Потрясатель сцены. Брат Лоренцо

Здесь на картине видишь ты

Шекспира внешние черты.

Художник, сколько мог, старался,

С природою он состязался.

О, если б удалось ему,

Черты, присущие уму,

На меди вырезать, как лик,

Он стал бы истинно велик.

Но он не смог, и мой совет:

Смотрите книгу, не портрет.

Фолио 1623 года.

Трагедию Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта» по праву называют гимном любви. Но по праву ли?

Главный сюжет произведения заключается в том, что герой и героиня, не желая жить друг без друга, кончают жизнь самоубийством. Мораль трагедии ясна: жизнь без любви лишена смысла, из такой жизни следует уйти.

Всё верно, скажет читатель, Ромео и Джульетта подали образец того, как люди должны любить друг друга, а Шекспир ясно дал понять, что главным содержанием человеческой жизни является любовь. Без неё жизнь бессмыслена. А жить, не имея смысла, не надо. Правильнее покинуть этот мир.

Но в какой степени такая постановка вопроса соответствует христианской морали?

Ведь христианская церковь осуждает самоубийство. Более того, если христианство прощает любой грех, то исключением из правила является именно самоубийство – единственный грех, который церковь не прощает.

Но быть может, Уильям Шекспир не был христианином?

Отнюдь. Его биографы показывают его христианином, исправно посещавшим церковь. Не менее трёх раз в год он причащался, приходской священник наставлял его в катехизисе. Посещение церкви в ту эпоху предписывалось законами королевства, за неисполнение которых полагался штраф. Также нарушителей могли привлекать к церковному суду. Биографы Шекспира уверены, что он исправно отправлял церковные ритуалы, хотя бы уже потому, что был заметной фигурой в театральном мире для властей, в целом относившихся враждебно к театру. Это значит, что Шекспир, как минимум, не должен был давать повода сомневаться в его религиозных воззрениях.

Но это – внешняя сторона вопроса. Что же касается внутреннего содержания, то уход из жизни Ромео и Джульетты в глазах Шекспира показан не грехом, а правильным решением из создавшегося положения.

Значит ли это, что Шекспир не был христианином, а лишь изображал его, чтобы не иметь осложнений с церковью?

Заметим по ходу, что сами тексты Священного Писания Шекспир широко использовал в своих пьесах. Цитаты и выражения из Библии Уильям взял в восемнадцати книгах Ветхого Завета, ещё в восемнадцати книгах из Нового Завета и из шести книг апокрифов. Из первых трёх глав книги Бытия он применил почти каждую фразу, пусть даже косвенно. Его любимыми книгами была история Иова и Екклезиаста, а к истории Каина он обратился почти двадцать пять раз. В целом Шекспир демонстрирует предпочтительное обращение к книге Бытия из Ветхого Завета и к Евангелию от Матфея, из Нового.

Значит ли это, что Шекспир разделял целиком и полностью христианское учение? Как показывает история его героев, Ромео и Джульетты – не факт. Другое дело, что используя библейские тексты, он говорил на понятном для публики языке – и не более того.

Сюжет пьесы не нов. Он пришёл из итальянского фольклора. В письменном виде его изложил ещё в середине XV века известный современникам того времени хронист Мазуччо Салернский.

В его новелле житель города Сиена Марьотто любит Ганоццу. Он совершает убийство и бежит в Александрию. Чтобы встретиться с ним, Ганоцца притворяется мёртвой, а затем выходит из могилы и спешит к своему возлюбленному. Но Марьотто услышал о её смерти и возвращается в Сиену, чтобы тоже умереть. Его арестовывают и отрубают голову. А его любимая тщетно ищет Марьотто, после чего возвращается в Сиену, узнаёт о его смерти и умирает от горя в монастыре. У Мазуччо путешествие Ганоццы в Александрию и затем обратно в Сиену должно было занять месяцы или недели. В конце XVI века эта новелла была популярна в Европе.

Затем венецианец Луиджи да Порто в 1520-х годах использовал этот сюжет, сжав его во времени и пространстве, а также переместив действие полностью в Италию.

Далее, в сборнике Банделло имеется новелла под названием «Смерть двух несчастнейших любовников», в ней в основном содержатся элементы сюжета, который мы найдём в трагедии Шекспира. Здесь в Вероне враждуют Капулетти и Монтекки.

В 1562 году на этот сюжет в Англии Артур Брук написал поэму «Трагическая история Ромеуса и Джульетты».

Таким образом, в распоряжении Шекспира был готовый сюжет в форме новеллы и поэмы. Он ещё больше сжимает во времени действие пьесы. Он также уменьшает возраст героев.

Наконец, Шекспир наложил на старый сюжет печать своего мастерства. Он понял самый дух новеллы, вписался в неё и на первый взгляд, изменения, сделанные Шекспиром, кажутся незаметными. Изменения становятся зримыми в конце сюжета, где Шекспир решил укоротить длинные речи умирающих героев. Он вставил также от себя две сцены, в первой из которых Джульетта узнаёт о смерти брата от кормилицы. Во второй сцене Ромео в келье монаха Лоренцо узнаёт о том, что он изгнан из Вероны.

Далее, Шекспир кардинально изменил характер самого Лоренцо. В новелле он типичный итальянец, у Шекспира – некий идеальный персонаж. Все события пьесы проходят через комментарий на них Лоренцо, подобно тому, как в древнегреческих трагедиях эту роль выполняет хор.

Тишина и спокойствие уединённой монашеской кельи Лоренцо у Шекспира противопоставляется беспокойной, шумной и насыщенной жизни молодёжи Вероны.

Ощущение складывается такое, что поставив перед собой цель донести до публики своё слово, Шекспир берёт известное уже до него произведение и переделывает его под свою задачу.

Наконец, Шекспир делает яркими образы своих главных героев, Ромео и Джульетты.

Шекспироведы и критики, изучающие на протяжении уже не одного поколения его произведения, открыли глубокую продуманность сюжетов. Чем больше пьеса выглядит, словно вышедшая непосредственно из-под пера как плод наития и гения, тем больше в неё вложено труда её автором. Огромная работа творческого характера скрыта от глаз зрителя. Гений Шекспира проявился в том, что эта работа, сохранившаяся у других авторов в их черновиках, у Шекспира отсутствует. Современники сообщают, что он писал сразу начисто и почти без помарок.

