Андрей Митрофанович Ренников будучи после Сербии в эмиграции в Париже, в 1927 году, общается с русским мальчиком Митей из семьи беженцев из России, выросшим вне родины, в эмиграции.
Митя говорит Ренникову:
– В особенности люблю я, знаете, стихи про этого самого беженца… Как его? Демона. «Печальный Демон, дух изгнанья»… Вы читали? Я наизусть даже немного выучил: «и над вершинами Кавказа изгнанник рая пролетал»… Мы с папой тоже через вершины Кавказа пролетали, то есть знаете, переходили, когда из Кисловодска бежали. Мне было четыре года, но я помню, очень красиво. Шикарный снег был. И горы… Там тоже сказано: «Под ним Казбек, как грань алмаза красою вечною сиял». А, вот, погодите… Я вас спрошу…
Митя встал, направился к полке с книгами.
Ты что ищешь?
– А сейчас покажу… Мне Анна Ивановна задала урок. Пушкина. Нравится очень, но только так много русских иностранных слов, что не дай Бог. Анна Ивановна объясняла, но я забыл. А папе некогда. Помогите-ка!..
* * *
Эта тема озвучена мной в видео, текст ниже:
Ссылка на видео: https://youtu.be/ocJzRT4Wsbw
* * *
Митя раскрыл книгу на том месте, где был заложен карандаш, стал пробегать глазами строчки.
– Скажите, пожалуйста, что такое: на облучке?
– Облучок… Это… как бы тебе сказать? Ну, место, где сидит кучер.
– Ага. Шофер? Верно. А кушачок?
– Кушачок? Пояс такой. Из материи.
– Сентюр [ремень]. Она так и говорила. А кибитка кто? Лошадь? Тут, смотрите, такие штуки, что ничего понять невозможно: на дровнях, бразды, ямщик, салазки… Все иностранное.
Журнал «Возрождение», Париж, 16 января 1927, № 593, с. 3.
* * *
НОВЫЕ КОНКИСТАДОРЫ
С каким-то трогательным чувством прочел я у нас корреспонденцию Павла Гордиенки об условиях жизни в Коста-Рики.
Оказывается, и там наши.
Об Аргентине и Парагвае, например, мне давно известно, что оборона этих республик находится в опытных русских руках.
Но вот, насчет Коста-Рики, сознаюсь, ничего до сих пор не слышал. Смутно только догадывался, что не станет на твердый путь прогресса и цивилизации Коста-Рика, пока наши случайно не приедут и не возьмутся за дело.
И предчувствие не обмануло: летчик Толмазов уже организует в Коста-Рике аэропочту. Другой энергичный соотечественник, сеньор дон Пабло Гордиенко тоже приехал.
Приводят оба республику в порядок, изучают слабые места, присматриваются к сильным. И, в конце концов, сделают то, что нужно. Коста-Рика найдет себя.
Задумываясь над исторической ролью российской эмиграции и, стараясь обнаружить в ней, помимо непрестанной пропаганды против коммунизма, общекультурный цивилизаторский смысл, я нередко прихожу к заключению, что миссия наша очень обширная.
Приободрить земной шар. Влить в него энергию. Научить разношерстные народы, разбросанные там и сям, между обоими полюсами, уменью рационально работать, рационально отдыхать, рационально мыслить и рационально развлекаться.
А это, согласитесь, не всякая нация может. В особенности, такая, у которой одышка.
По природе своей, почти каждый русский человек - Петр Великий, даже в тех случаях, когда он не Петр, а Павел или Иван.
В каждом из нас глубоко заложены мореплаватель и плотник, и вечный работник - нужно только, чтобы для обнаружения этих способностей были под руками пароходик, пила, рубанок и объявление о том, что опытный инструктор требуется туда-то, тогда-то, на такое-то свободное место.
Как нужно работать под землей, мы уже показали в шахтах Болгарии, Франции, Бельгии. Как нужно работать на земле, мы показали в Бразилии, Канаде и Абиссинии.
Как нужно работать в воздухе, мы показали в Геджасе, Коста-Рике и Сербии. Как нужно работать на воде, мы показали везде, где принимают на службу. И даже под заграничной водой наш соотечественник Бохановский, как мне известно, побил рекорд, проведя 5.000 часов в костюме водолаза при поднятии крейсера «Либертэ» и при других водолазных работах.
