Однажды утром охотники Кра подозрительно быстро вернулись с охоты. Да еще и с пустыми руками. Но озадачили этим, как оказалось, они только меня. Остальной пещерной братии хватило одного короткого слова:
— Гром-ма...
И больше вопросов никто не задавал. Быстро собрав кое-какие манатки, племя организовано двинулось вглубь пещеры. Впереди шли Большие Кра, чадя перед собой факелами. Мне впервые представилась возможность поучаствовать в походе в мрачные недра пещер...
После получасового брожения по темным лабиринтам наконец обосновались на новом месте. Точнее, лишь для меня новом — заметно было, что здесь все-таки периодически поживали. Я бросил свою постельную шкуру за огромным сталагмитом, «малютка» Кра привычно пристроилась рядышком. В местном бункере с освещением совсем было плохо — ни большого костра, ни огромного входа в пещеру, пропускавшего по утрам лучи восходящего местного светила. Пара дежурных факелов лишь слегка разгоняла мрак вокруг, оставляя неограниченные возможности для расползания тьмы по остальному пространству. Поскольку причина экстренной эвакуации поближе к горячему сердцу планеты оставалась для меня загадкой, я приступил к вытягиванию из подружки нужной информации.
— Кра, почему мы покинули родную пещеру?
Во тьме все главные источники коммуникации аборигенов — богатые мимика и жестикуляция — оставались недоступны для восприятия, и я слышал только хриплый голос. Стоит признать, очень сомнительный способ обретения новых знаний. Сродни древним газетам — единственному источнику получения новостей на Земле во времена деспотий и тираний. То ли дело в наше время — обязательные к ознакомлению правительственные новости, а также репортажи, выбранные из разрешенного списка, напрямую загружались в сознание человека пока тот спал. И поутру я всегда просыпался под завязку обремененный всем этим ворохом, необходимым культурному человеку...
— Кху-пи, скрах-но, о-о-о, к-хак скрах-но-о... — Кра отвлекла меня от приятных воспоминаний о родном доме.
— Кра, страшно? А чего страшно-то? У вас же хищников нет... Всяких там пещерных медведей. Да и они, впрочем, скорее сами испугались Больших Кра, если бы каким-то чудом их занесло на планету... Может Игли? — Я попытался разобраться в бубнеже «малышки».
— Кху-пи. Но-но-о, игли. Игли, Кху-пи кхы-рдык. Фи-и, игли. Во-о-о, гром-ма! К-хак скрах-но...
Я почувствовал на лице дуновение ветерка, разгонявшего застойный воздух пещеры. Судя по всему, Кра энергично махала руками, по привычке демонстрируя в темноте, как же ей страшно.
Все было очень подозрительно. Но, во всяком случае, кое-что в этом таинственном мраке для меня высветилось — мучившая загадка о поразительной неуловимости бухту и прочих иглей для автоматических зондов. Если эта пещерная братия также надежно попряталась во время исследовательского облета территории, то никакая даже самая мощная аппаратура не могла их обнаружить...
— Кху-пи, гром-ма! Кху-пи, гром-ма! — между тем продолжала вещать, как заведенная, Кра. Видимо, тема причины игры в прятки принималась ею очень близко к сердцу.
— Кра, что есть громма? Землетрясение? Гроза? Буря?
— Кху-пи, не-а-а. Гром-ма — скрах... О-о-о, как скрах...
В общем, только-то и понял, что неизвестная причина вызывала просто-таки животный ужас у бухту. Оставив «малышку» Кра в одиночку трястись в тени приютившего нас сталагмита, я на ощупь пробрался к Большим Кра. И нашел их довольно быстро, несмотря на странный звук, хорошо слышимый в тиши пещеры, и, казалось, доносящийся со всех сторон. Одиночный факел, как дань уважения влиятельным особам, своим немощным пламенем развеял вуаль неизвестности об источнике звука — то стучали зубы Кра. Эти огромные существа сидели плотным кружком вокруг факела и буквально тряслись от страха, как и моя наивная подружка. Неожиданно обнаружилось, что и мои зубы самовольно присоединились к общему хору. А кто бы, хотелось спросить, смог бы выдержать эту повсеместную ауру ужаса?
— Большие Кра! Что происходит? Чего сидим, словно дикари? Чего боимся?