Но это не отрицает подготовительной умственной работы автора. Наполеон, собрав армию в Булони, долгими часами прогуливался по морскому побережью, а затем зашёл в шатёр и несколько часов диктовал начальнику штаба Бертье приказ, на основании которого Армия вторжения в Англию стала Великой Армией и двинулась в Германию, чтобы завершить кампанию 1805 года у Аустерлица.

Тот факт, что Шекспир создавал великие шедевры практически начисто, без черновиков, говорит об огромной умственной работе, проделанной на этапе создания замысла очередной пьесы.

Шекспира называют художником, обобщившим человеческий опыт многих поколений. Про него говорят, что местом действия его пьес служит вся Земля, а его герои – всё человечество.

Сюжетная линия пьесы, если присмотреться внимательно, чем-то сродни нашему миру, если рассматривать его под определённым углом зрения. В «Ромео и Джульетте», на мой взгляд, расстановка персонажей такова.

Место действия – Верона. В качестве верховного судьи выступает князь Вероны, правитель города. Его роль режиссёр определил не только как правителя, вершащего суд и расправу над миром, но и государя, который пытается примирить две противоположные стихии, два аристократических дома, враждующих между собой, кажется, вечно – так далеко ушла корнями в прошлое причина их вражды.

Ступенью ниже расположены, если выразиться современным языком, два центра силы: Монтекки и Капулетти. Они враждуют между собой, при этом причина их вражды уже давно забыта. Сюжет построен на факте их борьбы друг с другом, а не первопричине её.

Обратим внимание, что автор выставляет на вид факт вековой вражды Монтекки и Капулетти, даже не пытаясь хоть намёком указать на её истоки. Это в далёком прошлом, это совершенно не важно. Когда Капулетти жалуется на то, что его и Монтекки оштрафовали за драку, он сам не рад этой ссоре:

Монтекки и меня оштрафовали.

А разве трудно было б жить в ладу? (Перевод Б. Пастернака).

Его собеседник соглашается с ним:

Да, это странно. Два почтенных старца –

И почему-то вечно на ножах.

Впрочем, по ходу пьесы мы эту причину увидим, причём довольно отчётливо. Она заключается в самой природе двух стихий, двух родов, каковую природу мы наблюдаем в первой сцене третьего акта.

Ещё до появления Тибальта из дома Капулетти, который затеет ссору с Меркуцио и убьёт его, мы становимся свидетелями разговора Бенволио и Меркуцио, которые демонстрируют своё «миролюбие» – и здесь-то пытливый читатель и находит истинную причину родовой ссоры Монтекки и Капулетти. Меркуцио поддразнивает своего товарища за его задиристость: «Ты похож на тех, кто, входя в трактир, кладут шпагу на стол со словами: «Пронеси, Господи!» и хвастаются за неё при второй чарке без надобности».

Бенволио удивляется: «Разве я таков?» – На что получает утвердительный ответ: «Милый мой, ты горяч, как все в Италии, и так же склонен к безрассудствам и безрассуден в склонностях».

«Неужто?» – конечно, притворно, удивляется Бенволио и тогда Меркуцио даёт, так сказать, развёрнутую справку: «А то нет? Он ещё сомневается! Ведь ты готов лезть с кулаками на всякого, у кого на один волос больше или меньше в бороде, чем у тебя, или только за то, что человек ест каштаны, в то время как у тебя глаза каштанового цвета. Голова у тебя набита кулачными соображениями, как яйцо – здоровою пищей, и, совершенно как яйцо, сбита всмятку вечными потасовками. Разве ты не поколотил человека за то, что он кашлянул на улице и разбудил твою собаку, лежавшую на солнце? Разве ты не набросился на портного, осмелившегося надеть новую пару до Пасхи, или на кого-то другого за то, что он новые башмаки подвязал старыми лентами? И такой-то хочет научить меня миролюбию!»

В общем, как говорил достопочтенный господин барон дю Валлон де Брасье де Пьерфон, в миру – Портос: «я дерусь, потому что дерусь». Зачем искать причину ссоры Монтекки и Капулетти, если они сами есть ходячая причина? Им нужно драться и убивать, чем они и занимаются с вдохновением.

При этом Меркуцио, нарисовавший портрет драчуна Бенволио, оказывается, сам ещё хуже, о чём его товарищ ему и сообщает: «Если бы я любил ссоры, как ты, я дал бы застраховать себя с гарантией на час с четвертью».

После этого Тибальт, увидевший Ромео и пытающийся завязать с ним ссору, не утруждая себя поиском предлога, вовсе не кажется свирепым убийцей на фоне мирных ягнят Монтекки. Слово – Тибальту:

Ромео, сущность чувств моих к тебе

Вся выразима в слове: ты мерзавец.

Недостаточный и надуманный предлог для убийства, спросит читатель? Помилуйте, но ведь Бенволио начинал ссоры и по меньшим пустякам!

Но не будем возвращаться к сказанному выше, а проследим развитие событий этой сцены. Ромео уклоняется от поединка и Тибальт вынужден удалиться. Казалось бы, мирно настроенный Ромео замял конфликт и ссора затухает. Но этого не может стерпеть Меркуцио. Проклиная Ромео за его миролюбие, Меркуцио возвращает Тибальта, подбрасывает дрова в костёр конфликта, как мы узнаём позже – себе на погибель:

Трусливая, презренная покорность!

Я кровью должен смыть её позор!

Как, крысолов Тибальт, ты прочь уходишь?

Но Тибальта интересовал Ромео, к Меркуцио у него претензий нет:

Что, собственно, ты хочешь от меня?

Итак, один конфликт, который затеял Тибальт, Ромео погасил и теперь Меркуцио разжигает новую ссору: «Одну из твоих девяти жизней, кошачий царь, в ожидании восьми остальных, которые я выколочу следом. Тащи за уши свою шпагу, пока я не схватил тебя за твои собственные!»

Так начался поединок, который инициировал не Тибальт. Таким образом, смерть Меркуцио, пусть и из-под руки пытавшегося их разнять Ромео, Шекспир показал воздаянием за его задиристость.

Мораль сей басни такова: ссору затеял Тибальт, Ромео его отговорил, но Меркуцио не потерпел, чтобы дело закончилось миром, напросился на поединок и волей обстоятельств был убит: внешне – из-под руки Ромео, по содержанию – он расплатился, по мудрости Природы, за свою воинственность.

