Рождение мифов о В.С. Высоцком от Cергея Безрукова

1 апреля в БКЗ СПб прошел спектакль Московского губернского театра Сергея Безрукова «Владимир Высоцкий. Рождение легенды». В БКЗ в тот вечер был аншлаг, и спектакль петербургская публика восприняла на ура. Мне, как давнему поклоннику творчества В.С. Высоцкого, й очень приятно, что память о гениальном барде, поэте, актере продолжает жить, прокладывая себе тропинку и в мире культуры нового подрастающего поколения, которое выросло на совсем иных образцах творчества. Поэтому убежден, что великое дело сохранения памяти о кумире поколения 60-70-80-х В.С. Высоцком, предпринятое С. Безруковым, можно только приветствовать.

Вместе с тем, лично у меня впечатление о спектакле осталось двойственным. С одной стороны, ряд актеров, искали и нашли свой ключ к пониманию и раскрытию творчества Владимира Семеновича. И это прозвучало, на мой взгляд, действительно мощно. Но и было и то, что вызвало лично у меня категорический протест.

Хлесткостью и образностью выражений В.С. Высоцкий, оказывается, обязан… Бабелю!

Может это, конечно, была тонкая оригинальная шутка от сценариста на 1 апреля. Но именно так и заявили на спектакле, устроив демонстрацию непонятно откуда взявшейся еврейской свадьбы и завершив все это лицедейство песней из дворового репертуара «Про антисемитов». Сам В.Высоцкий литературные вкусы свои не скрывал, кумиром его был А.С. Пушкин.

Дальше – больше. Кто-то, видимо, решил, что доживи В. Высоцкий до сегодняшнего дня он бы точно изменил свои взгляды. Например, на Великую Отечественную войну.

В реперском стиле решили исполнить стихотворение В. Высоцкого «Из дорожного дневника»:

И четыре границы

шлагбаумы подняли вверх.

Тени голых берез

добровольно легли под колеса,

Залоснилось шоссе

и штыком заострилось вдали.

Вечный смертник-комар

разбивался у самого носа,

Превращая стекло лобовое

в картину Дали.

Сколько смелых мазков

на причудливом мертовм покрове,

Сколько серых мозгов

и комарьих раздавленных плевр!

Вот взорвался один,

до отвала напившийся крови,

Ярко-красным пятном

завершая дорожный шедевр.

И сумбурные мысли,

лениво стучавшие в темя,

Устремились в пробой -

ну попробуй-ка останови!

И в машину ко мне

постучало просительно время.

Я впустил это время,

замешанное на крови.

И сейчас же в кабину

глаза из бинтов заглянули

И спросили: "Куда ты?

на запад? Вертайся назад!.."

Я ответить не смог:

по обшивке царапнули пули.

Я услышал: "Ложись!

Берегись! Проскочили! Бомбят!"

Этот первый налет

оказался не так чтобы очень:

Схоронили кого-то,

прикрыв его кипой газет,

Вышли чьи-то фигуры -

назад, на шоссе - из обочин,

Как лет тридцать спустя,

на машину мою поглазеть.

И исчезло шоссе -

мой единственный верный фарватер.

Только - елей стволы

без обрубленных минами крон.

Бестелесый поток

обтекал не спеша радиатор.

Я за сутки пути

не продвинулся ни на микрон.

Я уснул за рулем.

Я давно разомлел до зевоты.

Ущипнуть себя за ухо

или глаза протереть?

В кресле рядом с собой

я увидел сержанта пехоты.

"Ишь, трофейная пакость,- сказал он,-

удобно сидеть".

Мы поели с сержантом

домашних котлет и редиски,

Он опять удивился:

Откуда такое в войну?

"Я, браток,- говорит,-

восемь дней как позавтракал в Минске.

Ну, спасибо, езжай!

будет время, опять загляну..."

Он ушел на Восток

со своим поредевшим отрядом.

Снова мирное время

в кабину вошло сквозь броню.

Это время глядело

единственной женщиной рядом.

И она мне сказала:

"Устал? Отдохни - я сменю".

Видимо, чтобы добавить сегодняшнего звучания в это стихотворение добавили рефрен: ПОСТУЧАЛОСЬ ВРЕМЯ, ВРЕМЯ, ЗАМЕШАННОЕ НА КРОВИ.

И вот такой концовкой с единственной женщиной рядом, четверостишьем, повторенным дважды, эта песня репера и закончилась.

Но так случилось, что стихотворение это мне хорошо запомнилось в свое время. И концовка его совсем другая, это не озвученное продолжение:

Кроме редких ухабов,

ничто на войну не похоже.

Только лес молодой,

да сквозь снова налипшую грязь

Два огромных штыка

полоснули морозом по коже,

Остриями - по мирному -

кверху, а не накренясь.

Здесь, на трассе прямой,

мне,

не знавшему пуль,

показалось,

Что и я где-то здесь

довоевывал невдалеке.

Потому для меня

и шоссе, словно штык, заострялось,

И лохмотия свастик

болтались на этом штыке.

В результате кардинально изменился смысл. То есть образ поэта, «довоевывающего» в своих песнях за всех фронтовиков, слабо вписывался в ту легенду, которую хотелось создать из В. Высоцкого. А образ «ЛОХМОТИЙ СВАСТИК, БОЛТАВШИХСЯ НА ЭТОМ ШТЫКЕ», видимо, вообще показались крамолой и был просто вычеркнут.

