26 А был ли мальчик?

Возьмём, например, нашу Книгу

откровения. Мы увидим, что это

отнюдь не самая непонятная и

таинственная, а, наоборот, самая

простая и ясная книга из всего Нового

завета.

(Ф. Энгельс. Книга Откровения)

Самим автором цель написания книги Откровения указывается с первых же строк: Бог решил показать рабам своим «чему надлежит быть вскоре», для этого передав информацию Иисусу Христу, который в свою очередь, поделился ею с Ангелом и сей последний наконец, довёл её до своего раба Иоанна. Таким образом, Иоанн увидел будущее, причём – близкое будущее: «ибо время близко».

Впрочем, описание пророчеств автор начинает с обращения к семи церквям, о которых уже шла речь выше, и которые располагались в римской провинции Асия, занимавшей большую часть Малой Азии. Церквям сиим передаётся «мир и благодать» – во-первых, от Бога, во-вторых, от Иисуса Христа и наконец, от семи духов, что означает полноту вселенской Церкви, т.к., с одной стороны, само число семь является древним священным понятием, обозначающим полноту, с другой – количество указанных церквей соответствует количеству духов, находящихся перед престолом Бога.

Как видно, Вселенная в понятии автора Откровения, ограничивается одной римской провинцией, расположенной в Азии. Это, мягко говоря, несколько не соответствует изложенному в Евангелиях призыву Иисуса к обращению язычников «всех народов», ибо в этом случае семь духов должны были разделить между собой все континенты Земли, а не ограничиваться одной провинцией одной империи.

Вышеизложенное соображение подтверждает, в свою очередь, высказывание Ф. Энгельса о том, что Откровение есть древнейшая из книг Нового Завета, и таким образом, отражает взгляд христиан, сформированный ещё до того, как в Евангелиях будет сделана позднейшая вставка о необходимости обращения «всех народов».

Позиция автора Откровения, таким образом, ближе к учению самого Иисуса, который говорил, что послан только к погибшим овцам стада израилева, чем к позднейшим претензиям христианской Церкви на искоренение язычества в мировом масштабе.

Обращает на себя внимание также контекст, в котором упоминается Иисус Христос, который:

– Есть свидетель верный, первенец из мёртвых и владыка царей земных. Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков, аминь.

Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные.

Насчёт первенца из мёртвых, своего будущего возвращения и рыдания убивших его, вопросов не возникает: это построение христианского учения о будущем воскресении из мёртвых и Страшного Суда, к чему должны готовиться все правоверные христиане.

Но по поводу царей следует разобраться. Иоанн Богослов считает, что Иисус Христос является, во-первых, владыкой царей земных, во-вторых, он сделал «нас», видимо, своих учеников, царями и священниками.

Проблема в том, однако, что оба эти утверждения неверны, если, конечно, Иоанн имеет ввиду убитого иудеями Учителя. По поводу владычества Иисуса над царями земными сам же Иисус высказался вполне определённо:

– Царство Моё не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Моё, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Моё не отсюда.

Не был Иисус владыкой над царями земными, потому и не сумел защититься от убийства. И учеников своих он не делал царями, но хотел сделать служителями:

– Вы называете меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо я точно то. Итак, если я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что я сделал вам.

Таким образом, Иоанн Богослов, обозначив целью написания книги донести до верующих близкое будущее, уготованное людям, фактически занимается созданием мифологии, отличной от того, чему Иисус учил своих учеников.

О себе автор сообщает, что он, Иоанн, «соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа», находился на острове Патмос, видимо, в ссылке за распространение христианского учения. Однажды, пишет он, находясь в состоянии религиозного экстаза («я был в духе»), Иоанн услышал позади себя громкий голос, который указал ему написать об увиденном в книгу и разослать церквям в Асии: в Ефес, Смирну, Пергам, Фиатиру, Сардис, Филадельфию, и Лаодикию.

Обернувшись на голос, Иоанн увидел семь золотых светильников, посреди которых находился Сын Человеческий в виде гигантского исполина с белыми волосами и с огненными ногами. Он держал семь звёзд, что указывает на его господство над семью церквями, упомянутыми выше. Из уст его выходил обоюдоострый меч, а лицо его сияло, как солнце.

Иоанн конечно же, сильно испугался и упал к его ногам, как мёртвый, и прежде чем этот призрак ответил Иоанну, мы успеем зафиксировать, что подобное видение Иисуса Христа не имеет ничего общего с тем Учителем, который ходил среди иудеев в образе нормального человека, возбуждая к себе любовь со стороны простых людей и благодарность за избавление от телесных и душевных недугов, и который даже после своего воскрешения предстал перед учениками и Магдалиной в образе того же самого человека.