Таким образом, два противоположных рода находятся в состоянии вражды по отношению друг к другу, во-первых, с незапамятных времён, во-вторых, причина их вражды находится в них самих, в их естестве. Они – такие.

Единство противоположностей, две силы, центробежная и центростремительная, борьба двух антагонистов уравновешивается стремлением верховной власти к их единству. Но уравновешивается ли? Не качается ли маятник то в одну, то в другую сторону и не протекает ли жизнь населения Вероны, как производная функции, описывающей единство противоположностей двух домов, Монтекки и Капулетти?

Ещё ниже находятся служители вышеперечисленных господ и – народ Вероны. Те и другие, как следует из сюжета пьесы, являются заложниками борьбы двух знатных семейств города. И Монтекки, и Капулетти одинаковы в знатности, а их вражда между собой может быть обозначена, как белое и чёрное, как положительное и отрицательное, сиречь, одинаковое по сути и противоположное по форме.

«Весь мир – театр, в нём женщины, мужчины, все актёры».

Применив это изречение Шекспира к его пьесе «Ромео и Джульетта», мы и получим изображение автором мира – Верона, Создателя – князь Вероны, наконец, двух противоположностей – Монтекки и Капулетти.

Движущей силой мироздания служит единство и борьба противоположностей. Борьба двух враждующих кланов уравновешивается волей князя.

Но этого недостаточно, чтобы сдержать в узде две противоположности. На помощь князю приходит любовь, но сдержать разрушительную силу Монтекки и Капулетти удаётся только ценой жертв, причём жертвы эти несут в первую очередь сами соперники.

Единство, впрочем, заключается не только в попытках князя восстановить мир между двумя домами одного государства. Такие представители Монтекки и Капулетти, как Ромео и Джульетта, также, по воле жизненных обстоятельств, способствуют примирению враждующих домов.

В их лице над всеми страстями человеческими в пьесе торжествует любовь. Но что есть любовь?

И ненависть и нежность – тот же пыл

Слепых, из ничего возникших сил,

Пустая тягость, тяжкая забава,

Нестройное собранье стройных форм,

Холодный жар, смертельное здоровье,

Бессонный сон, который глубже сна.

Вот какова, и хуже льда и камня,

Моя любовь, которая тяжка мне.

Ты не смеёшься?

Что есть любовь? Безумье от угара.

Игра огнём, ведущая к пожару.

Воспламенившееся море слёз,

Раздумье – необдуманности ради,

Смешенье яда и противоядья.

Загадка. Известно лишь, что она возбуждает, приводит в действие энергии, находящиеся в человеке, которые, возмутившись, затем укладываются в гармоничное русло. Внутренний мир человека составляет совокупность энергий. Любовь есть тоже энергия. Когда она посещает человека, её частичка поселяется в нём, отчего все людские энергии активизируются.

Одним из узловых событий пьесы служит ежегодный праздник в доме Капулетти, на котором Ромео и Джульетта впервые увидели друг друга. Отец Джульетты воспользовался случаем, чтобы пригласить на него родственника князя Париса. Последний сватается к его дочери. Капулетти пытается его отговорить, ссылаясь на юный возраст Джульетты. Парис настаивает и тогда Капулетти предлагает ему придти на праздник, чтобы очаровать его дочь и таким образом уладить дело с обоюдным согласием сторон.

Впрочем, один эпизод наводит на мысль о том, что Капулетти приглашает Париса с иной целью. По стечению обстоятельств приглашение к гостям попадает в руки Ромео, который узнаёт, что Капулетти приглашает видных красавиц Вероны: «Позвать синьора Мартино с супругой и дочерьми; графа Ансельмо с его прекрасными сёстрами; вдовствующую госпожу Витрувио; синьора Плаченцо и его милых племянниц; Меркуцио с его братом Валентином; дядю Капулетти с женой и дочерьми; прелестную племянницу Розалину; Ливию; синьора Валенцио с его братом Тибальтом; Лючио и его резвушку Елену». Прочитав записку, Ромео восклицает:

Прекрасный выбор! А куда их ждут?

А не приглашает ли Капулетти в свой дом виднейших красавиц, чтобы дать возможность Парису выбрать другую девушку, а не его дочь?..

Во всяком случае, этим пользуется Бенволио, чтобы излечить Ромео:

У Капулетти кроме Розалины,

Твоей зазнобы, будут на балу

Виднейшие красавицы Вероны.

Пойдём туда. Когда ты их сравнишь

С твоею павой непредубеждённо,

Она тебе покажется вороной.

Клин клином вышибают, от одной крайности уходят, обращаясь к её противоположности.

Молчи, мой друг. Огонь огнём встречают,

Беду – бедой и хворью лечат хворь,

Круженьем вспять круженье прекращают,

И ты с бедою точно так же спорь.

Схватить старайся новую заразу,

И прежняя не вспомнится ни разу.

Правда, у Ромео есть иное мнение:

Хорош при этом также подорожник.

Кстати говоря, не может не вызвать недоумение манера самого Капулетти решать дела. Он отдаёт список приглашённых слуге и приказывает ему обойти всех, указанных в списке и оповестить их о приглашении. Отдавая это распоряжение, Капулетти унижает слугу:

А ты, мошенник низкий,

Всех приглашённых обойди по списку.

Скажи гостям, чьё имя здесь стоит,

Что вход для них широко к нам открыт.

Таким образом, Капулетти выставляет самого себя в неприглядном свете, вслух признавшись, что ему служит низкий мошенник. Станет ли хороший господин держать при себе дурного слугу? Очевидно, нет. Значит, оскорбив слугу, Капулетти фактически, признал себя, как минимум, низким мошенником.

Но это ещё цветочки, а ягодки впереди. На поверку выходит, что слуга Капулетти – неграмотный!

«Обойди по списку, обойди по списку»! А кто поймёт этот список? А может, тут написано, что дело сапожника – аршин, а дело портного – колодка. «Обойди по списку»! А может, тут написано, что рыбу ловят кистью, а крыши красят неводами.

«Скажи гостям, чьё имя здесь стоит»! А ты мне скажи, чьё здесь стоит имя?

