Над расстрелянным Домом Советов, без его трепетного демократического флага, мечутся стаи воронья. Птицы залетают в пустые глазницы окон, вылетают с сытым довольным криком. Красавицы-дикторши с улыбкой сообщают: «Трупов в Белом доме не обнаружено». И слегка подмигивают сообщнику-телезрителю.
А на мосту стая предпринимателей такими же довольными криками зазывает сфотографироваться «на фоне крематория советской власти». С другой стороны обгорелого Дома горят свечки, тихо шепчутся группы людей в темном. Посреди асфальта — цветы, иконка, неслышно шевелит губами священник. Сюда в 6.40 утра четвертого октября вышел с крестом навстречу БМП тот худенький поп — хотел спасти русского солдата от братоубийства. А в БМП ехали «работать» лысоватые «воины-интернационалисты», по словам ТВ, «предложившие свои услуги президенту Ельцину; предложение было с благодарностью принято».
Тот поп со старушками, которых он двенадцать дней водил днем и ночью крестным ходом вокруг Дома Советов и который получил первую пулю — он и есть Русская Православная Церковь. А иерархи в тот день, так некстати, «были на бюллетене». А то бы, конечно… Как и Конституционный суд, наш гарант в мантиях. Ведь первые-то пули обязаны были принять эти судьи, а уж потом — поверившие их клятве старики и мальчики.
Россия опять прошла «точку невозврата» и раскололась. Две части народа пошли, в туман, по разным дорожкам — одни с автоматами под пальто, другие выпятив пока что грудь. Между этими, еще не разошедшимися далеко дорожками, мечется, уже рыдая про себя, большинство — отцы, дети и братья и тех, и других. А кто-то, как в метро, притворился спящим или закрылся газетой — ничего не вижу. Как в городе Ораниенбурге, в Германии. В центре города, за невысоким забором, концлагерь Заксенхаузен. Десять лет туда возили заключенных. Обратно они выходили дымом крематория. А в городке об этом, представьте себе, никто не знал.
Подхожу к дереву, прошитому пулями. Эти пули со смещенным центром тяжести оставляют в дереве маленькие ранки, а в плоти человека начинают куролесить. Под деревом икона, цветы, пища — кладу и я свои гвоздики. Люди молчат, уже все друг другу сказали. Подходят деловитые юноши, всех аккуратно фотографируют, кто-то еще отворачивается — так, по инерции. Старуха рядом идет к барьеру, хочет взглянуть в лицо солдата с автоматом. Она все еще не верит, что этот симпатичный мальчик способен спокойно стрелять в русских людей — а теперь стоит, покуривает дорогие сигареты. Она все еще думает, что это какой-то оборотень.
Наголо стриженная девочка лет пяти хватает старуху за руку, вся дрожит: «Не ходите, дядя вас убьет, он будет стрелять». Ее успокаивают: «Этот дядя не будет стрелять, он хороший. Он просто так здесь стоит». Парнишка выплевывает сигарету и усмехается. Мать плачет. Она с девочкой из Северной Осетии. По привычке пришли ходатайствовать в Верховный Совет, да так и застряли — пригрелись у костров, было где и поспать в палатке.
Там и попала девочка под шквальный огонь «интернационалистов». А потом, в Доме, наблюдала, как эти «дяди» нарабатывали официальные и «необнаруженные» трупы. Пока не вывела ее с матерью «Альфа» и не оставила там, под деревом — поправлять цветы и свечки. А там получит «дядя» приказ из мэрии, подойдет и затопчет сапогом свечки, снесет в мусор хлеб и иконки, подсадит в милицейский фургон священника и — «Поздравляю вас, уважаемые россияне. Ликвидирован последний очаг сопротивления. Демократия победила окончательно!» …
Тайно развезли по могилам «обнаруженные» тела, тайно скорбит по погибшим миллион москвичей, делая в метро и на работе безразличные лица. Навыки двойной жизни восстановились моментально. Да и грех показывать скорбь перед наконец-то счастливым банкиром Боровым. И напрасно беспокоится Гавриил Попов — «ах, они взорвут водопровод». Никто о вас сейчас и не думает, можете жевать рябчиков еще какое-то время.
Мы думаем о тех душах, которые девять дней реяли над Москвой, посещали каждый дом и вглядывались по ночам в каждого спящего жителя. Что они нам хотели сказать? Почему, при таком горе, вдруг стало так спокойно на душе? Почти счастье — как будто свет с неба льется иной, как будто весь груз грехов и ошибок прошлой жизни снят с души. Значит, все эти люди, которые решились пойти и умереть за такую абстракцию как Конституция, принесли себя в жертву искупительную? Чем же может теперь напугать нас г-н Ерин, когда нас охраняют тени уже святых мучеников?
А по земле елозит г-н Шумейко, успокаивает победителей: «Эти люди за свои идеи постоять не готовы и к подполью неспособны». А знает он, что находили в карманах «этих людей», когда их обшаривали, убитых, у Останкино? Квитанции на оплату собственного гроба. И даже с такой квитанцией пройти к микрофону демократия Шумейки не давала.
