Мир меняется постоянно. Иногда обрушивается, как у нас в начале девяностых. Но чаще меняется понемножку. Маленькими каплями. Незаметно для пребывающих в потоке времени. Пока чаша не переполняется, и не происходит то же самое обрушение.
Люблю старые французские фильмы. Гангстеры, продажные полицейские, коварные женщины и жестокие преступники, мексиканские страсти. И, что бросается в глаза, все сплошь французы. Ни одного смуглого или черного персонажа. Сегодня ни один французский фильм не обходится без целой толпы арабов. И без ощущения окончательного хаоса и конца старой Франции, как в нашумевшем и теперь уже как бы и не гротескном фильме «Тринадцатый район», после просмотра которого рука невольно тянется к ядерной боеголовке. Ну а что, незаметненько старейшая и мощнейшая держава Европы подошла к расовой и национальной катастрофе.
Только не надо песен, что все нации равны, лишь бы человек был хороший. Негр может быть прекрасным человеком, но он всегда будет частью Африки, а не Франции. И когда их на территории будет больше, часть Европы тоже станет Африкой. Или, что более реально - новыми Арабскими Эмиратами.
Капелька за капелькой капало. И вот адское варево уже бурлит. Впереди полная утрата национальной культуры. В Германии немцам уже запрещают ставить рождественские елки на площадях и на подоконниках традиционные баварские фигурки свиней. Оскорбляют чувства верующих мусульман. Эти самые оскорбленные верующие, похоже, палят в среднем за год около ста католических храмов Франции, но говорить об этом запрещено – тоже оскорбляет их чувства. А оскорбление их чувств – это страшное преступление. Правда, паранджу запретили, но добились обратного результата – ортодоксы стали наглеть все больше, примеривая на себя маски обиженных, а попутно режа, в общем-то за дело, всяких карикатуристов.
Европа эмоционально и психологически выродилась в сборище толерастов. Растеряла не то, чтобы боевой дух, а всякую способность к сопротивлению, поскольку разучилась называть вещи своими именами и прямо указывать на врагов.
Вот так капля за каплей растворяется национальные смыслы и порывы, ощущение движения вперед, хоть к какой-то цели. И однажды проснувшись, европеец узнает, что его родная демократическая власть низложена. И теперь всем заправляет Исламский Халифат, в основе которого гремучая смесь из самого ядреного ваххабизма и ортодоксального Ислама. Обыватель тогда пожимает плечами и вздыхает:
- Ну что, будем принимать Ислам.
И это будет смотреться вполне естественно. Потому что Европа полностью со своими правами дегенератов и трансгендеров, разрушением семьи, мелкой алчностью и презрением ко всему миру, а также накатившим слабоумием, потеряла все нравственные ориентиры. А Халифат их нашел.
Какие? Почему бегут к нему? Потому что в основе его пропаганды – давно пережеванная и выплюнутая цивилизованным миром социальная справедливость. Ну и пресловутые свобода, равенство и братство, которые в Европе и США давно заменены на черный расизм, бесов извращенчества, мультикульурализма с целованием ботинок неграм, когда все цинично, убого и лицемерно, а за всем этим лишь жажда власти и обогащения. У Халифата же все просто – мы одной Истинной Веры, ты брат. Ты никогда не будешь голоден или обделен, тебе отдадут последнее. Эдакий социализм и даже коммунизм для своих. А неверным всем – секир-башка. Потому что они не люди, их мужчины слабы, женщины шлюхи, а в душе нет Аллаха. И вот такой душевный и идейный порыв, помноженный на религиозный исламский фанатизм, пробивает тараном трухлявые ворота бездуховного, теряющего христианские основы общества потребления. И западный обыватель однажды подумает – может, Халифат это и не так плохо. Может, в жизни появится хоть какой-то смысл.
Но появляются только виселицы. Людей сжигают живьем. Приходит нечто такое, по сравнению с чем гитлеровский нацизм лишь легкая разминка перед тем, как бросить человечество в адское пламя.