Каким словом охарактеризовать человека, который отдаёт письменный приказ неграмотному слуге? Может, Капулетти не знал, что его слуга не умеет читать? Возможно. Но любой нормальный человек сначала бы поинтересовался этим, прежде чем отдавать подобный приказ.

Но вернёмся к Ромео и Джульетте. Её мать со своей стороны готовит её к ожидаемым ухаживаниям Париса. Она сообщает Джульетте о его сватовстве и предлагает ей присмотреться к нему на сегодняшнем балу:

Прочти, как в книге, на его лице

Намёки ласки и очарованья.

Сличи его черты, как письмена,

Измерь, какая в каждой глубина,

А если что останется в тумане,

Ищи всему в глазах истолкованья.

Вот где тебе блаженства полный свод,

И переплёта лишь недостаёт.

Как рыба – глуби, с той же силой самой

Картина требует красивой рамы,

И золотое содержанье книг

Нуждается в застёжках золотых,

Вот так и ты, подумавши о муже,

Не сделаешься меньше или хуже.

Кормилица, как видно по её комментариям и замечаниям, в роли комического персонажа создаёт контраст – в данном случае она своим замечанием обращается от высокого душевного обращения матери к пошлой шутке:

Не сделаешься меньше! Больше, сударыня, больше. От мужчин женщины полнеют.

Зачем Шекспир использует этот перепад настроений зрителя от высокого к низкому, от душевного волнения – к смеху на почве бытовой шутки? Очевидно, автор произведения выводит публику из состояния душевного равновесия, «раскачивает» зрителей с целью колебания их настроения в ритме пьесы. Таким способом идея, заложенная в трагедии, доносится до сердца зрителя.

Но Шекспир не ограничивается рамками главного сюжета и по ходу пьесы роняет жемчужины таких замечаний, которые сами по себе заставляют отложить книгу и задуматься. Например, по дороге в дом Капулетти Меркуцио рассуждает о снах и одна короткая фраза, вложенная в его уста режиссёром, наводит на мысли о том, что «и в небе и в земле сокрыто больше, чем снится вашей мудрости, Горацио». Итак, Меркуцио – о снах:

Они плоды бездельницы-мечты

И спящего досужего сознанья.

Мечта во сне летает, где ей угодно, не зная границ ни во времени, ни в пространстве. Сознание, освободившись от дневных хлопот, ночью пытается успеть за полётом мечты.

Но Ромео полон дурных предчувствий:

Добра не жду. Неведомое что-то,

Что спрятано пока ещё во тьме,

Но зародится с нынешнего бала,

Безвременно укоротит мне жизнь

Виной каких-то страшных обстоятельств.

Но тот, кто направляет мой корабль,

Уж поднял парус. Господа, войдёмте!

О чём это? О цепочке обстоятельств, которую уже выстроил кто-то. Что это, судьба? Возможно. Но Ромео чувствует, неосознанно, не логически, а именно на уровне чувств и – покоряется. Если действительно для человека выстраивается однажды цепочка обстоятельств, которая должна привести его в определённое состояние, то почувствовав это и отказавшись делать поступки, как бы ожидаемые от него и логичные, разрушит ли человек эту уготованную ему цепь событий? Мы не знаем.

Первая встреча Ромео и Джульетты происходит в форме, соответствующей виду маскарадного костюма, в котором Ромео пришёл на бал. Он явился в образе паломника (широкий плащ, сандалии и посох) и в разговоре с Джульеттой держит себя, как исповедующийся в храме. Монах-пилигрим просит у «святой» отпущения грехов. Шекспир облёк этот диалог в форму сонета.

«Любовь нечаянно нагрянет…», – поётся в песне, демонстрируя свободный полёт любви, вдруг овладевающей двумя людьми и влекущей их друг к другу. Этому свободному полёту стихии, благодаря которой человечество обязано своему существованию, бесконечно возрождаясь в своих детях, Шекспир противопоставляет другую энергию, которая также овладевает умами, волей и поступками людей:

Парис, я знаю дочь, и я ручаюсь:

Она полюбит вас. Нелепа мысль,

Чтобы она ослушалась.

И далее:

А ты сходи к Джульетте. Прикажи,

Чтобы она готовилась к венчанью.

Идея власти, овладевая людьми, вступает в конфликт с энергией любви. Нельзя любить по приказу. Но можно, повинуясь чужой воле, жить с человеком, которого назначили в супруги. Власть убивает любовь, заменяя её процессом воспроизводства потомства.

Пока же родители решали, с кем будет жить их дочь, последняя в это время спала с тем, кого уже тайно взяла себе в мужья. Деспотической родительской воле Шекспир противопоставляет безграничные возможности любви, позволяющей людям видеть даже и то, чего нет, но что они хотят видеть.

Речь – о том, как Джульетта утром сначала не хочет отпускать от себя Ромео, а затем, испугавшись, что его могут убить, наоборот, гонит его от себя. Вот почему она то слышит пение соловья, то голос жаворонка.

Напряжение в пьесе нарастает, обостряется борьба между любовью и тиранией: едва ушёл Ромео, к Джульетте входит мать и сообщает родительскую волю о назначении дочери жениха. Джульетта пытается сопротивляться – на помощь матери приходит отец.

Эта сцена демонстрирует динамику изменения, либо проявления, характеров. Так, Ромео и Джульетта, следуя светлому чувству любви, показывают по ходу пьесы свои лучшие стороны.

А Капулетти служит тёмному стремлению деспотии. И вот результат – если на балу, несмотря на конфликт с Монтекки, отец Джульетты защищал Ромео от нападок Тибальта, то встретив сопротивление Джульетты, оскорбляет её, собственную дочь! И не останавливаясь на этом, грозит ей изгнанием из родительского дома и даже смертью! Ужас, ужас, – как говорит другой герой другой шекспировской пьесы…

Следуя хорошему, становишься лучше, повинуясь дурному, делаешься хуже…

Джульетта в этой борьбе проявляет стойкость характера, который у неё, пожалуй, твёрже, чем у иного мужчины:

Ужель нет состраданья в Небесах?

Им видно ведь насквозь моё несчастье.

Ах, матушка, не выгоняйте вон!

Отсрочьте брак на месяц, на неделю

Или с Тибальтом положите в склеп!

При этом она не боится потерять союзника – кормилицу:

Ведь вот он, вот он, первородный грех.