— Кху-пи, Гром-ма! — Один из Больших Кра взялся объяснить бестолковому пришельцу весь ужас этих таинственных Гром-ма. — Ого-го! А-а-а Ого-го! Бухту ни-и-и. Скрах-но. Гром-ма бухту кхвать-кхвать. Бухту вжи-и-ик!
Большой Кра ладошкой показал это самое «вжи-и-ик». Получилось что-то вроде вознесения. Наверное Кра по непонятной причине умирали при встрече с этими великими и ужасными Гром-ма.
— Кра, давайте пойдем и надерем этим засранцам задницы! — Я был полон романтического энтузиазма провести небольшую победоносную войнушку.
Только вот в состоянии легкого оптимизма, как оказалось, пребывал только один я. И это после блистательно выигранной битвы с превосходящими силами игли. Какое поразительное неверие в свои силы.
Атмосфера в пещере постепенно сгущалась, становясь вполне осязаемой. Все-таки количество бухту на квадратный метр пещеры зашкаливал. Хотелось на свежий воздух. И я попытался сколотить небольшой добровольческий отряд для борьбы с этими Гром-ма. Напрасные старания! Эти мощные мужики совсем расквасились, напоминая детишек перед строгим дядей-контролером индивидуального ментального поля. Не надеясь боле получить поддержку, я, грозно потрясая луком, в одиночку пошел на встречу с интересными приключениями... Или чем-нибудь похуже.
Обратный путь занял гораздо больше времени — все-таки перемещаться на ощупь оказалось делом весьма затруднительным. Наконец впереди замаячили отблески дневного света. И я с удовольствием вышел наружу, чтобы, наконец, вдохнуть полной грудью свежий воздух...
Знакомое ощущение всепланетного ментального поля. Мой церебральный коммуникатор, вживленный еще в раннем детстве, после длительного бездействия встрепенулся. Может быть это прибыла спасательная экспедиция? Я метнулся на ближайшую опушку, свободную от растительности, чтобы предстать во всей красе перед поисковым флайером.
А на опушке... Меня поджидали... Два огромных механоида и худощавый недорослик!
Механоиды напоминали пауков, недорослик тянул своим внешним видом на гуманоида. Но точно не человека. Я ошарашено так и замер перед ними, забыв о луке. Недомерок, вообще-то, своим ростом вполне подпадал под определение — средний по человеческой популяции. Но я уже так привык отираться среди гигантов, что все прочие казались пародией на настоящих мужчин.
Внезапно один из механоидов плюнул беловатым сгустком, облепившим меня неким подобием тонкой сети. Странным образом тонкие нити не только сковали, но и вдобавок полностью парализовали. Ни пошевелиться, ни слова крепкого сказать я не мог. Ладно, хоть дышать еще удавалось. Но, с трудом...
Механоид, что так ловко плюнул в меня, семеня всеми своими суставчатыми лапами, подобрался поближе и ловко закинул на свою плоскую спину... И дружной компанией мы двинулись далее. На спине второго я заметил двух некрупных аборигенов, оплетенных такими же белесыми нитями... Что-то мне это все напомнило... Из моего совсем недавнего прошлого...
Глава 2
Механоиды не торопясь семенили за щуплым. Настораживала поразительная синхронность движений всех троих. Словно они являли собою части единого существа. И если гармоничная связь «пауков» легко объяснялась их искусственным происхождением, то поразительное взаимопонимание всей этой инопланетной троицы вызывало массу вопросов — возможно, и щуплый был не совсем существом из плоти и крови...
Затормозили мы только возле космического шлюпа, возвышающегося над низкой порослью кустарника. Его предназначение, хотя это был спроектированный и построенный неведомыми мне существами корабль, легко угадывалось по формам мощных двигателей, симметрично расположенным по выпуклым бокам, да ходовым окнам рулевой рубки. Видимо принципы кораблестроения гуманоидов были общими для всей Вселенной.
Инопланетный борт распахнул грузовую рампу, и механоиды со своей живой ношей осторожно вступили вовнутрь. Во всей этой нехорошей истории радовала только возможность дистанцироваться от антисанитарии пещеры и наконец-то почувствовать себя мыслящим существом в подобающей его статусу обстановке...