Интересный момент. Халифат и его прихвостни в Сирии и Ираке воюют уже пять лет, притом ведут вполне интенсивные боевые действия. По-моему, на день боя одному полку нужен где-то эшелон боеприпасов, не говоря уж о ГСМ, запчастях. А сколько всего нужно на пять лет? Откуда берутся немерянные запасы? Из захваченных правительственных складов? Да ни фига подобного! Снабжение идет рекой. Откуда и почему?
Халифат – сегодня, по-моему, ни у кого нет сомнений, кем он создан и как используется. Это очередная зверушка США и Европы, которую они науськивают кусать по приказу тех, на кого укажут. И, как уже не раз случалась, однажды зверушка звереет и начинает кусать дающую руку. Вот и пикируют лайнеры на башни-близнецы, а Бен Ладен из пещер грозит деградировавшему Западу. А потом вдруг отъевшийся зверь начинает проникать в Европу армией вторжения, под видом беженцев завозя десятки тысяч отборных боевиков. Которые и будут ждать Часа Очищения от европейской западной скверны и часа расплаты.
Этой теме во многом посвящен мой новый роман «Майор Казанцев и Европейский Халифат». Там Европа почти полностью захвачена Истинным Исламом. Началось все с Франции. По сюжету русская разведгруппа проникает в захваченный исламистами Париж. Освобождает из рук халифатских стражей бывшую преподавательницу Сорбоны Иву.
Привожу из этого произведения отрывок.
«В Сорбонне она беззаботно наслаждалась жизнью и работой, не слишком обращая внимания на то, что творится за воротами Университета. Но постепенно процессы исламизации начали стучаться в каждый дом. Ива, наконец, стала ощущать растущее напряжение. И когда только за один месяц арабы ограбили ее три раза и чуть не изнасиловали, а в полиции отказались брать заявления, ссылаясь на необходимость поддержания мира между разными национальностями, она вдруг сразу осознала – кончится здесь все плохо. И из Сорбонны пора линять.
Только вот не успела. Пришел Час Великого Очищения. Халифат, наконец, выбрался из укрытия, сбросил маску и ринулся с топором в атаку на впадающую в маразм старушку Европу.
- Я отлично помню этот чертов Час Очищения, - Ива затушила сигарету о пепельницу. - Каждый его день. Как такое вообще могло случиться?! Здесь никто не был готов. Даже близко. Здесь все погрязло в лицемерии, политическом вранье. Здесь вдолбили людям, что мантры о терпимости, толерантности и мультикультурализме - это что-то серьезное и значимое, а не гнусная алогичная мозговая спекуляция, ставшая в итоге изощренным способом самоубийства Европы.
Она криво улыбнулась, а потом продолжила:
- Возлюби негра и араба, как брата своего. Вот эти братья и пришли возлюбить нас. Только совсем не по-братски и в очень извращенной форме. Они пришли, и сразу стало понятно, что балабольство о близости наций, народов и вероисповеданий более не в чести. Помню, как в прямом эфире отрезали голову ведущему, много лет топившему за мигрантов, но недостаточно почтительно отзывавшемуся об Исламе – мол, не Исламом единым жив человек. Еще забавнее вышло с сексуальными меньшинствами, главными проводниками толерантности.
- Да уж. За что боролись, спрашивается? - усмехнулся Писатель.
Я кивнул, вспоминая, как эти меньшинства громче всех вопили о притеснениях мигрантов коварной и жестокой полицией и ортодоксальным закостенелым обществом, полагая, что нашли себе в их лице союзников. После воцарения Халифата они не сразу поняли, в какую сказку попали, и по старой привычке решили устроить в Париже радужное шествие. Были тут же уложены на землю шариатскими патрулями, избиты до синевы. И исчезли все - и участники, и вдохновители гей-парада. Говорят, их развезли по полевым борделям, где лица подобной ориентации пользовались ажиотажным спросом. Самого главного гомосексуалиста страны, и одновременно депутата Национального собрания Франции, обезглавили на площади перед Лувром на глазах у ликующей толпы. Казнили его не из-за того, что гомосек, а из-за того, что рот раскрыл, будто Халифат им, радужным, чем-то обязан. Дворовая собака должна лаять по приказу.
- Так час Великого очищения ты встретила в Париже, Ива, - произнес Писатель с интересом. – И как это выглядело?
