Имперские города

Великие столицы

Когда реальность обыденности затирается до серости и хочется смахнуть с нее пыль, тогда я собираю чемодан и двигаю на перекладных в Стамбул. Беру отель с видом на Босфор, Святую Софию и Голубую Мечеть. И проваливаюсь в какой-то иной мир, ощущаю порой медленное и неотвратимое, а порой взрывное течение истории, запечатленное в древних камнях и в видевших все волнах Большого Пролива.

Есть города, с которыми ты роднишься сразу. Ты в их поле притяжения, в русле течения их энергии. Они интересны до боли. Вполне возможно, в каком-то из прошлых воплощений ты ходил по их древним улочкам. Такое полное душевное совпадение лично у меня с тремя великими столицами – Римом, Константинополем и Москвой.

И ведь все неспроста. Недаром издавна Москву именуют Третьим Римом. Прослеживается неразрывная золотая цепочка, такая историческая преемственность и вечно кочующий великий имперский дух - от столицы к столице.

Мы третий Рим. Истоки нашего Христианства, Православия и во многом национального мироощущения в предыдущих Римах. А с Москвой я сросся неразрывно. Без нее я не могу. Без нее я пуст.

Но это все лирика. А так – все, как всегда. Весна 2024 года. Самолет. Пятичасовой полет в обход диких полей Украины, чтобы не достали «Пэтриотом» ненароком. И аэропорт Стамбула…

Скорбь по Навальному

Все же чего не отнять у турок – это их мгновенной реакции на шуршание купюр и прилагающейся шустрости. Дожидаемся трансфера на туристических задворках аэропорта, где толкутся встречающие гиды и выстроились в ряд минивэны и автобусы турфирм. На стоянке возникает заблудившийся молдаванин, сразу сообщивший народу, что прилетел в Стамбул по коммерческим делам, и растерянно вопрошавший, как ему дешевле, приятнее и быстрее и попасть в город.

- Пятнадцать долларов! – тут же подхватывает подачу наш гид, кивая на служебный микроавтобус.

У молдаванина буря чувств – и радость, и сомнение, и подозрительность. Но прагматизм побеждает, он кивает, что согласен, а потом еще долго выспрашивает у всех, не переплатил ли. И умиротворяется счастливо лишь тогда, когда ему объясняют, что, наоборот, не доплатил раза в два.

Машина трогается. Впереди больше часа по бескрайним окраинам огромного города, по спальным районам с бесчисленными многоэтажными домами, стамбульскими деревянными строениями, мечетями и церквушками, со стеклянными небоскребами.

В салоне микроавтобуса не сильно многолюдно. Молдаванин, я, да девушка из Москвы – лет двадцати пяти от роду, вся гладенькая, фирменно одетая, избыточно гламурная, с легким налетом презрения к несовершенному окружающему миру. Она из тех, что усиленно протирают юбки в офисах, пялясь в цветной квадратик ноутбука, картинно пьют смузи и недолюбливают родную страну, которая не воздала им по их божественным достоинствам.

Молдаванин с непосредственностью фруктового сельского заготовителя начинает сеанс общения по душам. «А вы откуда? А почему? Ах из самой Москвы!» Я насупился сычом в углу и упорно гляжу по сторонам, а молдаванин зацепляется языком с девушкой. Разговор их стремительно переходит в политическую плоскость. И тут уже мне приходится развернуть свои уши-локаторы, потому что диспут становится крайне забавным.

- Я была на похоронах Навального, - гордо и с вызовом объявляет фифа.

Тут даже молдаванин недоумевает – родственник тот ей, что ли? Нет? А на фига он тогда ей сдался?

- Ну жалко же. Человек. Боролся.

Дальше следует невнятное дополнение – мол, власть побоялась страшного своего конкурента и накормила его «Новичком» ложками. Так же как и Немцова, бедного, завалили, кровопийцы из ВЧК. Тут уж я не выдерживаю и выдаю реплику, что ни за каким чертом тот Навальный властям не сдался. Ну, сидел по уголовной статье, жулик и вор, помер своей смертью, а вообще – враг народа. Молдаванин удовлетворённо кивает – мол, так и есть. Оказавшись в обидном меньшинстве фифа, к ее чести, упорствовать перестает.

- Нет, я понимаю, что он деньги из-за рубежа получал. Но все же жалко. Неординарный человек.

При этом посматривает на нас несколько презрительно – мол, товарищи не догоняют сути момента. Уж она то все понимает. Она не зашоренная. Она продвинутая.