О демон-искуситель! Что подлее:

Толкать меня на ложь или хулить

Ромео тем же языком, которым

Она его хвалила столько раз?

Разрыв, разрыв! Меж нами пропасть, няня.

И если не поможет мне монах,

Есть средство умереть в моих руках.

Но вот она нашла выход: послушать совет Лоренцо, чтобы сбежать к Ромео. Она готовиться притвориться умершей:

Что, если не подействует питьё?

Тогда я, значит, выйду завтра замуж?

Нет! Вот защита. Рядом ляг, кинжал!

(Кладёт кинжал на постель.)

Какова крепость духа! Не у каждого мужчины отыщется подобная решимость!..

Но если у Ромео и Джульетты любовь бьёт ключом и находится на этапе развития и роста, то у её родителей Шекспир показывает тоже наличие этого же чувства, но – в состоянии подготовки к тому чтобы их покинуть. Капулетти готовятся к свадьбе, поругиваясь и вспоминая старые обиды. Капулетти:

Живей! Поют вторые петухи.

Звонили к утрене. Взгляни на кухню,

Не подгорел ли торт. Да не скупись.

Леди Капулетти отвечает:

Не суйте нос в хозяйство, баба с прялкой!

Ложитесь. Завтра скажете – мигрень.

И тут Капулетти понесло:

Я в жизни полунощничал так часто,

Что с правом прогуляю эту ночь.

На что его супруга вспоминает старые обиды:

Да, вам бы всё по девичьим таскаться,

Но я туда вас больше не пущу.

Так Шекспир обозначает проблему того, что люди далеко не всегда находят в себе возможность, да и желание с годами сохранить поселившуюся в них любовь.

Ромео находит в себе не меньшую решимость следовать за любимой, не останавливаясь даже перед уходом из жизни. Он узнаёт про смерть Джульетты, но не знает, что эта смерть притворна. Ромео спрашивает Балтазара, нет ли известий от Лоренцо и, получив отрицательный ответ, готовится ехать в Верону:

Джульетта, мы сегодня будем вместе.

Обдумаю, как это совершить.

Без сомнений, без колебаний. Он раздобывает яд у аптекаря. При этом Шекспир выносит мораль беседы Ромео и аптекаря: он берёт у аптекаря яд, но взамен даёт ему ещё худший яд – золото, за которое аптекарь нарушает закон.

Вот золото, гораздо больший яд

И корень пущих зол и преступлений,

Чем этот безобидный порошок.

Не ты, а я даю тебе отраву.

Золото – яд по сравнению с ядом, который по сравнению с золотом – лишь безобидный порошок.

Третий тип любви, которую показывает Шекспир после Ромео и Джульетты и родителей Джульетты, есть любовь неразделённая. Это любовь к Джульетте Париса, родственника князя. Он просит у Капулетти руку его дочери не ради состояния или имени, а по любви. Об этом свидетельствует его искренняя смерть по поводу мнимой смерти наречённой, которую он пришёл оплакивать на кладбище:

Лежи в цветах – сама, как сад в цвету.

Твоя постель из пепла и гранита.

Я руки над тобой переплету

И окроплю слезами эти плиты.

А завтра снова принесу цветов

И забросаю ими твой покров.

По ходу отметим, что другой родственник князя – это Меркуцио. Если князь в пьесе – образ Создателя, а Монтекки и Капулетти олицетворяют две противоположности, то два родственника князя показывают, что обе противоположности (Монтекки и Капулетти) исходят из единого центра – князя. Это следует из того, что Меркуцио есть друг Ромео, значит, связан с Монтекки, а Парис дружит с Капулетти.

Меркуцио пренебрегает законами Вероны, когда ввязывается в поединок с Тибальтом, хотя мог его избежать. Парис проявляет себя иначе: встретив Ромео и считая его виновником мнимой смерти Джульетты, он стремится не к поединку, а к исполнению закона и изъявляет желание арестовать Ромео, чтобы судить его:

Монтекки, стой! Не подходи к святыне.

Неужто и умершим можно мстить?

Сбежавший осуждённый, подчиняйся!

Идём. Ты арестован и умрёшь.

Итак, князь – олицетворение верховной силы. Монтекки и Капулетти – две противоположности. Единство и борьба противоположностей составляют суть жизненного цикла. Меркуцио и Парис, оба родственники князя, проявляют склонность и несут на себе характерные черты противоположных сил, но своим существованием демонстрируют единый источник обеих противоположностей.

Это значит, что видимый мир, в котором мы живём, есть внешнее отражение внутреннего состояния верховной силы, самый этот мир создавшей.

Ромео пытается отговорить Париса от его намерения.

Да, я умру, за этим и явился,

Ты ж, милый юноша, ступай добром.

Не искушай безумного. Подумай

Об этих двух. Они тебе пример.

Не делай сызнова меня убийцей –

Тебя люблю я больше, чем себя.

Я здесь готовлю над собой расправу.

Беги, мой друг! Беги, покуда цел.

Тебя больной в горячке пожалел.

Но тот, подобно Меркуцио, сам возмущает и идёт навстречу стихии, которая станет причиной его смерти – и Ромео вынужден его убить.

Увидев мёртвого Ромео, Джульетта убивает себя кинжалом.

Почему именно так, а не иначе? Почему Ромео убивает себя ядом, а не кинжалом? Почему Джульетта убивает себя кинжалом, а не ядом? Так было бы логичнее. Шекспир показывает, что сила духа Джульетты выше, чем у Ромео?

Итак, князь олицетворяет верховного судью, Монтекки и Капулетти – две противоположности, являющиеся движущими силами мироздания, история которого есть история вечной борьбы или, если хотите, вечного движения.

В этой картине монах Лоренцо демонстрирует саму жизнь, построенную, как мне представляется, в виде производной функции борьбы противоположностей. Жизнь – смерть, добро – зло, любовь – ненависть. Это не хорошо и не плохо, это есть движение от одной крайности к другой, движение, которое, как известно и есть жизнь. Точнее, жизнь – это движение. Смысл движения должен заключаться в сохранении баланса противоположностей. Слово – монаху Лоренцо:

Ночь сердится, а день исподтишка

Расписывает краской облака.

Как выпившие, кренделя рисуя,

Остатки тьмы пустились врассыпную.

