Данный пост является личным траурным венком на гроб одной научной теории в рамках объявленных уважаемым Varing торжественных и публичных «похорон норманнизма»
http://community.livejournal.c...До недавнего времени одной из самых интригующих загадок ПВЛ была фраза:
«Новугородьци ти суть людье Ноугородстии от рода Варяжьска, преже бо беша Словени».
Иначе говоря, современные летописцу новгородцы происходят от «варяжского рода», тогда как изначально они были «словенами».
Таким образом, мы имеем дело со сменой этнической идентификации населения Новгородской земли на рубеже XI–XII вв.
Норманнисты, конечно, поторопились объявить это свидетельством «скандинавской колонизации» древней Руси. Однако археологический материал, соотносимый со сколько-нибудь массовым пребыванием скандинавов, обнаружен лишь в древнерусском пограничье. (http://sergeytsvetkov.livejour...
Выводить новгородцев от скандинавских переселенцев нет никаких оснований.
Между тем еще М.В. Ломоносов в своих «Возражениях на диссертацию Миллера» провидчески писал:
«...варяги и Рурик с родом своим, пришедшие в Новгород, были колена славенского, говорили языком славенским, происходили из древних россов и были отнюдь не из Скандинавии... имени Русь в Скандинавии и на северных берегах Варяжского моря нигде не слыхано...»
[М.В.Ломоносов. Полное собрание сочинений. Т.6, М.,Л. 1952]
Действительно, в настоящее время накоплен богатый и разнообразный археологический, антропологический, этнографический, лингвистический материал, доказывающий «вендские» корни значительной части славянского населения Новгородской земли.
Антропологический материал из местных курганов, относящийся к XI-XIII столетиям, удостоверяет, что физический облик местного славянского населения соответствует расовому типу балтийских славян.
Выделяется
«ареал близких антропологических типов, принадлежащих к балтийскому морю, - балтийский. В него входят поляне (польские), висляне, ободриты, поморяне, словени новгородские, кривичи полоцкие, радимичи, дреговичи и, возможно, волыняне.»
(Т.И.Алексеева. Славяне и германцы в свете Антропологических данных"// Вопросы истории, 1974, N3).
Обследование современного населения Псковского обозерья, проведенное в 1976 г. сотрудниками Института этнографии Ю. Д. Беневоленской и Г. М. Давыдовой, выявило его принадлежность к западнобалтскому антропологическому типу, который
«наиболее распространен у населения южного побережья Балтийского моря и островов от Шлезвиг-Гольштейна до Восточной Прибалтики и, как показывают наши материалы, еще далее к востоку, на Псковском побережье»
[Русское население Псковского обозерья//Полевые обследования Института этнографии. М., 1979, с. 187-188].
Расхождения незначительны:
«...Узколицые суббрахикефалы Новгородской земли обнаруживают ближайшие аналогии среди краниологических материалов балтийских славян. Так, черепа ободритов... также суббрахикефальны (черепной указатель 76,6; у новгородских словен – 77,2) и узколицы (скуловой диаметр 132,2; у новгородских словен – 132.1) Весьма близки они и по другим показателям... Все эти данные свидетельствуют о том, что славяне, осевшие в Ильменском регионе, имеют не днепровское, а западное происхождение»
[Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995, с. 245].
Языковеды, в свою очередь, отмечают некоторые особенности новгородского и псковского диалектов, не встречаемые у других восточнославянских племен, но находящие параллели в славянских наречиях южного побережья Балтики.
К ним относится смешение звуков ч и ц, ш и с, ж и з, широкое распространение личных имен Варфоломей, Микула, Ян, Матей, Домаш (Фома) и уменьшительных на -ята и -хно: Петрята, Гюрята, Смехно, Жирохно и т. п., а также бытование терминов смерд, собака, невед (невод), неизвестных другим славянским народам [cм. Зализняк А. А. Новгородские берестяные грамоты с лингвистической точки зрения.//В. Л. Янин, А. А. Зализняк. Новгородские грамоты на бересте. (Из раскопок 1984-1989 гг.). М., 1993; Зеленин Д. К. О происхождении северновеликорусов Великого Новогорода; Лецеевич Л. Балтийские славяне и Северная Русь в раннем средневековье. Несколько дискуссионных замечаний//Славянская археология. Этногенез, расселение и духовная культура славян. 1990: Сборник. М., 1993; Петровский Н. М. О новгородских словенах//Известия Отделения русского языка и словесности. Пг., 1922].