- Как взрыв, - нахмурилась Ива. - Однажды вся эта темная сила вскипела и рванула, как ядерная боеголовка. Мигранты, жители Франции в третьем поколении, арабы, негры, разнорабочие и безработные, все слились в какую-то пожирающую все на своем пути биомассу. Это была целая армия. На этот раз они не грабили, как уже стало для всех привычным, магазины и прохожих. А целенаправленно уничтожали все, что готово оказать хоть какое-то сопротивление. Избранные ими депутаты и муниципальные чиновники отовсюду кричали о передаче власти комитетам согласия и дружбы, в которых заправлял Халифат.
Я усмехнулся. Да уж, времечко еще то было. Обрушение Европы произошло стремительно и неожиданно. Казалось, продолжается традиционная европейская игра, в которой давно стали обыденностью победы на муниципальных и федеральных выборах агрессивных представителей цветных меньшинств, массовые беспорядки по поводу невинно застреленных арабских бандитов, драки с полицией, безумство правозащитных организаций, готовых оправдать любые антигосударственные и антиобщественные вылазки. Но на самом деле настал Час Очищения. И отныне били исламисты уже не как в спортзале, легонько и спортивно, а смертельно, во всю мощь. Все было тщательно спланировано и отыграно виртуозно, как по нотам.
- И ведь ни полиция, ни армия не могли сделать ничего. Их просто оттеснили, раздавили! – с обидой произнесла Ива.
- А что вы хотите от полиции, которую двадцать лет делали крайним, если они ненароком наступят на ногу смуглому воришке? – спросил я. - Образ врага в общественном сознании целенаправленно ведь создали – это полицейский, мечтающие обидеть невинного арабчонка или патлатого студента из вашей родной вольнолюбивой Сорбонны. Бей полицаев, бросай в них бутылками с зажигательной смесью. Такой вид спорта сколько лет утверждался в Европе? Да и армия превратилась в эдакий фитнес-клуб для изнеженных мажоров. Она не была способна убивать и умирать. Генералы запуганы, а те, кто способны отдавать приказы, не могли гарантировать, что приказы будут выполняться.
- Все же я ничего не понимаю. А спецслужбы? Сколько блокбастеров наснимали про этих рыцарей плаща и кинжала. Где они были? Где их агенты и спутники, реющие в космосе и провожающие каждого террориста от дома до работы? – Ива нервно хохотнула.
- Эти спецслужбы столько лет жирно подкармливали исламский фундаментализм, натравливая его то на Сирию, то на Россию, то на Китай, что однажды произошло неизбежное, - пояснил я. - Исламский хвост стал вилять европейской тайной собакой.
- Ну да. А тут еще и партии показали свою ничтожность, оказались лишь сборищем сытых недалеких обывателей. Политики, наши лучшие люди, за которых голосовал и стар, и млад, явили мурло национальных предателей. Большинство же просто перебежали в Халифат! Стали торговаться с эмирами за теплые местечки. В общем, факт остается фактом, - произнесла Ива со вздохом. – Все наши хваленые защитники оказались или бесполезными, или просто Иудами.
- Это вы еще не все знаете, - улыбнулся я. - В армию и полицию много лет по квотам запихивали национальные меньшинства. В итоге туда внедрилось такое количество диверсантов, что они попросту захватили и передали в руки мятежников склады с оружием, парализовали действия целых подразделений.
- Но как у них все вышло?! – воскликнула Ива. – Не пойму, хоть убейте! Погонщики верблюдов, люди с примитивным интеллектом обыграли старую и безумно поднаторевшую в интригах Европу.
- Очень просто, - встрял в разговор Писатель. - Европа – ослабленный старческими болезнью и анемией организм. Халифат – это вирус, который поразил самые слабые органы.
- Но зачем Правительству было под видом беженцев запускать армию вторжения? – спросила Ива.
- Маразм, матушка. Маразм. Или планы Закулисья, - пожал плечами Писатель.
А я невольно добавил:
– Или нечто куда хуже.
- Куда уж хуже! – взвилась Ива.
- Есть куда. Поверьте.
