Джоан Роулинг - самая известная, неизвестная писательница

Джоан Роулинг, скрывшаяся под псевдонимом Роберт Гэлбрейт, в одном из своих романов рассказала, как книга, точнее, рукопись может довести автора до самого страшного конца. Согласно сюжету, пожилая и не слишком образованная вдова известного в прошлом экстравагантного писателя просит частного детектива найти мужа. 

Пропавший писатель создал и отослал агенту, своей давней подруге, роман, в котором талантливый юноша Бомбикс Мори – латинское название шелкопряда, – путешествуя в вымышленном мире к храму света, встречает на пути полумифических чудовищ в человеческом обличье, а мерзкие сексуальные перверсии заканчиваются ужасным убийством с сексуальным подтекстом. 

В облике монстров писатель изобразил всех, с кем общался, – жену, любовницу, агентшу, редактора, издателя и бывшего друга, более успешного автора. Подробности настолько узнаваемы, а характеры так оскорбительны, что в издательстве идёт совещание юристов: публиковать такое нельзя – грязные делишки есть за всеми, и нужно как-то надавить на сайты, чтобы чудовищный роман не появился в открытом доступе. Издатель в ужасе лепечет сыщику: «Чёрная метка… Помните «Остров сокровищ»? Подозрение падает на каждого, кто прочёл эту проклятую книгу…» Агентша, давясь сигаретным дымом и заходясь кашлем, словно рудокоп, вторит: «Словами Набокова, это «шедевр маньяка». Сыщик находит пропажу – и лучше бы не искал: писателя убили в точности так, как было описано в его же романе.

Кто такая Джоан Роулинг?

Каждой главе Роулинг предпосылает эпиграф из пьес авторов так называемой елизаветинской «трагедии мести», иногда дошекспировской «кровавой трагедии». Английский Ренессанс, который продолжался и при короле Иакове (Джеймсе) I, включает множество удивительных авторов, на тексты которых опосредованно ссылается Роулинг. Это не менее загадочный, чем Шекспир, яковианец Джон Уэбстер (ок. 1578/1580—1638?), его преемник по «Глобусу», печатно благодаривший «мистера Шекспира», однако драматургия Уэбстера напоминает скорее о «кровавой трагедии». 

Томас Деккер (ок. 1572–1632), памфлетист и драматург, активно участвовавший в деятельности конкурентов Шекспира – не менее популярной труппы «Слуги лорда-адмирала» (Чарльза Говарда, 1-го графа Ноттингема), игравшей в театрах «Роза», позже – «Фортуна», однако есть версия, что Шекспир был соавтором Деккера в пьесе «Сэр Томас Мор». Джон Лили (ок. 1554–1606) с его первыми светскими английскими романами «Эвфуэс, или Анатомия ума» и продолжением «Эвфуэс и его Англия».

 Остроумнейший Томас Миддлтон (1580–1627), соавтор Деккера по первой части комедии «Честная потаскуха», писавший для самой могущественной труппы яковианской Англии – «Слуг его величества» (короля Иакова I). Не в силах остановиться, писательница заходит чуть дальше, в следующую эпоху, приводя цитату из Уильяма Конгрива. Как известно, театральная эпоха английского Ренессанса едва не закончилась самым трагическим образом – с лондонской чумой 1604 года. Но елизаветинцы и яковианцы зачаровывали многих авторов, и Роулинг здесь не первая. Т.С. Элиот в поэме «Шёпот вечности» (1920) писал: «WEBSTER was much possessed by death / And saw the skull beneath the skin…», рискнём перевести как: «Уэбстер был смертью одержим, / Лишь прах под плотью видел он…» Цитату из «Герцогини Мальфи» Уэбстера: «Прикрой её лицо; мои глаза ослепли: она умерла молодой» – Энн Райс использовала в «Царице проклятых».

 Фрагмент его пьесы «Герцогиня Мальфи» вошёл в киноверсию детективного романа Агаты Кристи «Забытое убийство». «Битлз» включили в альбом 1969 года Abbey Road композицию «Золотой сон» (Golden Slumbers) на слова песни, написанной Томасом Деккером для пьесы «Терпеливая Гриссель», которая, в свою очередь, была вдохновлена одной из историй «Кентерберийских рассказов» Чосера – рассказом студента о Гризельде… 

Вклад Джоан Роулинг в литературу

Но вклад Роулинг, несомненно, весом. Только ей позволено обратить наше внимание на всё быстрее удаляющихся во тьму елизаветинцев и яковианцев. Только Роулинг – с её славой и тиражами – под силу воскресить в нашей памяти эту мощную и трагическую, иногда ужасающую, а порой великолепно смешную драматургию, буквально высматривая её в поступках современников, не чураясь и постмодернистских конструкций, выстраивая вымышленный роман погибшего писателя в некотором подобии текстов Лили. То же самое – скажем, под конец – писательница делала в «Гарри Поттере», только воскрешала героев и мотивы легенд Артуровского цикла.

Сравнения вымышленных текстов с творениями конкретной Айрис Мердок, упоминание английской литературной группировки 1950-х «Сердитые молодые люди»… Словно призрак, является леди Оттолайн Моррелл, меценат и хозяйка литературного салона, которую некоторые исследователи считают прообразом леди Чаттерлей в романе Лоуренса. Дочь пропавшего писателя зовут Орландо, девушка не совсем в себе, но и в одноимённом романе Вирджинии Вульф Орландо был сначала мужчиной, а потом обратился в женщину. «Орландо» до некоторой степени пример для Роулинг: герой/героиня романа Вульф путешествует по литературным эпохам Англии, начиная как раз с елизаветинской. 

С Orlando Furiozo, пьесой елизаветинца Роберта Грина, несколько другая история, но перекличка налицо. Корморан чувствует: убийцей явно руководило чувство мести. Писатели и редакторы в светских выражениях выливают друг на друга потоки зловонной грязи. Над потоками возвышается скульптура фурии Тисифоны, мстительницы за убийство…

Удача, не причем?

Было бы некорректно относиться к Джоан Роулинг только как к удачливой ремесленнице. Она точно чувствует книжно-литературную ситуацию: «Трудное время. Нашествие электронных книг и гаджетов изменило правила игры… Читатели нам нужны, – пробормотал Чард. – И желательно побольше. А писателей – поменьше». Может позволить себе безнаказанно пройтись по коллегам: «Писатели – жестокая порода… Если ты стремишься к бескорыстному товариществу – завербуйся в армию и научись убивать. Если ты стремишься к недолгим союзам с себе подобными, которые будут ликовать от мельчайшей твоей неудачи, – садись писать романы».

Мистификации под именем Роберта Гэлбрейта отправились в путешествие в 2013 году. «Сотрудники издательства… с усердием и энтузиазмом трудились над первым романом Роберта (Гэлбрейта), не имея представления, кто он такой… ещё до того, как он сбросил маску», – говорила писательница. Само появление первого романа – интрига, появление текста «Бомбикс Мори» в тексте «Шелкопряд» – интрига в интриге. Высказав всё, что думает о писателях, издателях и читателях, Джоан Роулинг словно пытается отыграться за разочарование, которым чуть было не закончился первый писательский опыт, когда отзывы о первой книге о Гарри Поттере были отрицательными.