17 февраля 2019 года отметил юбилей Александр Николаевич Мицкий, житель города Уссурийска. Свой 95-й день рождения встретил участник Великой Отечественной войны, механик-водитель танка, прошедший от Подмосковья до Кенигсберга. А потом и дальше – до Муданьцзяна. Был дважды ранен. Трижды горел в танке. И встретил ПОБЕДУ!
Парадный пиджак, как у многих ветеранов той войны, весь в орденах и медалях. Александр Николаевич – кавалер орденов Великой Отечественной войны и Красной звезды.
Так что такого человека мы просто обязаны знать и гордиться им. А он просто живет в Уссурийске. Именно живет! От души, в полную силу, радуясь каждому дню.
Когда предложили поехать в гости к Мицкому домой, поняла это так, что непросто человеку в таком возрасте куда-то ехать или идти. Машина остановилась возле обычной пятиэтажки, детская площадка во дворе, ряд стандартных гаражей… Поднимаемся на четвертый этаж. Дверь открыл подтянутый, подвижный мужчина в возрасте. Подумала – наверное, сын или родственник помогает встретить гостей. Но в квартире больше никого не оказалось. Нас гостеприимно приглашал усаживаться удобно, спрашивал, как доехали сам Александр Николаевич Мицкий. Двигался легко, улыбался искренне, предлагал чаю. В квартире – чистота и порядок. Много альбомов с фотографиями, снимков в рамках, Почетных грамот и Благодарственных писем от Законодательного собрания края, руководства города, городской Думы, Совета ветеранов…
Александр Николаевич общался открыто, с удовольствием. Вот только поинтересовался, о чем речь пойдет, почему к нему такое внимание? Живу, мол, себе и живу… Представляете, ему даже в голову не приходит мысль, что он необыкновенный человек, что жизнь у него – удивительная, особая!
— Какую Бог дал судьбу, такая и есть. Непростая она у меня, конечно. Жили мы с родителями в деревне на Алтае, 120 км от Барнаула. У меня шесть братьев и сестер. Трудились с малых лет все. И жили хорошо. Мельница своя была, маслозаводик, коровы, лошади… Все своим трудом, своими руками обихаживали, создавали. А в 36-м году оказались мы кулаками. Нас раскулачили. Дед и родители мои сопротивляться тогда не стали. Потому что кто возражал – тех арестовывали сразу, и потом их уже никто и не видел больше… Собрались мы и уехали из нашей деревни Фунты в Барнаул. Там отец на работу устроился. Ему брат родной помог, который там трудился на кожевенно-обувной фабрике. В Барнауле я учился в школе, потом ФЗО закончил, выучился на механика-водителя тракторов. Тяга у меня к технике всегда была, а дядька мой руководил бригадой трактористов. Так я еще в школе к нему бегал. Он мне трактор показывал, рассказывал, как он устроен, как работает, и управлять трактором тогда уже давал, лет 12 мне было. И получалось неплохо. Меня это так радовало! Наша жизнь налаживалась. В 1938 году призвали в армию старшего моего брата. Он в авиацию попал. С детства в небо тянулся, аэроклуб посещал. Отслужил три года (так в авиации тогда служили) домой собрался. А тут 1941 год! Всё! Война началась… Мой брат с 1941 по апрель 1945 года фашиста бомбил, служил он в десантно-бомбардировочном полку. А в апреле 1945 года пришла на него «похоронка», сбили самолет брата… Отца призвали тоже в 1941-м году, он у меня был 1900 года рождения. И тоже не вернулся с войны. И сестру призвали в армию медсестрой. С одной семьи нас воевало с фашистами 4 человека. И двое домой не вернулись. Мне так тяжело вспоминать об этом. До сих пор. Вот столько времени прошло, а все помню, как вчера было…
И слёзы выступили на глазах ветерана. Замолчал, справляясь с не от-пускающей болью. И над этой памятью, оказывается, никакое время не властно… В 1942 году на фронт призвали и Сашу Мицкого. Сел в эшелон с другими такими же призывниками и отправился во Владимиров-скую область.
