„Не оставляй в живых того, кто сделал тебе добро, чтобы никогда не быть в долгу.“ Чингиз-хан.

Читая старинные хроники, поражаешься цельности сознания предков. Никакой тебе политкорректности, всяких глупостев не найдешь-типа гуманности и женевской конвенции. Все сурово, прямо, недвусмысленно.

"Кто смел, тот двух съел" . И не подавился.

Но чемпионы тут явно монголы. По их, монгольским представлениям, вся земля "от края до края" принадлежит монголам. А всякая сволота, что смеет по-тараканьи шубуршать на монгольской земле, подлежит уничтожению. Или порабощению- как акту запредельной милости.

«Тенгри — Вечно Синее Небо повелело мне править всеми народами. Покровительством и помощью Неба я сокрушил врагов и достиг великого сана. Моими устами говорит Тенгри — Вечно Синее Небо».“-говорил Темучин.

Пути наведения такой справедливости могут быть любые. Вообще, у монголов какие либо договора признавались только между своими. С инородцами договоров можно было заключать сколько угодно, но выполнять оные считалось полным абсурдом. Действительно- какие могут быть обязательства у человека перед тараканом?

Одно-давить его сапогом с приятным хрустом.

"Самая большая радость для мужчины — это побеждать врагов, гнать их перед собой, отнимать у них имущество, видеть, как плачут их близкие, ездить на их лошадях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жен.“

Русские князья поплатились за непонимание своей тараканьей сути много раз. Начиная с сражения на Калке, где пленным обещали жизнь, а затем постелили на них доски и ну сверху пировать-праздновать!

Под стоны и хруст костей доверчивых россиян.

Да и позже. Сколько раз пленные, поверившие обещаниям монголов, завидовали мертвым.

Мне всегда было интересно- неужели не нашлось кого хитрее монголов?

Нет, сила на силу-отпор был. Индусы давали монголам по шапке не раз. Да и японцы дважды отбили вторжение.

Хотя там, скорее, речь идет о благословении богов. Два урагана, разметавшие последовательно два экспедиционных флота убедили Хубилая, что с японским пантеоном связываться - себе дороже.

Но был ли кто коварнее и подлее монголов? Оказывается, был.

В 1289 году посол Хубилая Мэн Ци прибыл на Яву, и потребовал от Кертанагары — правителя государства Сингасари — изъявлений покорности. Однако Кертанагара отказался покориться и спалил послу лицо.

Не, ну нормально? Сидишь ты такой, наместник Богов на земле, творишь суд и расправу, притесняешь кого ни попадя, феодалишь потихоньку, а тут тебе припирается какая-то косорылая морда и требует пасть ниц.

Ну как тут удержаться от соблазна ткнуть в эту наглую харю подвернувшимся под руку факелом?

Никак не удержаться!

Надо сказать, что у Кертанагары, кроме с трудом произносимого имени и монголов, проблем по жизни хватало.

Вокруг-враги. Свои феодалы от рук отбились. Нервы ни к черту. И тут еще этого, как его, собаку, Мэн Ци принесло на нашу голову. Любой вспылит.

В ответ на это оскорбление Хубилай приказал начать подготовку к военному походу на Яву. Хан назначил командовать карательной армией монгола Шиби, китайца Гао Сина и уйгура Икэмусу, которым было приказано собрать войска и припасы в провинциях Фуцзянь, Цзянси и Хугуан . Шиби было доверено верховное руководство, Гао был назначен начальником сухопутных войск, а Икэмусы должен был руководить флотом.

Кертанагара, извещённый о надвигающейся угрозе, предполагая, что монголы будут двигаться через Чампу и Малаккский полуостров, отправил туда значительные силы, чтобы преградить им путь. Очевидно, он никак не ожидал, что монголы соберут большой флот и высадят огромную армию прямо на Яву.

В конце 1292 года 20-тысячная армия вышла в море из Цюаньчжоу на 100 кораблях. В начале 1293 года войска Гао Сина высадились на Яве; корабли Икэмусы остались у берега. Поскольку основная часть армии Кертанагары находилась вдали от Явы, он оказался в крайне уязвимом положении, дав возможность поднять голову неусмирённым и непокорённым яванцам. Один из их вождей — Джайякатванг, глава непокорного государства Кедири — разгромил его войска и убил его самого.

Государство Кертанагары перешло к его зятю, принцу Виджайе.

Бедный Виджай. Любой бы на его месте застрелился из бамбуковой трубки отравленным шипом. Государство потеряно, армия разбита, страна в мятеже, враг у ворот, тесть, сука, который всю кашу заварил, скалится с топором в черепе-а тебе надо с этим как то жить и что-то делать.

И принц Виджай идет на поклон к монголам. Потому что между ним и монголами одна подпаленная харя, да и то не им, а с соседями там разногласий пять веков взаимной резни.

Виджайя предложил изъявить покорность монголам в обмен на помощь в борьбе с дерзкими мятежниками. Его подчинённые снабдили юаньские войска важными сведениями о портах, реках и топографии Кедири, а также подробной картой провинции. Монголы приняли предложение и согласились вступить в войну с Джайяткавангом. Китайско-монгольский флот направился к Кедири и по пути разгромил высланные против него морские силы. Гао Син высадился в Кедири, и за неделю монголы сломили сопротивление обороняющихся.

То есть Виджай одной дырой другую зашил, красава.

За короткое время монголы передушили всех его врагов. Осталось дело за малым - разобраться с монголами.

Виджай попросил монголов прислать ему почетный караул из 200 монгольских воинов, чтобы он мог отправиться в город Маджапахит, где собирался официально принести изъявления покорности представителям великого хана.

Монголы согласились.

Пока Виджай, по их мнению, прихорашивался для церемонии, монголы расслабили булки. И тут же получили.

По пути в Маджапахит отряды принца заманили китайско-монгольский эскорт в засаду и стали скрытно окружать основные силы монголов. После чего Виджай с друзьями вырезал Хубилаевых экскортниц, а затем начал секир-башка основным монгольским силам.

"И вовсе не было подвоха или трюка, Вошли без стука, почти без звука, Пустили в действие дубинку из бамбука — Тюк!- прямо в темя — и нету Кука. "

Главмонгол Шиби едва смог спасти свою жизнь. Ему пришлось проделать долгий путь, чтобы добраться до своих кораблей; при отступлении он потерял 3 тысячи человек.

Собравшись вместе, "чтобы решить, что делать дальше, то они не смогли прийти к единому мнению".

Были в полном ахуе, говоря научно. Как?! Их?! Самых хитрых и коварных кинули через бамбук, как последних лохов?! Швырнули как лохастых попугайчиков? И как об упоротом косяке доложить хану? Что его какие-то макаки с непроизносимыми погонялами вертели на нефритовом стержне?

Но что бы воевать с такой сволочью? У них же ничего святого нет!

В итоге, разойдясь во взглядах, они плюнули в море и, грязно ругаясь, отвели свой флот и двинулись обратно к берегам Китая.

Ибо сказано : "Кинь ближнего своего, иначе придет дальний твой, кинет тебя и возрадуется душа его"

Или, как говорят в Непобедимой и Легендарной : "На каждого хитрого Хубилая найдется Виджай с винтом"