Реальный холокост.
Бомбардировка Дрездена – акт геноцида.
Вот свидетельство женщины, эвакуированной из Кельна спасшейся в подвале: «Спустя немного времени нам пришлось одеть наши противогазы. Дым валил на нас через трещины в потолке с обеих сторон. Для детей противогазов не было. В результате больше всех страдали старики и дети. Я своими глазами видела, как ребенок в возрасте трех недель задохнулся на руках своей матери».
«На площади тысячи людей стояли плечом к плечу без паники, немые и спокойные. Над ними полыхал огонь. При входе на станцию грудами были сложены детские тела, их продолжали складывать. Должно быть, здесь проходил детский поезд. Я взял у одного одеяло для моего еще живого малыша, который ужасно замерз. Утром пожилые эсэсовцы помогли мне и моей семье выбраться из города и найти безопасное место[1]».
Бомбардировка Дрездена - не меньший кошмар, чем Хиросима и Нагасаки. Это чистой воды акт геноцида немецкого народа – истинный холокост. Дрезден – невооруженный город и древний центр немецкой культуры, его бомбили под самый конец войны, когда ее исход был уже ясен, добивая дух немецкого народа. Нападающие использовали зажигательные бомбы, пока весь кислород в городе не сгорел дотла. Смертные муки горящих заживо были за пределами воображения. Этот взрыв, как и бомбардировки Хиросимы и Нагасаки - нападение только на безоружных гражданских лиц. Дата, выбранная для него, совпала с христианским праздником "Пепельная среда". Мало кто знает о том, что «Библия» есть не что иное, как книга еврейского колдовства. Более подробно об этом см. сайт Разоблачение христианства. Евреи использовали эту конкретную дату [направляя духовную энергию христиан], чтобы обратить Дрезден в пепел.
«Дрезденский пожар вызвал подозрение, что союзные страны Запада имели цель просто уничтожить немецкий народ как таковой» - предложил немецкий пожарный инспектор в мемуарах, написанных после войны – «Тем, кто пережил первую атаку, казалось, что план Моргентау реализуется буквально и слишком быстро»[2].
«Как и большинство еврейских военных действий, массовые убийства второй мировой войны разворачивались не на поле боя, а в мирных районах с гражданским населением. Это в большой степени соответствует предписаниям книги Эсфирь, которая велит народу Израиля убивать женщин и детей и вырезать целиком семьи всех, кто осмеливается им противостоять».
«Такова судьба Дрездена, культурного центра, где собрались немецкие женщины, дети и беженцы от коммунизма всех стран мира. Красный крест убедил их, что они будут в безопасности, даже когда еврейские генералы готовились нанести удар. Помешанные на крови евреи хотели только стереть с лица земли всю германоязычную цивилизацию, чтоб не осталось не только людей, но и памятников их культуры – дворцов и замков в барочном и готическом стиле с их гравюрой, поэзией, запечатленной в камне – они хотели стереть из памяти человечества всю немецкую цивилизацию! Так город, который даже не был военным объектом, был полностью опустошен, и «какие-то-там» 300 000 немцев сгорели заживо».
«Как и Дрезден, Хиросима была центром древней культуры. И ее десятки тысяч мирных жителей погибли в огне. Многие обратились в пыль, но тысячи еще годами продолжали жить искалеченные и обожженные, и их органы медленно догнивали от радиационного отравления. Даже когда японское правительство отчаянно пыталось договориться о мире, евреи продолжали тестировать свои «адские бомбы», на этот раз на Нагасаки. Опять, как и предписывает книга Эсфирь, десятки тысяч гоев окончили жизни в огне».
"До Второй мировой войны, Дрезден называли «Флоренция на Эльбе» и считали одним из самых красивых городов в мире благодаря его архитектуре и музеям. Вклад Дрездена в войну был минимальным по сравнению с другими немецкими городами. В феврале 1945 года беженцы, спасающиеся от продвижения русских на восток, укрылись там ".
