21 января 1947 года, в день смерти своего кумира Владимира Ленина, ушла из жизни пламенная революционерка Розалия Самойлова, больше известная под псевдонимом Землячка, который для многих стал синонимом бессмысленной жестокости, кровожадности и фанатизма.
«Как вы лодку назовёте, так она и поплывет»
Партийный псевдоним «Демон» Розалия Залкинд, родившаяся и выросшая в богатой купеческой семье, выбирает в 17 лет. По одной из версий, на выбор столь странного псевдонима повлиял томик Лермонтова, использовавшийся для шифровки. В 20 лет она вступила в РСДРП, став одной из тех, кого потом принято было называть старыми большевиками. С тех пор её жизнь неразрывно была связана с партией. Сидела в тюрьмах Киева, Москвы, Петербурга, но каждый раз, вырвавшись на свободу, вновь бралась за революционную работу. Была агентом «Искры» в Одессе, в 1905 году избирается секретарем петербургского, а затем московского комитетов партии большевиков. В 1906 году ее арестовывают, и она совершает дерзкий побег из Сущевского полицейского участка. Землячка объявляется в Питере и в тяжелых условиях реакции возглавляет петербургский комитет партии. В дни Октябрьской революции она вновь в Москве, руководит борьбой рабочих в Рогожско-Симоновском районе.
Вот лишь один из многих, но оттого не менее показательный эпизод ее стиля революционной работы. Юнкера заняли оборону в Кремле, в городе шли бои. Московская партийная организация была настроена довольно миролюбиво. Члены её склонялись к тому, чтобы договориться с юнкерами и обеспечить им выход из города в любом направлении в обмен на прекращение стрельбы. Узнавшая об этом Землячка с группой сторонников явилась на заседание военно-революционного комитета, где заседали руководители восстания. Там как раз выступал Смидович, бывший в партийной иерархии гораздо выше Землячки. Без лишних сантиментов темпераментная революционерка попросила у Смидовича слова и заявила ему, что Смидович виноват в том, что революция в городе ещё не победила и его необходимо расстрелять. А все силы большевиков бросить на штурм Кремля, пусть даже его придётся сровнять с землёй. И если комитет не поддержит это предложение, он будет арестован в полном составе.
В комитете собрались бывалые люди, прошедшие тюрьмы, но ни один не рискнул возразить разъярённой фурии, кроме члена Моссовета Аркадия Розенгольца. После этого Землячка помчалась на реквизированной машине к Кремлю, где собирались революционные солдаты. Там она сурово отчитала их за малодушие и трусость. Солдаты не желали крови и хотели отпустить пленных юнкеров, однако Землячка строжайше запретила им это делать. 3 ноября 1917 года юнкера разоружены и расстреляны.
Первая женщина, награжденная орденом «Красного знамени»
Этой высокой правительственной награды Землячка удостоилась в 1921 году «за заслуги в деле политического воспитания и повышения боеспособности частей Красной армии». За этой формулировкой скрывалась одна из самых страшных и трагических страниц в истории Гражданской войны – «красный террор» в Крыму.
В конце 1918 года, когда осложнилось положение на Южном фронте, Землячку направляют в Красную армию, назначив сначала комиссаром бригады, а затем начальником политотделов 8-й и 13-й армий Южного фронта. На тот момент это были деморализованные и небоеспособные войсковые соединения. Обе армии приходилось сколачивать заново, подбирать командиров и политических работников, а тех, кто не «оправдал оказанного доверия», пускать в расход…
Вот как о первой встрече с Землячкой в 13-ой армии вспоминал писатель Лев Овалов, позднее ставший ее официальным биографом:
«Это было незабываемое впечатление! Мне приходилось видеть до революции строгих учёных дам — педагогов, врачей, искусствоведов, и вот передо мною была одна из них. Начальнику политотдела доложили обо мне, она повернулась, хотя у меня до сих пор сохранилось ощущение, будто какая-то незримая сила сама поставила меня перед нею. Повернулась и… поднесла к своим близоруким глазам лорнет. Первое слово, услышанное мною из её уст, было «расстрелять»».
Розалия Соломоновна не щадила ни своих, ни врагов…
«Когда после Перекопа красные овладели Крымом, было объявлено, что пролетариат великодушен, что теперь, когда борьба кончена, предоставляется белым на выбор: кто хочет, может уехать из РСФСР, кто хочет, может остаться работать с советской властью. Мне редко приходилось видеть такое чувство всеобщего облегчения, как после этого объявления: молодое белое офицерство, состоявшее преимущественно из студенчества, отнюдь не черносотенное, логикой вещей загнанное в борьбу с большевиками, за которыми они не сумели разглядеть широчайших народных трудовых масс, давно уже тяготилось своей ролью и с отчаянием чувствовало, что пошло по ложной дороге, но что выхода на другую дорогу ему нет. И вот вдруг этот выход открывался, выход к честной работе в родной стране… Вскоре после этого предложено было всем офицерам явиться на регистрацию и объявлялось: те, кто на регистрацию не явятся, будут находиться вне закона и могут быть убиты на месте. Офицеры явились на перерегистрацию. И началась бессмысленная кровавая бойня. Всех явившихся арестовывали, по ночам выводили за город и там расстреливали из пулеметов. Так были уничтожены тысячи людей»,
- сообщает очевидец тех событий писатель Викентий Вересаев в кн. «Литературные портреты».
В 1921-1923 гг. Землячка была секретарем Замоскворецкого райкома партии. Райком размещался тогда в особняке фон Рекка (в «Доме со львами» - ул. Пятницкая, 64). Позже на этом доме была установлена мемориальная табличка, напоминающая об этой странице в биографии «выдающегося деятеля советского государства».
В 1922-ом, будучи членом Московской губернской Комиссии по изъятию церковных ценностей, Землячка «приложила руку» к разграблению московских храмов.
С 1924 года она - член Коллегии наркоматов Рабоче-крестьянской инспекции и путей сообщения, в 1934 году - член ЦКК ВКП(б), в 1939–1943 годах - председатель Комиссии партийного контроля, заместитель Председателя СНК.
В день ее 60-летия «Правда» писала:
«Таких людей, как тов. Землячка, или любят, или ненавидят».
Демьян Бедный, который жил по соседству с Розалией Соломоновной в Доме на набережной и лично ее знал, посвятил Землячке такое неоднозначное стихотворение:
«От канцелярщины и спячки
Чтоб оградить себя вполне,
Портрет товарища Землячки
Повесь, приятель, на стене!
Бродя потом по кабинету,
Молись, что ты пока узнал
Землячку только на портрете,
В сто раз грозней оригинал!».
Оценили 18 человек
25 кармы