Сталин вел переговоры, опираясь на силу. Лидеры России считают, что нужно постоянно смягчать свою позицию, чтобы не раздражать оппонента
75 лет назад 28 ноября началась и 1 декабря закончилась Тегеранская конференция Большой Тройки - лидеров «Объединенных наций», как называл эту коалицию Франклин Рузвельт. Сталин, Черчилль и Рузвельт шли к ней более двух лет и, когда встретились, определили контуры мира, во многом сохранившиеся до сегодняшнего дня. Потом были Ялта и Потсдам – но в основе решилось все тогда, 75 лет назад.
До чего они договорились в Тегеране и что выполнили:
- В мае 1944 года будет открыт Второй фронт на Западе Европы.
- Советский Союз получит Восточную Пруссию и сохранит за собой территории межвоенной Польши, вошедшие в его состав в 1939 году, а Польша получит компенсацию за счет старопольских земель некогда отторгнутых Германией.
- Республики Прибалтики останутся в составе СССР.
- После разгрома Германии СССР поможет США разгромить Японию.
- После войны будет создана единая мировая организация (ООН), как орган взаимокоординации и сотрудничества всех стран мира.
Вспоминая об этой встрече трех лидеров три четвери века назад, все чаще возникает вопрос - возможна ли сегодня такая встреча, как тогда, и может ли она дать результаты такие, какие были получены тогда, в Тегеране.
Тогда лидеры трех раздираемых между собой противоречиями стран встретиться смогли. И смогли предопределить мир в Европе почти на полвека вперед. И встретились далеко не сразу. И договорились не сразу.
Естественный вопрос: почему удалось договориться – и почему не удается сегодня. Формально-естественный ответ – потому что их объединяла общая угроза: гитлеровская Германия.
Только это не совсем верно. Потому что они встретились и договорились не тогда, когда угроза была максимальной: ни после разгрома Англии и Франции и большинства европейских стран в 1940 году, ни когда Германия блокировала Сталинград и штурмовала Москву, ни когда она выходила к Волге. Кстати, в последних двух случаях смертельная угроза нависала не только над СССР – над всеми: пади Красная Армия, вряд ли что-то могло бы спасти в ближайшей перспективе Англию, а в дальней – и США.
Встретились тогда, когда апогей угрозы миновал: в СССР – коренной перелом в войне, в Африке – разгром экспедиционных германских войск, в Италии – падение режима Муссолини, выход страны из войны, занятие большей части Апеннинского полуострова союзниками. Хотя главными были, что понятно, именно события на советском фронте: большая часть вермахта стоит здесь и терпит поражение здесь.
И на остальных фронтах – терпит поражение в основном потому, что терпит их здесь: дорогу союзникам на Рим откроет наступление Красной Армии на Курской Дуге. Она закончится поражением Германии 23 июля, - и 25 июля падет Муссолини. 23 августа победой закончится Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция Красной Армии - 3 сентября британские войска высадятся на материковой Италии. 8 сентября Италия капитулирует. Дорогу в Тегеран прокладывали танки Советской Армии: впереди шли танки, за ними – дипломаты.
К Тегеранской конференции судьбу Германии в целом можно было считать предрешенной. Стало ясно, что предрешивший ее за два года сражения без Второго фронта Советский Союз сможет закончить ее также без Второго фронта. И мало чем будет обязан союзникам – почему нужно было встречаться сейчас, когда союзники еще были важны для СССР. А СССР – становился все больше нужен союзникам.
Встреча состоялась тогда, когда союзники все меньше становились нужны СССР, хотя и еще были нужны, а СССР становился все больше нужен союзникам. Ему еще нужен был Второй фронт и закрепление западных границ. США и Англии нужно было, чтобы он не дошел до Ла-Манша. А самим США - помощь в войне с Японией.
С одной стороны, Красная Армия сама могла дойти до Ла-Манша. Европа становилась советской – и для союзников это было плохо. Но могла и не дойти, разгромив Германию на своей территории, а дальше Польши и Восточной Пруссии не заходить. Или просто остановиться на границе, принудив Германию к сепаратному миру и предоставив ей возможность один на один воевать с Британией, а США – сражаться один на один с Японией.