— В лесу в землянках там располагался полк учебный. 4 батальона: ме-ханики, заряжающие, наводчики и командиры машин. Как определили в танкисты? Так я же на тракториста учился, на механика. У меня уже и опыт работы был. Так куда ж меня еще? Только на танк. Моим первым танком был Т-70. Я на разных этих машинах повоевал. И СУ-76, потом уже Т-34. Начинал воевать я на Калининском направлении на самоходной установке, пушка на ней была 76 миллиметров. Она опасная была. Там два двигателя бензиновых последовательно соединенных друг с другом, а сбоку у тебя бак с бензином. Если попал снаряд в этот бок – взрываешься, как бомба. А потом под Ржевом уже пересадили меня на Т-34. Это праздник был. И я на него молился просто. После Ржева на Смоленск наш весь полк перебросили уже в 43-м году, направление на Воронеж.
Начали прорыв мы наступлением со станции Лиски, узловая станция. Освобождали Воронеж, Старый Оскол и подошли правее Прохоровки — Первый Украинский фронт это был. 1943 год, 5 июля – начался прорыв на Курско-Орловской дуге (Курская дуга — ред.). Жуков молодец! Потому что там такая дуга получилась. По краям фашисты, мы выдвинулись вперед, и планировал Гитлер соединить края этой дуги, нас окружить и перебить. Второй Сталинград устроить. А Жуков все это просчитал. И мы сначала от-ходить начали, целую ночь отступали, дугу эту выпрямляли. А с флангов немцы стояли кругом. Немцы уже наступление подготовили. Но Жуков их опередил. Он Сталину самому позвонил и спросил разрешение сделать пре-дупредительный артналет, чтобы разбить всю связь фашистов, чтобы они уже не могли координировать свои действия. И на 5 дней раньше, чем немцы запланировали наступление, начался наш обстрел фашистских позиций по всему фронту. И затем уже мы перешли в наступление. Фашисты этого не ожидали. А мощь там была невероятная. С их стороны не меньше 2-х миллионов солдат, и с нашей столько же! Представляете, что там делалось?! Там всё было людьми устлано! Я на своей машине в наступление шел без оглядки, кто там на земле лежит. Командир танка давал команду – и мы вели танк, по его команде. Вот такое страшное это дело – война. И мы выиграли ту великую битву на Курской дуге. После этого фашист уже не задерживался на нашей земле. Начал отступать. И вся наша армия так и двигалась, на пятки ему наступала. 17 августа под Харьковом в битве меня сильно ранило. Там погиб мой командир танка, лейтенант. Мы с ним из-под Ржева шли. Год командовал танком. Это на войне много.
Как жили на фронте? Вот ночь – подвозили боекомплект, топливо, пи-тание… Кормили нас нормально. Кашу ели, и супы, да чай. Что еще больше? Консервы были. Курили махорку. Офицерам давали «Беломор», а сер-жантскому и рядовому составу – махорку. Ночевали где? Чаще – в танке. Я – на своем сиденье. А бывало, если тепло, то натянем брезент, накидаем ветки, плащ-палатками застелем – и спим. На сон не жаловались. Так и жили день за днём. И старались друг другу всегда помогать. Потому что рядом не просто друзья-товарищи, а там настоящая фронтовая семья была у нас. И люди разные были. Каждый со своим характером, со своим умением. Но учились друг друга уважать, поддерживать, выручать. Мне несложно всё было. Потому что трудиться научен с детства. Дисциплина у нас всегда в доме была.
Вот родители на работу уходили, я за старшего оставался. Воды при-нести надо, дров, картошечки начистить, и огородом заняться. Я младших Гришку, Ваську и Петьку на подмогу беру. Они балуются, отлынивают, я им подзатыльника. Они давай разбегаться от меня. А куда деваться, воз-вращаются, начинают помогать. Возвращаются родители домой – а там уже все сделано. Подметено, прибрано. Мама картошку варить ставит, салатик какой сделает – вот и ужин готов. И учился я охотно.
Так что на фронте все эти мои навыки очень пригодились. А кто не умел работать, или кого опекали очень – им непросто было. Так что надо всю житейскую науку осваивать с малолетства. Только польза будет.
Мы с моими однополчанами, кто жив остался, до сих пор переписыва-емся. Связь поддерживаем. Был у нас наводчик Ополовин Володя, он жив. И мы с ним все время переписываемся. Когда меня ранило, меня в госпиталь отправили. А его на другой танк с другим экипажем пересадили. Потом после госпиталя я уже попал в другую армию в 144-й полк танковый, командовал им дважды Герой Советского Союза подполковник Ельников. Это Второй Белорусский фронт. И с этим полком мы уже дошли до Кениг-сберга. Польшу прошли, Латвию освобождали. И немецкие города Ален-бург, Интенбург . И взяли штурмом Кенигсберг. Это было уже в конце ап-реля 1945 года. И мы вышли уже к морю. Земландский полуостров. Тоже освободили от немцев. А 5 мая 1945 года на войне точку поставили, подпи-сав капитуляцию. Простояли мы до 24 мая в Кенигсберге. Ждали тогда од-ного – приказа возвращаться по домам. И приказ пришел.