Западнославянские элементы сохранились в планировке новгородских поселений по типу «кругляшки», когда дома располагаются вокруг центральной непроезжей площади, служащей чем-то вроде хозяйственного двора, на котором летом ночует домашний скот; при этом дома обращены к площади тыльной стороной. Подобный тип селений был распространен у средневековых полабских славян и их онемеченных потомков в «венедских» селениях Люнебурга, Ганновера и Мекленбурга, где его еще в XIX в. наблюдал Гильфердинг [Гильфердинг А. Ф. Собрание сочинений. СПб., 1874. Т. 1]. Между балтийскими и новгородскими славянами отмечено сходство и в технике строительства оборонительных укреплений.Находки в Новгородской и Псковской землях керамики, различных бытовых предметов и ремесленных изделий IX-X вв., имеющих стилевое сходство с западнобалтийскими славянскими памятниками, зачастую прямо свидетельствуют даже не о культурном заимствовании или торговых контактах, а о непосредственной деятельности западнославянских ремесленников и рабочих в городах и поселениях Северо-Западной Руси [Седов В.В. Лепная керамика Изборского городища// Краткие сообщения института археологии, вып 155. М., 1978; Седов В.В. Древнерусская народность. М., 1999.].
Керамика западнославянского типа, в частности, составляет от 30% до 80% керамического материала Пскова, Городка на Ловати, Городка на Луге, Старой Ладоги, Изборска, Великих Лук.Определенная преемственность прослеживается в религиозных представлениях и обрядах балтийских славян и новгородцев.
Так, в Устюге Великом и на всем Архангельском севере этнографами было отмечено широкое распространение вотивных* приношений: больные делали из металла или дерева изображения больных частей тела или всего больного человека и подвешивали их на икону в храме. Аналогов этому обычаю среди великорусского населения к югу от Новгородской земли не отмечено, зато вотивы хорошо известны в Западной Европе, откуда они могли проникнуть на русский Север только вместе с переселенцами из балтийских славян.
* Вотив - предмет, посвященный (пожертвованный) божеству.
То же можно сказать о каменных крестах и церковной скульптуре, получивших преимущественное распространение в севернорусских землях.
Любопытной этнографической параллелью является также почитание железной стрелы населением Вятской губернии. В селе Гостеве близ Котельнича на реке Вятке такая древняя железная стрела хранилась в храме - ей приписывались целебные свойства; а в селе Волкове близ древнего города Вятки подобную стрелу носили вместе с иконами в крестном ходе. Подвески на иконах в виде стрелы встречались в церквах средневекового Новгорода. Почитание таких «святынь» нигде более на Руси не встречается. Но в балтийском Волине свято чтилось водруженное на особой колонне железное копье, которое считалось знамением победы.
Еще одно известие о западнославянских переселенцах сохранилось в вологодских преданиях. В древние времена, еще до крещения Руси, говорит одна легенда, возле Вологды и Кубенского озера обитало племя волотов, почитаемое местным населением за богов. Эти волоты легко опознаются как велеты, т. е. лютичи-вильцы, хранители культа Радогоста, весьма популярного божества среди балтийских славян, наряду с арконским Святовитом; вероятно, благодаря религиозному авторитету своего племенного идола велеты и прослыли «богами», иначе говоря, чем-то вроде «божьего народа».
Близ Новгорода также находилось Волотово поле – место погребения новгородских витязей.
На южнобалтийском берегу и в землях Северо-Западной Руси имеются географические «двойники» - водоемы и населенные пункты, например:
Ильмень-озеро и Ильменава (современная Ильменау) – приток Эльбы в районе нынешнего Гамбурга. Впрочем, в древности, кажется, существовали и другие Ильмени. Хроника епископов Мерзебургских указывает, что
«Ильменью называлась одна из рек, протекавших по вендской земле».
