Всего за неделю из страны убежало рекордное за всю историю наблюдений количество капитала
Общий чистый отток капитала из России впервые за всю историю наблюдений за фондовыми и долговыми активами страны достиг рекордных значений. Как сообщили, в частности, «Вести» со ссылкой на данные EPFR Global, в период с 12 по 18 марта 2020 года он достиг отметки в 1,4 миллиарда долларов.
Непосредственно из российских акций с учетом всех фондов, инвестирующих в них, за это время ушло 640 миллионов долларов (против 210 миллионов неделей ранее). Из российских облигаций за этот же период было выведено 760 миллионов долларов (неделей ранее — 380 миллионов).
Таким образом, эта четвертая по счету неделя оттока капитала из России стала худшей с августа 2011 года и даже с января 2008 года.
Примечательно, что именно 18 марта на биржах были зафиксированы рекордно низкие за последние 18 лет цены на нефть: Brent упала до 26 долларов за баррель (впервые с мая 2003 года), а WTI снизилась до 23 долларов за баррель (впервые с марта 2002 года).
В понедельник, 23 марта, нефтяные цены уходили еще ниже в результате резкого обвала во время открытия биржевых торгов. Так, майские фьючерсы на Brent в моменте падали до 25,13 доллара за баррель (-8,22%), а на WTI — до 21,32 доллара (- 9,89%).
Интересно, что еще 6 марта, когда нефтяные котировки и не думали даже просто приближаться к заложенной в российский бюджет «цене отсечения» в 40 доллара за баррель, обсуждая с «СП» возможные сценарии развития событий в российской экономике в результате срыва нефтяной сделки ОПЕК+, главный аналитик банка «Солидарность» Александр Абрамов особо подчеркивал:
— Если стоимость барреля нефти продолжить падать и опустится ниже цены отсечения, то волатильность рубля значительно вырастет. А если к этому добавится нестабильность финансовых рынков и начнется масштабный отток капитала с массовым выходом нерезидентов из облигаций федерального займа, падение рубля будет очень серьезным.
Подобной точки зрения придерживался и экономист Никита Масленников, отмечавший, что корреляция курса рубля с ценами на нефть, в принципе, сложилась, и при стоимости «черного золота» в интервале 20−25 долларов за баррель он будет торговаться к доллару, начиная с отметки в 85 единиц и выше. Но есть, отмечал он, еще и другой, не менее существенный и значимый для поддержки рубля фактор — приток и отток «горячих денег», аппетиты инвесторов к российскому «риску».
— Сегодня нерезиденты сохраняют свою долю в нашем внутреннем долге, а это примерно треть на рынке ОФЗ. Даже с 6 по 10 марта они увеличили свое присутствие на 0,14%, — заявлял экономист. — Но в дальнейшем в зависимости от того, что будет происходить в глобальной экономике, нельзя исключить массового оттока капитала. А это даже при растущей нефти может усугубить ослабление рубля.
Стоит отметить, что и без совпадения этих двух негативных факторов судьбу российского рубля сложно не называть трагической. Его курс по отношению к основным мировым валютам на одной только информации о скачке нефтяных котировок 23 марта по состоянию на 10 утра по Москве падал до 81,2 единицы к 1 доллару США и до 87,18 единицы к 1 евро.
Что же тогда будет с курсом рубля теперь, когда все звезды, что называется, сошлись? Свидетельствует ли столь мощный чистый отток капитала из российских активов о том, что наша национальная валюта все-таки попала в тот самый идеальный шторм, которого так опасались все без исключения российские экономисты?
— Само по себе падение цены на нефть даже до уровня 20 долларов за баррель не несет критического урона для России. Потому что в этом случае потери бюджета составят всего несколько миллиардов долларов в месяц. А вот отток капитала — это уже очень серьезный и тревожный звонок, — признает Александр Абрамов. — Как показывает опыт предыдущих лет, он может ежемесячно достигать десятков миллиардов долларов. Например, по итогам четвертого квартала того же 2008 года из России «убежало» свыше 130 миллиардов долларов. Понятно, что когда масштабы оттока настолько велики, то курсы валют уходят очень высоко.
«СП»: — О чем в данном случае может говорить уход из страны всего за неделю сразу 1,4 миллиарда долларов?
— Он говорит о том, что базовый ориентир ослабления курса рубля на уровне 80−85 единиц за доллар, который учитывает только падение нефтяных цен и общее ухудшение мировой экономической ситуации, может быть превышен. И в случае массового исхода нерезидентов мы, действительно, пойдем на сценарий большого кризиса, когда курс рубля рискует уйти в район пиковых значений в 100−110 единиц за доллар и даже выше. Для тех, кто еще не продал валюту, это, конечно, неплохой шанс.
Правда, такая величина оттока, какая зафиксирована сейчас, не позволяет увидеть предпосылок для того, чтобы этот курс валют сохранился в долгосрочной перспективе. Потому что как только деньги уйдут, курс рубля снова станет определяться макроэкономическими показателями. И в случае большой денежной эмиссии для поддержки банков и экономики он должен вернуться к диапазону в 85−90 единиц за доллар.