Но дорога длинная, тема исчерпана. И молдаванин, который не может молчать, тут же задвигает новую:

- На транзите смотрю рейс в Шарм Аль Шейх, на курорт. Толпа длинная такая. Одни украинцы.

- Так у них же война, - подаю я голос.

- Так и я их тоже самое спрашиваю. – у вас же война, что вы тут делаете? А они так стыдливо глаза в сторону, и вздыхают: «Ну нас же бомбят. Знаете, как мы устали. Нам отдыхать надо»… В пятизвездочном отеле от бомбежек прячутся. Хорошо живут. А как вы в Москве?

- Плохо, очень плохо, - заученно чеканит девушка. – Цены растут. Зарплаты на прежнем уровне.

Забыла добавить: «До чего проклятый режим страну довел».

Тут молдаванин проявляет в очередной раз свое провинциальное приземленное благоразумие:

- Ну да. В Росси похуже стало. А в Европе – так совсем плохо. Она вообще нищает на глазах. Значит, в России лучше, чем в Европе. Значит, у вас хорошо.

Золотые слова. Мы переживаем кризис неожиданно хорошо, потому что делаем все, чтобы из него выбраться. А Европа переживает тяжело, потому что делает все, чтобы закопать себя как можно глубже «ради обуздания агрессора». Когда-нибудь с таким подходом мы выкарабкаемся. А они зароют себя окончательно…

Стамбул

Все-таки Стамбул на редкость колоритный город. Хотя и заточенный во многом под туристов, испорченный раскиданными тут и там блестящими режущими осколками глобализма, типа «Макдональдсов» и «Старбаксов», но еще не утративший восточного очарования.

Все эпохи, подходы, религии перемешались. Девчонки в чадрах и мини-юбках воркуют друг с другом у ворот университета. На каждом шагу шаурма и турецкий чай. То тут, то там в Стамбуле кладут плитку. Собянина постоянно ругают за такую плитку, но есть какая-странная закономерность – вместе с плиткой приходит чистота и обустроенность и уходят хаос, грязь и мусор.

В первый раз в Стамбуле был в конце девяностых. Плитки не было. Зато бардака и грязи – с лихвой. Весь мир тогда находился в каком-то нервном и чумном состоянии. Тот город больше походил на Стамбул из «Бега», по которому шатался неприкаянно генерал Чернота.

Весь город был заполнен нашими челночниками, бродящими неустанно и упорно по магазинам и лавкам, тянущим за собой огромные баулы с турецкими дубленками. Взгляд у них был рыщущий и алчный. И в глазах читался вопрос: «Почему это все еще не мое? И как все это увезти?»

Все кабаки были забиты нашими и турецкими спекулянтами, обмывающими удачные сделки. А самолеты в Россию едва отрывались от полосы, по макушку загруженные турецким шмотьем.

Типичный челночник в турецком аэропорту. Кожаный пиджак, поверх него – кожаное пальто, а сверху еще натянута дубленка. Это чтобы за груз не платить и таможню не нервировать. Мол, моя одежда - дедушка еще зипун передал от своего дедушки, вот и ношу. Чемоданы, тюки, сумки в мелких квадратиках. Челночный рейс.

А когда я вылезал у отеля из такси, тут же ко мне подскакивал низкорослый турок с усами и радостно орал, кивая не деньги в моих руках, которыми расплачивался с водителем:

- Туркиш герлс! Туркиш герлс!

- Никаких герлс, - следовал твердый ответ.

И сутенер сдувался, грустнел и шел выискивать следующего русского гостя, более любвеобильного.

И еще совсем недавно в городе было полно нищих и бомжей, часть при этом явно цыгане. Как положено, выцыганивали они мелочь и воровали, что плохо лежит. Смуглые, цепкие, наглые.

Сегодня такого уже не увидишь. Босых бродяг видел всего пару штук, возраста лет тринадцати, они висли на поручнях трамвая, болтая босыми ногами и зверовато оглядываясь вокруг. Герлсы турецкие, конечно, где-то есть, но не маячат у всех на виду. Челночники вымерли как биологический вид. Русскоязычными туристами полон весь центр города, но они не тащат за собой волоком тяжеленные баулы, а обвешаны фотоаппаратами или щелкают окружающее на смартфоны, отдыхают, респектабельно, с достоинством и без пьяных заскоков. Плитка, однако.

