10 Чудо

Мы оставили апостолов в драматический момент времени, когда они, отбросив робость и смирение, принялись «с дерзновением» проповедовать учение, при этом выбрав себе помощников из числа верующих, для решения текущих вопросов. Такое возвышение над рядовыми членами общины оказало плохую услугу одному из них – Стефану, который, будучи обвинён в хуле на храм и на самый Закон Моисея и будучи поставлен перед Синедрионом в качестве обвиняемого, видимо ободрённый благополучным исходом дела, когда до него Синедрион судил апостолов, – Стефан вздумал из обвиняемого превратиться в обвинителя, и стал читать начальству лекцию об истории еврейского народа, которую закончил следующими словами:

– Жестоковыйные! Люди с необрезанным сердцем и ушами! Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы. Кого из пророков не гнали отцы ваши? Они убили предвозвестивших пришествие Праведника, которого предателями и убийцами сделались ныне вы, – вы, которые приняли закон при служении Ангелов и не сохранили.

Но Стефан в дерзновении своём явно переоценил силы, за что и был вынужден расстаться с жизнью.

Савл, юноша, оберегавший одежды иудеев, убивавших христианского мученика, одобрял решение Синедриона, будучи сторонником строгих мер в целях искоренения этой новой ереси.

Убийство Стефана стало сигналом для гонений против христиан, которые в результате были вынуждены рассеяться по Иудее и Самарии – «все, кроме апостолов». Савл возглавил этот террор, самолично вылавливая христиан, мужчин и женщин, и отдавая их на суд и расправу.

Про духовного учителя Савла мы находим следующее: «Самым крупным авторитетом был тогда Гамалиил, внук Гиллеля. Это был человек либеральный и светский, преданный мирским наукам, склонный к терпимости благодаря своим связям с высшим обществом. В противоположность фарисеям, которые ходили, набросив на голову покрывало или закрыв глаза, он смотрел на женщин, даже на язычниц. Это ему прощалось, однако, так же как и знание греческого языка, ввиду его близости ко двору. После смерти Иисуса он, говорят, выражал весьма умеренные взгляды насчёт новой секты (Деян.5:34 и сл.). Из его школы вышел св. Павел (Деян.22:3)».

Однако вместо того, чтобы задушить христианскую церковь в зародыше, преследователи добились лишь обратного результата: рассеянные по стране, преследуемые проповедовали учение, отчего оно собирало новых приверженцев. Так, Филипп, рассказывая о Христе, собирал новых приверженцев, сопровождая свои проповеди чудесами. Не вдаваясь в вопрос о действительности или мнимости его чудес, приведём лишь выразительную цитату из восьмой главы Деяний: «Народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп, слыша и видя, какие он творил чудеса». Возможно, о его чудесах слышали, подразумевая при этом что те, кто о них рассказывал, эти чудеса, может быть, и видел…

Однако в городе том, расположенным в Самарии, где Филипп совершал сии подвиги, жил волхв по имени Симон. Будучи непререкаемым авторитетом для горожан, сам Симон изумился чудесам Филиппа, и крестившись, несомненно, способствовал успехам христианского проповедника. Апостолы же, оставшиеся в Иерусалиме, узнав об обращении жителей Самарии, отправили к ним Петра и Иоанна.

Цель этого посольства была следующая: самаряне крестились, но, замечает автор Деяний, пока ещё ни на одном из новообращённых не почил Святой Дух. Пётр и Иоанн, придя, помолились, возложили на самарян руки и те приняли Святого Духа. Что всё это означает, мы узнаём ниже, когда волхв, точнее бывший волхв Симон приносит апостолам деньги и высказывает следующую просьбу:

– Дайте и мне власть сию, чтобы тот, на кого я возложу руки, получал Духа Святого.

Власть!

