили где надо и шансы его карьеры резко пошли вверх.

Взлетели все девять бортов. У меня командиром экипажа наш замкополка. Набрали, значит, мы заданную высоту, начали программу облёта. Минут через десять после взлета, по команде главного штурмана полка (он тоже в одном из самолетов шел), шесть бортов из девяти взяли курс на север. Со снижением и набором скорости соответственно. А Су-24М с системой МВК (мало высотного контура, если по-простому "с огибанием рельефа местности"), может идти на сверхзвуке на малой высоте до 50 метров.

-Вы это куда? – обалдевшим голосом спрашивает Шаценко, глядя на то, как все шесть «меток» строятся клином и начинают уплывать за пределы экрана.

- Куда надо! - отвечает мой замкомполка в эфире.

- Не понял... – начинает мычать быдловатый руководитель полетов, но его грубо затыкают:

- Потом поймешь. Когда сядем, узнаешь! - и ушли с канала…

А в это время, начальник штаба полка был на командно-диспетчерском пункте. Когда метки с экранов радаров исчезли, сел в свою восьмёрку и погнал в штаб. Забрал из секретки красное знамя полка и своим ходом поехал в сторону границы с Россией.

Сели мы тогда в Шаталово под Смоленском. Приняли как родных!

Потом, конечно, вой до небес поднялся. «Северный сосед вероломно украл боевые самолеты у молодого государство». «Посягательство на «незалежность». Но надо отдать должное нашему Министерству обороны. Комментировать не стали, самолеты оставили себе, летчиков приняли, дали должности и помогли с жильем…

Да, чуть не забыл, знамени местные рагули хватились только после того, как об этом сообщила российская пресса. Потеря знамени это всегда позор для воинского подразделения и утратившая знамя часть подлежит расформированию.

Три борта тогда сели назад, они просто испугались последствий и вернулись. Друг у меня там остался - вместе еще с завода одну Госприемку проходили. Не попрощались даже…

Кхм, что-то я с возрастом сентиментальным стал. Размяк сухарь немного от воспоминаний юности. Говорил же механикам, надо гидравлику глянуть. С шланга подтекает, а то Вы еще ненароком подумаете, что я слезу пустил.

Так что, товарищи Офицеры, у меня давнишние сложные отношения с збройными силами Украины. А теперь вот как все закрутилось. По разные стороны баррикад встретились.

Ну, со мной вам теперь все более-менее ясно должно быть. Теперь вас послушаем. Кто такие? Откуда к нам? Чьих, как говорится, будете? Судя по сединам, рассказать есть о чем.

Командир

Давай, Командир, с тебя начнем! Александр Сергеевич Антонов. Почти тезка Пушкина! Не, не слыхал раньше, если честно. 1972- го года рождения, говоришь? Во, дает! Полтинник уже разменял! А еще меня старым называл, а я говорил! Да знаю, знаю, что не со зла. Не обижайся! Я ж говорю - характер такой. «Сухарь»! Привыкнете еще к моему ворчанию. Дальше валяй! Жуть как любопытно!

Где на крыло встал? Барнаульский?! Знаем таких, уважаем! Подполковник, замкомполка по летной подготовке? Мужчина - до конца лямку дотянул, значит. Не свалили тебя девяностые и двухтысячные - остался в армии. И как давно на пенсии? Меньше года? Неугомонный какой! Чего тебе дома не сиделось, Сергеич? Семья, дети, дача. Переучился бы на пилота гражданского. Сейчас бы водил «Боинг» или «Арбуз» где-нибудь в Азии. Знаешь, какие они бабки зашибают?

«Родина во сне позвала»? Красиво стелешь-не отнять! Сам придумал или Боташев подсказал? Тут у нас просто все летуны от Канамата Хусеевича на контракт заходят. Он лично каждому звонит и приглашает к «Вагнерам» в эскадрилью. Ну, понятно, что ему не откажешь, но и про Родину конечно красиво у тебя вышло.