Но вернёмся к Иоанну, которому было вторично предложено написать об увиденном, тут же разъяснив «тайну» семи звёзд:

– Семь звезд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей.

Итак, с Иоанном беседует Сын Человеческий, сиречь, Иисус Христос. И вот что он говорит:

– Ангелу Ефесской церкви напиши…

Иоанна понять можно: подвергнувшись столь мощному психологическому воздействию, что от страха он упал ничком и лежал в ногах говорившего, как мёртвый, Иоанн находился в состоянии полностью подавленной воли, и внимал, не смея не то что задавать вопросы, но и думать, что ему говорят, ибо если бы он думал, то задал бы говорившему встречный вопрос:

– Но как же так? Ты называешь себя Альфой и Омегой, перед твоим престолом обитают семь духов семи церквей – а ты просишь меня, смертного, быть посредником между тобой и ими… Неужели ты сам не можешь, находясь рядом с ними, сказать им то, что говоришь через меня?

Можно, конечно, заняться казуистикой, и доказывать, что ангелы и духи не суть одно и то же, но по существу вопроса Иоанн имел основания недоумевать, однако, как сказано выше, воздействие на его психику осуществлялось не для того, чтобы он имел возможность рассуждать и задавать вопросы.

Причём, это так сильно сказалось на Иоанне, что он позже, даже уже находясь на стадии написания книги, так и не пришёл в себя, что доказывается противоречиями, допущенными им при написании. В самом деле, ведь Иоанн Богослов сообщил нам о том, что с ним говорил Сын Человеческий, под которым мы подразумеваем Иисуса Христа. Правда, сам Иоанн пишет, что это был не Сын Человеческий, но подобный ему, из чего, впрочем, мы не будем делать вывод о сомнениях, одолевавших Богослова.

Итак, Иисус Христос даёт Иоанну повеление написать ангелам церквей, пишет апостол, видимо, позабыв, что в первой главе цепочку передачи информации он же изложил иначе: Бог – Иисус Христос – Ангел – раб Иоанн, в то время как теперь уже выходит несколько иначе, а именно Христос – Иоанн – ангелы.

Но не будем придираться к мелочам, спишем это противоречие на фактор душевного потрясения автора Откровения, и посмотрим, что Христос хочет сообщить церквям.

Итак, церкви Эфеса Христос через Иоанна говорит, что знает дела и труд её, а также терпение её, что церковь сия испытала неких апостолов и нашла, что они лжецы.

– Но имею против тебя то, что ты оставил первую любовь твою. – продолжал далее Христос. – Итак вспомни, откуда ты ниспал, и покайся, и твори прежние дела; а если не так, скоро приду к тебе, и сдвину светильник твой с места его, если не покаешься. Впрочем, то в тебе хорошо, что ты ненавидишь дела Николаитов, которые и я ненавижу. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам: побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия.

Угроза наказания, как видим, чередуется подачей надежды на рай. Страх, таким образом, по-прежнему является инструментом воздействия говорящего, не только на Иоанна, но и на паству целой церкви.

Следовательно, с Иоанном разговаривает конечно же, не Учитель, которого убили иудеи, а падший бог или один из его двоих товарищей.

– И Ангелу Смирнской церкви напиши…

Этой церкви псевдо-Иисус рекомендует не бояться дьявола и блюсти верность.

– И Ангелу Пергамской церкви напиши: так говорит Имеющий острый с обеих сторон меч… – это угроза. – Знаю твои дела, и что ты живёшь там, где престол сатаны, и что содержишь имя Моё, и не отрекся от веры Моей даже в те дни, в которые у вас, где живёт сатана, умерщвлён верный свидетель мой Антипа.

Пергам по-гречески значит «крепость». Это был центральный город Малой Азии, в котором находилось римское правительство. Таким образом, престолом сатаны говорящий с Иоанном называет центр власти Римской империи.

– Но имею немного против тебя, потому что есть у тебя там держащиеся учения Валаама, который научил Валака ввести в соблазн сынов Израилевых, чтобы они ели идоложертвенное и любодействовали. Так и у тебя есть держащиеся учения Николаитов, которое Я ненавижу.

Да, это конечно, угроза. И опять эти загадочные николаиты, которые вполне могут перекликаться с теми учениками Иисуса, о которых в своих посланиях, разобранных нами выше, предупреждали апостолы, остерегая от них свои молодые христианские общины.

– И Ангелу Фиатирской церкви напиши…

Воздав должное и этой церкви, говорящий далее продолжает:

– Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов моих…

И в этой церкви, как можно видеть, имеются пророки, уводящие паству в сторону от учения апостолов. Таким образом, говорящий с Иоанном предостерегает азиатские церкви от ухода с пути, указанного им апостолами, и в этом, собственно, и заключается смысл обращения лже-Иисуса к семи церквям.