- А Францию исламисты выбрали не зря в качестве оплота, - продолжил Писатель. - Извращенные понятия о свободе, как о вседозволенности. И оценка ущемления этой вседозволенности, как фашизма. Здесь всегда была критическая масса дураков и анархистов. Вся твоя Сорбонна, Ивочка, из таких. Да и Франция имеет отличный опыт сдаваться. Сдались Гитлеру. Сдались Халифату. Марсиане прилетят – сдадутся и им. Что осталось от неистовой наполеоновской пехоты, которая рвала врага на части в бою, не щадя себя? Ничего.
- Твоя правда, - кивнула Ива. – Показали себя профессиональными пораженцами.
- А как ты оказалась в нынешней ситуации? – спросил Писатель.
- Первое время университет работал в обычном режиме, - сказала она. - Однажды туда приехала целая толпа исламских стражей. Перекрыли все ходы-выходы. Преподавательский состав выгнали во двор. И стали сверять списки. Потом по списку людей принялись загонять в грузовые машины с закрытыми глухими кузовами. Вы не представляете, насколько это страшно. Тебя запихивают в гулкую металлическую коробку. Захлопывается дверь. Пропадает свет. И ты понимаешь, что это все, конец!
- За что тебя загребли, Ивочка? – спросил Писатель.
- Не знаю. Может, за то, что из России. Может, что нелицеприятно высказывалась о Халифате. Вдруг оказалось, что меня окружает огромное количество доносчиков. Среди них приятные люди, с которыми ты годами пила кофе и беседовала за жизнь. И они тебя обрекают на смерть, чтобы выторговать себе жизнь, а то и просто сносные условия существования, - она замолчала, потянулась за новой сигаретой…»
Насколько реалистичен такой сценарий? Сейчас, понятное дело, не прокатит. И Халифат выдохся, и в Европе еще остаются структуры, способные противостоять этому. Ну а через тридцать, пятьдесят лет? Ведь акции архачных форм идеологи и общественной организации, исламского фуднаментализма только растут. А у христианской Европы вообще не остается козырей. Вот тогда все может статься.
По большому счету, вариантов на дальнюю перспективу два – или тотальная исламизация и террор. Или старый добрый европейский нацизм с лагерями смерти и цифровым глобальным контролем.Или еврейский нацизм с массовым геноцидом, как сейчас в Секторе Газа, который ничего кроме ужаса и возмущения вызвать не может.
Жалко, конечно, больше не европейцев, а их культурные ценности. Но нам о нас любимых нужно подумать. Как то не по себе становится, когда в Куйрам-Байрам видишь сотни тысяч человек на асфальте около Мечети в Москве, которые истово бьют поклоны.
Я прекрасно отношусь ко всем национальностям СССР. Как ни крути, они до сих пор наши близкие люди. Против традиционного Ислама не имею ничего – в России он давно прижился и является вполне государственно-скрепной религией. Но только до той поры, пока не лезут туда ваххабиты и ортодоксы со своими газаватом и шахидами. Вот тогда начинаются приключения.
И пока в России основная масса населения русские с русскими культурными базовыми основами. Как только демографически государственнообразующая нация проиграет – кончится и Россия.
И что же нам делать? Регулировать миграцию? Подстегивать рождаемость именно у русского населения? Понятия не имею. Но знаю наверняка - чтобы решать все это, нужно просто называть вещи своими именами, что в последнее время невозможно – тут же тебе начинают примерять розжиг межнациональной и религиозной розни.
Из-за этого новояза, где в память о бесноватом Гитлере запрещены целые блоки понятий – нация, народ, национальные интересы, уже загибается Европа. Она не в состоянии решать проблемы, которые из-за принципов толерастии и искаженно оцениваемых прав человека не имеет права даже называть. А неназванная болезнь никуда не уходит. Она просто пожирает все больше органов и убивает тихо.
Так что нам, чтобы что-то поделать, нужно вернуть возможность называть вещи своими именами. А заодно постановить, что Запад выдохся, и все его с удивительными наглостью и напором навязываемые нам ценности и дискуссии тоже мертвы. А мы живы. И будем жить и дальше, только наращивая силу и правду. Если только духовно и психологически отвяжемся от них.
«Майор Казанцев и Европейский Халифат».
https://author.today/work/117359
Входит в серию "Эффект Манделлы"
https://author.today/work/series/22938
Оценили 18 человек
31 кармы