Пока роса на солнце не сошла

И держится предутренняя мгла,

Наполню я свой кузовок плетёный

Целебным зельем и травою сонной.

Земля – праматерь всех пород, их цель.

Гробница их и вновь – их колыбель.

Всё, что на ней, весь мир её зеленый

Сосёт её, припав к родному лону.

Она своим твореньям без числа

Особенные свойства раздала.

Какие поразительные силы

Земля в каменья и цветы вложила!

На свете нет такого волокна,

Которым не гордилась бы она,

Как не отыщешь и такой основы,

Где не было бы ничего дурного.

Полезно всё, что кстати, а не в срок –

Все блага превращаются в порок.

К примеру, этого цветка сосуды:

Одно в них хорошо, другое худо.

В его цветах – целебный аромат,

А в листьях и корнях – сильнейший яд.

Так надвое нам душу раскололи

Дух доброты и злого своеволья.

Однако в тех, где побеждает зло,

Зияет смерти чёрное дупло.

Дух доброты и дух зла раскололи душу человека потому, что тот не смог сбалансировать свои противоположности и уравновесить их. Так человек становится рабом своих страстей. Они взяли верх и человек им служит. Уравновесить в себе противоположности, чтобы стать господином своих желаний – вот задача, которую должны решить люди, стремящиеся к совершенству.

У Шекспира мир разбалансирован, Монтекки и Капулетти, враждуя, не выполняют волю князя. А Лоренцо есть эталон уравновешенности и сбалансированности светлого и тёмного. Лоренцо консерватор. Его противоположность – Ромео, любивший одну девушку и тут же забывший её, чтобы влюбиться в другую. Ромео просит обвенчать его с Джульеттой, Лоренцо упрекает его за ветреность:

Святой Франциск, какой переворот!

О Розалине уж и речь нейдёт.

Привязанности нашей молодежи

Не в душах, а в концах ресниц, похоже.

Скажи, по ком недавно, вертопрах,

Я видел слёзы на твоих глазах?

Рассолу сколько, жалости в приправу,

Без всякой пользы вылито в канаву?

Давно ли замер твой последний вздох?

Давно ли безутешный стон заглох

И побледнели слёз следы и пятна?

Чьи это были чувства, непонятно.

Я, может, ошибаюсь и похвал

В честь Розалины ты не расточал?

Но если так мужское слово шатко,

Какого ждать от женщины порядка?

Ромео пытается оправдаться:

Не за неё ль бывал мне нагоняй?

Но Лоренцо объясняет, что дело в перепаде от одной крайности к другой:

Не за неё – за резвость через край.

Ромео находит в своих резких перепадах спасение от упрёков:

Вот я и охладел к ней тем скорее.

Но Лоренцо говорит, образно выражаясь, не о позициях, а об их резких сменах:

Чтоб новою увлечься вслед за нею?

Лоренцо созерцает Природу и события и во всём находит смысл. Розалина не отвечала на любовь Ромео, потому что, говорит Лоренцо:

Она угадывала пустословье.

А Джульетта ответила взаимностью и в этом Лоренцо также находит смысл:

Но я с тобою, юный ветрогон.

Я к вам обоим вот чем привлечён:

Мне видится в твоей второй зазнобе

Развязка вашего муждоусобья.

Ромео торопит монаха в оказании помощи своей любви, но рассудительный Лоренцо его осаживает:

Прошу не торопить:

Тот падает, кто мчится во всю прыть.

Из приведенного диалога Лоренцо с Ромео красной нитью проходит стремление монаха пресечь метания юноши и помочь ему сбалансировать свои желания и поступки. Он желает добра Ромео и говорит ему о необходимости освятить его отношения с Джульеттой узами брака, чтобы не осложнить себе будущее:

Брак надо достодолжно освятить,

Чтобы о том впоследствии не плакать.

Ромео соглашается нетерпеливо: он готов сочетаться браком уже ради того хотя бы, чтобы ещё раз увидеть Джульетту:

Аминь! Что б ни грозило впереди,

Все беды перевешивает счастье

Свидания с Джульеттой хоть на миг.

С молитвою соедини нам руки,

А там хоть смерть. Я буду ликовать,

Что хоть минуту звал её своею.

Но Лоренцо неумолим и последователен в своей логике:

У бурных чувств неистовый конец,

Он совпадает с мнимой их победой.

Разрывом слиты порох и огонь,

Так сладок мёд, что, наконец, и гадок:

Избыток вкуса отбивает вкус.

Не будь ни расточителем, ни скрягой:

Лишь в чувстве меры истинное благо.

Чувство меры во всём – вот квинтэссенция роли Лоренцо в пьесе.

К беседе монаха с Ромео присоединяется вошедшая Джульетта, увидев которую, Лоренцо лишь утверждается в правильности поданного им совета:

Пойдём и поскорей всё обрядим.

Не повенчав, с такою речью страстной

Вас оставлять одних небезопасно.

Свою роль блюстителя уравновешенности Лоренцо соблюдает в течение всего хода пьесы. Вот он сообщает Ромео о решении князя на изгнание юноши из Вероны. Ромео в отчаянии, но Лоренцо продолжает учить его тому, что в Природе всё состоит из двух частей: светлого и тёмного. И человек берёт либо первое, либо второе.

Неблагодарный! Ты ведь по закону

Достоин смерти, а остался жить.

Так что ж, ты слеп, что милости не видишь?

Лоренцо наставляет Ромео, как в целом вместо плохого находить вторую составляющую, светлую:

В защиту от твоих тоскливых мыслей

Я философию препровожу

С тобой в изгнанье, спутницу гонимых.

Входит кормилица и с Лоренцо говорит о Ромео и Джульетте. В образе кормилицы и Лоренцо не показывает ли автор ангелов-хранителей людей? Они тоже люди, только старше, опытнее и они помогают, каждый – своему подопечному.

При этом Лоренцо по-прежнему гнёт свою линию: о целом, состоящим из тёмного и светлого, о вреде ограниченного выбора человеком одной составляющей при игнорировании её противоположности, наконец, о пагубных последствиях подобного поведения:

Сдержи, безумец, руку! Отвечай:

Мужчина ль ты? Слезливостью ты баба,

А слепотой поступков – дикий зверь.

Женоподобье в образе мужчины!

Зверёныш с человеческим лицом

Ты удивил меня. Священным саном

Клянусь, я думал лучше о тебе.

