Про уродов и людей #копипаста Автор: Влад Снегов.

Антон Павлович Чехов утверждал: для того чтобы написать Великий Русский Роман, надо сперва написать дюжину маленьких рассказиков, перекликаясь в этом со своим предшественником Гоголем, выразившим мысль о набитой руке. Балабанов пошёл другим путём. Прежде чем снять фильм по проторенному, сулящему гарантированный успех, пути, он явил миру эстетический "Замок" и не менее эстетический, действительно великий фильм "Про Уродов и Людей". Потому к съёмкам "Брата" он приступал уже не как новичок, обторчавшись эстетикой Тарантино со всеми этими красивыми, но пустыми диалогами, с бодрым саундтреком и юмором на грани фола; воодушевившись лёгкой непринуждённостью Джармуша, с его эдаким благодушным видением жизни простых Американцев и панорамных видов совершенно не плакатной Америки. Все эти ходы повторял и Балабанов. Но в отличие от Тарантино, который славен тем, что, пусть и мастерски, но копирует любимые фильмы своего короткоштанного детства, в отличие от Джармуша, который намного серьёзнее Квентина, Балабанов умудрился, в заранее заряженном на коммерческий успех, фильме показать всё тех же Уродов и Людей, совместив арт-хаус, имея в наличии опыт двух вышеназванных картин, с коммерческим кино. Джармуш также арт-хаусный режиссёр, но он продукт американской культуры, которая более нацелена на визуальность, а вторым пунктом идёт пресловутый китч. 

Балабанов же дело иное. Концептуальная звуковая дорожка, статичные кадры, на этом сходство с американскими коллегами исчерпывается. Начинается то кино, которое смело можно назвать русским и не покраснеть от стыда. А именно про Уродов и Людей, где подчас обе эти сущности уживаются в одной и той же личности. 

В документальном фильме "Брат, десять лет спустя" Троицкий выдаёт сентенцию, что, дескать, наконец-то был найден герой эпохи. Что героя нашего времени пытался воплотить Соловьёв в "Асса" и Нугманов "В игле", а по итогу это вышло у Балабанова в "Брат". Но далее Троицкий противоречит своим же словам и дальнейшими говорит то, что являл собой на самом деле Данила, описывая его персонаж — типичный молодой человек, не красавец и не страшный, в обычной одежде из секон-хенда, слушающий советский рок, живущий примитивными целями на будущее и имеющий типологический взгляд на окружающую действительность. 

Вот это и есть самое то, что воплотил Балабанов. Он показал человека своевременного своей эпохе. Молодого юношу, в 18 лет брошенного государством на какую-то то ли войну, то ли спец-операцию, наспех обучившегося воевать и каким-то чудом выжившим. Возвратившимся в родное отечество, которое не лучшим не стало, наоборот оно приобрело ещё большие уродливые формы. И сам молодой человек форменный урод, с негативной генетикой — отец рецидивист погибший на ЗОНе, а мать типичная советская пролетарка-хамка, с братцем занимающемся опасным криминальным бизнесом — и сам он без какого либо образования, глубокого интеллекта. Типичная картина, семей таких по России сотни тысяч, Данил Багровых ещё больше. 

Это не герой, ведь перед нами стандартный советский парень, выросший в типичном рабочем дворе на окраине с примитивными рассуждениями о норме, морали и справедливости. С примитивными же понятиями как надо восстанавливать попранную справедливость — кулаками, обрезом, наганом. Да, Багров, это именно тот парень, которого ненавидит так называемое небыдло, читающее Ницше под бутылку красного. Но чернуху ради чернухи Балабанов стал снимать уже под закат своей жизни, а потому он сделал пару удачных оттеняющих, в целом довольно негативного персонажа, фонов среди которых Багров выгодно смотрится. Первое — это пассажи с кавказцами. Как бы там ни кривились троицкие с шевчуками, а шовинизм это то, что сидит в подкорке каждого гомо-сапиенса. А уж когда идёт война в Чечне, но в твоих родных городах эти какбы враги всё кругом захватили и даже, суки, за проезд не платят, фраза "Не брат ты мне, гнида черножопая" сразу даёт Даниле плюс сто очков к карме. Второе — все его жертвы бандиты. Что характерно Данила с этими бандитами на одном уровне развития. Они выходцы из тех же рабоче-окраинных дворов, у них практически такие же родительские семьи, они, в конце-концов, также воевали кто в Афгане, кто уже в Чечне по причине призыва на срочную службу и так же не нашли себе применения на гражданке. У них такая же мораль и идентичный взгляд на мир. Вот именно в этом плане Данила никакой не герой. Ведь геройство предполагает борьбу противоположностей — красавец Сигурд и мерзкая чешуйчатая тварь Фафнир, например. Данила отлично встроился новую систему криминализированного общества середины 90-хх и не испытывал по этому поводу никакой рефлексии. 

