Наша борьба.

Есть в нас, в людях, невидимая мысленная война. Как душа человека невидима, то и зложелательные умные силы нападают на нее невидимо. Эта борьба, в которой духи злобы втайне сражаются с человеком — сражаются посредством помыслов. И возможно различать разнообразные оружия, и построение планов ведения боевых действий, и обманные ухищрения, и стремительные нападения, и обоюдные рукопашные схватки: победы и поражения с той и другой стороны.

Для мiрской борьбы обыкновенно назначается время и соблюдается порядок; а эта — мысленная — без объявления войны внезапно открывается из самых глубин сердца, и получив перевес чрез согласие сердца на внушаемое, убивает душу посредством исполненного греха. Для чего воздвигается против нас эта война? Того ради, да не будет исполняема нами воля Божия, о коей молим, говоря: да будет в нас воля Твоя, т. е. исполнение советов Божиих. Тот, кто сможет обратить ум свой от обычного блуждания к этому началу совершенной трезвенности, тот сможет наблюдать за вторжениями невидимых врагов в свое сердце, и различить происходящие через наши мечтания и фантазии схватки противников с трезвящимся умом, сможет из личного опыта получить познание осуществляющегося здесь и сейчас действительного смысла истории.

Душа грехолюбивая как стеной ограждена и окружена духами злобы, входит с ними в союз и связуется узами мрака, — и по причине этого окружающего ее мрака не знает, о чем и как молиться следовало бы ей: ибо связуется им втайне, в сокровенностях и глубинах своих, сама не ведая как, слепотствует внутренними очами. Но когда она, пришедши в себя хоть на мгновение, положит начало молитвенному к Богу прибеганию и станет по силе трезвенствовать в молитве; тогда мало–помалу начинает она разрешаться силой молитвы и от тьмы: иначе же освободиться ей нет никакой другой возможности. В это время начинает познавать она, что есть внутри в сердце иная борьба, иное сокровенное противоборство, — война в помыслах, возбуждаемых от духов злобы. Настоящая же разумность есть твердое стояние умом в добродетели и трезвении.

Действительно, истребить в собственной плоти нечистое вожделение — это большее чудо, чем изгнание нечистых духов из чужих тел; укротить мятежные движения собственного гнева — это есть славнейшее знамение, нежели повелевать силами природы; избавить собственное сердце от мучительных недугов — это гораздо важнее, чем исцелить телесные немощи другого; вообще, врачевать болезни собственной души есть славнейшая добродетель и высшее совершенство, нежели врачевать болезни чужого тела. Ведь чем душа ценнее тела, тем важнее ее здоровье, и чем существо ее драгоценнее, тем тяжелее и гибельнее ее падение.

Невозможно тому, кто без разбора предается рождающимся в сердце помыслам, быть свободным от грехов по внешним действиям. Тем, кто не искореняет из сердца злых помыслов, невозможно не обнаруживать их в соответственных делах. Причина того, что иной блудно смотрит, заключается в том, что прежде внутреннее око соблудило и омрачилось. Также, причина желания слышать срамное заключается в охотном слушании душевными ушами всего, что скверные демоны нашептывают внутри. Должны мы очищать себя поистине внутри и во вне; каждый из нас должен хранить свои чувства и каждодневно очищать себя от страстных воздействий. Как в прежние дни неразумия нашего, когда кружились мы в мiре запада — в суете ума, всем умом и всеми чувствами работали мы прелести греховной, так теперь преложившись на Восток — на жизнь по советам Сына Божия, надлежит нам всем умом и всеми чувствами работать Богу живому и истинному, Божией правде и свободе.

Такое трезвение до блистания очищает совесть. Совесть же, став так очищена, изгоняет изнутри всю тьму, подобно свету из зеркала, вдруг возсиявшему по снятии висевшего на нем покрывала. А по изгнании тьмы, совесть, при непрерывно продолжающемся истинном трезвении, показывает нам то, что скрывалось не будучи сознаваемо. В то же время она научает состязанию с невидимыми врагами, ведомому умом, и войне в мыслях, — научает как искусно бросать во врагов стрелы помышлений благих, не допуская, чтоб их стрелы поражали ум, устремляя его укрываться у Спасителя Iсуса, сего, вместо пагубной тьмы, желанного света. Кто вкусил сего света. тот понимает о чем я говорю. Вкушение сего света томит душу, которая им питается, но никогда не насыщается, и чем более его вкушает, тем более алчет. Сей свет, влекущий к себе ум, как солнце очи, свет неизъяснимый сам в себе, проявляется однако же познаваемым, не словом только, а опытом того, кто приемлет воздействие его.

Всякое постижение человеческое происходит в трех различных видах: или познание через чувства телесные, или через мысленное изучение предметов, либо познание в истинном созерцании, которое есть ведение сущности и действительно разумная сила естества человеческого. Иное же дело — проницательность мысли, а иное — свет Сына Божия. Первая без второго ведет к погибели обладающего ею. Второй показывает истину, а первая — лишь призрак истины, потому что только в свете Христовом видна действительность вещей.

И познание это обнаруживается не в приращении суммы тщетных и тленных знаний, но в открытии духовных очей, начинающих видеть сокрытые в душе человека тайны, невидимое и истинное богатство, сокровенное от очей сынов плоти и открываемое Духом для питающихся с трапезы Сына Божия, ходящих в поучении советам Христовым, как Сам сказал: «если заповеди Мои соблюдете, пошлю вам Утешителя, «Духа истины, Егоже мiр не может прияти, и Той научит вас» всякой истине. Отсюда рождается в человеке некая святая сила, всегда покрывающая человека, отражающая от него все вредное, что бы ни приближалось к душе или к телу его. Сию-то силу ум руский невидимо ощущает очами веры. Она-то и познается святыми в опытном действительном приобщении к ней, входя в союз с ней.

Сила эта есть Сам Утешитель, через возрастание в познании веры, как огнем возжигающий душевные члены человека. И человек руский на крылах веры обнимает все видимое и невидимое творение, пребывая в неложном созерцании Божественного естества. Когда ум совлечется ветхого человека и облечется в человека нового, благодатного, тогда узрит чистоту свою, подобную небесному свету, который наименован местом Божиим. Все видимое есть лишь тень невидимого в душе; кроме видимого человека есть иной внутренний человек, иные очи, которые ослепил сатана, иные уши, которые сделал он глухими; но пришел Iсус Спас соделать здравым и свободным сего внутреннего человека. От Него вся слава наша и Царство со Отцем и Святым Духом в век века! Он есть Путь, и Жизнь Истинна!

Истинно так!