«СП»: — Но даже при таком раскладе все равно, получается, можно говорить о том, что некая «точка невозврата» для российской экономики с достижением чистого оттока капитала озвученных значений уже пройдена?
— Еще неделю назад не было никаких признаков того, что иностранный капитал собирается из российских долговых бумаг уходить. А теперь мы видим очень серьезный сигнал того, что вероятность реализации негативного сценария значительно возросла. Потому что чистый отток капитала имеет шанс достичь сопоставимых с 2008 годом значений.
Я, правда, не думаю, что на этот раз отток капитала сравняется с итогами 2008 года, потому что в 2006 и 2007 годах был совокупный приток капитала в размере 120 миллиардов долларов, так что, в тот раз сколько прибежало, столько и убежало. Но зато сейчас у нас очень большой объем присутствия нерезидентов в ОФЗ, а события развиваются очень стремительно. Из-за пандемии коронавируса в мире ограничительные меры обновляются и расширяются буквально каждый день, так что процессы, которые раньше могли занимать 3−6 месяцев, теперь могут пройти всего за 1−2 месяца. И если отток капитала займет столь короткое время, то, повторюсь, курс рубля может уйти очень и очень высоко.
«СП»: — Это как-то отразится на деятельности наших компаний?
— Большого ущерба это не должно нанести. Если компания ориентирована на российский рынок и имеет достаточные запасы импортных комплектующих и какие-то резервы для того, чтобы переждать этот скачок курсов валют, то по мере возвращения рубля к привычным значениям, она свою деятельность сможет возобновить или продолжить в прежнем режиме.
Но в моменте ситуация может быть достаточно сложной. Потому что если у компании есть, например, валютные долги, то потери могут быть значительными. Если компаниям надо будет в этот период совершать какие-то зарубежные платежи в отсутствие достаточных валютных ресурсов, то издержки для бизнеса будут очень серьезными.
«СП»: — Наши внутренние экономические проблемы могут усугубить ситуацию? Может добавить негатива, например, введение всеобщего карантина в России по аналогии с той же Италией?
— Естественно, ухудшение перспектив развития нашей внутренней экономики напрямую бьет по валютному курсу. Напомню, что когда в 2014 году были резко ухудшены оценки роста российского ВВП, это стало одним из триггеров наблюдавшегося тогда обвала курса рубля. Потому что в растущую экономику вкладывают, а из сжимающейся экономики стараются, наоборот, как можно быстрее инвестиции извлечь. Но посмотрим, насколько окажутся действенными и соответствующими ситуации принимаемые меры.
Здесь же важно, с одной стороны, обеспечить защиту граждан от заражения вирусом, а, с другой стороны, сделать так, чтобы население и бизнес от принимаемых ограничительных мер сильно не пострадали. Надо оценивать совокупные издержки для общества.
«СП»: — Соответственно, мы в состоянии нивелировать за счет собственных внутренних резервов негативное влияние столь мощного оттока капитала на российскую экономику? Или уже ничего не поделаешь, и мы всецело теперь зависим от того, куда вывезет кривая мировой рынок?
— Мы сталкиваемся с кризисом в ситуации, когда золотовалютные резервы России существенно превышают ее же международные обязательства. У нас, в принципе, достаточно средств для того, чтобы с кризисом справиться. Здесь вопрос заключается в том, чтобы у нас не возникло отрицательного платежного баланса в целом. Чтобы не повторилась ситуация, которая сейчас наблюдается в некоторых странах Персидского залива. Они, напомню, выдерживают постоянный курс доллара к своим национальным валютам, в результате чего объем импорта остается на прежнем или, по крайней мере, сопоставимом уровне, а экспорт резко падает.
Но поскольку у нас курс рубля плавающий, то, думаю, риски такого развития событий для нас не очень велики. Основные макроэкономические риски у нас как раз валютным курсом демпфируются. Конечно, можно попытаться удержать прежний курс рубля. Но кто может гарантировать, что цены на нефть упали именно на три месяца, а не на три года? В таком случае мы с подобным подходом запасы постепенно израсходуем и влезем в долги, а сценарий дальнейшего развития станет только негативным.
Впрочем, некоторые эксперты считают предпринимаемые нашими монетарными властями действия в складывающейся ситуации довольно гибкими. С их учетом, полагают они, возникновение совсем уж критических ситуаций в нашей экономике маловероятно.
Но, похоже, у профессора кафедры международных финансов МГИМО Валентина Катасонова имеется иное мнение на этот счет.
— У нас валютные резервы, даже без золота, насчитывают почти полтриллиона долларов, — рассказал он «СП». — Поэтому для стабилизации рубля вполне можно проводить валютные интервенции. Но регулятор их почти не проводит, объясняя это тем, что жалко «жечь» валюту.
При этом есть совсем простой и не затратный способ стабилизации рубля — введение ограничений на трансграничное движение капитала. Капитал, гуляющий туда-сюда через границу, и приводит к дестабилизации валютного курса рубля. Но это табуированная вещь, ключевой момент вашингтонского консенсуса и поскольку ни президент, ни премьер, ни кто-либо из министров вообще не заикается на эту тему, мы находимся в положении классической колонии, которая даже не пытается оспаривать этот тезис.
Оценили 19 человек
35 кармы