Три подвига воеводы Хабара

Героев в русской истории много. От иных, как поётся в песне, "не осталось порой имён". Кто-то, напротив, засел в народной памяти очень плотно, за счёт чего повсеместно известен и почитаем. А бывает так, что герой для истории, вроде бы, и не пропал, но не на слуху его имя, и знают о нём немногие. Об одном из таких мне бы и хотелось рассказать.

В последние годы правления великого князя Московского и государя всея Руси Ивана III служил воеводой в Нижнем Новгороде княжий тёзка Иван Васильевич Добрынский, называемый также по вотчинному селу Симским, а в юности получивший за удачливость прозвище Хабар. Занимаемый им пост считался хоть и более-менее солидным, но не сказать, чтобы особо значительным и ответственным. Нижний Новгород после долгих лет мира с Казанью стал считаться глубоким тылом, потому войска там стояли немногочисленные и, по характеристике Татищева, немощные и пугливые. Всего задач у них было - стеречь пленников, взятых в последней войне с Литвой, а на такое отборные войска и не ставят.

Всё, однако, поменялось, когда разнеслись слухи, что Иван III опасно болен. Казанский хан Мухаммед Амин, прежде всецело признававший свою зависимость от Москвы, счёл, что настал самый удачный момент для того, чтобы предать своего патрона. Перебив русских купцов в Казани, он призвал себе на подмогу ногайцев, чей хан был его шурином, и двинулся на Москву. Путь к ней как раз закрывал Нижний Новгород.

Узнав о вторжении, московские бояре с войском выдвинулись к Оке, что было стандартной тактикой того времени при татарских набегах. Дальше они, однако, идти не стали. Иван III умирал, и в этот момент любой боярин на всякий случай предпочёл бы быть поближе к столице. Нижний Новгород, в результате, остался один на один с осадившим его сорокатысячным татарским войском. Положение для воеводы Хабара стало отчаянным - шансы удержать город силами небольшого и не очень боеспособного гарнизона были невысоки.

В этот момент к воеводе обратились пленники, преимущественно русского происхождения и православного вероисповедания, на наши деньги - белорусы, попросившие оружия, доспехов и возможности сражаться с татарами.

Решение было непростым. С одной стороны, пленники ненадёжны по определению. С другой, три сотни опытных профессиональных бойцов в сложившемся положении были, мягко говоря, не лишними. Осада, тем временем, продолжалась, ситуация становилась всё тяжелее, а помощь из-за Оки всё не спешила. И Хабар решился. Под свою ответственность он вооружил пленников и пообещал им свободу, если те помогут против татар. Белорусы (не совсем корректно, но для простоты назовём их так) восприняли подобный поворот судьбы с энтузиазмом и тут же отметили его лихой вылазкой, в которой перебили более пятиста татар и многих ранили, чем сильно спутали Мухаммеду Амину планы и вынудили его надолго отложить планировавшийся штурм. Около двадцати дней после этого татары вынужденно бездействовали. Когда же они вновь пошли на приступ, выяснилось, что защитники города к этому загодя подготовились, и наступающие татары угодили под слитные залпы пушек и пищалей. Успех был подкреплён ещё несколькими вылазками, как дневными, так и ночными, во время которых в плен были взяты весьма заметные люди из ханского окружения. Татары ринулись отбивать пленников, но это была ловушка - их встретили очередным залпом.

Наконец, один из бывших пленников-белорусов, пушкарь по специальности, заметив под стенами явно знатного всадника со свитой, задумал отличиться. И стрельнул, уложив на месте и всадника, и его окружение.

Последнее событие и предопределило исход осады, поскольку убитый всадник был ханом союзных Мухаммеду Амину ногайцев. Свиту же его составляла практически вся ногайская племенная верхушка, с которой хан как раз в тот момент советовался по планам штурма. Таким образом, один единственный выстрел разом обезглавил половину войска осаждавших. Ногайцы, узнав об этом, решили, что далее участвовать в столь неудачном набеге им уже не интересно, и засобирались домой. Мухаммед Амин попытался удержать их угрозами, на что ногайцы ответили резнёй и всё-таки ушли в родные степи. Казанцам же после этого ничего не оставалось, кроме как снять осаду и убраться восвояси.

Когда же основные силы под руководстом бояр всё-же набрались смелости форсировать Оку, врага под стенами Нижнего Новгорода они уже не застали, так что на их долю остались только свист, улюлюканье и оскорбительные комментарии от справившихся своими силами нижегородцев и белорусов.

Ставший новым великим князем Василий III в этой ситуации рассудил по справедливости. Нерешительные бояре полетели со своих постов, а воевода Хабар напротив вырос по службе, где ему стали поручать весьма ответственные задачи, связанные с обороной от татар. Что до героических пленников-белорусов, то обещанную Хабаром свободу князь Василий им предоставил, подкрепив ещё и приглашением к себе на службу. Большинство из них это приглашение приняли.

