Вопрос поиска "миллиардов долларов российского президента" волнует западную медийно-эксперто-разведывательную тусовку уже много лет. Более того, в западных СМИ, а также различных докладных записках экспертов периодически появляются даже конкретные цифры "личного состояния" или "финансовых средств" российского президента. Наиболее известными оценками такого рода отметились журнал Time Magazine, который опубликовал материал о "40 миллиардах долларов Путина", и британская Daily Mail, в 2017 году выдавшая статью, где фигурировала цифра в 200 миллиардов долларов.
Однако даже западные политики признают, что доказательства существования легендарных богатств российского президента добыть так никому и не удалось, и только политическая целесообразность мешает им признать, что этих богатств не существует в природе — ибо за 10 лет упорных поисков спецслужбы их бы все-таки нашли. Но наиболее непримиримые (и наименее умные) представители американского сената и конгресса до сих пор верят в то, что это вопрос исключительно разведывательных усилий, и поэтому пункты о необходимости все-таки найти "миллиарды Путина" и опубликовать официальные отчеты об их существовании регулярно включаются в различные законодательные инициативы, связанные с антироссийскими санкциями.
Впрочем, нужно отдать должное усилиям финансовых журналистов, которые потратили годы на поиски так называемых "миллиардов Путина". Агентству деловой информации Блумберг все-таки удалось "найти" 120 миллиардов долларов, к которым президент России имеет самое непосредственное отношение. Правда, никакой пользы для пропаганды им из этого извлечь не удалось. Все дело в том, что "120 миллиардов Путина" оказались не президентской заначкой, а президентским ответом на вопрос о том, как развивать российскую экономику и социальную солидарность российского бизнеса в условиях внешнего санкционного давления.
Как и следовало ожидать, в материале Блумберга приведены мнения экспертов, которые считают, что такое поведение российских властей в целом неправильное, неспортивное, неэффективное и даже контрпродуктивное. Однако есть обоснованные подозрения в том, что усилия российской власти по неформальному и даже административному стимулированию бизнеса к трате денег в России вместо вывоза их в традиционно любимые офшоры, находящиеся в британской или американской юрисдикции, будут восприняты российским обществом в целом с пониманием и поддержкой.
Более того, в свете санкционной политики, которая наносит очевидный ущерб даже тем, кто вроде бы прекрасно интегрировался в западную финансовую и даже политическую систему, как минимум часть российского большого бизнеса должна самостоятельно прийти к парадоксальному (но только на первый взгляд) выводу о том, что деньги, "замороженные" в российских проектах, находятся в большей безопасности, чем те, до которых может легко дотянуться "санкционный отдел" Минфина США. Первые ласточки такого понимания уже есть: RusAl Олега Дерипаски начал перевод контроля над своими активами в российскую юрисдикцию, а USM Алишера Усманова ("Мегафон", "Металлоинвест") заявляет о том, что "процесс деофшоризации активов и перевода бенефициарного владения группы USM" завершится уже в ближайшее время.
Агентство Блумберг описывает ситуацию как давление государства на бизнес: из-за санкций, а также политической и экономической непредсказуемости российский бизнес не хочет инвестировать в Россию, а государство, вместо того чтобы решить эти проблемы, принуждает предпринимателей вкладывать деньги в Россию, несмотря на санкции и экономическую непредсказуемость.
"Чиновники давят на кеш", — пишут авторы материала. Кстати, цифру в 120 миллиардов долларов (то есть примерно восемь триллионов рублей) они получили из вполне официального источника — из заявления пресс-секретаря российского Минфина. Это сумма дополнительных "внутренних" инвестиций, рассчитанная до 2024 года, и ее должно быть достаточно для серьезного стимулирования российской экономики.
Отдельно нужно остановиться на аргументе о том, что государству следует для начала решить все проблемы в стране, исключить внешнее давление и экономическую неопределенность и только потом ожидать, что бизнес перестанет вывозить деньги за границу и начнет инвестировать в страну. Этот аргумент, в самых разных формах, нам предстоит слушать на протяжении как минимум следующих шести-семи лет, причем стоит ожидать, что в его продвижение в массовом сознании и экспертном сообществе будут вложены серьезные финансовые и медийные ресурсы.
Проблема такой позиции в следующем: экономическая стабильность, снижение уязвимости к внешнему политическому давлению, повышение сопротивляемости внешним шокам — это все невозможно получить и построить без предоплаты. То есть сначала нужно вложиться в собственную инфраструктуру, армию, экономику и так далее и только потом можно наслаждаться результатом. В обратном порядке это сделать не получится. Прямо сейчас российский бизнес познает на собственном (санкционном) опыте, что заявления про глобализацию и про то, что у капитала нет отечества, — это вовсе не истина в последней инстанции, а скорее, выражаясь деловой терминологией 90-х годов прошлого века, "разводка для лохов". Более того, выясняется, что дело не в том, что "Россия — неправильная и ее наказывают за Крым". А в том, что применение политических методов для ликвидации чужого бизнеса и продвижения интересов своего — это нормальная и вообще-то единственно возможная суть политики любого жизнеспособного государства. Российские СМИ сконцентрированы на описании антироссийских санкций, но не стоит забывать, что мы живем в эпоху тотальной экономической войны всех против всех: достаточно посмотреть на то, с каким упоением американские власти "мочат" китайскую корпорацию ZTE (которая не имеет отношения к Крыму или к американским выборам) и штрафуют европейские банки, а власти Старого Света готовят "налоговую дубину", чтобы наказать американский бизнес в Евросоюзе. Только у очень глупого капитала нет родины. У умного капитала отечество есть, и даже больше: сила родного государства — важнейшее условие для самосохранения капитала. В силу исторической необходимости эти самоочевидные истины до той части российского бизнеса, которая еще их не осознала, придется доводить административными методами.
Судя по тому, что уже начались первые совещания представителей Минфина и бизнеса, на которых обсуждаются внутрироссийские проекты, требующие от бизнеса затрат в ближайшее время, работа идет с опережением графика. От такого подхода выиграют все, и даже тот сегмент российских предпринимателей, которые сейчас высказывают свое недовольство. Сильное государство и устойчивая экономика хороши для дела и бизнес обязательно поймет это в будущем.
Оценили 5 человек
9 кармы