Благосклонно приняв на себя роль инструкторов по оздоровлению земного шара и по приобщению его к высшим культурным задачам, мы, однако, не становимся жестокими и заносчивыми по отношению к туземцам.
В противоположность конквистадорам, мы не только не вырезываем и не уничтожаем вверенного нам населения, а, наоборот, увеличиваем его, насколько возможно, вступая в браки с туземками.
Недаром, англичане боятся этой нашей черты – уменья ассимилировать.
И велика их ошибка, поэтому, в нежелании восстановления России.
Раньше русифицировали бы мы только какую-нибудь Персию, или Афганистан. А теперь ассимилируем Лондон, Париж, Берлин, Коста-Рику, Аргентину. И владеем не только морями, но всей сушей, включая сюда и промежуточные болотистые местности.
Беспокоил англичан какой-то скромный пограничный отряд на Кушке, под командой капитана Балакина.
А теперь получили: раджа Сорокин в Бомбее, магараджа Чубаренко в Непале, сеньор дон Пабло Гордиенко в Коста-Рике, сеньор дон Мышковский в Аргентине, эччеленца Беляев в Парагвае, эфенди Иванов-паша в Трапезунде, жрец моганга Петренко в бельгийском Конго, мистер Кедров в Нью-Йорке, сэр Никита Балиев в Лос-Анджелесе…
За истекшие семь-восемь лет эмиграции, научили мы земной шар всему, кажется: и копать, и стругать, и шить, и кроить, и вышивать, и танцевать.
Показали даже, что значит четырехголосное пение, без которого тянули бы они свои песенки в унисон, не понимая, что петь на земном шаре – вещь ответственная и перед людьми, и перед Богом.
А европейцы до сих пор завистливо не хотят признать за нами нашей исторической миссии. Всё ссылаются на устаревших Васко Да Гама, на Магеллана, на Христофора Колумба.
Между тем, можно ли сравнивать ту эпоху и эту?
Находись наша эмиграция заграницей не сейчас, а тогда - в 15 и 16 веке… Что было бы! Кубанские и донские казаки моментально появились бы в Северной и Южной Америке.
Поехали бы джигитовать, вернулись бы обратно, удовлетворенные успехом. Далее сами не заметили бы, что открыли новые страны.
Но теперь, в наше время - учить, просвещать, завоевывать, открывать, инструктировать, давать пример - когда всё завоевано, всё открыто, всё обучено, всё инструктировано… Это не шутка.
В особенности, если принять во внимание, что Америка не только открыта, но, благодаря квоте, уже и закрыта.
Журнал «Возрождение», Париж, 3 марта 1928, № 1005, с. 2.
Это были отрывки из книги - Потому и сидим.
Автор Андрей Митрофанович Ренников:
Андрей Митрофанович Ренников (настоящая фамилия Селитренников) русский писатель, журналист и драматург, редактор и педагог, одним из немногих сумел с уникальным чувством юмора и доброжелательностью отразить быт беженцев из России, вынужденное погружение в иностранную стихию, ностальгию.
Автор быстро стал известен всей читающей России, но поскольку он работал в газете «Новое время», отличавшейся консервативными взглядами, его замалчивала либеральная пресса, как в предреволюционной России, так и впоследствии за рубежом.
Можно сказать, что его, как писателя и журналиста, очень любила широкая публика и всегда ненавидела либеральная русская пресса. Именно этим объясняется, что, при большой известности, Ренников был обойден так называемой критикой.
Февральскую революцию и позднее захват власти большевиками Ренников воспринял как трагедию, и уехал из Петербурга. В марте 1920 г. он выехал из Новороссийска через Варну в Белград, затем в Париж.
Позднее, Ренников описал события того периода в обстоятельном очерке «Первые годы в эмиграции».
Родился он в 1882 году, в Кутаиси, Российская империя, умер в 1957 году, в 74 года, в Ницце, Франция.
* * *
На этом всё, всего хорошего, читайте книги - с ними интересней жить!
Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.
Только на платформе Boosty озвученные мной рассказы:
У нас сейчас культура балаганная, а культура - это всё-таки отбор
Забетонированный вход для талантов в России
Совершенно секретно. Перед прочтением сжечь
Абсолютно все, кто читал книги, впоследствии умерли
Беседа старовера Мирослава с христианским попом в поезде
То, что нам надо - один раз дают! (Лесной Храм)
До свидания.
Оценили 4 человека
9 кармы