Как мог Ермак завоевать Сибирь?

Наше восприятие о начале русской Сибири связано с именем Ермака Тимофеевича. Четыре столетия назад его дружина в 1581 году перешла "Каменный пояс" Урала и разгромила агрессивное Сибирское ханство - один из последних осколков Золотой Орды.

Произошло событие огромной исторической важности: последний монгольский царь Кучум был разбит, и этим была заложена основа Азиатской России. Поход Ермака в пределы Сибирского ханства положил начало освоению Сибири русскими. За Урал двинулись казаки и переселенцы. Подвиг Ермака и его дружины навсегда был вписан в сибирские летописи. Но так ли было это на самом деле? Как мог Ермак завоевать Сибирь, если она была в вассальной зависимости от Московии? Как можно завоевать огромные просторы Сибири с численностью отряда в шестьсот человек и разгромить ханскую власть Кучума? Народные предания говорят о том, что Ермак не погиб, но кого же тогда нашли утонувшим в реке и в доспехах? А также, Иван Грозный - потомок Чингизхана и почему не состоялась английская колонизация Сибири? Об этом всём и поговорим. Что нам известно про огромную страну тех времен, где жили наши предки? Вместо истории Московской Тартарии с Великой (Сибирской) Тартарией, нам подсовывают историю покорения Сибири, а точнее, Сибирского ханства, которое располагалось в районе течения Тобола. Эта Сибирь по занимаемой площади была настолько маленькой, что едва составляла хотя бы пятнадцатую часть современной Сибири. А что же происходило на остальной территории?

Географические размеры Сибирского ханства, покоренного Ермаком, (где несколько летописей повествуют его легендарный поход), примерно сопоставимы с Францией. В той же Британике, в географической таблице указаны размеры территорий: Франция - 139 000 кв. миль, Московитская Татария - 3 050 000 кв. миль. Разница - более чем в двадцать раз. Кажется, странным, что история громадного края сведена к истории (даже не к истории, а лишь к истории завоевания) его одной двадцатой части. И это, очевидно, является большой проблемой в исторической науке.

О покорении Сибири Ермаком Тимофеевичем существует несколько летописей:

1) Самая древняя, правдивая и признанная всеми - Есиповская летопись, написанная донским казаком Саввою Ефимовым, сподвижником Ермака, который был глубоко верующим человеком и в последствии стал дьяком архиепископа Тобольского и Сибирского. Летопись эта окончена в 1636 году, когда автору её было около 80 лет.
Название у неё было длинное и само по себе уже отражает идейные пристрастия автора: "О сибирстей стране, како соизволением божиим взята бысть от русского копья, собранного и водимого атаманом Ермаком Тимофеевым и своею храброю и предоброю дружиною и соединомысленною".
2) Строгановская, написанная около 1600 года, которой больше всего придерживался Карамзин. Оно и понятно, летопись эта отличается большой пристрастностью, склоняющеюся к возвеличению перед Россией заслуг купцов Строгоновых, а потому во многих деталях является искаженной.
3) Краткая Сибирская летопись Спасского.
4) Латинская, относящаяся к концу ХVII века. Летопись эта хранится в Императорской Публичной Библиотеке и в 1849 году переведена на русский язык Небольсиным.
5) Новая летопись, составленная в конце ХVII или в начале ХVIII в.в.
6) Летопись Сибирская краткая Кунгурская, - одна из летописей, возникшая во 2-й пол. 17 в. в Прикамье. В полном виде текст К. л. не сохранился. Известен по включениям в первоначальный текст Ремезовской летописи.
7) "История Сибирская" С.У. Ремезова (Ремезовская летопись) - уникальный памятник русской культуры, созданный в Тобольске в конце XVII века.
8) Опросы в 1621 г. первого Тобольского архиепископа Киприана, одного из оставшихся в живых сподвижников Ермака. Он описал о покорении ими Сибири во всех обстоятельствах похода.

