Тем временем жертва лесных бандитов «оживает» и пытается встать. Ошалело вертит головой, не в силах понять, откуда пришло спасение. Короткая стрижка, лицо прилично так разукрашено огромными синяками, отчего не очень понятно сколько спасённому лет — может, лет семнадцать, а может, и все двадцать. Наверняка сказать сложно — настолько он худ и грязен.
— Господин, век буду помнить вашу помощь! — наконец до парня доходит, кто его спас.
— Не благодари, это всё мои болтливые сапоги. — И я демонстрирую левый сапог.
Чем вызываю лёгкое смущение у спасенного. Тот несколько раз переводит недоуменный взгляд с сапога на меня и обратно на сапог. А обувка, как назло, помалкивает словно рыба в пруду. Видимо, бдит установленные мною границы и области. Но не буду же я посреди леса объяснять парню, что у меня сапоги разговаривают. Тот точно решит, что его спаситель того...
— Передайте, тогда, мою благодарность своим сапогам, — находится в непростой ситуации парень.
— Чего от тебя хотели-то? Ты не кажешься обладателем толстого кошелька или несметных сокровищ.
— Так и вы, господин, не кажетесь чересчур богатым. У вас даже слуги нет, — уходит от ответа парень. — Может, возьмёте меня своим слугой? Не пристало господину самому чистить свой камзол и сапоги...
Я задумываюсь. А что? Условием испытания предусматривалось оставление личных слуг в замке, а о вновь приобретённых ничего не говорилось. Что прямо не запрещено, то разрешено — решаю я.
— Тебя как зовут-то?
— Арад.
Я спрыгиваю с лошади и протягиваю руку для верноподданнического поцелуя.
— Арад, ты принят в услужение, — торжественно посвящаю парня в слуги. — Отныне, на щадя живота своего, ты должен служить мне верой и правдой.
— Замётано, — неожиданно легкомысленно отвечает новый слуга.
Заставляя меня задуматься — а правильно ли я поступил, взяв неизвестного парня себе в услужение? Да-а-а, уж...
— Господин, куда мы путь держим? — деловито интересуется неожиданно обретённый слуга.
— По ту сторону гор.
— А что вы забыли в Уникорнии? Там не привечают пришельцев с этой стороны, — удивляется Арад.
— Откуда информация?
— Да был я в этой Уникорнии. Дыра-дырой. Мой совет — туда не ездить.
— Тебя позабыли спросить, — ухмыляюсь я. — А сам-то, ориентируешься там?
— Легко.
— Вот и отлично. Поможешь, значит, в поисках.
— В поисках — чего?
— Гребня из рога единорога.
Распахнувшийся от удивления рот парня кажется очень удобным местом для заселения туда целого роя диких пчёл.
— Слышал о таком? — Реакция на простой вопрос уже о многом говорит.
— Да. Очень опасная вещь.
— С чего бы это? Давай, рассказывай.
И пока мы направляемся в сторону гор, Арад складно так рассказывает историю этой странной вещицы.
Единороги в Уникорнии водились во множестве. Только их никто никогда не видел. Но название страны, как бы, говорило само за себя. Поговаривали, что на древнем неведомом языке, коим владели лишь редкие знахари, оно и означало — Единорог.
Богатствам Уникорнии завидовали все соседи и не прочь были хотя бы малую толику оного отщипнуть. Но с единорогами, охранявшими Уникорнию, связываться опасались. Ведь всем хорошо известно, что эти животные очень сильны, дики и легко впадают в ярость, стоит только увидеть неподалёку чужака.
— Так их же никто не видел? — прерываю повествование Арада я. — Чего бояться-то?
— Вы, господин, тоже не видели гребень, но едете же за ним...
— Ну, это другое.
— Не обязательно самому всё видеть, достаточно послушать умных людей.
— Ладно, убедил. Давай, чеши дальше про уникорнийцев.
По странной прихоти божественных сил местный король не имел наследника, только две дочери скрашивали его высочайшую жизнь. Но чем старше становился король, тем более тяжкие были его думы — королевство нуждалось в приемнике — смелом, умном и добродетельном. Правда, придворная гадалка, говорила, что нет таких людей в подлунном мире. Есть только или смелые, или умные, а на счёт добродетельных она не уверена...
— Стоп! Это кто про подлунный мир говорил? — заслышав знакомую присказку, спрашиваю я.
— Придворная гадалка...
— А как её зовут? Случаем, не Морге?
— Нет. Марва.
— А сколько лет этой Мымре? Старая?
— Марва? Нет. Но в возрасте. А что?
— Да, так, ничего. Показалось. Продолжай.
В общем, король решил выдать старшую дочь замуж за смелого и умного. Был кинут клич...
— Стой, — снова прерываю я повествование, — Это когда было? Чего-то не припомню никакого клича. Я бы и сам подал заявку претендента на руку принцессы Уникорнии. Смелости и ума мне не занимать.
— Два года назад.
— Проклятый мажордом! Проворонил свадебного голубя. Приеду, казню...
— Господин... — Слуга ошарашено останавливается. — Так вы принц?
— Да. Из Примума.
— А направляетесь в Уникорнию за рукой младшей принцессы?
— Она тоже клич кинула? — интересуюсь неожиданно возникшими прекрасными перспективами я.
— Нет.
— А чего спрашиваешь тогда? Совсем, что ли? Давай, повествуй дальше...
На церемонию знакомства съехались принцы из самых разных королевств, и было и их так много, что пришлось даже ставить военные палатки во дворе дворца.
— Известное дело, — прокомментировал Арад, — Уникорния славилась богатством и просвещённостью.
Принцессе вряд ли кто мог позавидовать — выберешь одного, обидятся остальные, и, объединившись, могут даже объявить войну. А никого не выберешь, обидятся уже все вместе. Помогла сестре в непростой ситуации младшая принцесса — она предложила объявить сложное испытание, а победителю доставалась умная принцесса и полкоролевства в придачу.
— Что за испытание? — профессионально интересуюсь я.
— Поймать единорога.
— Постой. Насколько я слышал, единорога может поймать только девственница.
— Ну-у, типа того. На то и испытание, чтобы быть сложно выполнимым.
— И что? Кто поймал?
— Принц крови из Дессертума...
Оценили 5 человек
8 кармы