24 Страх плюс вера – равно власть

Наказания Господня, сын мой, не

отвергай, и не тяготись обличением

Его; ибо кого любит Господь, того

наказывает и благоволит к тому, как

отец к сыну своему.

Альтернатива спасению – неотвратимость «гнева божьего». Сама вера в Иисуса, смысл служения, надо понимать, заключается в ожидании пришествия Христа, о чём Павел пишет в послании к коринфянам:

– Вы не имеете недостатка ни в каком даровании, ожидая явления Господа нашего Иисуса Христа.

– Кротость ваша да будет известна всем человекам. Господь близко.

Но не всё так просто, как кажется! Сначала человека надо заманить, пугая его скорым пришествием Христа, который будет его судить, а заманив, объяснить, что «скоро» – это после окончания… жизни человеческой! Из этого естественным образом вытекает необходимость объяснения, что сама жизнь есть краткий миг, которым не следует дорожить, и что во имя будущего суда надо всю жизнь терпеть и страдать:

– Кратковременное лёгкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу… – внушает апостол, одним словом преобразующий великий дар – жизнь – в «кратковременное» страдание…

Иначе и быть не может:

– Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое. Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей…

На самом деле Павел, конечно, не вразумляет, а запугивает, если называть вещи своими именами. Так свободного человека постепенно, путём обмана, загоняют в подневольное состояние, надевая на его шею ярмо рабства.

Делается это просто: Павел внушает, что жизнь есть короткий миг, в конце которого человек предстанет перед судом, на котором оценятся его поступки, и в зависимости от решения которого душа человека попадёт в рай или ад.

На необходимость подчинения властям апостол учит смотреть с точки зрения вечности, при этом одновременно внушая, что удары жизни оказывают на христианина благотворное воздействие, т.к. этим повышают его шансы на положительное решение посмертного суда в отношении его направления в рай или ад. Здесь – «лёгкое» страдание, там – вечная слава.

Ценность посмертной «славы» не поддаётся оценке, она весит неизмеримо больше, чем любое земное, которое в силу этого уже временное, в то время как ожидающая на том свете слава вневременна.

Жизненные страдания помимо своей «лёгкости» и временности, ещё и неизбежны, ибо любому христианину известно, что человек рождается в грехе, посвящая свою жизнь попытке искупления, освобождения от греха, приготовляя себя таким образом к посмертному путешествию к вечному наказанию или вечному блаженству. Но куда именно – решит суд.

Всё относительно. Сами по себе страдания нелегки, зачастую очень тяжелы, иногда они невыносимы. Вот поэтому, чтобы преуменьшить их тяжесть, и проводится сравнение с вечностью, после чего любое временное конечно, автоматически становится «лёгким» перед лицом вечных мук. Что и требуется доказать.

Отсюда рукой подать до мысли о том, что даже если страдания длятся всю жизнь или скажем иначе – даже если рабу приходится трудиться на господина всю жизнь и его детям также придётся посвятить свои жизни тому, чтобы исполнять чужие прихоти – это всё равно кратковременно, перед лицом вечности, разумеется.

Желание же избежать земных страданий есть уклонение от воли божьей, с соответствующим выводом по поводу решения будущего суда. Наказание – мучения, только на этот раз вечные.

При этом речи о любви не должны вводить нас в заблуждение, ибо слова ничего не стоят, если за ними не стоят дела. А ведь поступки Павла отнюдь не лицеприятны! В самом деле, какой смысл принимать на веру слова Павла о любви, как важнейшей заповеди, если он сам поступает наоборот:

– Преподаю тебе, сын мой Тимофей, сообразно с бывшими о тебе пророчествами, такое завещание, чтобы ты воинствовал согласно с ними, как добрый воин, имея веру и добрую совесть, которую некоторые отвергнув, потерпели кораблекрушение в вере; таковы Именей и Александр, которых я предал сатане, чтобы они научились не богохульствовать.

Оставим в стороне вопрос целесообразности для апостола предавать сатане людей, которых, по его словам, апостол призван наоборот, вырывать из рук сатаны, чтобы возвращать их души Богу.

Таким образом, поведение самого Павла, «отдающего сатане» рабов божьих никак не соответствует его же призывам к сердечным взаимоотношениям среди паствы. Это скорее, отношения господина к непокорным рабам.

В отношении веры Павел высказался определённо:

– Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом.

Павел на ветхозаветных примерах показывает образцы того, как следует идти за зовущим, не зная куда тебя заведут:

– Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошёл, не зная, куда идет. – здесь, впрочем, следует сделать ремарку, вспомнив, что потом бог показал Аврааму его будущее и патриарха обуял ужас и мрак великий.

После этого стало понятно, почему бог не открывал Аврааму, куда он его ведёт и зачем: старец просто мог отказаться от уготованного ему жребия.

Но обо всём этом Павел предпочитает не говорить. Его задача – показать, что истинная вера заключается в том, чтобы, не рассуждая идти туда, куда скажет проповедник. Думать не надо, ибо за тебя уже подумали, просто делай что тебе говорят, и получишь награду… на небесах. Может быть, если пройдёшь испытание Страшного Суда.