Есиповская летопись признается Фишером, Миллером и Карамзиным за самую достоверную; она начинается так: "Избрав Бог не от славных муж, не от царского веления воевод, а вооружи славою и ратоборством атамана Ермака, Тимофеева сына, и с ним 540 человек". По этим летописям, Ермак был роста среднего, широк в плечах, сложения крепкого, волосы на голове имел черные, кудреватые, бороду черную, глаза весьма быстрые, лицо широкое и пригожее, нос с горбинкой; хорошо сносил стужу и жар, голод и жажду, бессонные ночи, тяжелую работу и проч. Он имел бодрый и затейливый дух, который не давал ему долго сидеть праздно; хитер на вымыслы и быстро приводил их в исполнение; храбр до дерзости и милосерд к побежденным. Считая себя борцом за православную веру, он, как и все казаки того времени, был всегда набожен, строг в соблюдении постов и обрядов веры и всегда призывал в своих предприятиях на помощь Бога и Пречистую Его Матерь. Строго наблюдая за нравственностью казаков и требуя от них целомудрия, атаман Ермак перед каждой битвой или после победы всегда приказывал бывшим в его войске трем священникам и одному иеромонаху служить обедни или петь благодарственные молебны. Перед битвами любимые его слова были: "Когда Бог нам поможет, то одолеем врага".

Но посмотрим, что говорит Карамзин, придерживавшийся, как известно, Строгановской летописи.

"Мысль о покорении Сибири внушили Ермаку купцы Строгановы, владевшие по жалованным грамотам всеми землями по рекам Вычегде, Сильве и Каме до р. Чусовой. Слыша о подвигах казаков в низовьях Волги, умные Строгоновы будто бы предложили Ермаку и его товарищам службу честную: послали им дары, написали грамоту ласковую (6 апреля 1579 года), убеждали их отвергнуть ремесло, недостойное христиан, быть не разбойниками, а воинами царя белого, искать опасностей не бесславных, примириться с Богом и Россией; сказали: "Имеем крепости и земли, но мало дружины: идите к нам оборонять Великую Пермь и восточный край христианства". Ермак со товарищами прослезился от умиления, говорит Строгановская летопись: мысль свергнуть с себя опалу делами честными, заслугою государственною и променять имя смелых грабителей на имя доблестных воинов отечества, тронула сердца грубые, но еще не лишенные угрызений совести... Они подняли знамя на берегу Волги, кликнули дружину, собрали 540 отважных бойцов и 21 июня прибыли к Строгоновым - "с радостью и на радость", говорит летописец: "чего хотели одни, что обещали другие, то исполнилось: атаманы стали грудью за область христианскую. Неверные трепетали. Где показывались, там и гибли".

Как видим, Есиповская летопись показывает нам набожного Ермака, соблюдающего посты, обряды и т.д., а Строгановская показывает нам Ермака разбойником и безбожником. О дружине Ермака, как о разбойничьей шайке историки упоминают слова Ивана Грозного: "Мы на тех казаков волжских, на Митю Бритоусова и Ивана Юрьева (Кольцо) опалу свою положили, казнить их велели...". Но в документах той поры, упоминающих Ивана Кольцо, Митрия Бритоусова и других волжских атаманов, занимающихся разбоем, имени Ермака нет, он в соответствии с грамотой, в это время состоял на службе у Строгановых. Становится понятным приход именно Ивана Кольцо с повинной к царю и дарующим освобождённые Сибирские земли. 

О численности казаков у Ермака данные разнятся, но вот что сумел выяснить Герард Фридрих Миллер, по его данным казаков было несколько тысяч человек, данные Ремезовской летописи показывают, что Ермак привел на Чусовую 6 тысяч человек. В оконечном итоге, Ермак привел в столицу Искер (Сибир) только четыре сотни боеспособных казаков, да ещё полторы-две сотни раненых, которые не могли сражаться. А у Саввы Есипова мысль о превосходстве огнестрельного оружия родилась из представления о том, что русский отряд, приведенный в Сибирь, был крайне малочисленным. По Миллеру Ермак самовольно отправился в Сибирь и грабил Строгановские вотчины, а по Строгановской летописи, Ермак был снаряжен в поход царём и Строгоновыми. В то же время Иван Грозный пожаловал в 1572 году Строгановым огромную площадь земель "за Камнем", то есть за Уралом, по Тоболу, Иртышу и Оби. Поэтому Карамзин и предположил, что поход Ермака осуществлялся по царской воле и с царского указа. Если вспомнить, донское казачество с 1671 года признало протекторат московского царя Алексея Михайловича, то есть отказалось от самостоятельной внешней политики, подчинив интересы Войска интересам Москвы, Внутренний распорядок остался прежним. И только когда Романовская колонизация юга продвинулась до границ Земли Войска Донского, тогда Петром I была проведена инкорпорация Земли Войска Донского в состав Российского государства. То есть, донцы, начиная с Алексея Михайловича стали служить интересам Московии.