Встреча с суворовцами
Александр Николаевич сделал паузу и засмеялся, вспоминая тот дале-кий день:
— Приходит приказ: механиков-водителей и командиров танков само-летами направить в Нижний Тагил. Мы думали – всё! Война закончилась, теперь по домам. Ан нет! Никаких объяснений. А мы и не спрашивали. 26 человек в самолет – и в Нижний Тагил. Нас там уже встречали. И повезли принимать новые машины. Танки Т-34! Пушка там 85 миллиметров, ствол удлиненный на 80 сантиметров. Вот такие уже пушки немецкий танк «Тигр» брали. И то не в лоб. А вот «Пантеры» и «Фердинанды» наша «тридцатьчетверка» насквозь пробивала. И мы начали новые машины при-нимать. Прошли там обкатку на танкодроме. Проверили все, как работают. Почистили эти машины. На платформы поставили, тентами укрыли. И нас сюда на Дальний Восток отправили. Проезжал когда мимо дома, так захо-телось заскочить! А никак! Так мимо и проехал. Вот так и прибыли мы на станцию Манзовка, сейчас Сибирцево, разгрузили танки и стали готовиться к новому этапу в жизни – войне с Японией.
Александр Николаевич легко, со многими подробностями рассказывал, как готовились переходить границу, проводили рекогносцировку местности, как двинулись на Муданьцзян.
— 3 августа началась ночью война с Японией. Вечером был приказ за подписью Сталина, что надо перейти границу без единого выстрела. А если будет оказано сопротивление — открыть огонь изо всех видов оружия. И в 12 часов ночи мы такой приказ получили. И двинулись наши войска через границу. И тут японцы открыли шквальный огонь. Пехота наша залегла. Мы остановились. И начала работать наша артиллерия. «Катюши» жару за-давали, другие орудия. 30 минут непрерывной артподготовки. Там все пе-ребуровили на передовых частях у японцев. Потом пехота наша встала. И мы следом. Сопротивления уже никакого не было. Без сопротивления со стороны японцев дошли до Мулина. Пошли дальше
Стали под Муданьцзян подходить, а японцы мост через реку взорвали. Единственную дорогу перекрыли. Мост взорван и скопилось там три диви-зии. Надо переправу восстанавливать, наши саперы приступили к работе, а по ним японцы лупят. Два бронепоезда на станции Муданьцзян стояли. И они начали изо всех орудий по нашим солдатам палить. И точно снаряды ложатся, где пехота наша, где танки. А в этой щелке столько наших военных! Спасли положение наши «катюши». Как начали поливать огнем по японцам, по этим бронепоездам, такой грохот стоял, клубы пыли, огня. И затихли японцы. Земля в Муданьцзяне горела. Там столько пехоты тогда полегло. С обеих сторон. Но японцам досталось намного больше. Сами выбрали свою долю. Могли сдаться. Или просто отойти без боев. Но решили изподтишка дел натворить у нас. И получили ответный удар. Говорили, что малой кровью нам та победа досталась. Какой там! Ничего на войне малой кровью не дается.
Вошли в Муданьцзян. Первые километры – сплошные развалины. Де-ревянные постройки еще догорают. Сопротивления никакого уже нет. За-няли мы этот город. Вечером прилетела наша авиация, дорогу на Дунин стали обстреливать. А утром мы начали двигаться в ту сторону. Тишина! Никто нам не оказывает сопротивления, никакой стрельбы. Идем мы дальше, удивляемся, что же это за тишина такая. И только уже после обеда узнали, что вечером минувшего дня Япония подписала капитуляцию! Всё! Сдались японцы. А мы еще все в войне. В боевом таком настрое двигаемся. И даже сразу как-то неспокойно было от тишины. От того, что нет обстрелов, никто в атаку не идет… А утром мы уже причастились. Командир полка собрал всех механиков-водителей. А спиртное нам просто так не выдавали. Только в особых случаях и по разрешению командира роты. Тот дал разрешение выдать нам по сто грамм! А мы и рады. Умудрились поболе принять. Спирт выдавали ведь. Кто разводил, а кто и чистый употреблял. Но причастились все. А как же – войне конец. Всё! Капитулировала Япония перед нами. Так и поставлена была последняя точка в Великой Отечественной войне. Мирная жизнь начиналась. Мы все о ней мечтали. А у меня уже и планы были большие.