Штурман

Теперь твоя очередь, Штурман. Рассказывай. Майор Никишин Владимир Николаевич. Так ты еще старше! 1966-го? Мда, мужики, честь и хвала Вам, что еще в строю. Бывших военлетов не бывает! А закончил-то что? Ворошиловградское авиационное штурманов, выпуск 1983? Меня на свете не было, а ты уже моих старших братьев по афганским горам водил выходит.

Круто! Послушай, это не то ли училище, которое потом в Луганское переименовали? Да? Оно? Аааа?! Вон оно как- сам луганский, местный! Понятно все! Тоже с новой Украиной не все так просто выходит.

Кстати, мне с твоими сокурсниками доводилось пересекаться пару раз по службе. Серегу Свойкина случайно не знаешь? Очень грамотный мужик. Два года со мной отлетал. Не помнишь такого? Ну да, понимаю, что не с твоей роты и времени прошло прилично. Ну, может, слыхал где?

Про тебя Владимир Николаевич, я немного больше знаю, чем про Сергеича. Наслышан. Другие борта ведают, что в Чечне летал. И в Сирии с Африкой вместе с «оркестром» на гастролях побывал. Про медали, награды твои тоже говорят. Расскажешь? «Было дело»?! Серьезно?!! И это все? Что ж, исчерпывающе! Скромно и с достоинством. Чувствуется старая школа! Но обещай, потом, как минутка будет свободная, расскажешь поподробнее. Обожаю истории о первого лица!

Ну, вот и познакомились, стало быть… Добро пожаловать на борт, товарищи Офицеры! Располагайтесь в кабине - это теперь наш с Вами общий дом.

Мирная жизнь у нас с Вами закончилась. Служить обязуюсь верой и правдой. По другому, не научен и не умею, если честно. В бою не подведу, буду слушать, помогать и защищать.

Вот насчет капризничать и ворчать - тут не обещаю, я все-таки живой и ничто человеческое мне не чуждо. Но делать это обещаю только на земле и в свободные часы от работы. Сработаемся!

И, это, скажите уже этим техникам - пусть заправляют полный бак. Проголодался я тут за время стоянки, жрать охота!

- Фары выпустил, стартовый зажал!

- Вылет согласован, к взлету готов!

- 48, взлет, форсаж!

- 48, взлетайте 600!

- Форсажи включены, две зеленых горят!

Отпускаю стартовое торможение - 22-х тонный пинок под зад экипажу! Эх, понеслась! Ж-Ж-Ж-Р-А-А-А-А-А-А-А-Т-Ь! Разбегаюсь по полосе и взмываю в небо...

Рука у Сергеича сильная – сразу чувствуется опыт. С первого совместного вылета показал, что он здесь Командир. Стальной хваткой держал РУС (ручка управления самолетом) под контролем. Работал с здоровой злостью и задором! Выдавал такие противозенитные маневры, что я прям, вновь почувствовал себя молодым и полным сил. Поначалу я пыхтел и возмущался, но потом приспособился к его манере закладывать крены, и даже стал ловить от этого удовольствие. То вдруг бросал меня летать кверху брюхом, то закладывал крутой вираж, то нестандартно «по-сирийски» заходил на посадку. Иногда и словом крепким не брезговал, если не все гладко шло. В таких ситуациях ругались с ним немного. Что я? Молчать не стану! Если по делу - критику всегда приму. А если на эмоциях, то позвольте, вставлю свои «пять копеек». Но остывали быстро, как и заводились.

Мы вместе творили такие дела, что писатели фантасты позавидуют. Скольжения, срывы, вращенья, скорость, предельно низкие. Крыло с шипением разрезало воздух, оставляя за собой только белую пену в небе. Чувствовалось - в кабине сидит настоящий летчик-ас, влюбленный в небо, а не какой-то салага.

Никишин, полностью дополнял командира. Более сдержанный и выверенный, он всегда четко выводил нас на цель и возвращал домой. Знал когда настоять на своем решении, когда пошутить и разрядить обстановку. Отличный экипаж мне достался, что тут скажешь! Сдружились мы с ними.