"Мы, Донские казаки, бьем тебе, царь Иван, царством Сибирским", повествует летописец. Эти слова говорят сами за себя. Следовательно, атаман Ермак и его сподвижники, если и не все, то большая их часть, были природные Донские казаки, которых летописцы ХV и ХVI в.в. называли Азовскими. Когда-то из Сибири, часть племён Андроновской культуры переселилась в Индию, а после некоторая их часть переселилась обратно, но уже минуя территорию Средней Азии, пройдя Каспий, перейдя Волгу, они поселились на территории Кубани, это были синды. Они-то и составили основу азовского казачьего войска. Будучи в Индии, они немного приняли в себя кровь местных племен с темным цветом кожи - Дравидов и среди всего казачества, они единственные имеют темный цвет волос и глаз. Также при переселении они претерпели метисацию крови с южными народами, древними персами, парфянами, тюрскими племенами, эллино-скифами. Поэтому среди них большей частью встречаются брюнеты с вьющимися или волнистыми волосами, атаман Ермак как раз был один из них. Они среднего роста, крепкого сложения, выносливы, храбры и предприимчивы. Тип этот и теперь очень резко выражается среди казаков низовых станиц, в особенности, в Старочеркасской и Раздорской на Дону и даже выше, до хутора Калача Пятиизбянской станицы. Выше по Дону он почти отсутствует. Примерно в XIII веке, часть из них ушла в устье Днепра, где позже стали называться запорожскими казаками.

До нас не дошел ни один живописный портрет Ермака, да и вряд ли они существовали при его жизни. Портретов с "воров", "разбойников" и "татар", как называли тогда казаков - разумеется никто не писал, а когда к Ермаку пришла официально признанная слава, его уже не было в живых. Во время похода в Сибирь ему было 35 - 40 лет. Также скрыто и настоящее имя Ермака. Историки дали Ермаку семь имен: Ермак, Ермолай, Герман, Ермил, Василий, Тимофей и Еремей. Для одних он волжский, для других донской казак. Историк войска донского В. Броневский без ссылок на документы писал о Ермаке, как уроженце донской станицы Качалинской. В списке атаманов, приложенном к "Краткой летописи Донского казачьего войска", опубликованной в "Донском календаре" за 1876 год, Ермак Тимофеевич упоминается среди атаманов за 1579 - 1584 годы, но опять - таки без всяких документальных свидетельств. Есть среди этих свидетельств и неподтвержденное имя Ермака - Василий Тимофеевич Аленин. Разноголосица источников перешла в историческую литературу. До нас не дошли имена казачьих атаманов и есаулов, храбро бившихся под казанскими стенами с татарами, не сохранилась и грамота царская. Но участие донцов в казанской осаде осталось в памяти народной. У стариков-станичников Багаевской и других станиц еще сто лет тому назад можно было слышать песню, где воспевали подвиги донского атамана Ермака Тимофеевича, взявшего Казань и подарившего ее царю Иоанну Васильевичу. Есть и еще песни, где поется о Ермаке, который явился к царю Иоанну Васильевичу и посоветовал ему, как взять Казань. Очевидно, что в народной памяти остались подвиги наших дедов под казанскими стенами. Ермаку Тимофеевичу, этому первому герою-казаку, казаки приписывали и атаманство под Казанью. После взятия Казани начались постоянные сношения Московского царя Иоанна IV Васильевича с донскими казаками.

Так, в одной из казачьих песен рассказывается о взятии Казани, как при взрыве стены погиб отец Ермака - атаман Тимофей Чига, в этом сражении принимал участие и его молодой сын Ермак. Возможно, сражался он и при взятии Астрахани, где дрались до 5000 донских казаков.

"Казаки в Казань ворываются,
А орда из ней убирается,
Царь въезжает во Казань-город,
Он там хвалится, прославляется.
Вот Ермак к нему является:
- Чем, Ермак, тебя пожаловать?
- Ты отдай, государь, нам Тихий Дон,
Снизу доверху, сверху донизу,
С его реками и вершинами! "...