Александр Николаевич хитро так посмотрел на нас. И рассказал, что еще во время разгрузки танков познакомился на станции Манзовка с молодой весовщицей Матрёной Фёдоровной. Приглянулась очень девушка танкисту. Даже повстречаться успели немного. А когда собрались в наступление, спросил Матрёну, будет ли ждать? Тогда он обязательно вернется! Получил согласие. И выполнил свое обещание – вернулся! Устроился на работу, сыграли свадьбу. Получил, как участник войны, комнату в квартире на двух хозяев. Потом и сын с дочкой на свет появились. Трудно ли жили? Да, нормально! Работали много, детей растили. Это ж всё — в радость! Что тут тяжелого? Трудился до 1953 года на локомотивно-ремонтом заводе, потом партия направила сельское хозяйство поднимать, 14 лет в совхозе отработал, вернулся в Уссурийск, работал в Дальтехмонтаже механиком, потом 40 лет трудился начальником ремонтно-механического цеха на кислородном заводе. Оттуда и отправился на отдых. Общий трудовой стаж – 59 лет и 8 месяцев! Оцените цифру! 48 лет прожил душа в душу со своей Матрёной Фёдоровной. А потом не стало хозяйки. Но в доме, как и при ней, чистота и порядок. Всё – дело рук Александра Николаевича. Он в заслугу себе этого не ставит. Так должно быть. Нельзя себя распускать, надо трудиться всегда. Надо жить с интересом, с радостью. И у ветерана это отменно получается!
— Еду мне и внучка, и дочка готовят и привозят. Да только мне нравится самому себя баловать. То блинчиков на завтрак заведу, то оладьи пожарю. Убираюсь сам. Это ж, как зарядка. Силы, слава Богу, есть. Лениться нельзя. Тогда и силы сохранишь, и разум. Вообще я без дела не могу. Что тряпкой валяться? Столько дел вокруг. Полы мою, пыль вытираю. Свои вещи сам стираю. Помылся, постирался. Дом обиходил. Самому приятно, когда чисто, все на местах, порядок вокруг. И себя чувствуешь хорошо. А еще у меня дачка вон за гаражами есть. Для меня в моей жизни что главное – я люблю труд. Без труда я не могу, все делаю с любовью. Там у меня и виноград, и клубничка, и крыжовник, и смородина-малина есть. За всем я сам ухаживаю, лучок-чесночок сажу, огурчики-помидорчики… Рассада у меня своя, тепличку соорудил. Пойдемте покажу, что я сам себе наконсервировал. Трехлитровые банки огурцов, помидоров. Так ведь надо не просто в банки закрыть, а специи правильные подобрать, простерилизовать все, чтобы вон, рассольчик прозрачный был и вкусный! Меня этому научила моя супруга. Потому я и жизни радуюсь, что всегда при деле, всегда занят, у меня интерес к жизни есть. Когда я работаю, то чувствую себя молодым и таким здоровым! Хочется еще столько сделать, людей порадовать.
Александр Николаевич не только хозяйством занимается. Он – частый гость в воинских частях, в школах Уссурийска, в Суворовском училище. Рассказывает им о войне, о своих боевых товарищах, о том, что надо любить и ценить свою Родину, надо уметь её защищать, а главное – всегда оставаться человеком. А в этом поможет труд, дисциплина, крепкая дружба и взаимное уважение. Заметили? Труд – на первом месте. И еще пожелал всем Александр Николаевич здоровья и мирного неба над головой. Он знает, как это важно в жизни. Пожелал всем нам — жить достойно!
— Только на диване лежать не надо, надо работать! Надо для души себе дело находить обязательно. И трудиться с удовольствием, в радость! Тогда и жизнь будет счастливой. Обязательно будет!
Всю войну прошел с этим жизненным правилом механик-водитель сержант Мицкий, так живет и сейчас. Красиво живет. И мы от души поздравляем СОЛДАТА-ПОБЕДИТЕЛЯ с юбилеем! Будьте, уважаемый Александр Николаевич, еще долгие годы здоровы и счастливы!
Выражаем благодарность за помощь в подготовке материала Некоммерческому фонду «Ветераны разведки, контрразведки и дипломатической службы «Честь и достоинство».
Татьяна БОГАТИКОВА
Оценили 5 человек
7 кармы