Так вот, о подполье. Уже два года почти вся страна представляет собой подпольную организацию. А иначе почему же, вы думаете, «реформы не идут»? Руцкой мешал? Нет, мешало тайное, упорное и молчаливое сопротивление народа. Колхозников, которые вопреки всем указам и усилиям режима продолжали пахать, сеять и кормить страну. Рабочих, которые вопреки всем прогнозам и призывам Гайдара не давали уволить треть товарищей или «обанкротить» завод. Всего народа, который уже пять лет живет фактически без власти и не превратился в волчью стаю — а ведь как на это надеялись.
Такого оборонительного подполья Шумейко не боится? Ну-ну. События в Лос Анжелесе 1992 г. показали, что даже маргиналы, организовавшись, могут блокировать самые мощные репрессивные силы. Слава Богу, что новые подпольщики России — часть русского народа и обладают его терпением. Но если они придут к выводу, что речь идет о беспощадной войне, не помогут ни ОМОН, ни герои-афганцы.
Сегодня все затихло. Погибшие 4 октября не зовут нас к мести и не просят ответной крови.
Своей смертью они лишь сказали нам: «Теперь-то вы видите, с кем имеете дело? Будьте умнее».
Теперь все зависит от победителей и их духовной обслуги. Будут они, как Эльдар Рязанов, кричать трясущимися губами: «Патронов не жалеть!» — пойдем по пути Таджикистана.
А умнее быть надо. Как сегодня сияют хитрые советники: «Обманули, обманули!» Да, обманули, в этом они поднаторели. То-то все удивлялись: зачем это целую неделю бессмысленно избивают на улицах и в метро людей? Зачем их злят? Зачем это демонстративное хамство, отключение света и тепла, колючая проволока? А надо было к воскресенью 3 октября довести массу людей до белого каления и умело повести ее побить стекла в мэрии. Уже на Крымском мосту закрадывались сомнения — что-то необычно легко прорываются заслоны. Что-то палят, палят «черемухой», а в толпу падает всего две-три шашки. Никого не останавливает, только подзадоривает. А потом и совсем странно — мощные отряды у мэрии, постреляв в воздух и снайперски ранив несколько человек, разъярив толпу, вдруг отошли, открыв Дом Советов. Потом вообще ушли, оставив свои грузовики и даже не вынув ключи зажигания: езжайте, мол, в Останкино, люди добрые.
Видимо, нетрудно было убедить простодушного Макашова: воевать ОМОН не хочет, сдаст и мэрию, и Останкино. Пошли гурьбой в мэрию — никто ее не защищал. Ура! Узнали про Останкино — охрана снята. А тут еще радость — большой отряд ОМОНа перешел на сторону Верховного Совета (как потом было сказано, «он выполнял задание»). Каких еще доказательств надо? Уселись в грузовики, с голыми руками, поехали, как на картошку — брать телевидение и обращаться к народу. А поодаль, чтобы не спугнуть, уже кралась колонна БТР. А в здании, в засаде, уже изготовились мощные силы. Дали войти на первый этаж, а потом расстреляли в пух и прах — и десяток ополченцев, и безоружную толпу. То-то было радости….
Автор С.Г.Кара-Мурза (книга «Хроники пикирующей России. 1992-1994», статья «Девятый день»)
Мой комментарий.
Своей смертью погибшие сказали нам: «Теперь-то вы видите, с кем имеете дело? Будьте умнее».
К сожалению, политическая наивность много лет не давала понять, с кем мы имеем дело, даже после 1993.
А ведь власть-то, по сути, та же: тот же Шойгу принимал активнейшее участие в расстреле безоружных людей (не сам, конечно же, расстреливал – приказы отдавал, отдаст в случае чего и сейчас – можно не сомневаться).
И только сейчас народ начинает просыпаться и по-настоящему понимать, что представляет собой наша нынешняя власть. И очень хорошо, что у нынешней молодежи, в отличие от молодежи 90-х, уже во многом нет никаких иллюзий касательно Путина и его дружков-олигархов – продолжателей политики Ельцина.
И ещё один важный момент который необходимо помнить, и который представляет собой большую проблему: насыщенность агентами спецслужб (ФСК) среди оппозиции и ее лидеров в 1993, которые и подставили безоружный народ под пули и снаряды
(об этом есть в статье «Кто на самом деле готовит Майдан в России» здесь:
https://cont.ws/@zadunaev/1409... ).
Эта проблема не решена и сейчас. Но, в принципе, так было и раньше – во времена царской России начала 20-века. Преодолели же.
Надеюсь, найдутся люди, которые смогут решить эту проблему и сейчас, чтобы политическим провокаторам не удалось бы просто подставить безоружных людей под пули, с массовыми безнаказанными убийствами протестующих (под радостные вопли Зергулио и подобных) в назидание остальным.
Оценили 12 человек
26 кармы