Такая же незавидная судьба постигла и песню «Сыновья уходят в бой». Особый талант здесь продемонстрировали создатели видеоклипа на данную песню: сначала гибнет, видимо, отец, а потом следом за ним на него падает и гибнущий сын. Вот такая безнадега и беспросветность ужасов войны. А что у В. Высоцкого?

Я успеваю улыбнуться,

Я видел, кто придет за мной.

Мы не успели, не успели, не успели оглянуться —

А сыновья, а сыновья уходят в бой!

Разрывы глушили биенье сердец,

Моё же мне громко стучало,

ЧТО ВСЁ ЖЕ КОНЕЦ МОЙ — ЕЩЁ НЕ КОНЕЦ:

КОНЕЦ — ЭТО ЧЬЁ-ТО НАЧАЛО.

Сейчас глаза мои сомкнутся,

Я крепко обнимусь с землёй.

Мы не успели, не успели, не успели,

не успели оглянуться —

А сыновья, а сыновья уходят в бой!

Таким же бескомпромиссным образом чья-то редакторская рука повыбрасывала не понравившиеся, видимо, четверостишья из «Баньки по-белому» и «Спасите наши души».

Одно из последних стихотворений поэта «И снизу лед, и сверху, маюсь между…» видимо так задело исполнителя своим шукшинским и древнекрестьянским образом «Я весь в поту, как пахарь от сохи», что превратилось в «Я чист и светел, ведь не от сохи» (воспроизвожу по памяти, но примерно так). Память подвела актера и на ходу придумал? Вряд ли…

Создалось впечатление, что прокрустово ложе, в которое решили вписать В. Высоцкого – это борец с режимом. Все, что этому образу не соответствовало, удалялось. То, что работало на него, приписывалось.

Вот неадекватная учительница заставила школьнику Володю писать фразу о «вожде народов», и юный бунтарь сменил учительницу – так рисует образ сценарист спектакля. А все интересующиеся могут прочитать стихотворение «Моя клятва», которое было написано восьмиклассником Володей Высоцким 8 марта 1953 г.:

Опоясана трауром лент,

Погрузилась в молчанье Москва,

Глубока её скорбь о вожде,

Сердце болью сжимает тоска.

Я иду средь потока людей,

Горе сердце сковало моё,

Я иду, чтоб взглянуть поскорей

На вождя дорогого чело…

Жжёт глаза мои страшный огонь,

И не верю я чёрной беде,

Давит грудь несмолкаемый стон,

Плачет сердце о мудром вожде.

Разливается траурный марш,

Стонут скрипки и стонут сердца,

Я у гроба клянусь не забыть

Дорогого вождя и отца.

Я клянусь: буду в ногу идти

С дружной, крепкой и братской семьёй,

Буду светлое знамя нести,

Что вручил ты нам, Сталин родной.

В эти скорбно-тяжёлые дни

Поклянусь у могилы твоей

Не щадить молодых своих сил

Для великой Отчизны моей.

Имя Сталин в веках будет жить,

Будет реять оно над землёй,

Имя Сталин нам будет светить

Вечным солнцем и вечной звездой.

Понятно, что отношение зрелого В. Высоцкого к И. Сталину будет меняться. Но кому нужна историческая правда, если заявлена легенда?

Поводом для преследований Высоцкого со стороны КГБ стали (по версии сценариста спектакля) … стихи «Зато мы делаем ракеты и перекрыли Енисей». Но их автор, извините, не Высоцкий, а Ю. Визбор.

Другая фальшивка, приписываемая В. Высоцкому:

Новые левые – мальчики бравые

С красными флагами буйной оравою,

Чем вас так манят серпы да молоты?

Может, подкурены вы и подколоты?!

Слушаю полубезумных ораторов:

«Экспроприация экспроприаторов…»

Вижу портреты над клубами пара –

Мао, Дзержинский и Че Гевара.

Милые педики, красятся бабами,

Шашни заводят с друзьями-арабами,

Лгут. Лицемерят. Бросаются фактами.

Носятся с Насером и с арафатами.

Лучше бы, право же, мальчики правые!

Левая власть – это дело кровавое.

Что же, валяйте затычками в дырках,

Вам бы полгодика, только в Бутырках!

Не суетитесь, мадам переводчица,

Я не спою, мне сегодня не хочется!

И не надеюсь, что я переспорю их,

Могу подарить лишь учебник истории…

Вот такой махровый антисоветский диссидент Высоцкий кому-то очень был нужен в 90-х годах и сегодня, похоже, создание этого мифа продолжается.

Чуть-чуть критического мышления. Как назначались актеры на главные роли в кино и спектаклях в то время, как организовались концерты, как давали допуск для выезда за границу? И все это было реально тотальное попустительство всемогущего, всесильного и страшного КГБ тех времен?

И огульное отрицание веры – это тоже не весь В. Высоцкий. Были еще и «Купола в России кроют чистым золотом».

Авторский взгляд, «я так вижу», на мой взгляд, хорош и уместен там, где творишь, создаешь САМ. А когда ты передаешь чужое, важно это делать с уважением к действительно великому творцу, к строчкам, словам, смыслам.

Помнится в записи одного из концертов Владимир Семенович как раз прошелся на тему подражателей. «Считается, что это очень несложно. Надо выпить чего-нибудь и подышать в форточку и будет уже а-а-а и под Высоцкого» и вспомнил в этой связи слова В.В. Маяковского, которого, кстати, тоже очень любил: «Не надо под Маяковского. Делайте под себя!». 

 Имитация хрипоты отдельными персонажами спектакля, безусловно, удалась. Но это форма, лишенная реального глубинного содержания надрыва, боли и мощи, которые, увы, попытались заменить громким криком и децибелами ударников.