А фоткать есть что. Стамбул – это волшебная восточная сказка, воплощенная в фантастических строениях. Святая София, Большие мечети, которые видны со всех сторон рассеченного проливами и Золотым рогом города. Маленькие мечети, приткнувшиеся чуть ли не в каждом переулке. Крепостные стены древней Византии, которые взламывали стенобитные пушки Мехмеда Второго. Древняя сельджукская крепость, сегодня уже в пределах города, где десятилетиями стояли, облизываясь на Константинополь, орды захватчиков. Фантастическое наслоение цивилизаций.

Это не просто величественные здания, которые повидали много на своем веку. Это невероятное сосредоточение вложенных Веры, душевной энергии, гигантского труда и огромного мастерства. Это то, что возвышает человека и делает его великим.

Перекличка муэдзинов, когда песнопения и призывы к молитвам летят от минарета к минарету. Какое-то неземное ощущение, будто это звучат голоса с другой стороны реальности, из другой Вселенной, наполняя непонятной, странной энергией.

Улочки, улочки, улочки. Узкие, с недавно отреставрированными или полуразвалившимися старыми домиками – каменными и деревянными. Бесчисленные ресторанчики, лавки, магазинчики, около которых тебе улыбаются хозяева:

- Заходи! Кожа есть!

- Заходи! Шаурма есть!

- Заходи! Все есть!

К чести турецких торгашей, хотя они и зазывают тебя в свои заведения, но делают это достаточно тактично, в отличие от арабов, которые тебя чуть ли не за ноги цепляют, таща в свой ларек. Да и вообще население достаточно европеизировано и доброжелательно в массе своей.

Ну и еще – сам Босфор с его мостами, будто положенными на берега Титанами, со стаями реющих гордо чаек.

При взгляде на него тут же лезет в голову старая добрая песня:

«Небо - как Чёрное море,

Растеклись звёзды в Босфоре,

Ночь повисла на минаретах,

Пальцы жжёт сталь пистолета.

Ночь темна, а на рассвете

Встреча у старой мечети.

Между пальм - тени и шёпот,

Может, там турецкие копы».

Встреч ночных у меня не предвидится. Пистолета нет. Копов бояться нет причин. Но сам Босфор на месте.

Вода в омывающих Константинополь водах божественная – то стеклянно гладкая, то волнисто изломанная. Вечером в ней купаются светлячки отраженных от домов и судов огней. Днем ее режут форштевни бесчисленных кораблей, катеров, речных автобусов. Корабли и Стамбул неразрывны. Они вместе создают здесь жизнь, движение и волшебный колорит.

Рвет ткань моря очередной водный трамвайчик, за поручни которого я держусь. Тянется до горизонта и далеко за ним по обе стороны пролива плотная застройка. Здесь когда-то плотным покрывалом лежали сосновые леса, а ныне земля примята массой микрорайонов пятнадцатимиллионного города.

А вот и дачные Принцевы острова. На одном из них развалины неприметного дома, там жил после изгнания Троцкий. С заросшего старыми деревьями холма виден бесконечный Стамбул. Вечный город…

Выборы, выборы

На каждом заборе теперь не по одному плакату со светлыми ликами кандидатов. В Стамбуле скоро выборы.

Кандидаты преследуют тебя везде. Пялятся с заборов. Наблюдают с развешанных везде флагов.

По улицам ездят специальные автобусы, опять же с лицами этих самых кандидатов либо логотипами партий. Из их громкоговорителей гремят воинственные марши и призывы голосовать все за тех же кандидатов.

На пристанях стоят временные павильоны, где раздаются агитационные материалы. То тут, то там проходят митинги. По-моему, стамбульцам нравится вся эта карусель. Они принимают в ней активное участие, что-то требуют, за что-то подписываются. В общем, политическая жизнь бурлит и пенится.

Интересно, что примерно треть кандидатов – женщины. В общем, забитая женщина Востока ныне не такая уж и забитая и тоже хочет откусить лакомый кусок от жирного политического пирога.

Идя по улице, невольно изучаешь фотографии этих самых кандидатов. Все как на подбор – двадцать два молодца, одинаковы с лица. Все в строгих костюмах и галстуках. Все гладкие и причесанные. И все улыбаются однотипной улыбкой стандартного политика.

И костюмы, и лица, и улыбки одинаковы во всех частях света и на всех континентах нашей родной планеты. Кроме, разве что, Антарктиды.

Такое ощущение, что где-то в тайных лабораториях поставлено на поток производство таких вот гладких, опрятных и улыбчивых политических андроидов. Тех, которые до выборов говорят то, что народу нравится. И после делают то, что им самим хочется.