Клетка, в которую нас поместили, по бытовым условиям ничем не отличалась от пещеры, так неблагоразумно мною покинутой. Ни теплого ватерклозета, ни банального умывальника с теплой водой. Лишь какая-то искусственная подстилка на палубе, при том весьма жиденькая, корыто с мутной водой в углу да небольшой закуток для справления нужд. И делили мы все это богатство на троих. Видимо в лапы жестоких инопланетян попались самые бестолковые существа на этой планете. И даже свежий воздух местной атмосферы был слабым утешением. Прощай авторитет, с таким трудом заработанный мною у бухту, и здравствуй возвращение на цокольный этаж животного мира. Проклятая цикличность сансары!
Два невольных соседа по камере оказались молоденькими аборигенками, едва вступившими во взрослую жизнь. Меня они боялись ничуть не меньше щуплого злодея — жались в противоположном углу клетки, изредка бросая косые злобные взгляды. Хотя, мог и сам себе банально напридумывать, а у аборигенок, просто-напросто, по жизни косые глаза. Да и выглядели они более миниатюрно, чем те же бухту или игли. Я попытался вступить в диалог — загугукал, подражая речевым оборотам племени бухту... Безрезультатно. Эти две дикарки ничего слышать не желали. Первый контакт прошел не ахти как...
Не достигнув взаимопонимания с соседями по клетке, начал думать, как эволюционировать в глазах щуплого до существа, достойного прямого общения с ним. И если в пещере на все про все мне понадобилась пара недель, то здесь я даже не знал чем заинтересовать неведомых представителей иной цивилизации. Наверное стоило испробовать для налаживания контакта универсальный метод Вселенной про штаны, которые на все стороны равны...
Прекрасный план разбился о суровую реальность — в отсек вообще никто из экипажа шлюпа не заходил. Иногда только подкатывал робо-шар, выплевывал в корыто какую-то бурду и уматывал. Правда, мои соседки с удовольствием поглощали это извергаемое пойло. Меня же, от одного только вида воротило. А робо-шару в свою очередь было глубоко плевать и на Пифагора, и на его штаны, и на прочие задачки по геометрии из программы детских садов. В общем, оказался он круглым болваном...
От безысходности я начал выстукивать о прутья решетки незамысловатые мелодии. Чем немало удивил соседок. Те даже немного приблизились, недоуменно крутя заросшими головами. Даже шар, деловито катящийся мимо, на несколько мгновений замедлил свое поступательное качение. Может, заинтересовался примитивной культурой аборигенов. Или просто запнулся...
Незапланированный концерт неожиданно завлек в отсек щуплого. Рядом катился робо-шар. Не знаю почему, но показалось, что этот круглый нахал дерзко ткнул в исполнителя-виртуоза ментальным пальцем. Щуплый некоторое время, с явным сомнением на физиономии, разглядывал меня, иногда переводя взгляд на парочку пленниц. Наверное, сравнивая. Однако, учитывая, мое нахождение на планете уже изрядное время без каких-либо банно-прачечных удобств, вряд ли я чем-либо существенным отличался от коренных аборигенов. Разве что грубо выделанной шкурой, в которую был завернут. И щуплый, скорее, считал меня каким-то примитивным дикарем, чем представителем высокоразвитой цивилизации. Неожиданно инопланетянин кивнул, приглашая подойти к решетке. Так обыкновенно концертмейстер подзывает пианиста к открытому роялю. Как ни удивительно, но на этой планете я раз за разом оказываюсь бесправным пленником, и снова меня зовут выступить с концертом. Это просто какое-то наваждение. Вот не зря же когда-то давно развлекательную музыку считали порождением самого дьявола. Ох, не зря-я-я.
—Чего изволите? — спросил я, подойдя к инструменту.
Щуплый даже не обратил на мои слова ни малейшего внимания, словно это была не связная речь, а пустое бормотание местных аборигенов. От самого же уроженца иных планет я пока не дождался ни единого звука. Что настораживало... Немой, что ли?
Новый слушатель кивнул на прутья и покрутил пальцами. Ну, точно — немой. Пожав плечами, я быстро настучал «Полет шмеля». Стоит признать, весьма близко к оригиналу. Была бы такая возможность, я бы и теорему Пифагора настучал на прутьях ради демонстрации своей принадлежности к мыслящим обитателям Вселенной.
Щуплый внимательно выслушал, склонив набок лысую голову. После также молча удалился. Весьма неуважительно к стараниям артиста. Даже не похлопал ради приличия. А еще представитель высокоразвитой цивилизации...
Через пару дней опять появились механоиды. И на одном из них я увидал опутанную паучьей сетью малышку Кра. Когда ее закинули к нам в клетку, а сеть постепенно испарилась, Кра радостно бросилась обниматься. Стоит признать, и мне было приятно увидеть знакомую физиономию. За последнее время я весьма сдружился с этой бестолковкой.