Кстати, реваншистам разных мастей можно разъяснить, что взятие Казани - это не злобное русское нашествие, а результат борьбы за осколки Золотой Орды между Москвой и Стамбулом, ставшей актуальной после падения Византии, и вылившаяся в гражданскую войну в Казанском, Астраханском, Крымском ханстве и Ногайской орде. Причем если в Казанском и Астраханском ханстве в этой борьбе победили прорусские силы, то в Крымском - протурецкие. Именно Золотая Орда спасла Русь от покорения католической Европой, чего очень боялась православная церковь. Так как тюрки-мусульмане не ставили задачу рекрутировать славян в свою веру. А Ватикан такую цель ставил. И война с крестоносцами в 13-14 веках яркое тому свидетельство. Невский приветствовал власть Орды, ибо считал, что только она в состоянии сдержать натиск "католических вероотступников". Падение Золотой Орды привело к интервенции со стороны Польши, Швеции в период великой смуты. Вхождение татар в состав России было добровольным и осознанным выбором, путь к которому в силу тогдашних геополитических реалий и противоборств был труден и кровав. Уже одно то, что во время русской смуты татары поддержали Русское государство, а не ляхов, говорит об этом. Также огорчу тех, кто считает, что по традиции Золотой Орды власть могла принадлежать только чингизидам (потомкам Чингисхана), в том числе и над Казанью. Так вот, Иван Грозный имел на Казанский престол династические права не меньшие (если не большие), чем правитель Казани Едигер (Ядигер). В крови матери Ивана Грозного Е. Глинской текла кровь чингизидов. Елена Глинская была дочерью Олексы - сына Мансура Киятовича, который был сыном Мамая и дочери Бердибека, являвшегося ханом Золотой Орды. Чтобы было понятно, Бердыбек - прямой потомок Чингизхана, дочь Бердибека была замужем за Мамаем, у них было, по крайней мере, два сына. Один из них - князь Мансур Кият, у него был сын Алекса, который в 1390 году принял христианскую веру в Киеве. Алекса Мансурович при крещении был наречен Александром. Тогда же был крещен и его сын, ставший Иваном.

Вот этот-то Иван Александрович (правнук Мамая) добился для себя в 1399 году от великого князя Литовского Витовта титула князя Глинского. Великий князь Витовт женил молодого князя Ивана Александровича на острожской княжне Настасье Даниловне. Таким образом, дети правнука Мамая обрели генеалогическую связь с молдавскими господарями и сербским королевским родом Неманичей. Его сын Борис Иванович Глинский (умер в 1451 г.) родил Льва Борисовича Тёмного Глинского. Его дочь - Княжна Елена Васильевна Глинская - вторая жена московского великого князя Василия Ивановича, мать Ивана Грозного, правительница государства во время его малолетства. Таким образом, Иван Грозный был потомком Чингизхана, такой вот расклад. Ну и соль на рану тем, кто сеет вражду между русскими и татарами, посмотрите, как татары Казань брали.

В истории Ермака отмечено, что его поход был первым военным походом русских в дикую, пустынную и неизведанную страну Сибирь. Конечно, это не совсем так. Ермак не был первым русским полководцем, который привел в Сибирь свой отряд. Народы севера Западной Сибири издавна поддерживали экономические связи с русскими землями и прежде всего с Новгородом. Еще в XI столетии предприимчивые новгородские и поморские купцы проникали в низовья Оби и Таза, куда привлекали их в первую очередь пушные богатства. Самые первые сведения о военном походе русских в Сибирь относятся к 1384 году, когда новгородский отряд прошел на Печору, и далее, северным походом через Урал, на Обь. Сведения об этом походе крайне отрывочные, и неизвестно, кто возглавлял отряд, сколько в нем было человек и какие цели он ставил перед собой. С ослаблением Новгорода и подпаданием его под власть московских великих князей, разведкой и завоеванием Приуралья и Сибири стали заниматься московские воеводы. Если новгородцы преследовали главным образом экономические интересы, то есть завязывали мирный торг, то московиты преследовали явно политические цели и хотели присоединения северных земель. Их главной задачей в новых землях было приведение местного населения под власть московского государя и взимание дани в его пользу. Когда торговые и политические связи новгородцев унаследовало Московское государство, то в конечном итоге далекие сибирские земли включило в состав своей территории. В Югорскую "вотчину" великие князья московские неоднократно посылали ратных людей для сбора дани. Таковыми были походы устюжанина Василия Скрыта (Скрябы) в Югру (1465 г.). Через несколько лет, в 1472 году воевода Федор Пестрый совершил крупный военный поход в Пермь, завоевал её и выстроил в центре этой земли укрепленный город Чердынь, который стал форпостом русского присутствия в Пермском крае и Предуралье. В 1478 году Москва присоединяет к своим владениям огромные владения Господина Великого Новгорода на севере, в том числе и на северо-востоке, по Печоре и Двине.

