Привычные слова имеют обыкновение затираться. Их прозрачная стеклянная поверхность со временем становится матовой, так что лежащие под ней смыслы уже и не видны во всем объеме и красе.
Слишком много слов, наполненных воистину тяжелым смыслом, затерлись до обыденности от частого употребления. Например, Терроризм. В своей будничности, затасканный СМИ и Голливудом, он даже приобретает некоторый ореол привлекательности. О, террорист – это необычно, смело, свежо. Это люди, которые совершают отчаянные поступки во имя каких-то своих загадочных целей.
И как-то уходит на второй план в массовом понимании, что террорист – это не просто должность и звание. Это еще и отрезанные головы. Забитые прикладами до смерти люди. Клокочущая ненависть в груди нелюдей ко всему живому и светлому. И горы цветов, которые несут наши граждане к местам страшных трагедий.
Геноцид – это ведь тоже не просто слово из политологии и юриспруденции. Это Аллея Ангелов в Донецке. Это разбомбленные больницы и тысячи детских трупов в развалинах Газы.
Преступления, бандитизм – это не просто унылые строки в газетах и предмет эквилибристики юристов. Это всегда страшные человеческие унижения. Трагедии. Сломанные жизни.
Слово Бандит тоже поблекло, перешло больше в какое-то легкое фольклорное и анекдотичное, иногда и героическое, восприятие. Особенно после таких рекламных роликов, как «Бригада» и «Слово пацана». А ведь за этим всегда стоит мерзость алчности и жестокости, бездонное скотство и моральное падение.
Враг – это вообще одно из самых затертых слов, которого принято так интеллигентно стесняться. И вместе с тем одно из центральных понятий, созданных человечеством. Оно уже давно пало жертвой морального релятивизма – мол, все относительно. Кто-то для тебя враг, а ты враг для него, а может вы вовсе и не враги, а просто не согласные друг с другом. Между тем, в суровые дни народной беды приходит четкое понимание – враг это тот, кто пришел уничтожить твою страну, государство, убить тебя, искалечить, лишить воли и свободы твоих родных. Отобрать у всех нас Наше Будущее.
С врагом можно заключить договор о мире. Но он всегда будет оставаться врагом, которому нельзя подставлять спину. Враг – это тот, к кому надо относиться однозначно. Равно как и к тем, кто вторит ему.
В последнее время те, кто вторит, резко активизировались. Всякие «совести нации», публичные личности - во всех смыслах, которые десятилетия за десятилетием не вылезали со сцен и эфиров, имея бесконечную наглость обучать нас «правильному мышлению». Конечно же, они всегда за все хорошие против всего плохого. И почему-то видят плохое только в России и в русской армии. Все эти Аллки с Галкиными, Зильбербруды с Быковыми, Шендеровичи с матрасами, Макаревичи с гитарами, Гозманы без очков. Вторящие им мелкие бесята, дезертиры, ломанувшиеся через Ларс и прописавшиеся в интернете, зовущие нас покаяться и платить контррибуции-компенсации всем «демократическим силам», которые потребуют этого. Они пособники наши врагов. Значит, они тоже делают все, чтобы нас убили и разорили.
И еще они предатели. А нет более омерзительного слова, и тоже сильно смазанного в последние десятилетия «демократии и прогресса», чем Предатель.
Пронзительные слова песни Городницкого в свое время встрепенули смысл этого слова для меня.
«Предательство, предательство,
Души незаживающий ожог.
Рыдать устал, рыдать устал,
Рыдать устал, рыдать устал над мертвыми рожок.
Зовет за тридевять земель
Трубы серебряная трель,
И лошади несутся по стерне.
Но что тебе святая цель,
Когда пробитая шинель
От выстрела дымится на спине?..
А все вокруг – как будто «за»,
И смотрят ласково в глаза,
И громко воздают тебе хвалу,
А ты – добыча для ворон,
И дом твой пуст и разорен,
И гривенник пылится на полу»…
Даже слово Кошмар и Ужас настолько затасканы желтыми изданиями, что приобрели ернический смысл. «Ужасное событие на концерте Киркорова в доме культуры «Мелиоратор». «Дикий кошмар в приюте для бездомных котиков». «Вся Одесса рыдает над страшным ужасом в чебуречной на Дерибасовской».
Уж не говорю о полном развороте смыслов в словах Извращенец, Трансгендер, Феминизм. Они вообще приобретают сакральное значение.
Затирание слов и сокрытие смыслов вещь очень опасная. Именно сосредоточенность на звуках и надуманных контекстах и отстраненность от изначального смысла дает возможность жонглировать этими словами, затирая уже саму картину реальности. Переводить простые смыслы в демагогию и пустые дискуссии. «Зачем нужна смертная казнь для террористов? У всех же своя правда».
Да уж, своя правда была у Басаева, у бородатых чертей из Крокус-Сити, у маньяка Чикатило. Ведь слово Правда тоже давно затерто. А оно исходит из понятия «Правое дело». То есть правды у выродка, живущего чужой кровью и болью, не может быть никакой. В лучшем случае у него своя кривда, а чаще просто банальные деньги или небанальный, дикий, вышибающий мозги фанатизм.
Затертые слова уводят людей в дебри запутанных путей. Они накрывают страны и народы куполом неопределенности, невнятности, вытягивают силы и лишают способности к сопротивлению.
Как это не страшно звучит, но один из немногих способов возвратить смысл слов, отполировать матовую поверхность их до прозрачности – это страшные общие испытания и боль, которые резонируют в душе каждого неравнодушного гражданина. Детские слезы Донбасса. Пороховая гарь и горелый пластик «Крокус-Сити».
Тогда вновь стучит горячая кровь в сердцах, поднимается праведный гнев. И вместе с тем слетает пыль и светятся золотым светом, во всей красе и величии, а также неизбежности, наши главные слова. Победа. Справедливость. Правда…
Ну и мой вклад с сохранение силы слов – книги про ужас террора и про тех, кто давит его.
Серии
«Мы те, которых нет»
https://author.today/work/series/23491
«Десант против Синдиката»
https://author.today/work/series/29184
Оценили 13 человек
19 кармы