Все же избирательная демократия – это зло. Вопрос только в том – неизбежное ли? И что взамен?..

Теракт

Сперва даже не обратил внимание на сообщение в сети. В «Крокус-сити» стреляют. Вообще не мог вспомнить, где это находится. Почему-то даже сначала посчитал, что за границей. После следующего сообщения мне поплохело. А потом я как будто вмерз в глыбу ледяной, уже состоявшейся, жуткой реальности.

Ужас, холодный, непробиваемый. Такое уже со мной было. «Норд Ост». Тоже сперва не воспринял за что-то серьёзное. А потом…

Два дня пребывал в пришибленном состоянии. И думал лишь о том, смогут ли наши ребята найти этих тварей. И взять живыми, чтобы выявить подоплёку. С самого начала была уверенность, что нити потянутся от исламистов и хохлов к саксам.

Потом последовали греющие душу и растапливающие лед кадры задержания выродков. С изумлением глядел на сцены с телефоном и отрезанными ушами.

В принципе, признаюсь, подобные антуражи мне не чужды по сохранившимся в памяти эпизодам борьбы с ваххабитами на Кавказе. Что там было? Ну, не будем лезть в подробности. Всякое было. Так что полевой телефон – дело привычное.

Поразило, что это просочилось в интернет. Для чего это делать было? По большому счету, если подходить строго, то у законников по этим эпизодам будут вопросы и будет процессуальная процедура – ну такие у нас законы, ничего не попишешь. Последствий для бойцов, конечно, не будет, но зачем создавать такие прецеденты. Случайно? За деньги? По дурости? Может быть. Есть версия, что это предупреждение почему-то уверившимся в нашей бесконечной доброте всяким выродкам – мол, доброта должна быть с кулаками, а то и с ножом, чтобы уши отрезать.

Ожидаемо пошли визги либерасосов о нарушении прав человека. Мол, как можно, живую скотинушку, да ножом по уху. К этой шушере подключились и сердобольные девушки и мальчики – мол, террористу же больно, вон он лежит несчастный, мёрзнет, рожа разбита – хотя рожу ему разбили даже не в момент задержания, а еще при теракте мужественные наши ребята.

Тут и Москалькова подоспела с комиссией по правам человека – мол, нет пыткам. Незаконно.

Ну что тут сказать! Правильно все бойцы сделали! Хватило даже воли не пристрелить ублюдков при задержании. И колотили правильно. И телефон к месту пришёлся. А вот выкладывать все же не стоило в публичное пространство.

Конечно, большинство людей эти кадры порадовали. Но у другой части к этим выродкам вызвали жалость. Действительною, вид униженного и раздавленного, полностью лишённого свободы воли человека на подсознательном уровне вызывает брезгливую, но все же жалость.

Каюсь, когда смотрел на них, тоже укололо – все же человек, хоть с большой натяжкой. Но у меня есть иммунитет к этому. Множество преступников видел за свою жизнь, и в определенный момент от них исходят такие волны несчастья и неустроенности, что сердце сжимается. Но у меня сразу включается переключатель – а что же эта скотина сделала и как она выглядела в момент совершения преступления, как она упивалась своей жестокостью и всесилием. И жалость как рукой снимает. А у простого народа такого переходника нет. Так что происходит очеловечивание этих террористов, хоть и для небольшого количества зрителей.

Некоторый шок испытал от того, что перед этим самым терактом террористы жили в Стамбуле. Притом в том же районе, что и я. Может, даже в одном отеле. И вот живёшь, а рядом ходит эта нелюдь. И рогов нет – значит, не определишь, кто перед тобой. И от этого жутковато.

После теракта в Стамбуле турки арестовали по наводке наших спецслужб несколько сотен причастных к ИГИЛУ, который до того отлично тут готовил бойцов. Думаю, лагеря эти там не последние. Есть у исламских террористов по всему Востоку немало сочувствующих, желающих примкнуть и тоже убивать мирных людей.

Вообще, что в этих террористах страшно. Их все характеризуют, как вежливых, тактичных людей, ни в чем предосудительном не замечены. Живут как все. И вдруг щелк - включается программа. И перед тобой свирепое бешенное животное, готовое грызть глотки. Эта ублюдочная компашка за четверть часа убила народу в несколько раз больше, чем Чикатило за всю жизнь.