В 1483 году состоялся крупный поход воевод князей Федора Курбского и Ивана Салтыкова-Травкина на Пелымское княжество, которое занимало земли на Урале, по Тавде и Пелыму. Воеводы прошли Пелымское княжество, разгромили войско пелымского князя, наложили дань на его население и потом прошли вверх по Оби до слияния с Обью Иртыша. От Иртыша отряд воевод прошел до устья Тобола и вернулся в Московию. Получается, что они прошли маршрутом Ермака за сто лет до казачьего похода. В 1499 году состоялся крупный военный поход воевод князей Семена Федоровича Курбского, Василия Заболоцкого - Бражника и Петра Федоровича Ушатого во главе отряда из 4 тысяч ратников в Югорскую землю. Отряды князей двигались по Мезени и Печоре к городку Усташу, где должны были соединиться. 21 ноября 1499 года объединенный отряд вышел в поход за Югорский Камень, то есть должен был перевалить высокий Приполярный Урал по горному проходу, уже хорошо известному русским. Поход должен был покорить остяков и вогулов, живших по восточную сторону Урала, вплоть до устья Сосьвы, впадающей в Обь. Всего до тех мест отряд прошел более 6,5 тысяч верст. Отряд взял штурмом более 40 укрепленных городков, захватил в плен 58 князей и богатырей, множество простых воинов. На население была наложена дань в пользу московского князя. В 1502 году, после возвращения князей из похода, Иван III присвоил себе титул князя Кондорского и Обдорского. Одним словом, за 80 лет до Ермака русские уже завоевали северную часть Восточного Предуралья.

Выше вы видите первую карту России 1525 года (кликабельно). Задолго до Ермака Сибирские земли от Перми, Кондоры и до Байды и Лугории (Приобский бассейн) были известны Московии и в некоторой степени подчинены ей. Московское княжество имело влияние до земель Сибирской Тартарии, до земель Пегой Орды, где были многочисленные казачьи объединения. Также обратите на рисунок справа, где изображен большой город Архангельск, который по официальной версии основан в 1584 году. Но все эти походы до времён Ермака, не привели к присоединению и освоению Сибири. Зависимость местных племен от Московии была в значительной степени формальной и ограничивалась нерегулярной уплатой дани. Влияние Московского государства за Югорским Камнем в XV - XVI веках оспаривало Сибирское ханство. Оно выделилось из состава Золотой орды в первой трети XV века. Основателем династии сибирских ханов был Хаджи - Мухаммед - хан, потомок одного из братьев знаменитого Батыя, Шейбани. Татары вели полукочевой образ жизни, занимались скотоводством, охотой и рыболовством. Земледелие в небольших размерах существовало только в поймах Тобола и Иртыша, и большого хозяйственного значения не имело. Сибирское ханство было эфемерным политическим образованием. В нем никогда не прекращалась междоусобная борьба. Власть с переменным успехом оспаривали потомки чингизида Шейбани - хана и местного татарского княжеского рода Тайбугинов. Когда появился Сибирский хан Едыгей, то он постарался заключить союз с Московией и согласился платить ей дань. Едыгей понимал, что Иван Грозный взял Казань, разгромил Давлят Гирея и видел в нём поддержку, потому, что с Южных земель повеяло сильной угрозой.