Это вело к большим потерям, но потери союзников в смотавшихся сражениях были бы еще больше: сосредоточения ударов вермахта они не выдерживали даже в 1945 году и обращались в бегство, как только Рейх получал передышку на Восточном фронте. И Черчилль, и Рузвельт понимали, что их будущее – в руках Сталина. И когда он, устав от отговорок по поводу высадки союзных войск, встал в Тегеране из-за стола и сказал: «У нас слишком много дел дома, чтобы здесь тратить время. Ничего путного, как я вижу, не получается», - вопросы начали решаться один за другим.
Да, они собрались и договорились 28 ноября – 1 декабря. Но перед этим произошло еще одно событие, сделавшее эту встречу возможной и плодотворной: за три недели до начала встречи советскими войсками был освобожден Киев, а затем – Житомир. И именно это было последним и самым веским доводом к тому, чтобы Конференция в Тегеране состоялась. И чтобы Сталин смог там говорить с союзниками в качестве победителя.
Дорога к решениям Тегеранской конференции проходила через Киев.
Сталин вел переговоры, опираясь на силу и на свои танковые армии. И на их победы. И открыто демонстрировал, что союзники ему нужны меньше, чем он союзникам. Вопрос о том, можно ли мировым лидерам договориться сегодня, как договорились тогда, упирается в тот же вопрос: нужно взять Киев.
Лидеры России считают, что нужно постоянно смягчать и умиротворять свою позицию, чтобы не раздражать оппонента. Лидеры Запада считают, что нужно наращивать давление на Россию, увеличивая ее уступчивость и стремление к договоренностям.
Россия сегодня все время намечает рубежи: сейчас нельзя нанести удар, чтобы не сорвать Олимпиаду, а сейчас нельзя – чтобы не сорвать чемпионат мира, а сейчас нельзя – чтобы не сорвать встречу с Трампом.
Запад все время делает выводы: Россия дорожит Олимпиадой – захватим Украину, пока идет Олимпиада, Россия дорожит чемпионатом - нанесем новые удары до чемпионата, Россия ждет встречи с Трампом – проведем одну без результата, наметим следующую, потом играючи ее перенесем, потом проведем еще одну провокацию, если всерьез не ответит – займем еще более жесткую позицию на переговорах.
СССР в ту войну действовал иначе: вы не готовы договариваться – мы освобождаем новые города, вы все не решаетесь на Второй фронт – мы идем дальше на Запад, вы все еще отговариваетесь – мы обойдемся без вас, встаем и уходим.
Если бы Россия освободила Киев в 2014-м году – санкций было бы куда меньше. И меньше крови было бы в Донбассе. Освободила бы она его в 2015 году – Обама к осени уже прилетел бы на переговоры в Москву. Освободила бы Россия Киев к 7-му ноября 2018 года – Трамп встретился бы и обо всем договорился с Путиным уже на торжествах в Париже.
Во всем есть свои законы: кто больше стремится к миру, того больше бьют. И дольше бьют. Кто бьет сильнее – с тем быстрее заключают мир.
Есть три переговорные стратегии.
Первая, когда целью делается навязывание своей позиции. Если ты действительно силен, ты можешь ее навязать.
Вторая, когда цель – решить общую проблему. Если противник осознает, что это – и его проблема и ее решение для него важнее, чем вражда с тобой, с ним можно достичь удачного компромисса.
Третья, когда целью становится заключение договоренности. И как только оппонент это понимает, он раздевает тебя догола, ничего не давая взамен.
Последняя – самая глупая и сама неудачная. Имени Горбачева. И каждая из первых двух лучше третьей.
Того, кто своей целью делает мир, всегда ждет война.
Нужно просто помнить твердо и внятно: чтобы прийти в Тегеран – нужно взять Киев. Чтобы прийти в Ялту – нужно прийти в Польшу. И так далее.
И еще. Правда, что США сегодня имеют больше союзников, чем Россия. Хотя, возможно, друзей у нее намного меньше, и избавиться от их доминирования хотели бы многие. И потенциально перейти на сторону России могли бы многие. Но они смотрят на нее и не знают: она вступила в схватку с гегемоном всерьез или готова пойти на мировую... И если они встанут в строй с Россией, она не сдаст их, как СССР сдал всех своих союзников в конце 80-х ради своего сепаратного перемирия с США?
Они на Россию смотрят – а она всем твердит: Да мы за мир и дружбу, мы ждем встречи с американским президентом. Мы готовы договориться…
И задаются вопросом: а с какой радости им тогда переходить на сторону России…
Оценили 4 человека
5 кармы