— Кху-пи! — радостно кричала мне прямо в ухо малышка Кра, что было весьма чувствительно для барабанных перепонок. — Кра тыда-суда, Кра тыда-суда, Кху-пи ни-де-э не-э. А-а-а!
В общем, встреча друзей прошла весьма эмоционально. Соседки по клетке благоразумно забились в самый дальний угол, посчитав, что от таких буйных жильцов надо держаться как можно дальше. И я их понимаю — малышка Кра в сравнении с ними была весьма крупным ребенком с мощными плечами и огромными кулаками. Наверное эти аборигенки принадлежали к иной расе местных гуманоидов, более похожей по габаритам на людей...
Наше пребывание в клетке затягивалось. Новые жильцы не появлялись, а те, что коротали время за решеткой, откровенно маялись от безделья. Чтобы совсем не скиснуть, решил обучить Кра игре камень-ножницы-бумага. И если более интеллектуальные игры требовали вспомогательного инвентаря, то в этом случае, игрокам достаточно было иметь по одной ладошке. Правда, решить то решил, но проблем не возникло только с камнем. Втолковать в пустую голову Кра, что такое ножницы, а уж тем более — бумага, оказалось практически невозможно. Какие только примеры из пещерной жизни я не приводил! Но в конце концов сошлись на том, что ножницы — это некий скребок, а бумага — аналог листа местного лопуха. Причем упоминание лопуха постоянно вызывало кривую ухмылку Кра...
— Кра, игра камень-ножницы-бумага... Камень заворачивается в бумагу — бумага победила. Бумагу режут ножницы — ножницы победили. Ножницы ломаются о камень — камень победил. Ферштейн?
— Кху-пи, угу. — Согласно кивала головой малышка Кра.
Чем немало меня удивила. Так быстро разобраться в сути, даже пускай, совсем простой игры, но ведь ранее совершенно незнакомой... Вот это интеллектуальный прогресс. Что мелкая моторика на глине делает!
— Кра, чей предмет побеждает, тот побеждает. Необходимо победить. Ферштейн?
— Кху-пи, угу.
Немного настораживали эти уверенные — угу. Ну, да ладно. По мере игры разберемся.
— Ну давай, Раз, два... три!
Не успел я сложить ладошку бумагой, как Кра засветила мне в лицо кулаком...
Когда я очнулся, довольное лицо Кра просто лучилось от счастья.
— Кху-пи, Кра бац-бац, Кху-пи бух-бух. Кра, ксх, с-сила!
Я невольно поморщился. Как-то неудобно перед другими хомо сапиенс получилось.
— Кра, бац-бац, нельзя.. Нет! Кра, ладошкой или камень, или ножницы, или бумага... Ферштейн?
— Кху-пи, угу...
Я сомнением посмотрел на уверенно кивающую лохматой головой Кра. Черт ее разберет, чего она там поняла.
— Кра, играем?
— Кху-пи, угу.
— Кра, предупреждаю — бац-бац, нельзя. Только показать рукой. Ферштейн?
— Кху-пи, угу.
— Кра, ну раз —угу, то давай. Три... Два... — сделал паузу и с опаской скомандовал, — Один...
Когда снова пришел в себя, я лежал на палубе, а перед глазами все плыло — и довольная от очередной победы физиономия Кра, и аборигенки, с интересом следящие за увлекательным турниром. Но... Почему-то зрителей стало шестеро... Или даже больше...
— Кху-пи, бац-скрбок-умага. Ещ-щэ авай!
— Кра, не-е-е. Никаких — авай. Хватит. И так доигрался до сотрясения...
И я категорически отказался продолжать настолько интеллектуальную игру. Решил подождать до прихода эры шахмат и шашек. Несказанно порадовало, что при обучении Кра шахматам, хватило ума не ляпнуть, что фигуры едят друг-друга. А то и предположить страшно, как бы интерпретировались шахматные правила в голове бестолковой подружки...
На следующий день после турнира, неожиданно для одного из участников оказавшегося соревнованиями по боксу, аборигенок с концами увел механоид. Мы с Кра только переглянулись. Тут и семи пядей во лбу не требовалось, догадаться, что следующий на очереди кто-то из нас...
