Михаил Решетников: большинство преступлений совершены теми, кто скрывал свои психиатрические патологии

Михаил Решетников: большинство преступлений совершены теми, кто скрывал свои психиатрические патологии

Известный российский психопатолог в связи с событиями в Керчи рассказал об удручающем состоянии в области психического здоровья

В связи с событиями в Керчи мы обратились за комментариями к известному российскому психопатологу, автору выдержавших несколько переизданий монографий "Психическое расстройство", "Психология войны", "Психология и психопатология терроризма", заслуженному деятелю науки РФ, ректору Восточно-Европейского института психоанализа и почетному профессору Венского Университета профессору Михаилу Решетникову.

- Что можно было бы сказать и как объяснить эту трагедию?

- Я принадлежу к поколению людей, которые живут уже немного больше, чем средний прожиточный минимум мужской популяции, поэтому появляется определенная смелость. У меня. Но, боюсь, что вам моя интерпретация этого предельно трагического события не понравится. Наша пресса и наши ученые настолько увлеклись политесом и настолько усвоили технику говорить, но не договаривать, что научная истина стала почти исчезающей категорией...

- И все-таки?

- Я сформулирую свое мнение предельно искренне. А вы уж – сами решайте.

По данным ЮНЕСКО 2009 года, более поздних данных у меня нет, в большинстве европейских стран пациентов с психическими расстройствами больше, чем больных раком, туберкулезом и сердечнососудистыми заболеваниями вместе взятых. При этом существенно изменилась структура психопатологии. Если в начале ХХ века преобладающими были невротические расстройства, то уже в конце прошедшего столетия наметился устойчивый рост психотических, то есть тяжелых психических расстройств. По данным, представленным Европарламенту в 2011 году, до одной трети населения Европы, то есть около 160 миллионов человек, страдает от клинических и субклинических форм психических расстройств.

Многие авторы считают, что у нас в России не меньше. Но мной, тем не менее, эти данные воспринимаются как завышенные, и более адекватными представляются расчеты отечественных психопатологов, которые определяют потенциальное число наших пациентов в количестве 7–15% от всей популяции. Возьмем среднюю цифру – 10%. Для России – это около 14 миллионов человек.

Мы уделяем огромное внимание кардиологии, так как наши, вне сомнения, уважаемые коллеги - кардиологи всех убедили, что остановка сердца является главной причиной смерти. А что, есть еще какая-нибудь другая? Все умирают от остановки сердца. А вот для обоснования не менее важных выводов целесообразно привести еще некоторые цифры.

В современной России действуют около 620 тысяч врачей, но у нас имеется всего около 16 тысяч психиатров и психотерапевтов. Еще есть психологи, многие с весьма посредственной подготовкой. Таким образом, получается следующее соотношение: в области соматической медицины мы имеем 600 тысяч практикующих специалистов, а в области психического здоровья населения, максимум – около 30 тысяч. На 145 миллионов населения.

Для более наглядной демонстрации переведем эти цифры в традиционную статистическую форму. По количеству врачей на 10 тысяч населения Россия занимает пятое место в мире (после Кубы, Греции, Белоруссии и Грузии): 43 врача на 10 тысяч населения. То есть – один врач примерно на 230 человек, которые, естественно, не болеют все одновременно.

А ситуация в области психического здоровья – просто удручающая. При пересчете на все население России, по той же методике, получается примерно чуть более двух специалистов (психиатров, психотерапевтов и клинических психологов) на 10 тысяч населения, то есть 1 специалист в области психического здоровья – на 4-5 тысяч человек. Но это в пересчете на все население. А если взять только 10%, то получится 1 специалист на 350 человек. А пациенты с психопатологией, в отличие от соматических пациентов, которые болеют периодически, обычно заболевают раз и на всю оставшуюся жизнь!

Но ни один психиатр или врач-психотерапевт, даже с помощью психологов, не может квалифицированно вести одновременно более 10 пациентов. То есть, на квалифицированную психиатрическую или психотерапевтическую помощь могут рассчитывать не более 2-3% пациентов. А 97% ее вообще никогда не получали и не получат. Для России – это 13 миллионов человек, страдающих различными формами психопатологии.

То есть, пока невозможно даже ставить вопрос о профилактической работе, а уж тем более о системе раннего выявления предрасположенности к психопатологии и к отклоняющемуся поведению. Добавлю, что лица с психопатологией, по мировой статистике, в 20 раз чаще берутся за оружие при решении своих внутренних проблем.

- И что вы предлагаете?

- Прежде всего, усилить внимание к проблеме психического здоровья населения и к подготовке квалифицированных кадров - психопатологов. Всем хорошо известны случаи массовых расстрелов сослуживцев, одноклассников и ни в чем не повинных людей. Брейвик в Норвегии, Ланза в США, Виноградов у нас, но это просто самые громкие случаи, а на самом деле их в сотни раз больше. После изучения нескольких сотен таких случаев наши американские коллеги сделали очень непростой вывод. Постараюсь изложить его максимально просто. Большинство преступлений, в том числе массовых расстрелов ни в чем не повинных людей, а также большинство самоубийств в последние десятилетия были совершены теми, кто скрывал свою патологию, лечился тайно или частным образом, или даже имел официально установленные психиатрические диагнозы и получал соответствующее лечение с помощью современных препаратов. Немецкий пилот Андреас Любиц, который покончил жизнь самоубийством и "прихватил" с собой еще 150 человек – самый яркий пример. Но он был просто пилотом. А если бы он был оператором атомной станции или дежурным офицером в центре управления атомным оружием? По мере появления введенного мной понятия "субъекты высоких технологий" роль психиатрии должна была опережающим образом возрастать. А этого не произошло.