Как там пел Цой, «война дело молодых»? Кто-то спорил, что Цой был не прав и обманул нас, ибо война вовсе не дело молодых. Эту войну тащили «старики». Основной костяк воющих с обеих сторон составляли взрослые, умудренные возрастом мужики - от тридцати до шестидесяти. Но я не согласен с ними – гений Цоя, не был бы гением, если бы все так было упрощено. Речь о со всем другом! Нет возраста на войне! Война, адреналин, обостренные чувства, работа на пределе сил и возможностей – те, кто попадает на фронт «молодеют». Стирается возраст, скидывается лишний вес, все общаются на «ты». Молодежь взрослеет быстрее, возрастные стареют медленнее. Все более-менее становятся в одной поре. Цой гений, а мы не дотягиваем!

На боевые вылетали почти без передышки. Керосина было завались – с тыловым снабжением у «Вагнера» все было поставлено как надо! Летали и днём и ночью, засыпали и просыпались иногда под разогрев на отбойниках и пролёты над аэродромом. От усталости экипажи валились с ног. Движки не успевали остыть и пройти осмотр, как оружейники уже катили подвешивать новые ФАБы, заправляли топливо и заряжали пушку.

К зиме 2022 года ситуация под Бахмутом уже приобрела для вражеских войск фатальный характер. Вспоров оборону противника в самом городе и на его южных пригородах, штурмовые отряды ЧВК «Вагнер» закреплялись на стратегических высотах вокруг города. Шло методичное «перемалывание» живой силы и техники ВСУ.

Отряды «оркестра» к этому моменту зачистили украинские опорные пункты к западу от Отрадовки на участке трассы Николаевка-2 — Горловка. Активные штурмовые действия позволили значительно продвинуться в сторону Курдюмовки, Андреевки и Клещеевки. В районе гипсового завода Knauff наши отряды соединились по флангу с подразделениями ЛНР.

Артиллерия на господствующих высотах начала наносить крайне болезненные удары по узлам обороны противника. Все чаще от украинских солдат стали перехватывать панические реляции командованию, о том, что ситуация под Бахмутом (Артемовском) выходит из-под контроля. Однако хунта в Киеве уже ничего не слышала, бросая новые и новые резервы в «бахмутскую мясорубку».

Мы помогали пехоте на земле. Нанося удары по местам сосредоточения резервов, разведанным позициям артиллерии, путям логистики. Уничтожая мосты и переправы, бетонные укрепления и пункты дислокации вражеской пехоты…

Морозно. Чего удивляться, декабрь уже. Сегодня вылет в ночь. Сергеич, как всегда шутит. Ну, раз Командир в хорошем расположении духа, значит, дела у нас на земле идут неплохо.

Рулим. Форсаж! Взлетаем, встаем на курс. Штурман склонился над планшетом. Задает координаты маршрута и выхода на цель. Ну, никак его не приучу пользоваться карманом для полетных карт. Так и норовит положить их на «торпеду». Непорядок! Есть же специальный карман для этого! Что значит неудобный? Взрослый же человек, Владимир Николаевич! Нечего его всяким барахлом своим забивать. Ну и что, что нужно…

Облака низкие щекочут мне брюхо, идем прямо над ними. Загружен по полной. И топливом и бомбульками. Ничего, скоро сбросим свой опасный груз и станет полегче. Скоро там еще, Штурман?!

В эфир влетает новое целеуказание. Командир одного из отрядов штурмовиков запрашивает срочную поддержку. У него намечается прорыв противника. Они там лесополку заняли очередную. Не успели даже закрепиться толком. А враг ее отжать назад хочет. Если не удержим, могут дальше пойти и в тыл к нашим зайти. Колонна танков с пехотой.

Срочно ему! А мы прям пожарная команда тут! «Служба 01, здравствуйте, вызывали?!» Сами просто так тут летаем и болтаемся без дела. У нас, между прочим, цель уже поставлена на этот вылет была. А тут ты со своим запросом. Меняй теперь маршрут, залетай за линию фронта на четыре километра вглубь. Подставляйся под ПВО.

Ну это я так, бурчу. По привычке. Но сам, понимаю, что без нас там не справятся. Тем более цель «жирная» для отработки с воздуха.

Сергеич закладывает влево. Идем на подмогу.