Выбор пал на мою персону. Механоид привычно плюнул, затем закинул обездвиженный кокон на спину. Неудобное положение груза при транспортировке не позволяло от души наслаждаться видами извилистого пути. Коридоры у инопланетного корабля имели сравнительно высокий подволок, и механоид мог вполне свободно двигаться. И он нес меня, петляя в коридорах, периодически форсируя узкости и эстакады. Наконец мы оказались в небольшом помещении, заставленном странного вида аппаратурой. Разноцветные огоньки весело бежали по многочисленным панелям, периодически подмигивая гостям. На неком подобии мониторов светились непривычные символы, извивались трехмерные графики, непонятно только что демонстрирующие.
Щуплый дефилировал вдоль стеллажей с аппаратурой в длинной хламиде неопределенно серого цвета. Закатанные по локоть рукава невольно наводили на нехорошие ассоциации с лесорубом или рубщиком мяса. Либо... Мне стало нехорошо. Палача?
— Э-э, позвольте... Гражданин Вселенной. Хочу заявить от лица демократической Федерации планет земного типа...
Ноль внимания от щуплого.
— Кхм-м... — Было не ясно, стоит ли продолжать в том же духе или испробовать иной метод коммуникации...
Пока представитель иной цивилизации молча перебирал аккуратно разложенные на тумбе электронные блоки, я огляделся. Скорее всего, данное помещение использовалось в качестве некой лаборатории... И тут мне поплохело... В сторонке неприметно замерла громоздкая конструкция, более всего напоминающая огромное стоматологическое кресло со всей сопутствующей аппаратурой в виде устрашающих боров, матового хирургического инструмента, пугающих зондов и прочая... Прочая...
И пока я, замирая от страха, все это рассматривал, сковывающая сетка испарилась, и механоид загрузил меня прямиком в пыточное устройство...
Щуплый наконец оставил блоки спокойно лежать на тумбе и приблизился ко мне. Вот тут я и смог его хорошенько рассмотреть. Однозначно, мучитель принадлежал к разлапистой ветви гуманоидов. Имея довольно хилые руки-ноги, большую лысую голову, огромные глаза и маленький недоразвитый рот, судя по всему, интеллектуально он развит был очень даже прилично. Непонятным оставался только способ коммуникации с соплеменниками. Его маленький рот и с функцией пережевывания пищи справлялся, наверное, с трудом, что уж говорить о столь сложном процессе, как говорение.
Тем временем щуплый выудил из халата некое устройство, более всего напоминающее небольшой ручной бластер. Не успел я даже слова молвить в свою защиту, как тот нажал спусковой крючок. И я замер в ожидании well done прожарки. К счастью ничего не произошло — из прибора не вылетел луч смерти или какое иное опасное излучение. Наверное бластер оказался каким-то сканером. Щуплый забросил устройство в общую кучу неясных своим предназначением предметов, а сам же долго что-то рассматривал на экране. Процедуры все более и более напоминали профилактический осмотр перед вылетом в длительную экспедицию. И обстановочка соответствовала. До некоторого времени...
Неожиданно лысый нажал огромную педаль в основании кресла, и я почувствовал резкую боль в затылке, сопровождаемую характерным хрустом проламываемого зондом черепа. В глазах потемнело...
Сознание вернулось на полу ставшей уже родной клетки. Рядом сидела Кра, подпирая свою голову руками, и тихонько скулила. Две соседки располагались неподалеку. В общем, вся честная компания присутствовала в полном составе. В моей голове что-то тихонько шипело и потрескивало. Совсем как в ненастроенном радио. Неприятное ощущение. Я ощупал затылок. Небольшой рубец. Вполне, впрочем, безболезненный. Очень похоже, что щуплый ввел в черепушку некое устройство. Теперь оставалось только ждать, как оно себя будет проявлять...
— Кху-пи, Кра кх-оло-ва о-о-о! О, как о-о-о! — пожаловалась Кра, заметив мое пробуждение.
— Кра, все будет норм. Скоро пройдет.
Кра, привыкшая к непререкаемости авторитета, обрадованно кивнула. На ее затылке также красовался небольшой шрам. Впрочем, таких шрамов на подружке и без того хватало — сказывалось тяжелое пещерное детство, каменные игрушки. Так что, одним больше, одним меньше — на внешнем виде Кра это отражалось не принципиально. Аборигенок осматривать не стал. И так все было ясно. Интрига сохранялась только в отношении того, что подселилось в наши черепа...
Оценили 12 человек
17 кармы