- Так какой же вывод?

- Главный вывод наши американские коллеги не сделали, а по моим представлениям, он лежит в совершенно иной плоскости. Главный вывод состоит в том, что установление психиатрического диагноза и даже систематическая терапия самыми современными препаратами ни в коей мере не позволяют сделать хоть сколько-нибудь прагматический прогноз относительно асоциального и преступного поведения лиц, страдающих психопатологией. В таком случае естественен следующий вопрос: что мы диагностируем и лечим? Этот вопрос уже давно обсуждается как "кризис современной психиатрии", но обсуждается он исключительно в кулуарах, а его уже давно пора ставить как общенаучный!

К этому нужно добавить кризис морали всего современного общества. Всемирный кризис! Но все-таки Россия нам ближе. Так вот, по результатам исследований Института социологии РАН (программа называлась "20 лет реформ глазами россиян"), рост агрессивности обнаруживается практически во всех регионах и во всех возрастных группах. На прямо поставленный вопрос о желании "перестрелять всех, из-за кого жизнь в стране такова, какова она есть", наличие этого желания в 2011 подтвердили 34%. В 2008 таких было всего 16%.

Мы с удовольствием говорим о международном терроризме, но на каждый случай крупных терактов приходятся сотни и тысячи бытовых проявлений агрессивности. Тем не менее, и преступность, и терроризм в самом широком смысле обычно характеризуется предельно просто - как результат деятельности преступников и террористов. А что лежит в основе роста террористического, агрессивного и преступного поведения в целом? Некоторые самые смелые коллеги говорят о главном психологическом факторе, а именно - об утрате чувства и даже самого понятия справедливости – во всем мире.

Как представляется, попытки обуздать эту феноменологию только законодательными или полицейскими мерами, не вникая в психологическую суть явления, это примерно то же самое, что использовать полицию против гриппа или сердечнососудистой патологии, параллельно отбросив все остальные варианты изучения и меры для профилактики инфарктов и инсультов.

Можно ли говорить об эпидемии? Наиболее точное определение дают эпидемиологи. Когда заболеваемость населения или распространения той или иной формы патологии на какой-то территории или в какой-то группе населения превышает ее уровень на других территориях или в других группах населения. Например, для гриппа или ОРЗ критерием начала эпидемии является уровень заболеваемости, который в 1,5 раза превышают средний показатель заболеваемости в предыдущий период или в (спокойные) предшествующие годы. По всем упомянутым психопатологическим критериям и уровню агрессивности мы этот порог давно перешагнули.

- Ну а все-таки, обращаясь к последнему трагическому событию?

- Я приведу вам цитату из интервью моего американского коллеги – профессора Джеймса Фокса. Характеризуя подобные случаи в США, где их намного больше, он сказал: "В американском обществе существует определенное число людей, которые озлоблены на окружающий мир, полностью им разочарованы, считают свою жизнь разрушенной и не хотят больше жить. Эти люди испытывают недостаток эмоциональной поддержки со стороны семьи и друзей. И решают жестоко отомстить тем, кто, по их мнению, несет ответственность за их неудачи и не дает им шанса справиться с жизненными проблемами. Выбирая между суицидом и кровавой расправой они, как правило, выбирают и то, и другое" (интервью опубликовано в "Российской газете" от 15.12.2012 в связи с очередной массовой бойней в начальной школе "Сэнди Хук" в США, когда были расстреляны 28 человек, в том числе 20 детей в возрасте от 5 до 10 лет - ИФ).

Выводы из этого должны делать не мы, а ведущие политики мира.

Это, с одной стороны, вопрос подготовки квалифицированных кадров психопатологов и реальных воспитателей духа – для школ, вузов, силовых ведомств и т.д., и доступности психологической, психотерапевтической и психиатрической помощи. Но есть не менее важная для постсоветской России проблема: стигматизация психиатрических пациентов, а также непомерно раздутая проблема карательной психиатрии, какими-то неведомыми путями привела к стигматизации самой профессии. Врачи не идут в профессию, а пациенты не идут к психиатрам.

Это большая проблема, требующая общегосударственного решения. А с другой стороны, требуется новая социальная политика. Но никак не возрождение иллюзорной коммунистической идеи, что в мире не должно быть бедных и озлобленных. Задача должна быть поставлена в качественно ином ракурсе - в создании новой мировой идеологии, роль которой всегда была в сглаживании противоречий, и основы которой реально присутствуют в международных и внутриполитических инициативах президента России. А именно - в разъяснении, прежде всего – для молодежи, что ты сам должен прилагать усилия для того, чтобы занять достойное место в этом мире, а государство будет принимать все меры для того, чтобы твои усилия получили адекватную оценку. Чтобы фраза о том, что "мы все в одной лодке" ни у кого – ни у отдельных людей, ни у народов или стран, не порождала сомнения что они в этой лодке в качестве ничего не значащего "провианта".

Источник