Конечно же, речь идёт о том, что после успеха Филиппа в деле обращения самарян, последних стало уже достаточно много для того, чтобы избрать, а точнее назначить из их числа руководителя общины. Для этого и пришли апостолы Пётр и Иоанн, чтобы создать здесь иерархическую лестницу. Как можно видеть, «ранг» Филиппа был ниже, чем у этих двоих, и он мог лишь проповедовать…

Симон же, бывший волхв и следовательно, человек не глупый, сообразил, что создаётся властная пирамида и решил занять в ней место, соответствующее его прежнему значению в этом городе. Этот весьма показательный эпизод достаточно красноречиво иллюстрирует смысл деятельности апостолов, для которых учение было не целью, а средством обретения власти над паствой. Но делиться с ней они не собирались, и продажа должностей в то время не входило в их планы, о чём Пётр прямо и заявил Симону:

– Серебро твоё да будет в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги. Нет тебе в сем части и жребия, ибо сердце твоё неправо пред Богом. Итак, покайся в сем грехе твоём, и молись Богу: может быть, опустится тебе помысел сердца твоего; ибо вижу тебя исполненного горькой желчи и в узах неправды.

На заре становления религии продажность должностей только погубит её. Новому делу нужны идейные борцы, ведь рукоположить кого-то в пастыри над общиной, значит, усилить свою власть, ибо кто назначил, тот может и сместить, продать же должность, значит, поделиться властью, ибо обратно это место не выкупишь. Апостолы конечно же, понимали эти простые вещи, продемонстрировав твёрдость своей позиции.

В обращении Петра к Симону, впрочем, не обошлось и без угроз. Симон попросил апостола помолиться за него, – «дабы не постигло меня ничто из сказанного вами».

Назначив старшего в образованной самарянской общине, Пётр и Иоанн вернулись в Иерусалим. Филиппу же Ангел приказал идти в Газу. В пути он встретил некоего вельможу, евнуха, который возвращался из Иерусалима, где был на поклонении святым местам, и сидя в колеснице, читал текст пророка Исайи. Святой Дух приказал Филиппу приблизиться к колеснице.

Апостол повиновался и в ходе завязавшейся с евнухом беседы, обратил последнего в христианскую веру и крестив его, исчез!

На евнуха сошёл Святой Дух, и выйдя из воды и потеряв из вида Филиппа, он продолжил свой путь.

Филиппа же Ангел перенёс в Азот, где апостол ходил, проповедуя, пока не пришёл в Кесарию.

…А тем временем Савл, «дыша угрозами и убийством», пришёл к первосвященнику и настоял на том, чтобы его отправили с письмом в Дамаск, где в синагогах он уверен, что найдёт последователей нового учения. Савл рассчитывал арестовать их и связанных, привести в Иерусалим, на суд и расправу.

Однако в пути из Иерусалима в Дамаск с Савлом произошло чудо.

Автор Деяний описывает это следующим образом: «Когда же он шёл и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня?

Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.

Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать».

Можно в связи с этой историей задать простой вопрос: если одного этого чуда хватило для того, чтобы злостного противника христианства обратить в своего сторонника, и не просто в сторонника, но апостола, которого будут считать создателем самого этого христианства – зачем же в таком случае, надо было терять столько времени, а главное, свою жизнь, чтобы учить двенадцать учеников? Ведь можно было явиться им, подобно Савлу, и обратив в свою веру, дать им указания, что делать. Так, собственно говоря, и поступал бог иудеев раньше, являясь или разговаривая с избранным, назначенным им пророком, возвещавшим потом, подобно Савлу, божественную волю.

Вот в этом подобии обращения Савла механизму появления ветхозаветных пророков и кроется, собственно говоря, ответ. В обоих случаях мы имеем дело с одним режиссёром этих постановок. Совершенно другой принцип поведения, избранный Иисусом, плюс само его учение, направленное против Закона Моисея – все эти вышеизложенные соображения указывают на разные источники появления учеников Иисуса и Савла.

Автор Деяний пишет, что во время этого диалога Савла с тем, кто назвал себя Иисусом, спутники его стояли в оцепенении, ибо они слышали голос, но при этом никого не видели.