Кстати, сама форма этого названия, употребляемая в «Повести временных лет», - «Илмер» - характерна именно для западнобалтийского региона. Илмером, в частности, в старину назывался залив Зейдерзее.Итак, все факты говорят о том, что «варяжская колонизация» Новгородско-Псковской земли (уже заселённой ильменскими словенами – выходцами из Повисленья) шла не из Скандинавии, а из славянского Поморья.
Массовый отток ободритов из отеческих земель на восток начался, по всей видимости, с 939 г., когда, по сообщению германского хрониста Видукинда под властью саксонских королей оказались все славянские племена, живущие между Эльбой и Одером, и, вероятно особенно усилился со второй половины X столетия, после того как основатель Священной Римской империи Оттон I нанес поморским славянам сокрушительное поражение на реке Регнице (955 г.).
Миграция славян с о. Рюген на территории Новгородской земли..
Славяне пытались сопротивляться германскому натиску, и эта борьба по необходимости приняла формы религиозной войны.
В 1001 г. ободритские князья Мстивой и Мечидраг «отпали от веры» и подняли восстание против немецкого владычества. Последовала ужасная резня христиан в Гамбурге и Альденбурге; по словам Гельмольда, к востоку от Эльбы не осталось и «следа от христианства».
Новый взрыв этническо-религиозной вражды произошел в 1024 г., когда славянский князь Готшалк
«обрушился на всю нордальбингскую землю (районы вдоль северного течения Эльбы. - С. Ц.) и учинил такое избиение христианского народа, что жестокость его перешла все границы»,
- и повторился в 1066 г., вновь сопровождаясь опустошением «всей гамбургской земли».
Все эти восстания в конце концов заканчивались поражениями славян и ответными репрессиями немцев, что, безусловно, подталкивало ободритов к миграции.
С технической стороны массовое переселение не представляло сложности.
Хорошо известно, что поморские славяне были отличными мореходами, они отличались большим искусством в построении судов и могли строить большие корабли, вмешавшие на свои палубы лошадей.
Таким образом, активное проникновение ободритов на Русь продолжалось два столетия – с середины X до середины XII в., когда сопротивление балтийских славян было окончательно сломлено, и на месте славянского Поморья возникло Бранденбургское маркграфство.
Впрочем, путь в Новгородскую землю поморские славяне проложили, по археологическим данным, еще со второй половины VIII в., когда активно включились в торговлю с Багдадским халифатом.В настоящее время можно считать твердо установленным, что древнейшие мостовые Новгорода были проложены по территории трех родовых поселков-концов, по крайней мере один из которых населяли выходцы из славянского Поморья [Горюнова В.М. Проблемы происхождения западнославянской керамики в Приильменье // Новгород и Новгородская земля. История и археология (Материалы научной конференции. Новгород, 26–28 января 1994 г.). Выпуск 8. Новгород, 1994, с. 65–75; Смирнова Г.П. К вопросу о датировке древнейшего слоя Неревского раскопа Новгорода // Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 170; Янин В. Л., Алешковский М. Х. Происхождение Новгорода (к постановке проблемы)//История СССР. 1971. N2, с. 41].
Кончанская система Новгорода аналогична административно-территориальному устройству Щецина/Штеттина.
Стоит принять во внимание и любопытное свидетельство Титмара Мерзебургского о том, что
«племенами, которые вместе называются лютичами, не управляет один отдельный властитель».
Как тут не вспомнить неспособность населения Новгородской земли выдвинуть из своей земли «надплеменного» вождя…
Итак, летописное предание о Рюрике и «варягах-руси», вероятнее всего, зафиксировало полёт «вендского сокола» с южного берега Балтики на берега новгородского Ильменя. Не исключено, что само своё название Новгород получил «в противовес» ободритскому Старграду (ныне Ольденбург).
Весь этот комплексный материал позволяет сделать вывод о тесных связях древней Руси со славянским Поморьем, что, в свою очередь, проливает новый свет на политическую и культурную жизнь Новгородского Севера.
Оценили 7 человек
8 кармы