Как упоительны в России вечера!

Красивый офицер с роскошными усами подошел к имениннице и, откланявшись, галантно произнес:

— Лариса Дмитриевна, я надеюсь первый танец мой?

Но Лариса Дмитриевна ответить не успела. Стоящий рядом с ней Сергей Сергеевич Паратов протянул офицеру руку и вежливо произнес:

— Как Вас, простите?

— Иван Петрович, С–Семеновский!

— А–а–а! Семеновский!

— Иван Петрович! Вы, говорят, недурно стреляете?

— Недурно.

— Скажите, а вот попадете ли Вы в стакан с двенадцати шагов?

— Попаду.

— Может быть тогда выйдем во двор?

— Холодновато.

— Значит не рискуете, а?

Это был уже неприкрытый вызов. Иван Петрович надулся, но сдержанно произнес:

— Извольте.

Вся компания вышла в сад. Вася уже собирался найти подходящее место для стакана, как Сергей Сергеевич неожиданно для всех сказал:

— Иван Петрович?

— Что?

— Это ж не дело.

— Вы же сами...

Но Паратов вовсе не собирался брать свои слова обратно. К великому удивлению собравшихся, он надел шляпу и поставил на нее стакан.

— Извольте попробовать вот так.

Хозяйка попыталась остановить их.

— Господа, да что Вы, ей–богу, затеяли? Ну зачем такие крайности? Сергей Сергеевич! Это уж слишком!

— Вы, тетенька, за стакан–то не бойтесь, новый купим. Ну так что, Иван Петрович, боитесь?

— Нет. Я ничего не боюсь.

— Ну так стреляйте! Не робейте! Смелей, Иван Петрович!

Иван Петрович пожал плечами и, почти не целясь, выстрелил. Паратов побледнел и ничком повалился в снег. На его груди расплывалось красное пятно.

Паратов орал во всех голос, то ли от испуга, то ли от удивления

— Я ранен! Помогите мне, господа! Вызовите доктора! Я могу умереть!

Никто не двинулся с места. Со всех сторон слышались голоса:

— Паратов всегда дьяволил эдакое.

— Господа, прошу всех в дом. Сейчас будем пить чай. Прошу, прошу.

— Ну, что ж?

— Прекрасный выстрел, Иван Петрович!

— А как же!

— Поздравляю Вас.

Иван Петрович подошел к раненому. Сергей Сергевич смотрел на него непонимающими, полными слез, глазами. Семеновский вытянул руку и сделал контрольный в голову. Паратов захрипел, засвистел, запердел прощальным пропердом, задрыгался и притих.

Хозяйка подошла к Ивану Петровичу, взяла его под руку и тихо сказала:

— Спасибо Вам. Вы не представляете, Иван Петрович, как этот понторез нас заебал.

Иван Петрович ответил ей:

— Всегда пожалуйста, хозяюшка. Где ж это видано, чтобы барыга русскому офицеру стрелу бил?! Да еще перед дамами. Рисануться за чужой счет хотел, козлина, да не вышло. Хуй ему теперь, а не золотые прииски. Лариса Дмитриевна, так я надеюсь, первый танец мой?

Лариса Дмитриевна потупилась и негромко произнесла:

— Иван Петрович, сегодня и последний танец тоже Ваш.