Савл поднялся с земли, и тут обнаружилось, что он ничего не видит. В Дамаск его вели за руки.

Пока же он идёт, мы дадим себе труд вспомнить историю земной жизни Иисуса, вспомнить о том, что общение с ним приносило людям не только духовную радость, но и исцеление от физических недугов. При общении с Иисусом наблюдалась обратная картина – слепые становились зрячими!

Отдание приказа, наказание или устрашение насыланием болезни – это методы не Иисуса, а того, против которого Учитель приходил проповедовать.

Вспомним для примера, как бог евреев разговаривал с Моисеем, вербуя его на свою службу: «Ещё сказал ему Господь: положи руку твою к себе в пазуху. И он положил руку свою к себе в пазуху, вынул её, и вот, рука его побелела от проказы, как снег».

Можно вспомнить и сестру Моисея, наказанную проказой за неповиновение. Но нельзя привести примера, чтобы подобным же образом действовал Иисус! И это соображение окончательно убеждает в том, что с Савлом разговаривал не Иисус, но тот, кого Учитель называл отцом лжи.

Вообще интересно отметить, что для иудея чудо становится доказательством истинности утверждения того, кто его, чудо, создаёт, хотя никакой связи здесь нет, чудо может делать как посланец Бога, так и дьявола.

Но иудеи этот вопрос обходят стороной, и их можно понять: режиссёр чудес, назвавший себя богом евреев, обещает им власть над остальными народами, видимо, в этом и кроется нежелание избранного народа разбираться с авторством чудес, когда такая приятная перспектива замаячила перед ними, словно морковка перед носом осла. Но у других народов отношение к чуду иное.

Например, у римлян. Эти представители империи считали чудо обманом, их это забавляло, и не более. И уж во всяком случае не могло служить мерилом истинности учения. Римляне не представляли, как можно с помощью чуда подтвердить какой-либо догмат, максимум, на что оно указывало, так это на факт присутствия Бога – и всё.

В нашем случае события укладываются в общую канву: бог иудеев, получив удар от Иисуса, сумел избавиться от него, предав казни и удержав иудеев в повиновении. Но так как наступало время реализовывать свою программу и ставить покорный Саваофу народ властелином над остальными народами, было решено создать религию для язычников, используя для этого пригодный материал – учеников Иисуса. Им достаточно было явить чудо, «объяснить» суть учения, чтобы они использовали ту энергию, которую аккумулировали во время путешествий с Учителем. Лучших фанатиков для своего дела Саваоф найти не мог! Всё что от них требовалось, это рассказывать о жизни и учении Иисуса, слегка лишь подкорректировав, что было не трудно сделать в отношении тех, кто с молоком матери впитал в себя Закон Моисея.

Итак, слепой после общения с псевдо-Иисусом, Савл пришёл в Дамаск.

Один из местных христиан, по имени Анания, также получив в видении приказ, пошёл в указанное ему место, где именем Иисуса наложил на него руки, после чего Савл прозрел.

Само собой разумеется, Савл тут же крестился, и пробыв в Дамаске несколько дней, стал в синагогах проповедовать про Иисуса.

Но в этом месте мы сделаем остановку для того, чтобы зафиксировать несколько соображений, первое из которых, как уже выяснилось, состоит в том, что люди, составляющие христианскую общину и думающие, что служат Иисусу, на самом деле служат его противнику, словно знаменем, размахивающие именем Сына Божьего, но в реале осуществляющие новый, следующий этап программы того, кто руководит иудейским народом, – того, кто сумел не допустить в сердца учеников идеи Учителя, оставив незыблемыми статьи моисеева Закона, и теперь, используя лозунги Спасителя, создающего ту организацию, которая подчинит язычников Господу, осуществив предначертанное:

– Поникнут гордые взгляды человека, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день.