Даже то, как он пожалел радио-режиссёра никоим образом не говорит о его благородстве, скорее говорит о глупости. Или циничном расчёте, что всё равно этот слизняк ничего не расскажет милиции. А чтобы не рассказал наверняка, то ещё и повязал его совместным участием в преступлении. Также как никоим образом не облагораживает Данилу его отношения с русским бомжом немецкого происхождения Гофманом, которого он, в сухом остатке, тупо использует. И вот тут то Балабанов подбирается к другой линии сюжета. Показав Уродов он показал и Людей. Уроды это Данила, его брат, бандиты, кавказцы, шлюха и халявщица Кэт. Люди это водитель трамвая Света, несчастная женщина у последней черты своей молодости очарованная внезапно запавшим на неё молодым человеком. Это, как ни странно, её муж типичный маленький человек потерявшийся в реформенные годы, оттого много пьющий. Избивает жену, но не со злости, скорее от обиды. Это слабость, но не злодейство. И жена понимает это, потому остаётся с ним жить дальше. Любовь несмотря ни на что. И, конечно же, настоящий человек это Гофман. Опустившийся в социальном плане, но не упавший морально. Именно он как раз оттеняет всю чернушность фильма, своим примером показывая человеческое достоинство и выполняя роль голоса совести Данилы. Правда уже под конец фильма, когда дело сделано, поправить ничего нельзя.

Только начать всё сначала. Сесть на попутку и уехать в другой город. Неслучайно в конце всё укрыл белый снег как символ чистого листа.

Вместо эпилога.

Талантливое искусство не всегда означает прекрасное, несмотря на как бы поверхностную схожесть этих двух различных понятий. Прекрасное это как еда сладкая, конфета есть конфета, а вот суп уже можно пересолить, переперчить, не добавить или наоборот перебрать с чесноком и от этих всех комбинаций зависит уровень съедобности.

Вот Балабанов и сварганил суп. Да такой, что его хочется ещё и ещё, сметая прочь со стола изысканные деликатесы.

Что в фильме "Брат", что в его приквеле неизменно одна и та же пора. Осень. Если вводить в русскую словесность определение "балабановское настроение" то это, однозначно, будет означать осенние мотивы. Русский человек осень любит, эту пору подведения итогов, пору когда лучше всего поразмышлять о том и о сём расставив все точки над "І". Неслучайно татарин Юрий Шевчук, желая культурно интегрироваться в русскую жизнь написал про осень песен штук с восемь. Балабановскую осень в "Брат" можно интерпретировать с позиций классического декаданса, который он воплотил в своей кинокартине.

Собственно "Брат" и "Брат 2" закрывают собой осенний 20 век русской истории. Век в котором было мало солнечных дней даже во времена Оттепелей и таяния ледников в конце 80-хх. Всё самое важное, самое нужное и поворотное в судьбе отечества совершалось осенью. Осенью 1917 года произошёл Октябрьский переворот. В ноябре 1920 года остатки Белой Армии во главе с Врангелем покинули Крым. В сентябре-ноябре 1938 года пошёл на убыль Большой Террор. Осенью 1993 года вооружённым путём установился авторитарный режим существующий до сих пор. В общем осень в русской жизни это последняя черта, мера всех вещей. А так как Балабанов стремился показать человека и его возможные пределы уродства и человечности, то для антуража осень подходила как никогда больше. Действие фильма ни весной, ни летом, ни даже зимой представить сложно.

К осеннему фону необходимым приложением идёт город Петербург. Некогда блистательная северная Пальмира превратившаяся в пародию на самую себя от потрёпанной жизни и лихих передряг. Город пытающийся казаться ещё чем-то значимым, но переживающим свою унылую старость — "Питер красивый город, но провинция" — с глубокомысленным видом изрекает Татарин, бултыхаясь по разбитым питерским улицам. Во времена Империи обрусевшие немцы представляли элиту страны, а вот их потомок Гофман бомжует и живёт в окружении своих некогда великих предков на Смоленском Лютеранском кладбище. Гофман это живое олицетворение некогда великого города, его материализовавшийся дух. Возможно, что Гофмана никогда и не было и это галлюцинации Данилы полученные посредством чухонских болот, грибов и пресловутой мистичности, которую со вкусом описывал ещё Пушкин. Жаль, что Балабанов не провернул это в своём сюжете, ради увеличения синдрома поисков скрытого смысла. В этом нет ничего плохого, искусство ради такого и создаётся.

Тем не менее самого Питера как такового в фильме очень мало. Мельком показан Питер, знакомый туристам, в самом начале. Показан немного канал Грибоедова с Казанским собором, Мойка, Медный Всадник, панорамный вид у Троицкого моста и Набережная Лейтенанта Шмидта, по которой ехал трамвайчик. Особняком стоит Лютеранское кладбище. Всё остальное, в том числе и арки с малым количеством дворов-колодцев не питерцу мало что скажут. Тем более такие арки с проходными дворами есть и в Москве. Такие проспекты с домами 19 века есть и в Нижнем Новгороде, вспоминая другой балабановский фильм "Жмурки", когда он старался нужные ракурсы подобрать под настроение "Брата". То есть перед нами типичный пост-советский город с давно не ремонтированными зданиями и убитыми дорогами. Картина знакомая нам с детства.

И этой картине Балабанов придал своё звучание через аккорды "Наутилуса Помпилиуса", музыка которых отнюдь не блещет жизнерадостностью, но и не отталкивает ипохондрией. Это именно, что есть бодлеровсккие могильные черви сливающиеся в любовном экстазе. На первый взгляд мерзко и оттого захватывающе. Голливуд заставил полюбить белые гипсокартонные домики с подстриженными лужайками, Балабанов облагородил серость наших провинциальных городов.

Вставляя наушники в уши, с так называемым советским роком, выходя на улицу и глядя на окружающую черноту каждый раз невольно вспоминаешь кадры из фильма. Это уже было в Балабанове, это я видел в фильме "Брат, это существует в реальности. Ведь ещё одним неизменным фактором искусства является его реалистичность.