Не потерпим, не забудем, не пропьём...

Обзор на события, в которых теряется честь, зато отлично сохраняется лицемерие.

Пока телевизор уверяет, что всё под контролем, в Иране — хлопок. Нет, не тот, из которого футболки делают, а такой, после которого стены синеют, как лица дипломатов на экстренных совещаниях. Израиль т̶р̶а̶д̶и̶ц̶и̶о̶н̶н̶о̶ ̶о̶т̶р̶и̶ц̶а̶е̶т̶ ̶п̶р̶и̶ч̶а̶с̶т̶н̶о̶с̶т̶ь̶, но делает это с таким видом, будто только что подал еще одну ракету к шашлыку.

На Ближнем Востоке снова жарко, но не от страсти. Секс, как выясняется, нынче не в постели, а в геополитике — жёсткий, без согласия и, главное, без презервативов: ни договоров, ни гарантий. А мировое сообщество в очередной раз изображает Камасутру согласованных осуждений. Всё те же позы: "Мы глубоко обеспокоены", "Необходимо немедленно прекратить", "Созываем срочное заседание", "Ужас-ужас, но мы поедем на обед".

Пока одни копят плутоний, другие копят лайки. Политики больше не читают доклады, они листают тренды. В соцсетях больше аналитики, чем в Совбезе ООН. Весь мир — сцена, и каждый играет роль: попы — проповедников, генералы — спасителей, миллиардеры — простых парней в футболках. Только пьянка не притворяется: где-то в закрытых комнатах звучит тост "За обход санкций!", и только в рюмках правда.

А внизу, в подвалах народной воли, варятся лохи. Им в уши — лапшу, в жизнь — ни шанса. Телевизор — их священная книга, где глоссарий простой: "враги", "подонки", "сила", "возмездие". Ядерный взрыв там — как финал футбольного матча: красиво, громко, и с рекламой "пельменей настоящих мужиков".

И вот уже не поймёшь: то ли это война на истощение, то ли истощение — как стиль жизни. Все что-то тащат, прячут, договариваются, торгуют совестью на граммы, а на выходе — кандалы. Только не из металла — из страха. Не видишь их, но они звенят. Особенно, когда выключаешь звук новостей.

Тем временем где-то в Европе обсуждают права смурфиков — в парламенте очередной скандал: можно ли считать их голубыми? Тема важная, ведь если убрать смех, останется только трезвость — а она в политике нынче не в моде.

Финал?

Страсть есть. Только не та, о которой Платон писал.

Это страсть порабощать, врать и делать вид, что спасают.

А мы?

А мы сидим. С бокалом. У экрана.

И ждём, когда треснет следующая иллюзия...