Убил ли ты Тибальта? Что же, надо

Убить себя и заодно убить

Свою жену, живущую тобою?

Чем плох твой род, и небо, и земля,

Которые ты предаёшь хуленьям?

Они соединились все в тебе

Не для распада. Этим ты позоришь

Свою природу, и любовь, и ум.

Не пользуясь своим тройным богатством,

Подобен ты скупцу-ростовщику.

Твоя природа – восковая кукла,

Когда бесстрашьем не оживлена.

Твоя любовь – игра напрасной клятвой,

Когда во вред для любящих. Твой ум –

Как порох у неловкого солдата,

Который рвётся у него в руках,

Меж тем как создан для самозащиты.

Встань, человек! По ком ты обмирал,

Жива твоя Джульетта. Это счастье.

Как ни желал тебя убить Тибальт,

Ты сам убил Тибальта. Снова счастье.

Подумай, сколько сыплется удач,

А ты сердит на собственную участь!

Смотри, смотри, таким плохой конец.

Пойди к Джульетте ночью на свиданье,

Как решено, и успокой её,

Но возвращайся до обхода стражи,

А то не сможешь в Мантую попасть.

Будь в Мантуе, пока найдётся повод

Открыть ваш брак и примирить дома.

Тогда упросим, чтоб тебя вернули,

И радость будет в двести раз сильней,

Чем горе нынешнего расставанья.

Кормилица, хозяйке передай,

Чтоб в доме спать легли сегодня раньше, –

От слёз и так ведь нападает сон, –

И чтоб она к себе ждала Ромео.

В итоге Лоренцо и кормилица убеждают Ромео придти к Джульетте. Таким образом, человеку трудно совладать со своими страстями и удержать баланс собственных энергий. На помощь ему приходят более зрелые, более опытные и уравновешенные люди, которые объясняют суть происходящего и подсказывают правильные решения. В народе в таких случаях ссылаются на помощь ангелов-хранителей.

Но по Шекспиру, такую помощь получает не каждый.

Вот к Лоренцо приходит Парис, посватавшийся к Джульетте. Сам по себе он не является в пьесе отрицательным персонажем. Родственник князя, он полюбил девушку и в соответствии с обычаями своего времени и своего народа, сватается к её родителю. Но его сватовство, в соответствии с человеческими законами, противоречит законам Природы. Парис не спросил мнения самой Джульетты, он не завладел её сердцем – и Лоренцо не помогает ему.

Парис жалуется брату Лоренцу на Джульетту, которая вся поглощена слезами «по Тибальту». Но вот входит Джульетта, Парис обращается к ней, получает категорический отказ, а Лоренцо, вместо помощи выпроваживает его, чтобы помочь Джульетте.

По ходу прочтения трагедии у меня складывалось, а затем только укреплялось мнение, что Джульетта – самый настоящий мужчина в пьесе! Лоренцо сокрушается о препятствии в её любви к Ромео, вызванном сватовством Париса. Но сама девушка сохраняет стойкость римлянки – она готова на всё!

Не говори, раз выхода не видишь.

И если ты не можешь мне помочь,

То оправдай меня по крайней мере,

И мне в беде поможет этот нож.

Бог нам сердца связал, ты сплёл нам руки.

Я отдана Ромео. Прежде чем

Я руку с сердцем передам другому,

Я сердца жизнь рукою пресеку.

Итак, перебери свой долгий опыт

И вспомни, нет ли случая, как мой.

А то кинжал защитником мне будет

И с честью отстоит мой правый иск.

Будь короток, не говори пространно.

Дай умереть иль залечи мне рану.

Коротко и – по сути! Ах, умничка, браво!

Когда Лоренцо находит решение вопроса, Джульетта соглашается, не сомневаясь:

Чтоб замуж за Париса не идти,

Я лучше брошусь с башни, присосежусь

К разбойниками, я к змеям заберусь

И дам себя сковать вдвоём с медведем.

Я вместо свадьбы лучше соглашусь

Заночевать в мертвецкой или лягу

В разрытую могилу. Всё, о чем

Я прежде слышать не могла без дрожи,

Теперь я, не колеблясь, совершу,

Чтоб не нарушить верности Ромео.

И далее:

Дай склянку мне! Не говори о страхе.

Что за характер!

Откуда такая стойкость? Джульетта даёт ответ на этот вопрос:

Решимость эту я найду в любви.

Таким образом, наш ангел-хранитель брат Лоренцо не только учит людей находить баланс своих противоречивых страстей и желаний. Он помогает как практическим советом, так и своими поступками. Он сочетал браком Ромео и Джульетту, он нашёл средство и дал его Джульетте, чтобы та выпила напиток и притворилась мёртвой.

Он постоянно рядом с теми, кому помогает. Когда в доме Капулетти узнают о мнимой смерти Джульетты, Лоренцо – здесь же. Он единственный, кто знает, что смерть девушки притворна и служит средством соединиться со своим теперь уже мужем Ромео. Поэтому его вопрос:

Ну как? Готова в храм идти невеста?

…звучит двусмысленно и глубокомысленно. Окружающие его не могут понять смысл вопроса, который ясен для зрителя.

Параллельно с драматическим развитием событий, точнее, борьбы Ромео и Джульетты за их общее счастье, развивается другой сюжет – несчастье Париса. Его отчаяние подводит логический итог усилий, направленных наперекор законам Природы, без участия любви:

Как долго ждал я нынешнего дня

И как ужасно он меня встречает!

Он этого хотел – и он это получил. Понимал ли он, что финал будет таким, каким он его создавал, а не таким, каким он хотел? Вопрос риторический. Он добивался Джульетты, не используя любовь. Как оказалось, вакуум заполнила другая энергия – смерть:

Я разведён, обманут, втоптан в грязь!

Как низко, смерть, меня ты обманула,

Как превратила в полное ничто!

О жизнь моя! О прелесть!

Горюет и Капулетти, он называет дочь своей душой:

Я раздавлен,

Осмеян, искалечен, умерщвлён.

Зачем пришло ты, бедственное время,

Наш долгожданный праздник убивать?

Моей душой, а не моим ребёнком

Была она, и вот она мертва.

А без души – что все мои отрады?