"В ночь на 13 февраля, сотни бомбардировщиков RAF обрушились на Дрезден в две волны, сбрасывая смертельный груз без разбора по всему городу. Воздушная оборона города была настолько слаба, что только шесть ланкастеров были сбиты. К утру, около 800 британских бомбардировщиков сбросили 1478 тонн фугасных бомб и 1182 тонн зажигательных бомб на Дрезден, создавая большую бурю, которая разрушила большую часть города и убили множество мирных граждан. Позже, когда выжившие пробились из тлеющих города, более трехсот американских бомбардировщиков начали бомбить железные дороги Дрездена, мосты и транспорт, убивая тысячи людей. 15 февраля еще 200 американских бомбардировщиков продолжили свои нападения на инфраструктуру города. Все свидетели говорят, ВВС 8 (воздушные силы США) сбросил 954 тонн высококачественных фугасных бомб и 294 тонн зажигательных бомб на Дрезден. Позже, ВВС 8 сбросил более еще 2800 тонн бомб на Дрезден, трижды атакуя Дрезден до окончания войны".
«К концу войны Дрезден сравнялся с землей. Дрезденскую оперу, дворец Цвингер и несколько церквей удалось как-то восстановить из-под обломков, но остальная территория застроена простыми современными зданиями. американский писатель Курт Воннегут, взятый в плен во время атаки союзников, в своей книге Бойня номер пять, так описал послевоенный Дрезден: «Он напоминал пустыни Дейтона, штат Огайо, еще более открытая местность, чем Дейтон. Там должны были быть тонны пыли человеческих костей в земле[3]".
«Улицы были завалены сотнями трупов» - пишет эсэсовец Обергруппенфюрер Керль – «там были матери с детьми, тут молодежь и старики, иногда их тела были сожжены и обугленные, иногда нетронутые, иногда они были одеты, иногда голые, бледные как воск, как манекены для портных. Всякое выражение можно было прочесть на их лицах, где-то спокойное, где-то скорченное, со следами последней схватки со смертью. Даже те, кто смог добежать до бомбоубежищ, не смогли убежать от судьбы, там сцены несколько иные, в частности паника, разразившаяся в тот момент, когда люди почувствовали приближение участи, которой им не суждено избежать. "Тут и там остатки костей и черепов выдавали борьбу оккупантов друг с другом за выход, чтобы не быть похороненными заживо". «Когда спасатели окончательно пробили путь в герметичные бункеры и убежища после нескольких недель, там было так жарко, что ничто осталось от их пленников; мягкие, покрытые волнистые слоем серого пепла, тела остались в одном бункере, число жертв которого врачами было оценено между 250 и 300. Врачи часто были задействованы в этих ужасных задачах по регистрации, так как статистическое управление третьего рейха вплоть до 31 январь 1945 было самым дотошным в составлении любой статистики. Бассейны расплавленного металла, которые ранее были кастрюлями, сковородками, и др. кухонной утварью показал какая на редкость высокая температура была в этих бункерах. Отдел спасения и восстановления Sicherheitsund Hilfsdienst (SHD) распределил свои усилия в пяти направлениях: пожарная служба, состоящая из местных пожарных бригад, в отличие от военизированных национальных служб; Instandsetzungsdienst - служба восстановления газопроводов, электро- и водоснабжения, а также снесения опасных сооружений; медицинская служба, организованная Немецким Красным Крестом; служба обеззараживания для контрмер во время газовых атак союзников; и, наконец, ветеринарная служба спасения раненых домашних животных и скота[4]".
«Некоторые люди имели крайне неприятную смерть: центральные отопительные системы были обожжены, в результате многие подвалы и бункеры затопило кипятком, и люди сварились заживо».
«Многие, кто нашел убежища в резервуарах с водой, тоже были ошпарены насмерть во время пожара. В частности в резервуаре Мусхински-Трассе были найдены плавающие трупы с красной как омар кожей[5]».
«В метеорологии температура (продолжает Керль) составила на тот момент в полосе Дрездена 20-30 градусов Цельсия. Во время пожара она составила 600-800, а то и 1000 градусов Цельсия. Сила огненного шторма была такова, что людей швыряло, носило над землей, срывало с них одежду пока они не попадали в огненное торнадо. Оно толпами засасывало людей, когда они бежали в поисках убежища. Попадая в него, они сгорали заживо. Это был истинный холокост, в прямом смысле слова
Оценил 1 человек
3 кармы