В Сибирской Тартарии и особенно в Пегой Орде никто тогда строго не придерживался какой-либо веры, между собой мирно сосуществовали язычники, магометане, христиане, никто не навязывал насильно свои убеждения. Но как в случае с Чингизханом, Мамаем, а потом и Темурмаликом, опять появились тёмные силы, которые стали стравливать народы и теперь уже из Бухарского ханства появился очередной завоеватель Кучум и он появился не с проста. В 1559 году состоялся договор между Ливонским орденом и Сигизмундом, после чего Ливония вступила под протекторат Польши. Было чего опасаться, Ливонский орден в 1242 году был в составе Тевтонского ордена и участвовал в Ледовом побоище на Чудском озере, Запад с тех пор своих планов по отношению к нам не менял. В ходе Ливонской войны XVI века, орден потерпел ряд поражений от войск Ивана Грозного, после чего в 1561 году распался. В 1562 году Иван Грозный включает в царский титул слова "... и всея Сибирской земли повелитель". При Иване Грозном Россия присоединила Поволжье, Северный Кавказ. Пробивала дорогу к Балтике, сокрушила Ливонский Орден. Однако вздыбились Литва, Польша, Швеция, Дания, Крымское ханство. Добавились измены собственной знати. Тем не менее, наша страна успешно справлялась со всеми трудностями. Литву разгромила, татар отражала. Шведов и датчан сумела перетянуть на свою сторону. А для искоренения внутренней оппозиции был введен чрезвычайный режим - опричнина. Вот тогда-то и закрутился тайный антироссийский альянс. Возглавили его папа римский и орден иезуитов, так они принялись направлять и координировать деятельность врагов нашей страны. Даже польский король Сигизмунд II Август слёзно писал английской королеве Елизавете I о значении русских в Ливонии: "Московский государь ежедневно увеличивает своё могущество приобретением товаров, которые привозятся в Нарву, ибо сюда помимо прочего, привозится оружие, до сих пор ему не известное... приезжают военные специалисты, посредством которых, он приобретает средства побеждать всех"...

Англичане, обеспокоенные по поводу укрепления Русского государства, под видом торговых отношений, с 1553 года начинают активные действия в отношении Сибирской колонизации, но у них ничего не вышло и всё это вылилось в создание торговых отношений с Москвой. Вот как это было по официальной версии. В XV веке Сибирью заинтересовались европейцы. Их интерес был таков: из Китая вывозились товары, пользующиеся огромным спросом по всей Азии и в Европе. Сметливые купцы понимали, что если наладить прямую торговлю с Китаем, то можно получить совершенно фантастические прибыли на торговле этими редкими товарами. Англичане стремились во что бы то ни стало разведать прямой путь в Китай. Согласно представлениям о географии того времени, столица Китая - Пекин, находилась на берегу Срединного озера, из которого вытекала большая река, несущая свои воды к северу. Англичане думали, что эта река - Обь. Английские купцы учредили "Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений", которое занялось разведкой пути в Китай через Сибирь. В 1553 году общество снарядило экспедицию из трех судов под командованием Хью Уиллоуби, но два судна погибли, попав в бурю. Уцелевший корабль под командованием Ричарда Ченслора отбился от экспедиции и его вынесло к устью Северной Двины. Здесь команду и капитана подобрали поморы. На санях Ченслор приехал в Москву, где был принят самим царем Иваном IV. Государь щедро одарил моряка и отпустил на родину. После этого "Общество купцов-предпринимателей", получившее признание королевы, стало снаряжать новые экспедиции. Через несколько лет после неудачной экспедиции Уиллоуби в море, вышла новая экспедиция под командованием Стивена Барроу. Опыт предыдущего плавания был учтен. Корабль Барроу перешел Баренцево море и достиг берегов Новой Земли и острова Вайгач. Путь в устье Оби он не нашел и вернулся в Англию. В 1580 году "Общество купцов-предпринимателей" снарядило ещё одну экспедицию. Теперь англичане уже приблизительно представляли себе расположение устья Оби. Знали и то, что на Оби находится Сибирское ханство и что столица его - Искер. Два корабля под командованием Артура Пета и Чарльза Дженкина дошли до самой Обской губы. По плану экспедиции предполагалось подняться вверх по Оби до Искера и зазимовать в нем. Но и эта экспедиция завершилась неудачно. Корабль Дженкина погиб в Обской губе, а второй корабль Артура Пета - повернул назад.

ИСТОЧНИК