— Что будем делать? — ожидаемо растерялся Гека.
Всё-таки, когда всю сознательную жизнь за тебя думает коммуникатор в голове, как это ни прискорбно, но сам теряешь доступ к этой полезной функции. Не зря же, у гектонов мозги постепенно превращаются в мелкий рудиментарный орган. Видимо, исчезновение естественных конкурентов в лице насекомых «богомолов» сослужило плохую службу для давно расслабивших «булки» рептилоидов.
— Какие их дальнейшие действия? — поинтересовался я.
— Не знаю. Смотря какая команда поступила от Правительства — либо взять нас на абордаж и дальнейшее пленение, либо абордаж и пленных не брать…
— А когда они в последний раз воевали? Что-то мне не верится, что такой «огромный» Флот, из двух стареньких кораблей, постоянно участвует в напряжённых военных компаниях.
— На моей памяти… Никогда.
— Ха-а! Тогда, летим себе спокойненько. Я думаю у них всё давно заржавело. А на орбите они присутствуют в виде памятника о прошлых экспансиях. Если таковые вообще имели место быть.
Гека для проформы ещё посомневался, и затем опять с головой погрузился в управление кораблём.
Как и ожидалось, крейсера не проявили и толики военной активности, когда мы гордо продефилировали мимо. Хотя, возможно, Правительство просто посчитало наше бегство лучшим выходом из неприятной ситуации — всё-таки начинать контакт с разумной расой гоминидов с уничтожения одного из homo, не самый лучший сигнал о намерениях. При том, что вся военная сила, посредством которой цивилизации диктуют свою непреклонную волю остальной Вселенной, давно и бесполезно ржавела на орбите в исчезающе малом количестве.
— Ну, с Богом! — пафосно провозгласил я путь домой.
— Куда рулить? — наивно поинтересовался по совместительству пилот старшипа.
И я конкретно так подзавис. Путь-то на Чуккум прокладывал Гека, и я ни сном ни духом в каких координатах Млечного пути мы находимся. Названия — Солнечная система и планета Земля, конечно же, ничего рептилоиду не говорили. А здесь даже знакомых созвездий не наблюдалось. Но на то я и sapiens, чтобы находить пути из безвыходных ситуаций:
— Значит, летим вначале на планету Кра. А уж оттуда я тебе и с закрытыми глазами путь на Землю нарисую. Заодно и Кра вернём в пещеру…
Заслышав о возвращении в родные пенаты малышка Кра тут же надулась.
— Кху-пи, кхо-ет мак-ха-ишку Кра бро-кх-ить?
— А ты разве не хочешь обратно в пещеру? — Я попытался напомнить ей о прелестях жизни в единении с природой, — На свежий воздух, к твоему племени с большими Кра и друзьями... Это же твоя родина!
Хотя, о чём это я? Правильнее говорить — к вонючему костру; к полусырому, а местами обугленному, мясу; прозябать в единственной плохо выделанной шкуре… Познав радость комфортного проживания в цивилизованном обществе, Кра теперь никакими коврижками обратно в пещеру с жестокой конкуренцией за место у вонючего костра не заманишь. Да и коврижки эти, к сожалению, очень сомнительного качества. Но и мне с этой огромной образиной что делать на Земле? Сдать в Московский зоопарк? Так она там со всех амурских тигров голыми руками шкуры спустит. А они, как никак, три последние живущие на Земле особи. Моральная составляющая довольно непростого выбора. И Кра жалко, и тигров жалко… Я решил отложить этот сложный вопрос на потом. Будем решать по мере вызревания проблем.
— Как так получилось, что высокоразвитая цивилизация гектонов погрязла в лени и минимизации мыслительной деятельности? — Удивлялся я.
Мы сидели в небольшой кают-компании старшипа, коротая время в ожидании прибытия на орбиту родной для Кра планеты без названия. Местные обитатели этим важным вопросом своевременно не озаботились, пребывая в невежестве проживания без выстроенной системы Космогонии, а землянам и гектонам заниматься этим было просто влом. Потому планета имела свой неудобочитаемый цифровой код в планетарных справочниках, и этого казалось достаточно.
— У меня спрашиваешь? — Гека возлежал, как какой-то изнеженный патриций, на тепловой тумбе, служившей заменой прогретому на солнце камню.
Малышка Кра по привычке бухнулась прямо на палубу, а я сидел в довольно удобном гектоновском кресле. Мизансцена располагала к философским беседам у камина. Не хватало только рокса с хорошим виски на дне и толстой сигары. Но где это всё взять в самой ж… глубокого космоса? Приходилось довольствоваться ритуальным напитком гектонов, более похожим на изрядно креплёное шампанское.
— А у кого я могу ещё спросить? У Кра? Ха-ха-ха.
Кра, заслышав своё имя, подняла голову:
— Бац-скрбок-умага?
Вся безграничная мудрость философии для малышки умещалась в обрушении «камня» на голову незадачливого соперника по немудрёной игре. Да-а-а, чем уже круг наших знаний… Хотя, какой к чёрту — круг, у Кра? Скорее, точка. С соответствующей, стремящейся к абсолютному нулю, областью незнания по Анаксимену. И глядя на довольно разлёгшуюся Кра, невольно приходило на ум: может, в этом и есть самое настоящее счастье — не иметь вообще никаких точек соприкосновения с безграничной бездной тайн природы?
— Нет, Кра. Никаких камень-ножницы-бумага. Ты уже всех победила, и теперь безусловный чемпион трёх обитаемых планет. И оспаривать твой титул никто не собирается. Себе дороже.
Спокойная как удав Кра снова положила голову на руки и блаженно уснула.
— Ну, почему же погрязла? — удивился моему вопросу Гека, — Каждый гектон в меру своих сил и умений непрерывно трудится на благо общества…
— Что-то не замечал. Хотя… Это ты про Центр исследования мозга? Где в поте лица колотят бедолаг токами, а недобитков подвешивают. И подвешивают-то за что? За рудиментарный хвост! Ну что за профанация научного метода!
— Кхм-м. — Геке на мой выпад и возразить-то оказалось нечего. — А у вас как организован этот самый процесс?
— Научный-то? Да, уж получше, чем ваш…
Глава 3
Заключительная
Так мило беседуя, мы не торопя события добирались до планеты сто восемь точка четыреста тридцать два дробь эпсилон двадцать два….
Оценили 6 человек
10 кармы