Здесь уже можно высказать догадку о том, что самый смысл написания Откровения может заключаться в предостережении церквей от ухода в сторону других учеников Иисуса, которых предают анафеме апостолы, и следовательно, сама констатация наличия тех, кого просто апостолы называют лже-апостолами, упоминание о них помимо посланий, ещё и в отдельной книге Откровения – всё это говорит о том накале борьбы, в горниле которой Павел и его соратники создавали христианскую церковь, пресекая всяческие попытки ухода от идеологии, соединяющей ветхозаветное учение с учением о Христе, уже пришедшем, чтобы властвовать.

Говорящий с Иоанном Богословом лже-Христос заявляет об этом, не стесняясь:

– Кто побеждает и соблюдает дела мои до конца, тому дам власть над язычниками, и будет пасти их жезлом железным.

Власть, всё та же идея власти, перекочевавшая сюда со страниц Ветхого Завета, только теперь от пророчеств переходящая к практическому осуществлению. Хватит уже ждать обещанного Христа, который придёт, чтобы подчинить иудеям язычников, т.е. весь остальной мир! Христос пришёл уже, но вы не разобрались и убили его! Так поймите хоть теперь, что пора крестить язычников, делая их рабами христианской церкви, созданной иудеями…

– И Ангелу Сардийской церкви напиши…

Эту церковь говорящий даже для проформы не может ни за что похвалить, ибо хвалить её, как надо понимать, действительно не за что. Поэтому обличитель сразу переходит к угрозам:

– Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то я найду на тебя, как тать, и ты не узнаешь, в который час найду на тебя.

Только несколько человек усмотрено в этой церкви, которые достойны будут носить имя победителя (?):

– Впрочем у тебя в Сардисе есть несколько человек, которые не осквернили одежд своих, и будут ходить со Мною в белых одеждах, ибо они достойны. Побеждающий облечётся в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни…

Побеждающий – кого или что? Возможно, свои грехи, но скорее всего, это надо понимать в контексте изложения самого материала, вспоминая о том, что побеждающему будет дана власть над язычниками.

– И Ангелу Филадельфийской церкви напиши…

Но, прежде чем обратиться к очередной по счёту церкви, говорящий к Иоанну Богослову «подобный сыну Человеческому» считает нужным ещё теснее привязать новое учение к Ветхому Завету, и с этой целью присваивает себе титул, который Учитель – а ведь это от его имени, от имени Иешуа, убитого иудеями, говорит сейчас некий Иисус Христос, – которое Учитель, говорим мы, себе не присваивал:

– Так говорит Святый, Истинный, имеющий ключ Давидов…

По этому поводу А. Мень замечает, что если читать параллельные места из Ветхого Завета, то можно будет увидеть, что евангелист всё время говорит словами Священного Писания.

Да, впрочем, читатель, уже прошедший вместе с нами по страницам Ветхого Завета, уже давно и сам понял, что с Иоанном Богословом говорил конечно же не Иешуа из Назарета, внушавший окружающим его людям только любовь и благодарность, – а один из той троицы падших богов, которые время от времени являлись вождям своего народа, чтобы нагнать на них страха своим видом, и потребовать исполнения от них того или иного указания.

– Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они иудеи, но не суть таковы, а лгут, – вот, я сделаю то, что они придут и поклонятся пред ногами твоими, и познают, что я возлюбил тебя.

Се, гряду скоро, – Филадельфийская церковь нуждается, как видно, в дополнительном напоминании о скором пришествии Иисуса Христа, который пугает прихожан страхом скорого наказания их за непослушание.

– И Ангелу Лаодикийской церкви напиши…

Этой церкви внушается идеология раба:

– Кого я люблю, тех обличаю и наказываю. – здесь говорящий с Иоанном также не оригинален, он всего лишь цитирует очередной кусок из текста Ветхого Завета, а именно из притчи Соломона.

В переводе это означает: принимай наказание и благодари господина своего, и надейся, что сядешь с ним на престоле:

– Побеждающему дам сесть со Мною на престоле моём, как и я победил и сел с Отцом моим на престоле Его.

Престол означает власть над другими рабами, следовательно, от рабов христианской церкви требуют покорности и послушания, взамен пугая их скорым судом, с одной стороны, и надеждой, что они станут господами и получат под своё управление других рабов – с другой.

И вот теперь, по прочтении требований, излагаемых Иисусом Христом семи азиатским церквям, по ознакомлении со стилем изложения материала, появляются основания задуматься на тему того, а был ли мальчик?

Пророчества Иоанна Богослова, это же, по сути, надёрганные из Ветхого Завета цитаты, с помощью которых автор строит здание нового учения, в котором нового, однако, ничего и нет-с.

Олег Варягов.