Второе же обстоятельство заключается в том, что сами апостолы искренне считают, будто служат Иисусу Христу. Говоря современным языком, их используют «втёмную», не объясняя всех хитросплетений сложной игры, призванной подчинить свободное человечество планеты злой воле нескольких падших богов.

Наконец, третье обстоятельство, на которое невозможно не обратить внимание – это факт того, что главным действующим лицом в деле создания христианства как нового религиозного учения, будет принадлежать не тем, кто ходил за Учителем и слушал его проповеди, а тому, кто не видел Иисуса в лицо, кто был ярым гонителем его учеников, тому наконец, кто будучи фанатичным борцом за торжество иудаизма, видел смысл своей жизни в том, чтобы бороться со всякими проявлениями инакомыслия.

Савл – это та самая личность, которая как никто другой, подходит для борьбы с учениками, а точнее, для борьбы с идеей покаяния иудеев, о чём говорил Иисус; Савл перенесёт новую религию в среду язычества… что и требуется в настоящее время от проповедника троицей богов, управляющих иудейским народом.

Это использование «втёмную» противника христианских апостолов, это искажение сути учения Иисуса – вывод из-под огня критики «погибшего стада Израилева» и обращения к язычникам с требованием покаянии и поклонения Господу – и станет предметом нашего исследования.

Показателен в этом плане ответ Господа Анании, который живя в Дамаске и будучи членом христианской секты, тем не менее, в полном соответствии с ветхозаветными традициями взаимоотношений между Господом и его рабами, получает видение, в котором Господь отдаёт ему приказ, говоря куда тот должен идти и что делать. Когда же Анания ужасается, страшась идти исцелять Савла:

– Господи! Я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя твоё. – то получает характерный ответ, лексикон которого до боли напоминает слова из Ветхого Завета:

– Иди, ибо он есть мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя моё перед народами и царями и сынами Израилевыми.

Вот как! Один избран среди остальных – это философия падших богов, против которой проповедовал Иисус, разъясняя, что все равны перед Творцом, что всех своих детей Он любит одинаково, посылая дождь на праведных и неправедных и согревая Солнцем тех и других.

Но выраженная идея избранности сомнения не оставляет – с Ананией разговаривает один из тех троих, кто заботливо, в течение тысячелетий, создавал, вопреки законам Творца, народ, избранный среди остальных.

Более того, имя господина, который отдаёт приказ Анании, Савл будет возвещать как перед сынами Израиля, так и перед народами – что свидетельствует именно о боге иудеев, но не об Иисусе, приходившем к одному конкретному народу, чтобы исцелить его, и сказавшего о хозяине иудеев вполне конкретно:

– Ваш отец диавол.

Это, в свою очередь означает, что в видении по пути в Дамаск перед Савлом предстал не сам Иисус, но некто, принявший на себя образ Иисуса.

Эрнест Ренан приводит следующее описание наружности этого новоявленного апостола церкви: «Наружность у Павла была неказистая, не отвечавшая, по-видимому, величию его души. Он был некрасив, мал ростом, толст и сутуловат. На его широких плечах как-то не к месту сидела маленькая лысая голова. Бледное лицо, обросшее густою бородой, горбатый нос, проницательные глаза и чёрные сросшиеся брови. Ничего внушительного не было и в его речи. Что-то боязливое, смущённое, непоследовательное – таково было первое впечатление, дававшее довольно жалкое представление о его красноречии».

Павел ссылается на свою физическую немощь, на мучения, которые доставляет ему его бог: «дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи».