У «Оркестра» оперативная поддержка налажена была сразу. Пока в регулярных частях авиацию запрашивали и ждали согласований – цель успевала отработать и переместиться. А у противника целеуказание мог дать любой сержант из окопа, что сокращало срок от принятия решения до нанесения удара. Все по НАТОвским методичкам. У нас эту бюрократию мешающую, только спустя полгода уберут, а «Вагнер» оказался более гибким и взял эту практику в работу сразу, как увидел ее эффективность.

Так и в этот раз – летели на одну цель, но оперативная обстановка диктует свои корректировки.

Выравниваемся и встаем на боевой курс. Цель уже где-то там впереди. Несколько километров…

- Ракета! По нам работают!

- Влево-влево влево! Вниз уходим, видишь, видишь, да еще!

- Давай! Давай вниз!

- 2-78, наблюдаем пуск, уходим влево…

- Жесть! Неба не видно уже...

- Ааааа, поехали!

- Маневрирую…

- Нет-нет-нет, не на нее!

- Влево давай!

- Тяни-тяни-тяни-тяни…. Хорош!

- Хорошо…

- Поворот видишь?! Вывести сможем?

- 3400, выводи!

- Выводи-выводи-выводи сюда…

- Она дальше прошла! Аааа… Взорвалась!

- Взорвалась?

- Да, вспышку видел. Там еще одна висит…Снизу… справа… под брюхом

- Давай потихоньку вниз, там землю увидим…

- Жесть…

- Вытаскивай! Давай вниз, за землю зацепиться надо, там будем маневрировать

- Вниз-вниз-вниз, от себя!

- Давай, влево перекладывай! Перекладывай…Влево, влево давай! Еще тяни, тяни…

Влево-влево-влево-влево!

- Справа летит она!

- Влево!

- Да, не знаю, все равно…

- Тяни, хорошо, влево! Форсаж, форсаж, форсаж! Форсаааааж! Форсаж!

- Да, хорошо…

- Влево! Тяни-тяни-тяни

Тонкий стилет ракеты ударил прямо под дых! От удара перехватило дыхание…Попытался сделать полноценный вдох, но вместо глотка чистого и свежего воздуха в воздухозаборники затянуло черную гарь дыма. От неожиданности, как человек первый раз затягивающийся сигаретой, поперхнулся и закашлялся. Помпаж правого двигателя! Где тяга? Помпаж! Озноб по всему корпусу от вибрации… Судя по тому, что ракета пришла прямо в сопло – били из ПЗРК. Один двигатель точно выведен из строя, вся надежда на второй, ну и огонь сбить надо!

- Мужики, гориииим! Сергеич, выводи! Всю тягу на левый движок давай! Тяниииии!

Тяжело… очень тяжело… не вытаскиваю…рваная рана горящего двигателя пылает все больше! Походу, это конец…

- Теряем высоту! Прыгайте! Уже не вытащу нас! Еще секунд двадцать и завалюсь на крыло!

Начинаю терять сознание, тяжело дышать и держаться, как вдруг чувствую родную уверенную руку Сергееча на РУСе - левый доворот на пятнадцать градусов и от себя! Вниз! Вниз?!! Форсаж! Идем на таран!

- ВСТРЕЧАЙТЕ, СУКИ, ПАПУ!

Ай да, Александр Сергеевич! Красиво сказал, черт возьми! Прости сухаря черствого, не понял я тебя тогда Командир… про Родину. Не услышал… Думал так… придумал для красного словца…А ты, оказывается, правду тогда сказал - «Родина во сне позвала!»… Знала, видать, кого звать на свою защиту! Достойнейших своих сыновей! Красиво! Пушкин бы оценил!

- Прощайте, Мужики! Горжусь, что был с Вами одним экипажем! Быть воином - жить вечно!

Я улыбнулся, расправил крылья и запев прощальную песню устремился вниз. В самую гущу огней, бронированного металла и плоти.

Горящая падающая комета, вспышкой расчертила ночное небо над Клещеевкой.

- Наблюдаем подрыв самолета в воздухе и его снижение в район колонны противника, – прошло по рации в эфире от наблюдателя…

Сражение за Бахмут/Артемовск продолжалось...

Источник