Но кем он называл её, когда принуждал против её воли к браку с Парисом? Вот и пришёл итог. В своём горестном восклицании Капулетти показывает себя жертвой, наказанной судьбой смертью дочери. Но зритель понимает, что Капулетти не в силах назвать себя убийцей Джульетты, каковым он, в сущности и стал.

И снова Лоренцо! Сейчас он говорит о любви родителей к усопшей дочери и о её лучшем, чем с родителями, будущем:

Стыдитесь! Тише! Слёзы не исход

В несчастии. Она принадлежала

Семье и Небу. Ныне лишь оно

Владеет ею. Там Джульетте лучше.

Вы дочери от смерти не спасли,

А Небо ей сияет вечной жизнью.

Вы прилагали силы все к тому,

Чтобы Джульетту возвеличить в свете.

Что ж плачете вы, видя вашу дочь

Так высоко за облаками в небе?

Знать, мало вы любили дочь свою,

Когда не рады, что она в раю.

Вы счастия молили для желанной?

Счастливейшие умирают рано.

Уймём свой плач и, как заведено,

Осыплем это тело розмарином

И вынесем в венчальном платье в храм.

Природа слабодушна и рыдает,

Но разум твёрд, и разум побеждает.

Лоренцо, конечно, говорит иносказательно, ведь его понимают, как о будущем счастье Джульетты в загробном мире, сиречь, в раю, согласно христианской сказке, вбитой в головы покорных христианских рабов – рабов и телом, и душой. Но Лоренцо, без сомнения, говорит о счастье Джульетты в объятиях Ромео. Это значит, что счастье человек найдёт не в христианских загробных химерах, а в земной жизни, если, конечно, будет не ждать, а создавать его – вместе с любовью и предметом своей любви. Таким образом, счастье создают трое: он, она и любовь. И делают они это здесь, в реальном мире.

Парис же создавал счастье неправильно и в результате построил горе, причём, не только себе, но и окружающим. Это связано с тем, что Парис строил счастье для себя лишь. Джульетта ему была нужна для создания собственного счастья, в то время как Ромео и Джульетта, прежде чем приступить к преодолению препятствий, их разделяющих, убедились в том, что их чувства взаимны. В этом и состоит разница между ними и Парисом.

У отца Джульетты – тот же результат, точнее, не тот, которого он добивался:

На похоронный церемониал

Пойдёт, что к свадьбе я приготовлял,

И мы услышим вместо бойких скрипок

Церковный хор и звон колоколов.

Накрытый стол послужит для поминок,

Венчальные цветы украсят гроб.

Всё обратилось в противоположность!

Горе-отец! Он строил счастье дочери, приказывая ей выйти замуж за того, кого выбрал сам, при этом угрожал ей изгнанием из дома за непослушание. Итак, Капулетти убивал дочь, думая, что создаёт ей счастье. А когда она от его действий таки умерла, удивляется этому. Идиот.

Так о чём говорит Шекспир?

Есть законы Природы, которые человек может использовать, достигая поставленных перед собой целей. Но люди не знают (забыли?) законы Природы и решают свои вопросы, не используя нужные инструменты и используя ненужные. Итог закономерен. Люди этого не понимают и удивляются, что достигают не тех результатов, на которые рассчитывали.

Возможно, на это намекает Лоренцо:

Отправимся. Сударыня, и вы.

Вы тоже, граф. Подите приготовьтесь.

Её пора на кладбище нести.

Наверно, в Вышних недовольны вами.

Не гневайте их лишними словами.

Однако в конечном итоге Лоренцо проиграл:

Другая сила, больше, чем моя,

Предупредила нас.

Что это за сила? Шекспир не раскрывает вопрос, а лишь обозначает его. Возможно, ответ мы найдём в других пьесах Потрясателя сцены.

В христианстве история мира закончится так называемым Страшным судом. Но Шекспир показывает ход и исход такого суда в иной редакции. Слово – князю Вероны:

В письме подтверждены слова монаха.

Рассказывая, как он встретил весть

Про смерть жены, Ромео прибавляет,

Что добыл яду в лавке бедняка,

Чтоб отравиться в склепе у Джульетты.

Где вы, непримиримые враги,

И спор ваш, Капулетти и Монтекки?

Какой для ненавистников урок,

Что Небо убивает вас любовью!

И я двух родственников потерял

За то, что потакал вам. Всем досталось.

В итоге Капулетти и Монтекки мирятся, а князь продолжает, точнее, завершает пьесу:

Сближенье ваше сумраком объято.

Сквозь толщу туч не кажет солнце глаз.

Пойдём обсудим сообща утраты

И обвиним иль оправдаем вас.

Но повесть о Ромео и Джульетте

Останется печальнейшей на свете...

Таким образом, у Шекспира конец истории заключается в уравновешивании противоположностей. Ради этого жертвы несут все: князь, потерявший двух родственников, Монтекки и Капулетти, потерявшие своих детей. А любовь, жертвуя, торжествует.

Подведём итог. Шекспир создаёт пьесу, внешней канвой которой является служение христианским догмам, а внутренним содержанием – призыв к их отрицанию и возврате к обычаям предков.

Чтобы сказать публике своё слово, Шекспир берёт готовый сюжет, перерабатывает его в нужную ему форму и говорит со зрителем на его, зрителе, языке.

Таким образом, взятый за основу фольклор Шекспир использует, чтобы старую, если хотите, вечную, истину донести до современников, используя современный им язык.

Услышал ли его зритель? Услышали ли призыв Шекспира – к чему? К действию. К какому? К изменению образа жизни и дурных обычаев.

А что он сказал?

В пьесе пережитки язычества – кровная месть – не может победить христианство. Кровную месть побеждает любовь, сиречь, чувство, присущее людям и не связанное с христианством.

Но что есть любовь и что есть христианство? Любовь суть не только условие жизни на Земле, но, как показывают герои пьесы, и самый смысл жизни.

А христианство есть новый тип культуры, до принятия которого человечество жило, подверженное страстям, в том числе и любви, так же, как и в последующую христианскую эпоху.

И. Шайтанов в биографии Шекспира пишет, что «Ромео и Джульетта» принадлежит не литературе, а культуре, языку, причём всем языкам, на которые переведена пьеса.

Но Шекспир показывает иную культуру. В ней жизнь без любви нецелесообразна и уход из неё есть правильный поступок. Эта иная культура, видимо, является дохристианской.

Олег Варягов.