…Обращение Савла произвело фурор в христианской общине Дамаска – глядя на ортодоксального иудея, посещающего синагоги и проповедующего про Иисуса, что тот есть сын Божий, христиане поражались:

– Не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? Да и сюда за тем пришёл, чтобы вязать их и вести к первосвященникам…

И мы поразимся не менее христиан Дамаска, и зададимся вопросом: а с чего бы это Савл стал проповедовать об Иисусе? В самом деле! Разве он ходил с Учителем, слушал его проповеди, и может их теперь пересказать? Нет – не ходил, не слушал, пересказать не может ничего. Совсем ничего, – не считая, разумеется, своего соучастия в убийстве сторонников Иисуса…

Но тогда по какому праву он проповедует об Иисусе? Быть может, апостолы, непосредственно разделявшие походы и проповеди Учителя, уполномочили Савла на это служение? Нет, и апостолы его не уполномочивали, и даже больше – на примере волхва Симона мы видели, как ревниво оберегали ученики своё право проповедовать от имени Иисуса. Но тогда выходит, что Савл – самозванец? Выходит, что так.

Помимо христиан города Дамаска и сами иудеи приходили в немалое замешательство, ибо ожидая Мессию, в соответствии со своей верой, – который придёт, чтобы возглавить иудеев и покорить им язычников, – они теперь были вынуждены выслушивать Савла, убеждавшего их, что распятый Иисус и есть Христос!

Иудеи не могли этого понять, и большим вопросом является, понимал ли это сам Савл?..

Нам это понятно только сейчас, с высоты послезнания, и то, с небольшой поправкой: Иисус не есть Христос, но его сделали таковым, чтобы подчинить язычников учению христианства, и таким образом, логически завершить процесс подчинения людей: начав с создания избранного народа и внушив им лозунг: «всё твоё», и закончив новым лозунгом в рамках новой религии, предназначенной для остальных народов: «всё отдай».

А в те времена, когда всё это только начиналось, точнее продолжалось по содержанию, обретая форму новой религии, – в те времена с известной долей уверенности можно полагать, что сам Савл мог и не догадываться о глубинных причинах этого поворота в своём сознании, ограничивая мотивацию своих поступков видением того, кто назвал себя Иисусом…

Так проповедуя, Савл довёл иудеев до мысли о том, что его необходимо убить. Они стали подстерегать его у ворот, днём и ночью, но узнав об этом умысле, ученики спустили Савла со стены в корзине.

Спасшись таким образом от неминуемой смерти, Савл нисколько не умерил своих амбиций и не ограничил себя тихой верой в Иисуса, замаливанием грехов и участием в делах какой-либо местной общины в качестве её рядового члена, но отправился не более и не менее, как в сам Иерусалим!

Он старался «пристать» к ученикам, но те боялись и сторонились его. И в самом деле! Если смотреть на это глазами автора Деяний, описывающего видение Савла, его обращение и желание послужить делу христианства, то уклонение апостолов от него вызывает досаду на их непонимание и неверие в то, что Богу всё возможно.

Однако эта история примет совсем другой оборот, если мы посмотрим на попытку Савла втереться в доверие к ученикам с иной колокольни! Чего можно ожидать от этого перевёртыша? Правильно, в худшем случае, сдачи их всех в руки Синедриона и последующую казнь, в лучшем же случае – искажения идеи посредством этого нового рупора. Что, собственно, и произойдёт.

Миссию внедрения Савла в среду апостолов взял на себя Варнава: он привёл к ним их бывшего гонителя, и стал рассказывать о видении явившегося Иисуса, об обращении, о проповедях Савла в Дамаске. Видимо, заступничество Варнавы сыграло свою роль, ибо теперь Савл стал ходить с апостолами и проповедовать с ними.

Свою преданность общине Савл продемонстрировал в состязании с эллинами, которые с досады покушались убить его. Тогда его препроводили в Кесарию, где он остановился в городе Тарс.

Таким образом, христианская община пополнилась ещё одним членом, её бывшим гонителем, а ныне не менее яростным сторонником, не жалеющим своей жизни как в деле распространения учения об Иисусе в рамках иудейского закона, сиречь обещанного Мессии-Христа, так и во внедрении в среду апостолов, людей, непосредственно ходивших и слушавших учение Иисуса.

Так в числе вдохновителей нового учения оказался ещё один проповедник, ещё не апостол, но уже не ученик. 

Олег Варягов.