Тот кстати в быту и на работе тоже характеризовался как вежливый и тактичный…

Экономика = сейчас не сэкономишь

Турецкие лиры оставлять в кармане на будущее бесполезно. Такая вот валюта нежизнеспособная. Год не был в Турции, а лира уже усохла в два, а то и в три раза.

Вообще не специалист в экономике, но отлично вижу, что Турцию лихорадит не один десяток лет. Впрочем, за эти же самые десятилетия экономика выросла значительно, равно как и уровень жизни. Массовое строительство, обустройство городов, развитие предприятий. Но постоянно случаются какие-то кризисы, и национальная валюта сдувается. Только успевай переводить заработную плату в доллары, как в наши девяностые года. Как турки живут и радуются жизни – непонятно.

Но сейчас процесс еще интереснее. Кратно растут цены в самих долларах. Пообедать в ресторане уже раза в полтора-два дороже, чем год назад. С продуктами тоже какая-то чепуха. Связка бананов в килограмм весом – больше пяти долларов, притом в супермаркете. Сколько это? Почти пять сотен рублей?

А всякие восточные сладости, пахлава там или что еще. Ценник с пятнадцати долларов за кило и дальше вверх, можно и за пятьдесят купить. Плитка шоколада – четыре сотни рублей в супермаркете. Ну и дальше все такое же.

Взвинтили раза в два цены на музеи и культурные центры. Вышло выдумщикам боком, потому что деньги не потекли рекой, а наоборот. Спрос у туристов снизился. «Ничего, Софию снаружи посмотрю». Вот так жлобское желание поиметь копеечку на всем часто выливается в общий убыток.

Святая София ныне мечеть, притом в отличие от других мечетей – платная. Мол, если под одним углом зрения взглянуть – то мечеть, с другого – музей. В итоге вниз не пускают туристов, можно любоваться только галереями и с галерей. А это уже половины грандиозного ощущения от великого храма, откуда пошло наше Православие, нет.

Еще, конечно, выводит из себя наш совершенно неестественный курс рубля, который вообще не соответствует никакой реальной покупательной способности. По идее, доллар должен стоить рублей двадцать-тридцать. Он и стоит по экономике. А по факту под стольник, в результате ты себя на чужих просторах ощущаешь голодранцем, что совершенно не соответствует действительности.

Конечно, турецкое правительство предпринимает отчаянные попытки удержать уровень жизни. Притом для всех. Но, мне кажется, Турция тут натолкнулась на ту же проблему, что и Индия, Египет, а также куча других стран. При такой небольшой территории иметь восемьдесят миллионов населения – это приговор. Никогда их полноценно не прокормить, одеть, обуть и расселить. Просто землицы не хватит для жизни и хозяйства.

В общем, Мальтус если был и не во всем прав, но во многом. Демографический перегрев всегда во зло, если, конечно, не хочешь жечь лишнее население в войнах…

Возвращение

Аэропорт «Жуковский» явно не дотягивает до своего высокого международного статуса. Больше похож на воздушные ворота в какой-то глухой провинции. Однако с «Дьюти-фри».

Далеко до него. Так что есть проблемы с тем, чтобы добраться, правда, решаемые без особого труда. И какое-то там все затрапезное. Как был, так и остался специальным аэродромом для всяких НИИ. Зато на въезде в Жуковский стоит красавец «ТУ-144».

Поскольку народу в аэропорту Жуковский мало, то трясут там на вылете и прилете всех основательно. Таможенник долго и нудно выпрашивает у меня, сколько денег на кармане, сколько было, а куда остальные дел и не обеднел ли. В Домодедово тебя просто пропускают за одну русскую морду и за слово «турист». Там просто нужно время на других - шмонать небритых, смуглых, бородатых и пропахших дымом марихуаны гостей Москвы. Здесь же сотрудники бдительны от скуки и строги от сознания собственного великого положения.

Пустой автобус-шаттл до платформы «Отдых». Дальше – МЦД, прекрасная электричка «Иволга». Москва. Плитка. Отлаженность. Размах. И теплое ощущение дома.

Здесь наш Третий Рим, оплот Империи, Православия и дружбы народов. Великий город, у которого есть не только славное прошлое, но и великое светлое будущее…

Рекомендую мои книги.

«Странные странники» - заметки о путешествиях. https://author.today/work/269641

Произведение о странных планетах и дальнем космосе.

«Коридор кривых зеркал»

https://author.today/work/105635

О параллельных мирах

«Эффект Манделы».

https://author.today/work/series/22938

И о звездных войнах в далекой далекой Галактике

«Бои космического значения»

https://author.today/work/99943

Литература