А пока верь. И делай что говорят, и получишь награду:

– Верою Авраам, будучи искушаем, принёс в жертву Исаака и, имея обетование, принёс единородного, о котором было сказано: в Исааке наречётся тебе семя; Верою Моисей по рождении три месяца скрываем был родителями своими, ибо видели они, что дитя прекрасно, и не устрашились царского повеления; Верою перешли они Чёрмное море, как по суше, – на что, покусившись, Египтяне потонули; верою пали стены Иерихонские, по семидневном обхождении; верою Раав блудница, с миром приняв соглядатаев (и проводив их другим путем), не погибла с неверными.

Правда, награду за веру можно и не получить, и вот, чтобы не разрушить создаваемую теорию, Павел поясняет:

– Другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли. И все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного.

Но как же так? Зачем приводить примеры о получении награды за веру, если имеется тьма примеров обратных, в которых вера и воздаяние за неё не соседствуют друг с другом?

У Павла на всё есть ответ:

– Потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства. – объясняет он.

Сказанное Павлом ничего не объясняет, его можно понимать как угодно, главное то, что своё мнение он ничем не доказывает – и круг замыкается: всё же верь не раздумывая, и получишь за это награду; а если не получишь, значит иным путём достигнешь совершенства…

Впрочем, в следующей, двенадцатой главе послания к евреям, Павел считает необходимым развить мысль о вере без вознаграждения – и его изобретательный ум рождает следующие постулаты:

– Господь, кого любит, того наказывает; бьёт же всякого сына, которого принимает. Если вы терпите наказание, то Бог поступает с вами, как с сынами.

Вот как! ТерпИте лишения – и полУчите награду. А если не получите – радуйтесь, значит Бог любит вас, и за это наказывает.

– Ибо есть ли какой сын, которого бы не наказывал отец? – есть такой сын, ответим Павлу, – есть такие сыновья и дочери, которых отцы не наказывают, а любят, и если Павлу об этом неизвестно, то как говорится, каждому своё…

– Притом, если мы, будучи наказываемы плотскими родителями нашими, боялись их… – о чём это он? Неужели иудейская закваска столь сильна, что не вмещает в себя мысль о возможности наличия иных народов, среди которых дети не боятся, а любят своих родителей, ибо эта любовь – взаимна?

Но вот наконец, Павел говорит о том, ради чего, собственно, и затеяно это многоходовое предприятие, с признанием себя рабом, с необходимостью для каждого человека обращения в новую веру, с представлением Иисуса в качестве посредника между человеком и Богом, с внушением страха в образе будущего Страшного Суда, – всё это не может не иметь конечной цели, каковая рано или поздно должна проявиться. И она проявляется:

– Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не моё ли дело вы в Господе? Если для других я не Апостол, то для вас Апостол.

– Если другие имеют у вас власть, не паче ли мы? Однако мы не пользовались сею властью.

Заблуждаться не будем: Павел не пользуется властью не потому, что не обладает ею, но напротив, имея власть над паствой, показывает, что имеет возможность ею воспользоваться. Смысл этого тонкого момента заключается в том, что на первом этапе обращения главное не в пользовании властью, но во внушении самого факта её обладания. Должно будет пройти время, в течение которого паства проникнется идеей обладания власти над ними со стороны последователей христианских апостолов, и вот тогда достаточно будет указать одному из них перстом в сторону Палестины – и тысячные толпы не рассуждая, пойдут исполнять приказ римского владыки.

Власти этой противиться грех, ибо она от Бога, учит Павел:

– Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования.

Роль Павла, впрочем, заключается в освящении власти светской:

– Напоминай им повиноваться и покоряться начальству и властям. – учит апостол своего помощника, который не должен забывать, что главное его призвание есть воспитание среди паствы чувства покорности не только богу, но вполне конкретным непосредственным начальникам.

– Жена да учится в безмолвии, со всякою покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщён; но жена, прельстившись, впала в преступление. – власть, власть, кругом одна власть. И повиновение…

Подведём итоги.

Апостол Павел – это человек, который разорвал «свивальник, тесный и страшно опасный, в который дитя было завёрнуто с рождения; он провозгласил, что христианство – не просто преобразование иудейства, что оно – полная религия, имеющая самостоятельное существование».

Апостол Павел есть истинный «председатель великих греческих соборов, сделавших из Иисуса ключ сводов целой метафизики».

И этот апостол, создавая новое учение, учит рабов покорности своим господам, каковыми являются представители власти, как светской, так и церковной.

Инструментарий его арсенала убеждения включает в себя страх перед неотвратимостью неизбежного суда, который решит дальнейшую участь христианина. Это незаменимое средство для подчинения паствы своей власти, ибо разглагольствования о любви к Богу опираются на мощный фундамент идеи о Страшном суде.

Таким образом создавалась идеология учения, которому суждено будет стать одной из самых распространённых религий мира.

Однако в создающейся системе христианских догм не хватает ещё одного элемента.

Олег Варягов.