Вопрос о том, почему феминизм в России можно считать проигравшим, упирается в глубокое противоречие между законодательно закреплённым равноправием и устойчивыми патриархальными установками в обществе. Хотя в России нет патриархата в его классической, религиозно закреплённой форме, такие проблемы, как высокий уровень разводов, гендерное неравенство в оплате труда и «стеклянный потолок» в карьере, сохраняются. Феминизм здесь изначально развивался как калька с западных идей, что стало одной из ключевых проблем. Прямое заимствование без учёта локального контекста оказалось неплодотворным, вызвав отторжение у большой части общества, которое ассоциирует этот термин с чуждым влиянием и стигматизацией.
В то время как в скандинавских странах феминизм стал частью государственной идеологии благодаря альянсу проактивного женского движения и социал-демократической политики (квоты, поддержка родительства, равная оплата труда), в России ситуация остаётся противоречивой. Общество расколото: наряду с продвинутыми сегментами, где гендерные границы ослабли, сохраняются мощные патриархальные пласты. Это проявляется в бытовом патриархате — архаичном делении на «мужские» и «женские» роли, даже если юридического принуждения к ним уже нет.
Кризис традиционной семьи усугубляет ситуацию. Если в СССР семья была институтом выживания, то сегодня число одиноких домохозяйств растёт, браки заключаются позже и часто распадаются. Люди стремятся к частной жизни и автономии, что ослабляет традиционные модели. Однако государственный дискурс делает ставку на консервативный поворот, который, впрочем, не отражает реального поведения людей, а лишь загоняет проблемы внутрь.
Гендерная дискриминация носит системный характер. В корпорациях можно столкнуться с отказом в продвижении беременных женщин или с тем, что мужчинам не дают отпуск по уходу за ребёнком. Ярким показателем системного кризиса является колоссальный разрыв в продолжительности жизни между мужчинами и женщинами (10,2 года), во многом обусловленный деструктивными моделями маскулинности — курением, алкоголизмом, пренебрежением к здоровью, а также последствиями милитаризации.
Патриархат угнетает не только женщин, но и мужчин, навязывая им жёсткие нормы: культ физической силы, сдержанности, отсутствия эмпатии и обязанность быть «защитником». Милитаризированная модель маскулинности исключает многих мужчин из символически значимого общества и загоняет психологические травмы, такие как ПТСР, вглубь из-за страха публичного обсуждения.
При этом «патриархальная сделка» сложна для разрушения. Она даёт косвенную власть старшим женщинам в семейной иерархии, которая воспроизводится из поколения в поколение. Закон, исторически видя в женщине «страдающую сторону», часто при разводах встаёт на её сторону, что, в свою очередь, порождает у мужчин ощущение несправедливости.
Ключевая проблема российского феминизма — в неспособности предложить новую, привлекательную модель взаимодействия полов, которая бы отвечала локальным условиям. Будущее, вероятно, будет за эгалитарными отношениями, где партнёры договариваются, а не подчиняются, создавая свой собственный «кодекс» семьи. Технологии уже делают домашний труд более гендерно-нейтральным. Однако общественные настроения цикличны, и усталость от «навязчивой» повестки может привести к временному откату.
Таким образом, феминизм в России если и проиграл, то прежде всего в битве за смыслы и массовое сознание. Самое тяжёлое наследие патриархата — принуждение по признаку пола — остаётся не преодолённым. Пока общество не даст людям реальной возможности самостоятельно выстраивать свою гендерную судьбу, без оглядки на устаревшие нормы, говорить о победе равноправия будет рано.
Оценил 1 человек
3 кармы