Несколько темных пятен в истории настройки системы на внутреннее производство в России

В один момент наступил час и прогрессивная идея тащить себя саму на своих же плечах зародилась в России и чем дальше смотришь, все больше она развивается и дает каждый раз новые толчки к последующим действиям, будь то новая экономическая программа или зарезервирование определенного статуса на Западе. При этом, никто не сообщал нашему народу чем российское, вообще, отличается от иностранного производства, какими-такими удивительными свойствами. Вообще, наш народ не особо вроде засуетился, но глас богини новой зари российского хозяйства зардел на небосклоне тысячами упоминаний к настоящему времени в масс-медиа о новых достижениях промышленного комплекса доморощенного происхождения и великой пользе его именно в этом виде. Что так не понравилось обществу в кампании, за которую В. Путин отвечает как за свое детище, можно взглянуть через призму исторического процесса развития экономики в нашей стране за последние годы и проанализировав производства, которые рождаются сейчас без относительной обоснованности фактором национального происхождения или особого приоритета в этом секторе.

Дело в том, что к началу 10-х гг. Россия уже сформировала характер отношений с Европой в области торговли и финансовых резолюций и вопрос как мы пришли к борьбе за укрепление национальной валюты стал бы как частокол посреди пустого поля пустись мы в обоснование наших действий какими-то твердыми аргументами. Основной политикой в области внешней торговли до смены ориентации было наиболее максимальное задействование социального капитала страны и руководствование общественным настроем для организации именно тех видов производства, которые рентабельно бы было выкупить у нас Западу. Было организовано огромное количество предприятий, в которые шли люди специально зная, что будут заниматься трудовой деятельностью в компании или на заводе, готовящих отдельную статью экспорта. Это было не вне номинаций, т.к. на начальном этапе заверенные узаконенными актами о придерживании России при наращивании ВВП квотами на экспорт и на импорт западные финансисты не только инвестировали в эти компании свои средства, но и даже всячески одобряли другие бизнес-идеи: типа вхождения с нашими фирмами в состав какой-нибудь группы предприятий с распределением рабочих средств или даже создания на европейской территории индустриальных центров, подстроенных под обслуживание строго российскими видами ресурсов.

Кстати, последние строились в Украине в том числе: достаточно увесистый сектор промышленности в Донбассе одномоментно впал под контроль российских предпринимателей. Казалось бы, в чем проблема: вы говорите, что Украина - это Европа, значит, таким фабрикам и заводам дается место быть. Единственный вопрос остается в том, что где была Украина, когда она организовывала банковскую систему для национальных предприятий общую для всех внутри директив и утверждения своих отношений с ЕС, когда войны нацгвардии зачисляли полнаселения в акционерные общества, которые должны были якобы формализовать отношения с Россией в свою очередь. Но евро не прижилось в незалежной, частью товарных зон и банковских сетей они не могут стать с остальными странами Старого Света. Каким же образом надо менять структуру геополитической формации, как не военными действиями с отвоевыванием территорий? В системе явно оказалась протечка. Украина продолжает себя номинально причислять к Европе.

В каком-то плане еще одной "no man's land" или, по-другому, пустой зоной стали отношения с США, запутавшиеся из-за первоначального курса на объединение двух стран в стратегические альянсы, внутри которых россияне получали доступ к финансовым ресурсам и маркетинговым возможностям американцев. Интерос, Северсталь и ЛУКойл были, вообще, первыми, кто приобрел американские активы. Достаточно неожиданно могло показаться фокусирование нашей страны на паритете покупательской способности, долгое время проигрывавшей объему операций с учетом курса доллара, т.е. перенастройка на российскую валюту и фиксация денежного потока на бирже с учетом дивидентной политики участников, а не индекса. Однако последнее заявление В. Путина о продвижении идеологии в западные страны, конечно, должно несколько смягчить общую расцветку в холодные тона доселе заряженных на разделение дотаций со средств производства между партнерами в системе клуба выгодополучателей.

Но идеология не может строиться только на успехах национального производства. Это доказывает простой факт: чем дальше наше дорогое общество суется в практики и регуляции экономическими механизмами, тем больше видит в них возможности разрастись своей рыночной стоимостью, хотя не соотносит себя с тезисом, что отношения с другими странами претерпевают по-истине колоссальные видоизменения сейчас и считать новую политику РФ за очевидное благо (при этом тождественное с возможностью прорасти своими отростками в экономическую конструкцию системы деловых отношений любой ценой) было бы слишком опрометчиво. Потому что пока Россия специализируется на, скажем так, весьма узком круге отраслей внутри производственного кластера, причем, с продукцией невероятно низких технологических стадий производства. Зачем, скажите, нужны вложения в проекты реализации техническим оснащением разные специализации профессий? Бизнесмены в коллективном разуме предстают образчиками таких торговцев новыми идеями, что если предприниматель не занят день придумыванием новой бизнес-идеи или стартапа - это уже не предприниматель. Если у технолога кибер-индустрии или IT-специалиста нет новой платформы, функционально отличающейся от прежнего поколения, выпущенного в прошлом месяце, то он не может создавать программы. Перенасытить российское общество адаптерами, переключателями, дисплеями и картриджами можно с потенциалом чтобы было не понятно куда жать, только спросить себя, будет ли это работать люди не научились.

Представьте такую картину в странах перешедших черту зависимости от факторов производства, среди которых, кстати, все стабильные и заметные на карте государства от Великобритании и США до Дании и Швеции, но не Россия. Это те страны, в которых сама система с высокой конкуренцией и высокой производительностью труда располагает к инновациям для производства. Внешняя торговля строится у них на конкурентной инновационности, и лишь за исключением Италии, которая есть классический пример страны с долгим развитием торговли по концепции теории абсолютных преимуществ А. Смита (специализацией на одних видах производства, не беря меньшие по затратности издержки свойств других мануфактур), считающейся что-то вроде законодателя мод больше, чем хорошим партнером, все эти страны изобретают инновационные идеи больше в этом ключе; не для сиюминутного использования научных достижений. Как говорил экономист М. Портер, одну из важнейших ролей в международной специализации страны занимают производственные кластеры. Поэтому наша страна, инкорпорированная, вообще, в стародавние времена в систему строгих директив государства по отношению к инновационным производствам, должна перестать плыть на плаву общества и СМИ и исключить коммерциализацию научно-технических достижений. Иначе это станет фактором производства для многих фирм, что положит конец хотя бы минимальной или возможной в будущем торговле с европейскими странами в изготовлении именно качественного продукта и развитию либерализации в нашей стране. А инновационный потенциал использовать для очерчения и использования ключевых производственных секторов в их способностях этого самого продукта появляться, технически взяв на себя ответственность инициатора реформирования промышленной среды для адаптации под нужды совершенствования использования ресурсов, окружающих плюсов и активов, новых материалов, а не самовоспроизводства системы, изготовляя одни и те же товары через вертикальную интеграцию, B2B и маркетинг, ища только лишь каналы распространения продукции.