Шестнадцать лет спустя татары, на этот раз - крымские, вновь предприняли большой поход на Русь. Набег был поддержан Литвой, так, при хане Мухаммеде-Гирее присутствовал шляхтич Евстафий Дашкевич с запорожским казачьим отрядом. На личности последнего, пожалуй, стоит остановиться немного подробнее. Человек это был жестокий и сребролюбивый, настолько, что от него волками выли не только подчинённые ему черкасские казаки (хотя, казалось бы, соплеменники), но и коллеги-шляхтичи, жаловавшиеся, что Дашкевич потворствует грабежам. Ещё одним его выдающимся качеством была беспринципность, позволявшая ему в русско-литовских конфликтах без малейших зазрений совести по нескольку раз переходить на противоположную сторону в зависимости от того, как развивались события. Литовцы, однако, продолжали держать на службе этого бандита и архипредателя, поскольку, при всех своих недостатках, он великолепно представлял себе реалии южного пограничья Речи Посполитой, имел полезные контакты в Крыму и умел грамотно организовать оборону от набегов со стороны степи. Это и делало его идеальным кандидатом на роль представителя Речи Посполитой в совместных с крымскими ханами действиях против Руси.

В сражении на Оке основные русские силы были разбиты. Василий III выехал в Волоколамск, где стал собирать новое войско, Москву же он оставил на своего зятя, казанского царевича Худай-Кула, в крещении прозванного Петром Ибрагимовичем. Оборону княжий зятёк, однако, организовать толком не сумел, а в начавшихся переговорах с крымцами не нашёл ничего лучше, чем подписать от лица тестя грамоту о признании вассальной зависимости Руси от Крыма. Более чем удовлетворённый таким исходом набега, Мухаммед-Гирей повернул на юг. Но на обратном пути он поддался на уговоры Дашкевича, человека, напомню, жестокого и жадного, и решил в качестве бонуса разграбить Переяславль Рязанский (в настоящее время - Рязань). Где воеводой был как раз наш герой - Иван Васильевич "Хабар Симский" Добрынский.

Изначально татары попытались взять город прямо с марша, изгоном. Воевода Хабар, однако, свой хлеб ел не зря, и приступ успешно отбил. Тогда Мухаммед-Гирей решил зайти с другой стороны, сообщив Хабару, что тому, как холопу вассального Крыму русского князя, предписывается открыть ворота, а самому явиться к хану на ковёр. Хабар затребовал доказательств того, что великий князь теперь - крымский данник, в ответ на что Гирей отправил ему ту самую злосчастную грамоту.

Дашкевич тем временем предложил горожанам выкупить взятых на Оке пленных, чтобы, когда ворота откроются, ворваться в город. Однако, командовавший артиллерией наёмник Иоганн Йордан заметил, что запорожцы и татары как-то подозрительно сгущаются под городскими стенами. Реакция немца была однозначной, и вероломных затейников снесло слитным залпом городских пушек.

Мухаммед-Гирей пришёл в ярость и потребовал выдать Йордана на расправу. Но Хабар ответил, что идиотам, которые догадались выслать ему оригинал вассальной грамоты, он никого отдавать не намерен. И вообще, эту многострадальную грамоту (вот эту вот, которая в печке догорает) он никогда в жизни не видел.

Мухаммеду-Гирею ничего не оставалось, кроме как утереться и убраться восвояси. Позже он, впрочем, попытался утерянную грамоту обналичить, затребовав с Василия III дань, но князь лишь подтвердил маршрут, по которому хана отправил его воевода.

В 1524-м году, через три года после эпопеи под Переяславлем Рязанским, в поход на Казань отправилась 150-тысячная русская рать. Основные её силы под командованием князя Бельского и обоз с припасами и продовольствием под командованим князя Палицкого двигались на судах по Волге, в то время как воевода и уже боярин Добрынский-Хабар вёл кавалерию посуху. Прибыв под Казань первым, Бельский стал ждать обоз и кавалерию. Обоз, однако, был уничтожен войсками казанского хана, и к Бельскому смогли прорваться лишь несколько кораблей Палицкого. Тогда же прошёл слух, что Хабар тоже разбит, а вся кавалерия - истреблена. Бельский был крайне напуган такими вестями, и, отказавшись от движения в сторону Казани, стал продумывать планы отступления. Но реализовать он их не успел, поскольку к стану основных сил прибыли та самая якобы истреблённая кавалерия, да ещё и с богатыми трофеями.

Оказалось, что разбит был лишь небольшой отряд конников, в то время как Хабар не только отбился, но и перешёл в наступление, да так лихо, что всего лишь в двадцати верстах от Казани разгромил основные силы татар. Если бы Бельский решил хотя бы перепроверить слухи и продвинулся немного вперед, он бы как раз встретился с силами Хабара и мог бы взять город. Но теперь момент был упущен - казанцы уже приготовились к обороне, и с наскока их взять бы не вышло. Вести же длительную осаду без обоза было нельзя. Пришлось возвращаться в Москву, где Бельскому за его нерешительность сильно досталось от великого князя.

Хабар вскоре после этого отошёл от ратных дел - к тому моменту он уже успел постареть. А десять лет спустя, в 1534-м году, Иван Васильевич скончался.

И в качестве послесловия. Если вам случится побывать в Рязанском Кремле, обратите внимание на мемориальную доску, укрепленную в проходе через здание. Она гласит:

На семъ мѣстѣ была каменная

Глѣбовская башня съ воротами

и бойницами, съ которыхъ въ 1521

году Окольничій Иванъ Хабаръ Сим

скій, сынъ Воеводы Василія Образ

ца, посредствомъ Пушкаря {немца}

Іордана поразилъ татаръ Крымс

каго Хана Магметъ Гирея.

А прежде сего пораженія Хабаръ

взялъ у Хана грамоту Княза Мо

сковскаго одани Крыму и тѣмъ

спасъ Рязань и честь Великаго Кня

зя Московскаго: за что дали ему

Санъ Боярина и внесли услуги его

въ книги разрядныя на память вѣкам.